Читать книгу Инди. Двое в эфире - Юлия Устинова - Страница 10

Балтимор провожает нас в дорогу первым в этом году снегопадом. Крупные мохнатые снежинки кружатся в воздухе и, разбиваясь о лобовое стекло, превращаются в воду, чистыми слезами стекая по нему. Фиолетово-пепельный оттенок неба отлично сочетается с цветом мокрого асфальта и белой рябью, спускающейся вниз словно в замедленной съёмке. Глядя на это, на ум приходит лишь одно слово. Графика. Будто сама природа взяла сегодня несколько чернографитных карандашей с разным уровнем твердости, чтобы приглушить яркие осенние краски. Ловлю себя на мысли, что мне снова хочется рисовать, даже руки чешутся. Такое приятное покалывание на кончиках пальцев. Давно со мной такого не было.

Из города выезжаем около четырех. Если бы не пробки, можно было бы добраться до Эммитсберга за пару часов. Но понимаю, что раньше восьми мы там точно не покажемся, потому как вот уже двадцать минут ловлю на себе любопытные взгляды водителя грузовика из соседней крайней правой полосы. Клянусь, ещё один взгляд, и я обвиню его в домогательстве!

По привычке вожусь с магнитолой, пытаясь поймать нужную волну: обрывки радийной болтовни чередуются с рекламой и музыкой. У меня так и не хватило ума сохранить нужные радиостанции. Точнее одну, представитель которой сейчас сидит за рулём моей Тойоты. Наконец, нахожу заветные цифры Boat Station.

– Верни назад, пожалуйста, – произносит Инди.

– Неужели настолько надоело? – спрашиваю с удивлением, переключая на предыдущую волну.

– Нет, – улыбается парень, – все дело в этой песне.

Звучит Way Down We Go, а я стараюсь не слишком откровенно пялиться на Инди, заметив, что выражение его лица приобрело какую-то отрешенность.

Затор на дороге медленно, но верно рассасывается, и мы продолжаем двигаться к выезду на автостраду в темпе улитки-спринтера.

– Мрачновато звучит, – наблюдаю за парнем, который то ли смотрит на дорогу, то ли куда-то сквозь время, слушая хит от Kaleo, у которого есть все шансы стать бессмертным.

– Зато правдиво, – словно очнувшись, говорит Инди, заставляя меня размышлять о том, что у него есть способности к телепатии. – А что слушаешь ты? – ещё он мастерски умеет переводить тему разговора.

– Последнее время это была, в основном, классика, – замечаю, как его брови ползут вверх.

– Ни за что бы не подумал, Джо, что ты любишь классику, – озвучивает свои эмоции.

– А что, по-твоему, я должна слушать?

– Ну, что-нибудь роковое, Bon Jovi, например.

– Черт, я однажды была на их концерте в Нью-Йорке! Это было крышесносно! – мечтательно вздыхаю.

– Тогда, почему вдруг классика?

Думаю, что ответить. С одной стороны, мне действительно по душе классическая музыка, с другой…

Мэтт всегда скептически относился к моей привычке ещё со школы ходить всюду с блокнотом и что-то рисовать. Нет, он не был против, но ни разу не дал понять, что мои наброски могут быть ему хоть как-то интересны. То ли дело я. Стабильно и с неподдельным интересом ходила на выступления симфонического оркестра вместе с ним. Уверена, Паркер даже не в состоянии отличить на слух скрипку от рояля. Фальшивый эстет.

– Даже не знаю, – задумчиво отвечаю. Не рассказывать же ему всю эту хрень про Мэтта и мою собственную бесхребетность! – А что плохого написал Моцарт?

Инди смеётся, взглянув на меня.

– Я не сказал, что это плохо. А лишь спросил, почему?

– Классика хороша тем, что она не зависит от времени и границ, – поясняю с видом профессора музыкальной академии. – Подумай только, Вивальди жил несколько столетий назад, а его музыка по-прежнему вызывает восторг у людей любого возраста в самых разных уголках мира.

– Хорошо сказано, Джо, – одобрительно кивает, – а ты знала, что Джона Бон Джови включили в Зал славы композиторов Великобритании?

– Нет. Первый раз слышу.

– Его уже можно считать классикой, я видел видео выступления симфонического оркестра, который исполнял It’s my life, – добавляет Инди.

– Покажешь мне? – отворачиваюсь к окну и, не успев доулыбаться, натыкаюсь на взгляд того самого водителя грузовика, который, видимо, решил, что моя улыбка предназначена ему. Потому я не нахожу ничего более умного, как показать ему средний палец, с удовольствием наблюдая, как рефрижератор поворачивает направо, увозя с собой охреневшего от моей выходки водителя.

К Эммитсбергу подъезжаем около восьми. Снега здесь намного больше. Видимо, этот снегопад на севере штата уже не первый.

– Проведешь для меня экскурсию, Джо? – произносит Инди, когда мы едем по главной улице города.

Мелькают красно-кирпичные малоэтажные здания, старомодные вывески магазинов, аптек и кафе, пекарня, кинотеатр, боулинг, библиотека, здание мэрии, мясная лавка Эрла. Такой себе провинциальный колорит, который годами не меняется.

– Конечно, – его просьба заставляет меня смеяться, – это будет самая короткая экскурсия в твоей жизни.

– Пусть, так, – улыбается он, – мне интересно узнать о месте, в котором ты выросла.

– Короче, если ехать все время прямо, то там будет уже Пенсильвания, – тычу пальцем в направлении лобового стекла.

– Никогда не был в Пенсильвании.

– Наверное, потому что туда проблематично доплыть на твоём катере? – пристально смотрю на него, но его лицо не выдает каких – то очевидных эмоций.

– Наверное, – произносит лаконично. – Это все? Конец экскурсии? – снова переводит тему, – я же даже не успел купить на нее билет.

– Прости, Инди, я же сказала, что это гиблое место. Побег отсюда был самым большим событием в моей жизни, – пусть мои слова звучат, как шутка, но я-то знаю, что это не так. – Вспомнила, – щелкаю пальцами, – у нас есть крытый мост. Как в том фильме.

– Каком фильме?

– «Мосты округа Мэдисон», – уточняю я, – понимаю, это совсем не то, что обычно смотрят парни.

– Я правда не смотрел. А что не так с этим фильмом?

– Начну с того, что он твой ровесник. А, во-вторых, не имеет никакого отношения к вселенной Marvel.

– Заметано, Джо, посмотрим вместе эти «Мосты», а затем «Мстителей», – произносит это так, что не совсем понятно, говорит ли он серьезно или иронизирует.

– Не обещаю, что не усну за просмотром.

– Я не дам тебе уснуть, – устраивает свою руку на моем бедре и медленно ведёт ее по внутренней поверхности.

– Надеюсь на тебя, – накрываю его руку своей, прижимая ладонь парня ещё крепче к себе, а в голове уже возникают кадры, как мы занимаемся сексом в машине напротив здания мэрии. – Знаешь, в нашем городе запрещено целоваться в общественных местах, – вспоминаю одну из самых наитупейших идей наших местечковых законодателей.

– Речь идёт только о поцелуях? – он все еще сжимает мою ногу так, что я чувствую тепло его ладони сквозь плотную ткань брюк.

– Исключительно, о поцелуях, – и уже понимаю, к чему он клонит.

– Тогда, как насчёт перепиха на следующем перекрестке, Джо? – заявляет с таким невозмутимым видом, будто предлагает мне купить хот-дог. Черт, а у меня тут же возникает другая ассоциация с хот-догом.

– Снимай штаны, парень, – хохочу во весь голос, – здесь все так делают!

– Мне уже нравится это место, – соблазнительно улыбаясь, произносит Индиана.

Все мое веселье заканчивается в тот момент, когда мы подъезжаем к дому семейства Льюис. За те полгода, что меня здесь не было, он стал выглядеть ещё более потрепанным, если подобный эпитет, вообще, применим к жилой постройке из красного кирпича с пародией на викторианский стиль в архитектуре. Потрескавшиеся темно-зеленые рамы, засохшие ветви плюща на фасаде и пластиковые выцветшие фигурки фламинго, нелепо торчащие из-под снега на лужайке – все это только добавляет дому ощущение заброшенности.

Не знаю, что я ожидала увидеть внутри: разбросанные по дому упаковки с медикаментами, горы немытой посуды и бледную исхудавшую маму, лежащую на диване с полотенцем на голове. Явно, что-то в этом духе. Но дома довольно чисто, в гостиной даже висят новые портьеры. А грязной посуде и неоткуда взяться: мама ненавидит готовить, и с тех пор, как умер отец, а мы с сестрами разъехались, она покупает замороженные готовые блюда в одноразовых контейнерах и греет их в микроволновке. И мыть ничего не надо. Она просто гений!

– Мам! – останавливаюсь у лестницы, ведущей на второй этаж и кричу, – ты дома?! Твоя любимая дочь приехала!

Инди стоит тут же, засунув руки в карманы джинсов, с любопытством разглядывая фотографии, висящие в рамках на стене.