Читать книгу Немного правды о мужчинах, или У меня есть я и мы справимся - Юлия Шилова - Страница 11

Отбросив от себя шарики, я сделала несколько глотков кофе и попросила Макса сесть на краешек дивана.

– Макс, хватит стоять на коленях. Что ты скулишь и ползаешь, как нерадивый пёс? Мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

– Хорошо, моя любимая девочка. Только обещай больше не говорить ничего плохого. И помни, я, твой преданный слуга, всегда у твоих ног. – Макс сел рядом со мной и предложил покормить меня тортиком из его рук. – Давай, буду давать тебе самые аппетитные и вкусные клубнички. Всё самое лучшее для своей любимой и самой лучшей девочки.

– Макс, пожалуйста, побудь серьёзным хоть несколько минут. У меня к тебе очень важный разговор.

– Ой, только не пугай своими важными разговорами, а то у меня уже коленки от страха трясутся, – принялся жеманничать Макс.

– Ты не представляешь, как я благодарна тебе за то, что ты помог мне в один из самых сложных периодов моей жизни. Представляю, какая я тогда была жуткая. Чего ты со мной натерпелся… Страшное зрелище. Запила от отчаяния и безысходности. И я действительно не понимаю, что со мной было бы, если бы я тогда тебя не встретила. Смогла бы я остановиться, протянул бы мне кто-нибудь другой руку помощи… Или это был бы конец… Спиртное тогда помогало мне забыться и лечило, как мне тогда казалось, истерзанную душу. Мои душевные мучения тогда были невыносимыми. Они, конечно, и сейчас не прошли. Я научилась с этим жить, для этого мне совсем не нужно пить. Это только кажется, что, когда хватаешься за рюмку, становится легче, на самом деле это путь в никуда. Я не могла смириться с тем, что у меня всё рухнуло, потому что на самом деле верила, что браки совершаются на небесах, поэтому своей задачей всегда считала хранить то, что имела. Я была уверена в своём муже на все сто. Если он гуляет, значит, ему нужно расслабиться. Если у него есть кто-то на стороне, значит, это просто интрижка, и она обязательно закончится. Я безоговорочно верила ему и на многое закрывала глаза, потому что знала: этот долгий путь нам нужно пройти вместе с нашими детьми. Мне казалось, это навсегда. Я ведь по большой любви замуж вышла. Это только у нас сложился стереотип в обществе, что если девушка выходит замуж за богатого мужчину, значит она циничная, расчётливая акула и своего не упустит. Хищница. Чего только я про себя не наслушалась, когда муж со мною развёлся. Что я чуть ли не с раннего детства торговала своим телом и была подстилкой для многих мужиков. Да тут любой бы на моём месте запил. Как можно слушать и выдержать этот публичный бред? Особенно, если поток грязи льётся из уст человека, которого я очень сильно любила. Так публично унизить и растоптать мать своих детей…

– Машка, давай без длинных лиричных монологов, – перебил меня настороженный Макс. – Говори, что хотела сказать.

– Макс, я возвращаюсь в Москву, – отчеканила я каждое слово.

– Как это? – не ожидал он такого поворота событий.

– Вот так. У нас с тобой разные дорожки в этой жизни. То, что они пересеклись, всего лишь случайность. Мне не нужна Америка, какой бы она ни была. У меня есть дети, а значит, впереди борьба. Я должна найти возможность с ними хотя бы видеться, а потом их вернуть.

– Машка, да кто тебе позволит? С кем ты собралась тягаться? С олигархом? Ты просто сейчас оторвалась от реальной жизни и в облаках витаешь. Вернись на землю. Побрыкаешься немножко и вновь сопьёшься. Только вытаскивать тебя уже будет некому. Ты, прежде чем фантазировать, спроси у меня, насколько это реально.

– Макс, мне не нужны твои аргументы. Я больше не запью. У меня вырос незримый панцирь. Просто тогда всё было свежее, всё по живому… ПО ЖИВОМУ ВСЕГДА БОЛЬНЕЕ. Я возвращаюсь в Москву, извини.

– На какие шишы? – нервно поинтересовался Макс.

– Как на какие? Мы же вчера заработали. Я хотела попросить у тебя денег на билет. Вернусь в Москву, устроюсь на работу, с первой же зарплаты вышлю деньги.

– У меня нет денег тебе на билет, – отрезал Макс.

– Почему? – задала я вопрос с бледно-каменным лицом.

– Ты, наверное, забыла, что у нас долг.

– Но вчера у тебя был целый пакет драгоценностей, какая-то наличность. Сегодня утром ты этот пакет куда-то отнёс. Ты же, вероятно, выручил деньги. Макс, ты же знаешь, мне больше не к кому обратиться.

– Я отдал пакет с драгоценностями совсем за небольшие деньги. Ты же понимаешь, они ворованные и на них висит убийство. Поэтому скупщик оценил их достаточно скромно. Ты только прикинь, какая для него морока будет это сбывать. Хорошо, если в другой штат, а если в другую страну придётся перегонять… Деньги, которые мы вчера выручили, я отнёс человеку, которому должен за твой билет и твоё лечение.

– Да сколько стоят тот билет и то лечение, – не могла я не огрызнуться. – Мы что, теперь за это всю жизнь пахать будем?

– Насчёт всей жизни не знаю, но попахать придётся. Деньги мне дали под большие проценты, и они растут каждый день. Ты только прикинь, мы живём, а у нас каждый день тикает счётчик. Нас реально поставили на счётчик. Только ты не парься, пусть у тебя за это голова не болит. Я с этим сам разберусь. И посмотри, сколько билет до Америки стоит. Это на случай, если думаешь, что дёшево. Прилично. Но билет ещё ладно, это ерунда, а вот твоё лечение далеко не из дешёвых. В Москве же на этом целый бизнес построен. Только успевай деньги отстёгивать. А у тебя на тот момент не было ни гроша за душой. Вся ответственность за твоё лечение, а следовательно, и платёжеспособность, легли на мои плечи. Сколько капельниц в тебя влили, сколько витаминов…

– Ерунда какая-то, – только и смогла сказать я.

– Маш, ты о чём?

– О том, что вчера утащили пакет драгоценностей, наличные деньги, а мне на билет до Москвы не хватает.

– Маш, я не могу в сотый раз повторять про наш долг. Я, конечно, не хочу тебя никуда отпускать, потому что не могу представить свою жизнь без тебя, но уж если ты настаиваешь, то для меня слово любимой женщины закон. С первых денег купим тебе билет, и я отправлю тебя в Москву.

Я облегчённо вздохнула. Не доверяя словам Макса и теша себя надеждой, принялась есть клубничный торт. Когда я поставила поднос на пол, Макс тут же прыгнул ко мне на раскладной диван и принялся меня раздевать, показывая, что хочет заняться со мной сексом. Я сама не понимала, что со мной происходит. Я хотела секса с Максом, потому что он был по-настоящему улётный и необыкновенный, и при этом я всеми фибрами души ненавидела этого мерзавца. Какие-то ненормальные отношения, от которых мне необходимо вылечиться в самое ближайшее время.

Когда всё закончилось, Макс поцеловал меня в грудь, игриво ущипнул сосок и принялся одеваться.

– Ну, хоть похвали меня за утренний секс, – откинул он от себя пару летающих по комнате шариков.

– Он был бесподобным. Думаю, нам аплодировал весь район.

– Это точно. Ты всегда так кричишь от переизбытка оргазмов… Думаю, в этот момент весь район дружно мастурбирует. Дрочат, наверное, всеми домами.

– А ты куда?

– Хочу узнать насчёт вчерашних драгоценностей. Сколько денег нам ещё нужно, чтобы погасить долг. Ну и по новой работёнке разузнаю, а то её делать уже завтра. Чего бездельничать. Деньги лишними не бывают. Жди меня дома. Я постараюсь быстрее. Доедай торт. Можешь сварить себе ещё кофе. Вчера ты ни в какую не хотела идти в ресторан, поэтому я приглашаю тебя сегодня. В конце концов, мы удачно сходили на дело. Нам есть, что отметить, и завтра у нас намечается ещё одна хорошая работёнка.

– Хорошей работёнкой ты считаешь грабёж, разбой или убийство? Сколько человек мы должны завтра убить?

– Не ехидничай. Я расскажу тебе о ней позже. Кстати, ресторан классный. Музыка, танцы, еда. Уверен, тебе понравится. А мне будет приятно выгулять и побаловать свою любимую девочку.

Поймав мой пронизывающий взгляд, Макс попытался меня обнять, но я не дала ему это сделать.

– Машка, ты чего? То стонала, извивалась подо мной, как змея, то близко к себе не подпускаешь и смотришь, как на врага народа.

– Потому что мне начинает казаться, что я на билет в Москву буду работать до самой старости. Мы можем грабить ювелирные магазины, банки, дома, хоть картинную галерею, но все эти деньги будут идти на погашение какого-то мифического долга. Ты ведь сумму долга даже назвать не можешь. Твердишь только про сумасшедшие проценты каждый день… – Я так волновалась, что у меня всё дрожало в груди. – Знаешь, мне начинает казаться, что я попала в рабство.

– Машуль, ты такую пургу несёшь, тошно слушать. Какое рабство? Тебе ночью плохой сон приснился? Ночью было очень душно. Ты плохо спала, стонала во сне. Ещё подушку на голову положила. Я попытался убрать, ты не дала. Короче, это из-за духоты тебя так заштормило.

– Макс, а почему у меня нет мобильного телефона?

Мой вопрос оказался для него крайне неожиданным и застал врасплох.

– А почему он должен у тебя быть?

– Как почему? А почему телефон есть у тебя? Зачем людям вообще мобильные телефоны? Почему тебе постоянно кто-то звонит, идут многочисленные сообщения даже ночью, а у меня ни хрена.

– А у тебя здесь никого нет, – объяснения Макса были невнятны. – У тебя же тут никого, кроме меня, нет. Какие звонки и сообщения? Если я ушёл, знаю, что ты ждёшь меня дома.

– Будь у меня телефон, я бы написала подруге. Быть может, она смогла бы мне помочь и занять денег на билет в Москву.

– Маш, о чём ты говоришь? Ты сама плакала, что после развода от тебя все отвернулись, что у тебя не осталось ни подруг, ни друзей. Все с тобой якшались, пока ты была женой олигарха, а как только он тебя пнул, все от тебя дружно отвернулись. Машенька, ты же лучше меня знаешь: все тянутся поближе к баблосикам и светской жизни. Отца у тебя никогда не было. Мать всю жизнь пахала в государственной конторе и умерла, когда тебе исполнилось восемнадцать, оставив однушку в Люберцах. Кстати, когда я уезжал в Америку, ты жила на Чистых прудах, как и я. И школа наша там же была. Как ты очутилась в Люберцах?

– Мама очень сильно болела. Нужны были деньги на лечение. Просить мы не умеем, да и кто даст. Деньги собирают в основном на лечение деток. Было принято решение продать нашу фамильную двушку на Чистых прудах и купить однушку в Люберцах, а вырученные деньги пустить на лечение. Так и сделали, но и это не помогло. Мамы не стало. Макс, ты от темы разговора не уходи. У меня есть подруга детства, есть знакомые. Я могла бы позвонить, попробовать набрать денег на билет в Москву.

– Не думаю, что эта попытка увенчалась бы успехом, и не вижу смысла тратить деньги на покупку телефона. Сейчас ты в Америке, и он действительно тебе не нужен. Я больше чем уверен, номера своих друзей детства ты уже давно не помнишь. Машка, детство осталось в детстве. Мы выросли. Добро пожаловать во взрослую жизнь, хватит жить прошлым.

– Но ведь раньше у меня был телефон, или я пропила его вместе с квартирой? – всё так же подозрительно посмотрела я на Макса.

– Думаю, пропила. Когда мы с тобой встретились, никакого телефона у тебя не было.