Читать книгу Друг отца. Девочка авторитета - Юлия Михайловна Герман - Страница 6

– Кто там? – слышу настойчивый стук в дверь.

Надо же, какие вежливые. Как через камеры подглядывать за обнаженной девушкой, так ни стыда ни совести. Наверняка ещё и рукоблудить бегали в туалет после моего шоу.

– Луна, – раздается бас, принадлежащий шнобелю картошкой. – Тебе нужно одеться, – сейчас нет бравады в его голосе.

– Зачем это? – продолжаю щелкать пультом телеканалы, лежа на животе в одних стрингах, опираясь на локти, чтобы нельзя было рассмотреть мою грудь. Я, конечно, смелая, но не до такой степени, чтобы сидеть все время грудью в камеру.

Сначала я выкинула топ, оставшись топлес, затем – спортивные штаны. Единственный клочок одежды – это белые стринги, прикрывающие лишь мою промежность, и больше ничего.

– Ты смущаешь охрану.

– Я привыкла ходить так в своей комнате. Это же моя комната? – да, мне стыдно, и у меня горят щеки, когда я представляю, что, возможно, весь штат охраны в данную минуту смотрит на меня, но подчиняться правилам Рэма я не собираюсь. Если все его люди такие покорные, то пусть отвернутся.

– Твоя… – говорит глухо. – Но…

– Я тебя не слышу-у-у! – кричу своей “няньке”, делая телевизор погромче.

– Луна! – рявкает он и приоткрывает дверь.

– Я тебе не разрешала войти, – хватаю подушку и кидаю прямо в амбала, когда он пытается заглянуть.

За дверью слышится какой-то рык, и наступает тишина.

А я… чтобы наверняка добиться нужного эффекта, решаюсь еще на одну выходку: переворачиваюсь на спину и потягиваюсь.

      Спустя пару минут долбежка в дверь возобновляется.

– Луна, открой дверь! – орет этот орангутанг.

– Ничего не слышу-у-у! – знаю, что веду себя как мерзкая, избалованная сучка. И папа не одобрил бы обнаженки. Он оберегал мою честь и считал ангелочком. Но на войне все средства хороши.

– Блядь! – снова приоткрывает охранник дверь.

Не дожидаясь, когда он войдет, я запускаю стаканом в стену рядом с дверным проемом, и стекло со звоном осыпается на пол.

– Сука! – кричит он.

А я продолжаю изображать невозмутимость.

– Луна, – наконец-то пробивается сквозь шум женский голос.

В приоткрытую дверь высовывается изящная рука, удерживающая смартфон.

– С вами хочет поговорить Рэм Виленович, – говорит, судя по всему, горничная.

– Передайте своему Виленовичу, что если он хочет поговорить, то пусть приезжает лично. А если ему что-то не нравится, то это не мои проблемы. Я к нему в невесты не напрашивалась.

– Луна, поговори с ним, пожалуйста, – выглядывает она осторожно из-за двери, понимая, что в нее я швыряться не стану.

– Нет. Свою позицию я озвучила.

– Иначе нам всем придется очень плохо, – жалобно говорит горничная и старается при этом не смотреть в мою сторону. Ее щеки пылают так, будто это не я голая, а она.

– Ну зачем ты давишь на жалость, – чувствую себя паршиво, представив, что подставлю тем самым весь персонал.

– Он нас уволит, – продолжает она проверять меня на совестливость.

– А почему это меня должно волновать? – мысленно проклинаю себя, понимая, что таким образом я себе друзей точно не найду в этом доме.

– Он говорил, что ты хорошая…

Теперь мне становится по-настоящему стыдно.

– Я была хорошей, когда папа был жив и меня насильно не заставляли выходить замуж за мужчину вдвое старше, – и снова на глазах выступают слезы.

– Вот, – поднимает она смартфон. – Я оставлю его тебе. Ты можешь ему сказать все, что тебя тревожит, – переводит на меня робкий взгляд и сразу отводит его в сторону.

Мила опускает гаджет на пол и выходит из моей комнаты. Как только она скрывается, смартфон начинает истошно орать.

Возможность выставить свои условия моему похитителю кажется очень заманчивой. Но также я готова к тому, что он не станет меня слушать. И тогда я тоже не буду жить по его правилам.

Подхожу к телефону так, чтобы видна была только моя спина, и, подняв его, принимаю вызов.

– Луна, – слышу низкий рык бывшего папиного друга.

– В чем проблема? Уже похоронил папу и тебе нечем заняться? – из меня так и лезет яд, но все происходящее в этом доме мне против шерсти.

Мне омерзительна ситуация и непонятна моя роль.

– Ты чего добиваешься?

– Я добиваюсь права уединяться в своей комнате в том виде, в каком мне комфортно, – говорю твердо.

– Ты, блядь, ебнулась? – слышу, как он теряет терпение. – Там же, сука, все мужики…

– А ты в своем уме – устанавливать камеры в спальне? А вдруг я захочу…

– Что? Что ты, блядь, можешь еще захотеть? – судя по его разъяренному голосу, подобной выходки от меня он точно не ожидал.

– Может быть, я захочу самоудовлетвориться! – произношу вслух, и хочется провалиться со стыда сквозь землю.

– Что ты захочешь? – кажется, он в шоке от услышанного.

– Ну разве ты не понимаешь, что можно делать наедине с собой, чтобы получить удовольствие? – прикусываю губу, понимая, что перегибаю палку, но назад дороги нет. Я должна добиться своего.

– Ну с этим я тебе с радостью помогу, когда вернусь домой, – практически рычит в трубку Рэм, и у меня мурашки выступают на коже от его интонации и темного обещания, отдающегося свинцовой тяжестью внизу живота.

– Ты тронешь меня только через мой труп. Ни за что и никогда я не подпущу тебя к себе.

– У меня плохие новости, – усмехается он. – Муж и жена трогают друг друга. Поэтому не только я, но и ты будешь доставлять мне удовольствие. А пока надень гребаную одежду и веди себя покорно.

– Я не твоя прислуга, чтобы выполнять приказы.

– Твоя гребаная жизнь зависит от меня. И либо ты делаешь, что тебе говорят, либо пойдешь вслед за отцом.

– Ты подонок! – выплевываю в сердцах.

– Спасибо за комплимент, – тихо смеется Рэм.

– Возьми меня на похороны! – срываюсь на крик, понимая, что все зря.

– Это опасно.

– Плевать мне на опасность, дай мне попрощаться с папой!

– Прости, девочка, но я не могу, – говорит он спокойнее.

– Это все ты виноват. Ты его убил! Я выведу тебя на чистую воду, – шиплю сквозь зубы.

– Я попрошу, чтобы отключили камеры, – игнорирует мое обещание мужчина.

– Не просто отключили, но и сняли, – верить в то, что за мной и дальше никто не наблюдает, я не собираюсь.

– Я подумаю об этом.

– Ненавижу тебя, – в груди все пылает от той злобы, что я испытываю к этому мерзавцу.

– Ненависть – это хорошо, – хмыкает он и сбрасывает вызов, а спустя десять минут ко мне в комнату приходят парни демонтировать камеры.

На следующий день Рэм присылает мне ссылку с видеотрансляцией прощания с папой…

Прорыдавшись и уняв боль, я внимательно слежу за всеми присутствующими, стараясь вычислить, кто из них отобрал у меня самого близкого человека и разрушил мою жизнь.