Читать книгу Невидимые. Банды старой России - Юлия Михалева - Страница 4

1

Оглавление

***

Задолго до того, как к дому Старого Леха прибыли сыскари, у порога собралась толпа зевак. Городовые, приведенные Матреной из ближнего участка, с трудом сдерживали желающих заглянуть внутрь. А таковых имелось немало, начиная от любопытных студентов и заканчивая шаромыжниками. Прослышав о том, что Старый Лех собирал антиквариат, они очень надеялись чем-нибудь поживиться.

Число зрителей росло, как снежный ком, прибавляясь не только бездельниками да прислугой, но и чиновниками, спешащими на службу.

Ближе всех ко входу расположились три репортера и фотограф, зорко оберегавший свою тяжелую треногу от посягательств и неосторожных движений. Они прибыли одними из первых – вот у кого сыщикам стоило поучиться скорости. Не добившись ничего от городовых и отчаявшись проникнуть в дом, репортеры перенаправили все внимание на Матрену. Она, не привыкшая к такому интересу, покрылась красными пятнами, но отвечала охотно – если успевала вставить слово.

– Дверь точно была заперта? Вам не показалось? – в очередной раз переспрашивал бойкий молодой репортер по фамилии Бирюлев – щеголь с кокетливо закрученными усами.

– Как же могло – я ведь ее своим ключом открывала.

– Определенно, снова невидимые!

– Не спешите с выводами, дорогой коллега. Господин Коховский мог просто покончить с жизнью, – мрачно заметил крупный, низкий обладатель мясистого носа, пришедший в паре с фотографом.

– Но вы ведь и сами не верите в это, сударь? Иначе бы не прибыли сюда, не так ли? – недобрые взгляды, которыми перебрасывались репортеры, мало вязались с елейными нотами в голосах.

– Да Лех Осипович не стал бы… Он совсем не таков, – вставила Матрена.

– Но наверняка мы того не знаем, – продолжал гнуть свое мрачный. – А может, и вовсе нет никаких невидимых? Я вот в них не очень-то верю. Весна, одинокие пожилые господа решили свести последние счеты. Череда совпадений, не более.

– Да вы шутите? – возмутился Бирюлев. – А как же ценности?

– Их могла прибрать и прислуга, потому как точно знала, что где лежит, – мрачный усмехнулся, выразительно посмотрев на Матрену.

– И все-таки четыре пожилых господина за один месяц не могут быть случайностью.

– Дама. Среди погибших одна дама, – вмешался третий, не по возрасту безусый и угреватый. – Не знаю, как господин Коховский, но что до первых трех, так в полиции признали – их достоверно задушили.

Бирюлев, к неудовольствию коллег, черкнул в блокноте.

– Да и с прислугой тоже не сходится, – продолжил угреватый. Стремление показать себя знающим победило желание утаить информацию от конкурентов. – Полиция первым делом на нее и грешила. Но вышло так, что господин Грамс рассчитал свою задолго до нападения, а госпожа Павлова отпустила к родным. То есть прислуга, да и то – приходящая, имелась только у полковника и господина Коховского.

– Что же пропало? – обратился Бирюлев к Матрене.

– Так я ж не знаю. Гляжу, вроде не хватает кое-чего…

– Чего?

– Ну, вот часы у Леха Осиповича были. Большие. Золоченые. В кабинете стояли. Фигурка мраморная в спальне. И еще…

Не дослушав, репортеры бросились наперерез двум сутулым фигурам, подходившим к дому.

– Это снова невидимые? Четвертый случай?

– Кто-то подозревается?

Выставив вперед ладонь, старший сыщик – вислоусый и хмурый – без слов проследовал дальше. Тот, что помоложе, немного отстал и собрался что-то ответить, но, взглянув на коллегу, тоже решил сохранить молчание.

Кивнув городовым, сыщики зашли в дом.

Одновременно послышался хлопок и запахло магнием. Однако, судя по выражению лица, фотограф в сделанном кадре сомневался.

Репортеры вернулись на свой пост у входа.

– Четвертый случай, говорите? – спросил, подойдя ближе, господин в бежевом сюртуке и котелке.

– Да, и все с периодичностью в две недели, – отвечал, внимательно глядя на дверь, угреватый.

– Как вы сказали? Невидимые?

– Так их прозвали. Проникают в дома, не оставляя следов взлома.

– Однако. Кто бы мог подумать, – зевака сокрушенно прицокнул. – И как же они это делают? Подбирают ключи?

– Похоже на то. Если бы жертвы впускали их сами, то двери не остались бы запертыми. Но есть и другие странности, – язык угреватого окончательно развязался. – В полиции говорили, что погибшие не сопротивлялись. Их как будто застали врасплох.

– Спали?

Репортер покачал головой.

– Видели бы вы, где их нашли! Посмотрел я на двух последних.

– А я лично самого первого обнаружил, – вставил Бирюлев.

– И вещи. Никакого беспорядка. Они точно знали, где что лежит. Не брали все подряд. Сейф полковника… – угреватый кашлянул и пресек поток откровений. – Орудует банда. Это всем очевидно.

– Верно говорите, – откликнулась позабытая Матрена. – Я поняла, что в комнатах что-то не так, но если бы не Лех Осипович, то и внимания бы…

– Неужто всех убили тут, у нас? – перебил рабочий с разбитой губой и глубокой ссадиной на переносице – долговязый и до того худой, что поношенная поддевка висела на нем мешком. Он уже давно прислушивался к разговору.

– Не совсем. Здесь проживал только господин Грамс. Полковник и госпожа Павлова жили в других – и разных – кварталах.

– Мануфактурщица, – кивнул рабочий. – Как-то к ней нанимался. Слыхал, будто помешалась она под конец.

– Так вот и мой старик… Лех Осипович. Тоже в уме повредился, – оживилась Матрена.

Репортеры внимательно слушали, и она продолжила.

– Сказал мне никуда дальше первого этажа не ходить. Разговаривал сам с собой, смеялся. Велел еду для гостей готовить и на стол накрывать, будто бы кто его навещал – но ни разу такого не видела. Да и прачка я, не кухарка…

В стороне послышалось улюлюканье и игривый смех.

– Сударыня, постойте! Куда вы спешите? Пойдемте с нами.

– Не пристало такой, как вы, да одной.

Следом показался и источник оживления – молодая женщина в вечернем платье, выглядывающем из-под черного шелкового пальто. Шаловливые голоса не преувеличивали: она, в самом деле, и притягивала взгляды, и едва ли могла называться дамой. Бледная, с тенями усталости под глазами, барышня явно возвращалась с ночного ремесла. Впрочем, для обычной проститутки чересчур дорого одета.

Она тоже присоединилась к зевакам.

– Хороша чертовка! – заметил господин в бежевом.

– Это Елена Парижская, актриса, – уточнил Бирюлев.

– Какого театра?

– Ммм… «Париж».

– Что за театр такой? Впервые слышу, – мрачный, похоже, имел привычку отрицать совершенно все.

– Недавно открылся. На средства меценатов.

– То бишь, ее кота? – неприятно засмеялся рабочий.

– Всякое болтают…

– И что, хорошо играет? – с недоверием спросил мрачный.

– Ну… играет. Во всяком случае, посмотреть есть на что.

– Да, бесспорно!

– И каков же репертуар? – продолжал мрачный, явно не ценитель прекрасного.

Бирюлев ответил с некоторым сомнением:

– Кажется, я посещал «Даму с камелиями». Но в нынешнее воскресенье премьера. Будут давать «Три сестры».

Мрачный переглянулся с фотографом, совещаясь – стоит ли им упускать культурное событие. Раз уж шли серьезные постановки, то, может, новый театр и впрямь заслужил упоминания в газетной колонке.

– Да вы приходите, не пожалеете, – кокетливо растягивая слова, предложила сама виновница разговора.

– Благодарю за приглашение, сударыня. Если будем свободны, – сухо отвечал мрачный.

Господин в бежевом, наоборот, весьма живо уверил в своем визите.

– Но не желаете ли вы, сударыня, прежде отобедать со мной? – не стесняясь посторонних, поинтересовался он.

Актриса, смеясь, отказала и принялась расспрашивать о происшествии. Угреватый репортер в очередной раз пересказал всю историю, коря себя за болтливость.

Вскоре даже праздные зеваки, устав ждать новостей, начали разбредаться.

Бирюлев с завистью смотрел на уходящих. Он бы охотно к ним присоединился, однако халтурить на глазах конкурентов не подобало.

Наконец сыскари вышли. Городовые, что прибыли ранее, вошли по их указке в дом и вынесли завернутое в простыню тело Старого Леха. Его принялись укладывать в крытую коляску, чтобы отвезти на осмотр судебного медика.

Полицейские опять не сказали репортерам ни слова, но теперь, с их негласного согласия, стало можно быстро осмотреть дом.

Младший из сыщиков достал платок и высморкался. Никто не обратил на это внимания – кроме того, кому адресовался знак.

Невидимые. Банды старой России

Подняться наверх