Читать книгу Немного правды о мужчинах, или У меня есть я и мы справимся - Юлия Шилова - Страница 10

Я не знаю, как уснула этой ночью. Меня страшно лихорадило. Постоянно мерещились два человека, которых убил Макс. Я лежала, свернувшись калачиком, слушала, как сосед за стенкой вновь включил стиральную машину, вздрагивала, а от звука центрифуги вновь содрогался весь дом. До того, как Макс привёз меня в это жильё, я и представить не могла, что существуют квартиры с картонными стенами. Такое впечатление, что стен не было вообще.

– Какой-то недоумок опять машинку включил, – раздражённо произнёс Макс, попивая пиво из банки. – Скоро нервы не выдержат, убью кого-нибудь из дебильных соседей.

Я вздрогнула и посмотрела на Макса испуганно.

– Ты что такое говоришь? Тогда весь дом перестрелять надо. Бельё все стирать хотят.

– Почему именно по ночам?

– Потому что днём люди, скорее всего, работают. Правда, у них отличается понятие работы от твоего, – заметила я и вновь откинулась на подушку.

– Уж лучше работать так, как мы, чем заниматься той фигнёй, которой страдают они, – спокойно возразил Макс.

– Не понимаю, почему обычную работу ты считаешь фигнёй.

– Ты, конечно, можешь пойти сиделкой к какому-нибудь старому пердуну и менять ему памперсы, подмывая его в день по несколько раз, слушая вечный пердёж и гундёж, но уж лучше слышать центрифугу. Они работают сутки на износ, а мы можем за один час отхватить такой куш, на который им не заработать и за несколько месяцев. А что касается шумоизоляции, тут реально странные стены. Я когда сюда первый раз заехал, вообще не мог уснуть. Слышно, как соседи в туалете смывают, как писают, сморкаются в ванную, как льётся вода отовсюду, откуда только может литься. А если крики, драки и звон бутылок, так это вообще караул. А соседи снизу, когда уходят, закрывают свою собаку в ванной. Она постоянно воет. Это слушать невыносимо. Машуль, потерпи немного. Мы скоро отсюда сваливаем. Я же тебе обещал, а я всегда держу свои обещания. Пусть с такими перекрытиями живут эти дебилы.

– Макс, а зачем твоя семья уехала в Америку? – почти шёпотом задала я вопрос.

– Как зачем? Приняли решение на семейном совете и поехали. Решили, что здесь больше возможностей.

– Ты сказал, вы уехали за лучшей жизнью. А где она, лучшая жизнь? Стоило уезжать, чтобы так жить?

Макс заметно растерялся и подозрительно затих.

– Уезжать из нормальных условий, чтобы поселиться в таком неблагополучном и криминальном районе? Вечером выйти на улицу нереально. Страшно. Все вооружены. Картонные дома, жуткая грязь и вонь повсюду… В Америке полно прекрасных городов и районов, где всё вполне сносно, чисто и опрятно. Зачем было бежать из Москвы, чтобы селиться в такую помойку? Тут даже машины особенные: тонированные, грязные и старые. Обилие граффити во всех районах. Тут небезопасно даже просто пройти по улице: могут застрелить из проезжающей мимо машины только потому, что ты кому-то не понравился или кто-то просто развлекается. Столько непонятной тусующейся молодёжи вокруг. Они, по-моему, нигде не работают, нигде не учатся, собираются группами у домов, целыми днями друг друга приветствуют и называют себя свободными американцами. А в чём выражается эта свобода? Жить в дерьме и безделье? Слово «работать» для них приравнивается к слову «раб». Я наблюдала за ними в окно. Неприятное зрелище. Мне непонятно, какую именно свободу они пропагандируют. Грабежи да продажа наркотиков. Макс, ты не обижайся, но я реально не понимаю, за какой лучшей жизнью уехала твоя семья. Уж лучше жить где-нибудь на окраине у нас или в деревне, чем здесь. А твоя семья уехала из Москвы. Из города, где миллионы возможностей. За лучшей жизнью, за бугор… У меня в голове не укладывается…

– Машка, что ты меня достаёшь? Я уже говорил, моя семья живёт в крутом доме, в центре Нью-Йорка. Все в шоколаде.

– Тогда почему ты в дерьме?

– Потому что мы поругались, и о примирении пока не может быть и речи. Жизнь здесь – своеобразная романтика и опыт жизни. А то вы все привыкли представлять Америку в виде статуи Свободы, с ярким Лас-Вегасом, Диснеем и ночными огнями. Любому человеку будет полезно узнать другую Америку. Только ни один турист почему-то не хочет посетить место, где мы проживаем сейчас.

– Оно и понятно. Туристы с головой дружат, соблюдают правила безопасности и включают инстинкт самосохранения. Да и платят за комфорт, а не за то, чтобы посетить помойку.

– А ведь это своего рода экзотика. Лично я, приехав сюда первый раз, получил такую долю адреналина! Ведь в подобном квартале нужно не просто научиться жить, но и постараться остаться в живых.

– Твои рассуждения далеки от рассуждений здравомыслящего человека. Может, и правду говорят, свинья везде говно найдёт.

Макс бросил пустую банку из-под пива на пол и со всей силы заехал мне в челюсть. Я отмахнулась от него рукой и завыла от боли.

– Скотина!

– Это ты скотина неблагодарная! Вспомни, откуда я тебя вытащил! Да если бы не я, ты бы уже где-нибудь гробовой крест подпирала. Сгорела бы от водки.

– Да уж лучше подпирать гробовой крест, чем жить той страшной жизнью, в которую ты меня приволок!

– Привыкла со своим олигархом получать все блага мира по первому зову! А теперь поживи жизнью обычных людей!

– А где ты видел обычных людей? Эти люди живут здесь, потому что тут родились, и у них нет выбора. Кто может, тот вырывается в другую жизнь, в более лучшие условия и перспективы. Но я не думаю, что тут есть хоть один человек, который приехал сюда сознательно, за адреналином. И не относи себя к обычным людям. Ты сумасшедший. Приехать из лучшей жизни в худшую может только такой нездоровый человек, как ты.

Я держалась за больную щёку и всхлипывала от боли.

– Машунь, ладно, прости, немного погорячился. Ты хоть немножко в выражениях будь осторожна. Я же себя уважаю. Вы же, бабы, так нас, мужиков, довести можете… Любого до белого каления, как не фиг делать. Понимаю, тебе тяжело жить в таких условиях, ты привыкла к другим. Но прошу тебя немного потерпеть. Совсем немного. Подкопим денег, и на побережье. Или к небоскрёбам, подальше от нищеты.

Макс попытался меня обнять, но я резко от него отмахнулась и положила на голову подушку, чтобы он оставил меня в покое.

– Машка, какая ты, всё-таки, жестокая. Я думал, ты меня сегодня похвалишь за то, что я всё сделал, как настоящий профессионал. Отчебучил два таких виртуозных выстрела. Сработал, как киллер в крутом боевике. Думаешь это просто? Пойди, попробуй. Рука должна быть набита. А выстрел в рот вообще эксклюзив. Ты где-нибудь слышала о том, что человека убили выстрелом в рот? Даже те, кто хочет закончить жизнь самоубийством, стреляют себе в затылок. В рот боятся. Когда пуля влетает в рот, она крошит всё основание черепа, а вместе с ним спинной мозг и позвонки. Это я тебе так, немного анатомии рассказываю, чтобы ты понимала. Знаешь, мне всегда интересно, что будет, если человеку в задницу выстрелить? Как и куда пуля пройдёт и стопроцентная ли это смерть…

– Заткнись же ты, наконец, – бросила я и, вдобавок ко всему, заткнула уши.

Я проснулась оттого, что в комнате заиграла весёлая музыка. Отбросила подушку, которая всю ночь лежала на моей голове, села и увидела, что вся комната украшена воздушными шарами. Я улыбнулась и отмахнула от себя шарики. На самом большом, оформленном в виде ярко-красного сердца, было написано: «Я тебя люблю». Макс стоял рядом с подносом в руках. На подносе источала аромат чашка с кофе и красовался тортик со свежей клубникой.

– Что за праздник?

– День нашего перемирия. Машуль, я не хочу больше ругаться. Я хочу, чтобы мы жили долго и счастливо. Я очень тебя люблю. Мы ведь созданы друг для друга. Смотри, я запомнил, что тебе нравится клубничный торт. Знаешь, как трудно его было найти, ещё и ранним утром, но я нашёл. Мне так хотелось сделать тебе приятное. Сидел, несколько часов все эти шары надувал. Я так люблю, когда ты улыбаешься. У тебя самая красивая улыбка в мире.

Я потрогала больную скулу и заметно сморщилась. Затем взяла с тумбочки маленькое зеркальце из-под пудреницы и увидела на скуле довольно приличную гематому.

– Болит? – Макс смотрел на меня виноватым взглядом преданной собаки.

– Болит. Как ты посмел поднять на меня руку?

– Прости, я мразь, тварь, подонок и самый нехороший человек на свете, который только может быть. Не сдержался. Ты не представляешь, какую душевную боль и душевные муки я чувствую. Меня наизнанку выворачивает. Сам бы себе руки поотрубал. Давай забудем про этот случай, и всё будет как раньше.

– Всё как раньше, это как?

– Будем любить, работать, строить совместную жизнь.

Я и сама не ожидала, но Макс встал передо мной на колени и заскулил как преданная псина.

– Маша, ты – самое дорогое, что у меня есть. Я не могу без тебя…