Читать книгу Звездочка - Юн Айвиде Линдквист - Страница 14

Джерри назвали в честь Джерри Ли Льюиса[4].

Под руководством отца он начал играть на гитаре в пять лет и к семи годам уже освоил базовые аккорды и незамысловатые ритмы. Какое-то время Леннарт надеялся, что мальчик пойдет по стопам своего великого тезки – в музыкальном плане, конечно. Громких скандалов, сопровождавших жизнь Льюиса, хотелось бы избежать.

Леннарт прекрасно понимал, что его сын далеко не юный Вольфганг, да и он сам не Леопольд Моцарт, но при должной тренировке мальчик мог стать очень неплохим музыкантом. Такое будущее абсолютно устраивало Леннарта.

А потом пришло то страшное воскресенье и все перечеркнуло.

Лайла соврала, что неудачно упала на камень с острыми краями, и даже под давлением социальной службы не выдала мужа. Она пролежала в больнице десять дней, и ей сделали несколько операций.

Когда она вернулась домой, атмосфера в их семье изменилась. Раз и навсегда. Вместо того чтобы преисполниться чувством вины, Леннарт свалил все на Лайлу и стал относиться к ней с презрением, будто она недочеловек. Он начал избивать жену. Не слишком часто и не слишком сильно. Только когда считал, что она ведет себя неподобающе, выходит за рамки дозволенного. Лайле оставалось выбрать: сбежать или подчиниться.

Годы шли, а она так ни на что и не решилась, поэтому выбор был сделан за нее. День за днем Леннарт лепил из нее такое существо, какое было угодно видеть ему самому. Недочеловека.

Джерри упорно продолжал играть на гитаре, хотя больших успехов теперь не делал. Царящий в доме холод повлиял и на него – он будто тоже окоченел: исхудал, замкнулся в себе. Его начали дразнить в школе. Не слишком часто и не слишком грубо, но довольно для того, чтобы он научился всегда оставаться в рамках, которые определили для него мучители.

Мальчику едва исполнилось двенадцать, когда он открыл для себя Дэвида Боуи, а точнее, его пластинку «The Rise and Fall of Ziggy Stardust and The Spiders from Mars»[5], которую чуть не заслушал до дыр. Сингл «Star Man»[6] Джерри ставил столько раз, что игла действительно проделала дырку в виниле.

Нельзя сказать, что он понимал каждое слово в этой песне, но ему удалось уловить общее настроение. Джерри тоже хотелось верить: где-то там наверху нас ждет некто, кто сможет все исправить. Не Бог, а космический пришелец, обладающий сверхъестественными способностями.

Одноклассники взрослели и, подогреваемые играющими гормонами, все больше и больше издевались над Джерри. Они соревновались в том, кто удачней опозорит его перед девчонками. В ответ парень еще сильней замкнулся в себе и сосредоточился на своем главном секрете: он умеет играть на гитаре.

Теперь его любимой песней стала композиция «Space Oddity»[7]. Джерри не только понимал все слова, но и полностью отождествлял себя с майором Томом, который обрывает связь с Землей и устремляется в открытый космос.

Все могло выйти иначе. Страшно представить, насколько важную роль играют в нашей жизни незначительные на первый взгляд случайности. Если бы Леннарт не оставил в гримерке бумажник, если бы «Тропикос» не были конкурентами по хит-параду… Что-то подобное произошло и с Джерри.

Узнав, что Джерри хорошо играет на гитаре, учительница уговорила его выступить на классном часе в пятницу. Джерри и так назубок знал каждый аккорд «Странного случая в космосе», но с понедельника начал так усердно готовиться к выступлению, что к вечеру кончики пальцев немели.

В четверг вечером Джерри устроил генеральный прогон с родителями в качестве зрителей. Они не были поклонниками Дэвида Боуи, но, когда прозвучал последний аккорд, в изумлении уставились на сына, открыв рот и прослезившись. Вот уж не ожидали! Для Леннарта с Лайлой этот момент стал одним из лучших за последние годы.

Джерри проворочался в постели всю ночь. Воображение рисовало ему прекрасные картины: это выступление станет его звездным часом, прямо как в кино. Он умел слышать себя со стороны и точно знал: его исполнение безупречно. Вероятно, лучше, чем у самого Боуи. Одноклассникам придется это признать.

Настало время классного часа. Джерри вынул гитару из чехла, нисколько не волнуясь. Сейчас он им покажет. Сейчас они узнают, что он тоже кое-чего стоит. Вряд ли они перестанут дразнить его, но теперь он будет помнить, что они знают.

Усевшись у доски с гитарой в обнимку, Джерри оглядел класс. Сомнение на лицах, презрительные усмешки. Он взял первый аккорд и, идеально попав в ноты, запел: «Центр управления полетами – майору Тому…»

Вдруг затрещал динамик школьного радио. Джерри перестал играть, когда раздался голос директора:

– Добрый день, с вами говорит директор. Через пять минут состоится второй заход Ингемара Стенмарка в слаломе. Я разрешаю тем, кто хочет, пойти в конференц-зал, где мы включили телевизор, и поболеть за Швецию. После этого все свободны.

Скрип и скрежет двадцати двух стульев, выдвигающихся в унисон. Топот ног – все побежали в конференц-зал, чтобы не пропустить момент, когда герой нации одержит очередную победу. Полминуты – и в классе не осталось никого, кроме Джерри и учительницы.

– Жаль, что так вышло, Джерри, – вздохнула она. – Давай в следующий раз. Сыграешь через неделю, хорошо?

Он кивнул и остался сидеть, а она убежала болеть за шведского горнолыжника. Джерри не заплакал, не закричал, не поджег здание школы. Он медленно поднялся, упаковал гитару в чехол и сдался.

Если бы соревнования по слалому проходили в другой день, если бы заход Стенмарка был на пять минут позже, если бы у директора было дурное настроение…

Все могло выйти иначе.

Джерри не стал выступать через неделю. И еще неделю спустя тоже не стал. Он перегорел. Он чувствовал, что потерял тот единственный шанс. А Стенмарк, кстати, пришел первым. Как обычно.

Оставшиеся годы в средней школе Джерри провел в чистилище, которое уготовано для всех, кого дразнят, но не слишком сильно. Над ним издевались недостаточно жестко, чтобы он взял и отказался ходить в школу. Но и в покое не оставляли, чтобы он мог наконец вздохнуть спокойно. Поэтому Джерри терпел.

Он бросил занятия музыкой, начал читать комиксы о супергероях, слушать глэм-рок и клеить модельки самолетов. Леннарт пытался заставить его вернуться к гитаре, но Джерри наотрез отказался. На это у него силы воли хватило. Гитару он затолкал под диван, где она отныне и пылилась.

Первые признаки появились в конце девятого класса. Его тело начало меняться. Всего лишь за несколько месяцев он раздобрел на несколько сантиметров и продолжал толстеть. После окончания средней школы Джерри еще больше раздался в ширину, будто его тело, освободившееся от гнета, теперь ничего не сдерживало.

В стремлении прокормить растущее как на дрожжах тело Джерри стал постоянным посетителем пиццерии в центре Нортелье. Там он познакомился с Роем и Элвисом. Они были на два года старше, а имена, как ни удивительно, тоже получили в честь музыкальных легенд. Вероятно, поэтому они приняли Джерри как своего. Элвис, Рой и Джерри – настоящая банда.

Осенью Джерри пошел в гимназию, выбрав техническую специализацию. Бывших одноклассников тут не было, и он мог начать все сначала. Мощный парень со взглядом исподлобья – такого злить не хотелось.

В октябре Рой с Элвисом втянули его в свое дело. А занимались они не чем иным, как дачными кражами. Ездили на мопедах по округе, выискивали одиноко стоящие дома со слабыми замками и выносили все ценное. Чаще всего – садовую и бытовую технику, которую Рой сбывал с рук за гроши посреднику в Стокгольме.

Иногда удавалось разжиться алкоголем, и Джерри не отказывался от участия в пьянке после успешного налета. У Роя была собственная дача с телевизором и видеомагнитофоном. Там они и распивали добытый алкоголь и смотрели фильмы: «Я плюю на ваши могилы», «Убийца с электродрелью», «Маньяк» и остальное в том же духе. Поначалу Джерри становилось дурно от необычайно жестоких сцен, но постепенно он привык.

Джерри не страдал психическим расстройством. Ему вовсе не хотелось взять и учинить что-нибудь подобное, поэтому поборники запрета или ограничения сцен насилия в кино казались ему форменными идиотами. Но Джерри готов был признать: в этих фильмах отлично схвачена суть. Привыкнув к жестоким сценам, он спокойно наблюдал, как Кожаное Лицо вешает девушку на крюк для мяса в «Техасской резне бензопилой». Все правильно. В жизни все так и происходит.

Если девятый класс Джерри окончил с весьма посредственными оценками и с трудом перешел на техническую линию гимназии, то сейчас учеба давалась ему лучше. Как ни странно, все благодаря его новым увлечениям, если их можно было так назвать. Сделать уроки он успевал редко, зато мог сконцентрироваться на учебе в школе, ведь ему больше не нужно было жить с оглядкой.

Первый учебный год в гимназии Джерри окончил с оценками, каких родители от него не ждали. Леннарт с Лайлой подарили ему компьютер за успехи в школе. Первые недели каникул Джерри провел дома за монитором. Счастливый конец, казалось бы.

Все могло выйти иначе.

В начале июля Джерри встретился в пиццерии со старыми приятелями. Элвис с восторгом поделился новостью: знакомый знакомого привез из Амстердама брикет гашиша и дал ему немного на пробу.

В жизни ведь нужно все попробовать, верно? Вечером друзья устроились под деревом в парке, неумело свернули косяк и раскурили его. А потом еще один.

Джерри ужасно понравилось. Он слышал, что от гашиша появляется тяжесть в теле и вялость, но он, наоборот, необычайно взбодрился. Двигаться стало труднее, что правда, то правда, но мысли!.. В голове наступила такая ясность. Он словно прозрел.

Обнявшись, приятели побрели в ту часть парка, где вечерами собирались парочки. Они были непобедимы! Три мушкетера! Вся история рок-музыки в одном флаконе!

На полянке горел костер, вокруг которого собралась молодежь. Кто-то тихо бренчал на гитаре, и тут ввалились они – легенды рока! Всем пришлось подвинуться, чтобы уступить им место. Рой перехватил ходившую по кругу бутылку и поделился с товарищами.

Джерри не отрываясь глядел на гитару. Давно забытые чувства начали просыпаться в нем. Перебирая кончиками пальцев в воздухе, он вспомнил, каковы на ощупь гриф и струны. Гитара будто звала его, желая подчиниться его пальцам и издать звуки, которых еще никому не удалось извлечь из нее.

Чей-то знакомый голос произнес его имя. Джерри с трудом вырвался из гипнотического притяжения гитары, повернулся в сторону говорящего и переспросил, в чем дело.

В паре метров от него сидел Матс по прозвищу Пикапер – его он получил еще в седьмом классе, когда начал кататься по городу на красивеньком мопеде с седлом, обтянутым тканью под леопарда, и снимать девчонок. Он был одним из школьных мучителей Джерри. Как-то раз Матс помочился на него в душе.

– Я спрашиваю, на гитарке побренчать хочешь, жирдяй?

Все случилось мгновенно. Если до этого момента все происходило как в замедленной киносъемке, то сейчас кто-то будто нажал на клавишу быстрой перемотки. Никто глазом моргнуть не успел, как Джерри выхватил из костра пылающую головешку и, подскочив к Матсу, огрел его по голове что есть силы.

Матс с воплем повалился на спину, а Джерри стоял над ним и смотрел на тлеющую заостренную головешку. Затем он взглянул на Матса, катающегося из стороны в сторону с лицом, зажатым в ладонях. И тут Джерри все понял. На самом деле Матс – вампир. Да, вампир, ни больше ни меньше.

Оставалось довести дело до конца. Ухватившись за головешку обеими руками, он замахнулся и вонзил ее в грудь Матсу. Посыпались искры, и послышалось шипение. Когда Рой с Элвисом оттащили Джерри в сторону, он увидел, как Матс кашляет кровью. Настоящий вампир! Теперь, возможно, бывший.

Событие, занявшее секунд пятнадцать, определило судьбу Джерри на долгие годы. Задействованы были все: полиция, адвокаты, социальные службы, детские психологи. Матс выжил. Он потерял глаз, у него были сломаны несколько ребер и травмированы легкие.

Будто у Джерри в голове случился какой-то заскок, пока он был одурманен гашишем, и так и не прошел. Идеи, возникшие во время прозрения, в результате которого он попытался избавить мир от отвратительного кровопийцы, так и засели у него в мозгу, укоренившись там даже после того, как пришло отрезвление.

Он увидел правдивую сторону мира.

На терапевтических сеансах с семейным психологом Лайла рассказала правду о том, что случилось с ее коленом. Психолог посчитал, что это важный, способствующий лечению шаг вперед. А Джерри даже не удивился. Для него история матери стала еще одним доказательством: в мире царит зло, люди жестоки, и не стоит пытаться им противостоять.

Когда расследование и беседы с психологами подошли к концу, Джерри пропустил столько уроков, что нагнать бы уже не смог. Да и желания особого не было. Пока он отсутствовал, Элвис сдал на права, и это открыло новые возможности для их банды.

Теперь, когда он официально был признан трудным подростком, больше не было смысла стремиться к нормальной жизни. Вместе с Роем и Элвисом они ограбили три больших загородных дома и совершили несколько набегов на бензоколонки, после чего их поймали, и Джерри отправили на год в колонию для малолетних. Там он лишь укрепился в своем новом ви́дении мира.

Выйдя на свободу, приятели принялись за старое. Как-то раз в одном из домов, который, по их расчетам, должен был пустовать, они наткнулись на хозяина, который принялся кричать. Парни сбили старика с ног и пинали, пока он не заткнулся. Джерри немного помучился угрызениями совести, но потом это прошло. Он ожесточился.

Однажды, стоя у зеркала и бреясь, Джерри внимательно разглядывал свое отражение. Прислушавшись к себе, он понял, что переступил серьезную грань: теперь, если потребуется, он может убить человека и не поморщится. Определенно, успех.

Предки по-прежнему пытались промывать ему мозги, но он не обращал внимания. Они хотели, чтобы он съехал, но Джерри нравилось возвращаться в свой угол, когда ему угодно. Нытье родителей он пропускал мимо ушей.

В тот год, когда Джерри исполнилось двадцать лет, Элвис устроил гонки по Нортелье. Под кайфом. На пригорке у порта он потерял управление, и его «шевроле» съехал в воду. Выбраться Элвис не успел.

После его смерти все изменилось. Из Роя и Джерри будто выпустили воздух. В память о друге они взломали парочку домов, задумали даже ограбить почту, но до дела так и не дошло. Стало неинтересно. Они виделись все реже и реже. Джерри теперь больше времени проводил дома и был вынужден слушать жалобы родителей. Когда они при содействии социальной службы организовали ему отдельную квартиру, он послушно переехал.

У Джерри еще оставалось припрятано немного из награбленного. Он все продал и на вырученные деньги купил себе мотоцикл. Иногда он подрабатывал то тут, то там, но ни на одном месте не задерживался дольше двух недель. Зато ему удалось собрать внушительную коллекцию кассет с ужастиками.

Вот так все складывалось и, наверное, иначе выйти не могло.