Читать книгу Стратагема ворона - Юн Ха Ли - Страница 7

Двадцать два дня спустя, после третьей стаи дозорных Хафн, все поняли, что они не просто «гуси», как упорно называл их Джедао. Они были пушечным мясом. Хафн рассредоточили их стратегическим образом в районе, окружающем Крепость Вертящихся Монет, нарочно преграждая подход в тех местах, где градиент топографии высокого календаря был сильней всего. Цифры были ошеломляющие. Джедао приказал добыть ещё «гусей». Удалось захватить новые «гробы» с разным содержимым. В каждой разновидности дети имели особенных симбионтов – от лоз до мхов, от скорпионов до палевых саламандр. Никто не знал, что символизируют эти вариации.

Самым тревожным, помимо содержимого «гробов», был вопрос логистики. Инженеры бились головами о переборки, не понимая, в чем суть двигательных установок. Насколько можно было судить, у дозорных были только инвариантные двигатели, пригодные исключительно для внутрисистемного маневрирования. Значит, их запустили с какого-то транспортного судна. Но по данным Кел выходило, что рой Хафн не в силах вместить столько «гусей» – и кто знает, сколько ещё в резерве, – если только противник не разработал собственную переменную компоновку на порядок выше той, которую использовал гекзархат.

Кируев рекомендовала не трогать большинство стай.

– Командование Кел захотело бы расчистить эту территорию, – сказала она Джедао, пока они просматривали последние данные разведмотов, переданные командным центром, – но вы находитесь в завидном положении: можете наплевать на то, чего хочет Командование Кел.

– Ну, это неправда, – ответил Джедао, – поскольку Командование Кел, что логично, хочет насадить мою голову на кол. Впрочем, да. Как бы вы хотели навалять нашему врагу, генерал?

Было лишь несколько причин, по которым человек, всегда побеждавший в битвах, мог просить Кируев о помощи. Принимая во внимание тот факт, что Джедао был из фракции Шуос, Кируев догадалась, о чем речь. В конце концов, она и так уже превратилась в фигуру на игровой доске, где ставки можно было разглядеть лишь смутно, сквозь трещины и завесу порохового дыма.

– Отделите одну тактическую группу, – сказала она. – Вторую, которой руководит коммандер Герион со «Славного бича шторма». – Герион хорошо действовал в автономных миссиях, и кивок Джедао означал, что он одобряет этот выбор. – Отправьте его пострелять по «гусям»… – Она наметила цели: пост прослушивания, исследовательский центр Нирай, станция со значительным присутствием Андан. – Пока что складывается впечатление, что Хафн избегают атаковать планеты, но мы не знаем, когда это изменится.

Впрочем, вблизи от узловой крепости и не было планетных систем, которые они могли бы использовать в качестве приманок.

Джедао передал приказ коммандеру Гериону, ничего в нем не изменив. Кируев понимала, что коммандеру Джанайе не понравится такое развитие событий, но у неё не было повода для возражений, а в таких вопросах она была образцовым Кел. Герион, со своей стороны, разрывался между желанием поскорее начать действовать и убежденностью в том, что Джедао посылает его на смерть. Но он немедленно подтвердил получение приказа.

– Шесть оставшихся тактических групп – в большие формации, для максимальной гибкости, не так ли? – спросил Джедао. – Что ещё вы хотите предложить?

Кируев опять почувствовала себя кадетом, что приводило в замешательство в возрасте семидесяти двух лет, и пришлось напомнить самой себе, что в какой-то момент немертвый генерал и сам был всего лишь первокурсником.

– Возле крепости участки с наибольшей концентрацией дозорных распределены неудобным образом для некоторых крупных формаций, – сказала Кируев. – В особенности для тех, которые вызывают эффекты, затрагивающие большое пространство. Но в случае необходимости будет нетрудно избавиться от стай.

– Если вы это рекомендуете…

– Что я рекомендую, сэр, так это принять формацию «Речная змея». – Джанайя бросила на Кируев раздраженный взгляд. Та его проигнорировала. «Речная змея» обладала незначительными боевыми эффектами, и коммандеры мотов, естественно, её ненавидели. Но в подобных ситуациях она лучше всего подходила для того, чтобы добраться из пункта А в пункт Б внушающей уважение колонной.

– «Речная змея» – что ж, так тому и быть. – Джедао отдал те самые приказы, которые предложила Кируев, глядя на карту. – Мне наплевать, какие у Хафн, если позволите так выразиться, производственные мощности. Запас «гусей» не может быть бесконечным – иначе, каким бы ни был метод транспортировки, мы бы в них уже увязли по самую шею.

Кируев сомневалась в надежности интуиции, когда дело касалось людей настолько чуждых, что они делали разведчиков из композитов ребенок – птица – насекомое – цветок. Наверное, эта мысль отразилась на её лице. Джедао поднял бровь, но ничего не сказал.

Долгие часы их кружного пути к крепости текли как вода. Джедао время от времени интересовался мнением Кируев и тотчас же превращал её ответы в приказы. Кел в командном центре заметили, что происходит. Они украдкой поглядывали на Кируев с той же приглушенной тревогой, которую раньше приберегали для немертвого генерала. Даже если они не догадались об истинной подоплеке покушения, им было понятно, что Кируев никого не сумеет защитить от предателя.

Хафн собирались сражаться с Кируев – значит, они будут сражаться с Кируев. Вплоть до того момента, когда Джедао вмешается. Было бы глупо надеяться, что разведка Хафн некомпетентна.

Когда Джедао не требовалось её присутствие, Кируев заполняла досуг, перебирая свои коробки с приборами. Удивительное дело, но Джедао не приказал их испарить. С другой стороны, Кируев теперь только и думала, что о том, стоит ли сортировать шестерни по радиусу или по количеству зубцов, вместо того, чтобы сооружать нового дрона-убийцу – так что, возможно, немертвый генерал всё хорошо продумал.

Когда Кируев, забросив сортировку, принялась читать бессвязные мемуары какой-то куртизанки, передовые разведчики засекли главный рой Хафн. Эскапады героини вылетели у неё из головы на пути в командный центр. Повсюду были красные огни, приглушенные голоса. Джедао уже сидел в командирском кресле – с видом безупречного самообладания и дьявольской расслабленности.

Заняв свое место рядом с немертвым генералом, Кируев увидела, что они достигнут боевой зоны примерно через четыре часа, если все моты продолжат двигаться по намеченным ранее траекториям, что было маловероятно.

– Ну ладно, генерал, – очень четко произнес Джедао. – Считайте, что меня здесь нет. Разберитесь с Хафн.

Кируев вздрогнула, но приказ есть приказ.

– Связь, – сказала она. – Сообщение для коменданта Мазерет из Крепости Вертящихся Монет. Проинформируйте её, что мы собираемся заняться роем Хафн и что она, возможно, увидит фейерверк. – Она поколебалась относительно того, стоит ли вдаваться в подробности, но решила, что этого хватит. Лучше не рисковать нарушить планы Джедао. И все-таки нет причин не воспользоваться преимуществами обороны Крепости, если они сумеют вынудить Хафн подойти на расстояние выстрела во время сражения.

– Крепость подтверждает, – сказал офицер-связист через некоторое время. И прибавил: – Коммандер Герион сообщает, что Вторая тактическая приняла формацию, экранирующую сканеры противника, и направляется к месту встречи, как приказано.

Конечно, никто не был уверен, что системы сканирования Хафн работают так же, как системы гекзархата, но предосторожность не повредит. Кируев отрегулировала масштаб на тактическом дисплее, а потом покрутила его, обдумывая доступную геометрию. Джедао наблюдал со спокойным лицом.

– Приказ рою, – сказала Кируев. – Всем подразделениям принять формацию «Гром копыт». – Она распределила на терминале, какие моты займут опорные точки формации. – Третья и Четвертая тактические группы займутся ближайшими дозорными. – Она чуть было не сказала «гусями». – Уничтожьте их по своему усмотрению. – Не было смысла рисковать тем, что у этих дозорных найдутся средства защиты, которых не оказалось у предыдущих.

Моты, изображенные на тактическом дисплее в виде расплющенных золотых клиньев, начали двигаться, занимая места относительно друг друга. Она слышала, как Джанайя отдает приказы дежурному по навигации: обычно основную опорную точку формации удерживал командный мот. Мурис о чем-то говорил с дежурным по доктрине.

Хафн на тактическом дисплее выглядели пятнами, вероятностными облаками. Дежурный по сканированию доложил, что разведчики отступили, но у них по-прежнему проблемы с получением внятных данных по формантам мот-двигателей чужаков. Донесения, которые успел отправить рой «Штырь-в-глазу», прежде чем был уничтожен, пытаясь задержать Хафн, сообщали, что у врага восемьдесят «сиреней», приблизительно равных знамемотам по размеру и вооружению, и десять «магнолий» – эти были побольше, но все-таки не столь грозные, как пепломоты. Сорок восемь лет назад Командование Кел перешло на цветочную систему обозначения мотов противника, после ссоры с Андан. Иногда Кируев задавалась вопросом, каковы же всё-таки приоритеты Командования Кел.

Даже спустя несколько десятилетий такой жизни Кируев находила кажущуюся медлительность мотов раздражающей. Ей захотелось дотянуться через дисплей до кораблей и расставить их по местам. Она осознавала, до чего уродливо это побуждение. Без сомнения, Командование Кел когда-то схожим образом придумало формационный инстинкт.

Она также скучала по монотонной легкости работы в составе композита. Быть генералом, ответственным за композит, было не так уж легко, но это давало ей иллюзию подчинения единой воле, в чем и состоял смысл. Даже эта иллюзия показалась бы Джедао угрожающей. Кроме того, если календарь вдруг склонится в пользу Хафн, композитная технология перестанет работать. Каждый Кел, у которого была хоть капля мозгов, знал, что композиты необходимы в основном из соображений внутренней дисциплины между миссиями, а не как полезный инструмент координации в битвах с еретиками.

– Доктрина, – сказала Кируев, – как обстоят дела с календарными колебаниями?

Рядом с нею Джедао просматривал предоставленные дежурным результаты замеров по календарным параметрам и кропотливо составлял запрос для сети. Может, у него проблемы с привыканием к современному интерфейсу? Кируев так и подмывало объяснить ему, как надо действовать, но у неё были другие задачи, и к тому же от такого немертвый генерал потерял бы лицо. Она разберется с этой загадкой потом.

– Должно быть, эффекты локализованы, сэр, – негромким голосом ответил дежурный. – Мы должны были увидеть последствия вторжения еретического календаря, но пока что ничего нет.

Это соответствовало предыдущим донесениям, но все равно вызывало тревогу. Кируев предпочла бы понять, каким образом Хафн используют свою экзотическую технологию в пространстве гекзархата, не искажая календарную топографию. Тот факт, что они интересовались Крепостью, намекал, что за эту способность приходилось платить, и что они предпочли бы воевать в условиях родной топографии или, по крайней мере, отвоевать Крепость, что позволило бы им проецировать собственный календарь на окружающее пространство, лишив гекзархат такого преимущества. Жаль, что Джедао выкинул всех Нирай – у них было больше всего шансов раскрыть эту тайну.

Хафн заметили приближение противника. Их моты разлетелись и образовали нечто вроде цветка с тремя лепестками. Каждый удлинялся по мере сближения с «Топотом копыт».

– Всем подразделениям транслировать знамя «Лебединый узел», – ровным голосом произнесла Кируев.

– Сэр… – запротестовала Джанайя.

Кируев взглянула на коммандера, прищурившись. Джедао занялся какой-то другой системой конгруэнтности и не обращал на них внимания.

– Это приказ, – сказала Кируев.

Она больше не была самым старшим по званию офицером в рое. Эта роль отошла Джедао. Знамя шло вразрез с протоколом Кел. Но Джедао сказал, что его здесь нет. Эмблема Кируев – единственная из доступных, и лучше так, чем атаковать совсем без знамени.

Теперь Хафн, похоже, понимали, в чем суть трансляции знамени. При первом контакте, согласно документальным свидетельствам, они не ответили, и Кел – к несчастью – приняли это за оскорбление. «Магнолии» передали правительственную эмблему Хафн: старинный щит с простой золотой лентой наверху и суматошным переплетением виноградных лоз, фруктов и насекомых под нею, для полного счастья приукрашенным золотыми завитушками. Если бы такой дизайн возник где-то в гекзархате, его признали бы ужасным, однако Кируев, глядя на всю эту путаницу, подумала о мальчике с «колыбелью для кошки», которого они нашли в дозорном «гробу». У неё сжались кулаки.

– Хафн в двадцати одной минуте от зоны досягаемости пушек-губителей, – сказал дежурный по вооружению.

– Сейчас мы узнаем дальнобойность их орудий, – проговорила Кируев.

Приближение противника замедлилось. Три «лепестка» превратились в три вогнутые «тарелки», обращенные к Кел. «Тарелки», видимо, были их эквивалентом формаций. «Гуси» тоже их использовали, как и рой Хафн в битве против генерала Кел Чренки и роя «Четырехглазый сорокопут». Но, в отличие от формаций, у этого построения не было последовательного набора эффектов.

Кируев совершила ошибку, бросив взгляд на Джедао, чтобы проверить, чем он занят. Немертвый генерал, язвительно улыбаясь, играл в джен-цзай с сетевым противником. Он не встретился взглядом с Кируев, но по лицу чокнутого тактического гения явственно читалось: «Займись делом, птенец».

– Хафн сохраняют дистанцию, сэр, – сказала дежурная по сканированию.

На данный момент кое-что прояснилось. Во-первых, Хафн держались почти ровно в шестидесяти четырех своих минутах вне зоны действий формационных кинетических копий, которые в настоящее время бездействовали и которые управлялись путем модулирования трех компонентов большой формации. Во-вторых, тот факт, что генерал Хафн мог читать значение формаций Кел, означал, что противником гипотетически можно манипулировать. В-третьих, упомянутый генерал учел конкретные места расположения составных частей формации, и это подразумевало, что сканеры у главного роя имеют больший радиус действия, чем у «гусей», чье преимущество заключалось в количествах и заменимости.

Проблема кинетических копий заключалась в том, что они слишком явно заявляли о себе. Их движение в виде направленного вбок гребня можно было ускорить лишь путем точного выполнения подформаций. Несомненно, копья наносили страшный урон, если попадали в цель, и дальнобойность у них была выше, чем у любых орудий Хафн, иначе рой Кел уже увидел бы огонь противника. Но Кируев смотрела на поджидающие их «тарелки» и чувствовала, что другая сторона пока что не беспокоится. Ещё она вспомнила, что Хафн уже уничтожали рои Кел каким-то неизвестным способом, и они успешно проникли в узловую крепость. Не стоит проявлять излишнюю самоуверенность.

Пришло время проверить, как хорошо Хафн изучили Кел.

– Генерал Кируев всем подразделениям: маневр по моей команде, – сказала она, устанавливая траектории на субдисплеях. – Дайте мне «Лесной пожар над гнездом», с пустыми опорными точками один, два и три, как показано. – Она передала параметры первой точке Джанайе отдельно. – Не заполнять, повторяю, не заполнять вторую и третью опорные точки без моего прямого приказа. Конец связи.

Джанайя побледнела, но бросила на Кируев лишь один вопросительный взгляд, прежде чем выполнить свою часть указаний. Дежурный по связи доложил, что четыре коммандера мотов желают поговорить с Кируев. Она всем отказала.

«Лесной пожар над гнездом» был одновременно большой и самоубийственной формацией – такое сочетание встречалось редко. В бою «Пожар» испытали лишь один раз. Двести девяносто восемь лет назад генерал Кел Дессенет использовал его, чтобы взорвать рой вторжения. Командование Кел внесло эту формацию в список запрещенных, потому что у неё был побочный эффект: она заполняла пораженную область пространства стойкими мертвыми зонами, которые кое-где сохранились и по сей день. В любом случае вопрос заключался в том, насколько хорошо Хафн знали формационную механику.

Краем глаза она увидела, что Джедао поставил карточную игру на паузу, чтобы оценить развитие событий. Как мило, что он уделил ей внимание.

Как выяснилось, Хафн прекрасно подготовились. На полпути к завершению формации – модулирование вышло куда беспорядочней, чем ей хотелось бы, но у них ведь не было никаких причин отрабатывать такое во время учений – противник отступил. Рой Хафн отправился прямиком к крепости.

– Они думают, мы это всерьез, – сказала Джанайя с мрачной усмешкой. – Если брать в расчет только цифры, обмен получился бы ужасный, вам так не кажется?

– Они ведь поняли, что мы Кел, – ответила Кируев. – С их точки зрения, мы попросту ищем способ выполнить ежедневную норму самоубийств. Связь, сообщите коменданту Мазерет о ситуации. Всем подразделениям сохранять формацию и продолжить преследование.

Она знала, что на уме у Хафн. Если они отступят в окрестности Крепости, Кел не посмеют активировать «Пожар», потому что он уничтожит заодно и её. Так оно и было на самом деле. Никакие оборонительные сооружения не защитили бы Крепость от этой разрушительной формации.

Разведмоты предупредили о появлении позади отступающего роя незнакомых формантов, маленьких и быстрых.

– Смена курса, – сказала Кируев и внесла коррекцию. Это замедлит их продвижение к крепости, что было проблемой, но не такой серьезной, как гипотетическая гибель. Маленьких формантов было слишком много, чтобы в разумный отрезок времени уничтожить всех рассеивателями. Придется пойти кружным путем.

– Сэр, – сказала дежурная по связи. – Шесть знамемотов в Третьей тактической рапортуют о какой-то разновидности повреждений в результате коррозии.

Кируев нахмурилась, глядя на дисплей, и внесла ещё одну коррекцию курса.

Дежурная опять заговорила:

– Тактические донесения: знамемоты «Когтистая тень», «За океаном», «Две книги в одном переплете» и «Барабан из змеиной кожи» потеряны, сэр.

Через несколько секунд она добавила ещё два.

– Генерал Кируев вызывает командующего Нажана, – сказала Кируев. – Что за чертовщина у вас там произошла?

– Эти паукотрахи выпустили на нас какую-то… паутину, сэр, – слабым голосом ответил Нажан, командир Третьей тактической. – Один момент. – Голоса на заднем плане; на его лице отразился красный свет. – Инженерный отсек считает, что их оружие каким-то образом повредило биотехнические внутренности мотов. Наиболее внятные показания демонстрируют, что там все заражено то ли паразитами, то ли какой-то инфекцией… – Он не упомянул о келских грибковых канистрах, хотя именно о них все и подумали. – Однако мы не можем прямо сейчас послать туда отряд и устроить специальную обработку.

Рой продолжил обходной маневр. Хафн теперь их сильно опережали. Джедао все ещё не подавал вида, что собирается вот-вот взять бразды правления в свои руки.

– Крепость активировала фантомную топографию, – сказал дежурный по сканированию.

На тактических дисплеях топография выглядела как головокружительные синие завихрения с включениями, напоминающими колыхание водорослей, как будто застрявшие лоскуты океанской мантии. Оборона Крепости открыла огонь по противнику, и выверенные сдвиги в фантомной топографии отворяли мимолетные «окна», позволяющие орудиям говорить.

– Сорок шесть минут до того, как мы окажемся в зоне досягаемости губителей, – сообщил дежурный по оружию.

Мурис посмотрел на Кируев.

– Телескопическая формация позволила бы увеличить эту зону, сэр.

– Ещё рано, – ответила Кируев. Для человека, столь консервативного в остальных вопросах, Мурис был зациклен на этом классе формаций. Большинство из них имели серьезные недостатки. – Они все равно поймут суть маневра и вылетят за пределы зоны.

Хафн должны были иметь какой-то способ борьбы с фантомной топографией. Её существование не было тайной. Хотя некоторые детали технологии были засекречены, это необязательно остановило бы разведчиков Хафн. И любые известные факты могли и не стать проблемой для людей, чье оружие имело иную природу.

Кируев подумала, не пожертвовать ли «рукой» – частью роя, – чтобы заставить его двигаться быстрее. Впрочем, такое вряд ли сработает. У неё закончатся «руки», и в целом это будет ошибочная тактика неопытного генерала.

Джедао разгромил сетевого противника в джен-цзай и перешел к игре в узорные камни. Кируев почти пожалела сеть. Кажется, Джедао использовал субдисплей, чтобы одновременно с игрой записывать критические замечания по тактике. Великолепно…

В двадцати шести минутах от попадания противника в зону досягаемости пушек-губителей дежурная по сканированию сообщила Кируев плохие новости.

– Сэр, – сказала она. – Взгляните на это.

Теперь Хафн распределились в грубом подобии гантели, только вот каждый её конец представлял собой вогнутую тарелку. Одна была обращена к Крепости. Другая поворачивалась к Кел. Средняя часть изгибалась, чтобы «тарелки» оставались соединенными. Кируев сомневалась, что это добрый знак.

Дежурный по сенсорам послал ей данные передовых разведчиков, которые с близкого расстояния просканировали градиент топографии, а также замечания офицера по доктрине о том, как она должна была выглядеть в нормальных рабочих условиях. Фантомная топография вела себя как плотная, но управляемая жидкость. Будучи коммандером мота, Кируев участвовала в нескольких учениях, нацеленных на демонстрацию её свойств. Командир её тактической группы описала окружающее пространство как «космическую грязь, в которой можно увязнуть». (Ну да, конечно, – выразилась она немного грубее.) Кируев помнила, как было трудно, когда мот не двигался, а полз, когда они не могли положиться на показания сканеров, чтобы действовать как обычно.

Хафн не боялись фантомной топографии, потому что каким-то невероятным образом их орудия вызывали её распад, на что не была способна даже экзотика самого гекзархата. Сканирование показало, что топография порождает новые включения в виде фантастических деревьев, папоротников и лоз, перепутанных друг с другом. Что-то пробудилось в глубине сознания Кируев, какое-то предупреждение, но она не успела понять, что собой представляет эта новая угроза…

«Тарелка» Хафн развернулась и атаковала Четвертую тактическую целиком. Противник все ещё был слишком далеко, чтобы нанести ответный удар по нему пушками-губителями. Дисплей Кируев озарился красным и оранжевым светом, как будто истекая кровью.

– Всем подразделениям выйти из зоны досягаемости! – резко сказала она. – Это прямой приказ.

Умирающие моты почти одновременно выслали данные. Кристаллические волокна. Вереница цветков с палевыми лепестками. Крики бескрылых птиц, проникающих сквозь пол. Стены, испещренные влажными дышащими ртами.

Джедао продолжал строчить критические замечания.

«Мы обречены», – подумала Кируев.

Цветы и птицы. Подобия растений, прорастающие из жидкости. Хафн уничтожали фантомную топографию. Эта странная не-формация выглядела так, словно они перекачивали что-то из одной «тарелки» в другую. И внезапно Кируев поняла, в чем дело.

– Связь, – сказала Кируев. – Срочный приказ коменданту драть её Мазерет. Скажите ей, чтобы отключила топографию на хрен. Всю. Немедленно.

Рой Кел пришел в беспорядок из-за отступления, но, по крайней мере, они больше не теряли моты тут и там и пытались снова собраться.

– Запрос от коменданта Мазерет, – демонстративно ровным голосом сообщила дежурная по связи.

– Что именно в слове «приказ» ей непонятно? – прорычала Кируев, хотя на месте Мазерет сделала бы то же самое. – Скажите ей, что Хафн черпают силу для дальних атак из фантомной топографии как таковой! Пусть её спецы по доктрине сами разберутся, каким образом. Это все, что ей нужно знать.

С точки зрения Кел, фантомная топография представлялась всего лишь ещё одной экзотической технологией. Но все указывало на то, что Хафн питают особое почтение к мирам – планетам и их экосистемам. Достаточное почтение для того, чтобы их разведчики были сшиты с символами далеких родных планет. С позиции Хафн, фантомная топография была ещё одним незавоеванным миром, и они каким-то образом связали себя с этим самым миром, черпая из него энергию, как Кел – из формаций и верности. Кируев быстро записала это замечание и передала Доктрине.

Синие завихрения и волны на тактическом дисплее потемнели и исчезли: фантомную топографию отключили.

– Хорошо, – сказал Джедао. – Вы это поняли за пару минут до того, как могло стать поздно.

Он передал на терминал Кируев документ с заголовком «Прочитать немедленно!». К счастью, текст был коротким. Джедао разгадал хитрость противника за три минуты до Кируев. Метка времени указывала на это безошибочно.

И он ни слова не сказал.

Кируев подумала, не пристрелить ли ревенанта.

Теперь немертвый генерал перестал обращать на неё внимание, что было к лучшему, потому что зрение Кируев начало сбоить: предсказуемый эффект формационного инстинкта.

– Это генерал Джедао, – сказал он. – Всем подразделениям продолжить переформирование по тактическим группам. Транслируйте знамя «Двойка шестерней». Инженерный отдел, насколько я понимаю, у нас двенадцать пороговых отделителей. Бросьте их все в Хафн и запустите по рассредоточенным орбитам вокруг Крепости, на обычном расстоянии в 90 процентов от протяженности фантомной топографии.

С командным центром связался капитан-инженер Миуго.

– Генерал, – сказал он, – у нас недостаточно персонала, чтобы должным образом снабдить им все отделители.

«Мы же вышвырнули всех Нирай», – этого он вслух не сказал.

– Рекомендую ограничиться восемью, – продолжил Миуго.

– Да, мне стоило уточнить, – сказал Джедао. – Прошу прощения за неясность. Запустите все двенадцать без людей. Я так понимаю, они снабжены дистанционным управлением на крайний случай?

Температура в командном центре резко упала.

Пороговые отделители без разбору уничтожали все живое, но не повреждали неживые объекты. Они также были весьма привередливыми в управлении штуковинами, оттого Миуго и беспокоился. Джедао, как всем было известно, воспользовался ими во время бойни при Адском Веретене.

– Мы потеряем время, если сперва отключим их, – продолжил Джедао, словно не замечая внезапного напряжения. – Но если Хафн хоть немного соображают, они обнаружат отделители с помощью сканеров, и им известно про дистанционное управление. И ещё им известно, что я готов нажать на спусковой крючок, даже если Командование Кел к этому не готово. – Уголок его рта приподнялся. – Все пройдет гораздо лучше, если они поверят, что это я, а не какой-то вконец отчаявшийся самозванец.

В командном центре воцарилась жуткая тишина, пока все ждали, когда инженерный отсек подчинится. По отрывистому тону отчетов Миуго и их частоте Кируев поняла, что тот расстроен и надеется, что Джедао передумает. Джедао, конечно, и сам понимал, что означает реакция Миуго. Но передумывать не собирался.

«Иерархия пиршеств» запустила отделители. Кируев с точностью до секунды определила момент, когда Хафн поняли, что происходит. Их строй рассыпался, и началось быстрое, хорошо организованное отступление.

Джедао составил приказы о продвижении для Первой тактической, которая успела кое-как восстановить первоначальную формацию.

– А, вот вы где, – пробормотал он себе под нос.

Следующим оказался коммандер Герион с тактической группой номер два.

– Коммандер, – сказал Джедао. – Окажите мне услугу и покусайте противника за пятки, хорошо? – Он сопроводил это передачей более конкретных указаний, которые Кируев изучила, чтобы успокоиться. – Та воистину мерзкая атака, которая только что случилась, больше вам не угрожает. – Он не стал объяснять, почему. – Можете менять формацию на свое усмотрение.

– Приступаем, сэр, – сказал Герион. Его моты перегруппировались более плотным строем и приняли формацию «Черная линза», которая позволяла атаковать на дальние расстояния. Её эффекты длились недолго, она повреждала двигатели мотов, от чего считалась рискованной – но, так или иначе, губители дали залп и испарили часть отступающего роя Хафн. Тотчас же после этого Вторая тактическая замедлила ход и перешла в формацию с эффектом щита.

Ещё приказы. Джедао отдавал их один за другим, с короткими паузами, чтобы приспособиться к меняющейся ситуации. Первая тактическая присоединилась к погоне. Хафн продолжили отступление. Они оставляли за собой разбитые моты и новые паутинные мины, но их было уже не так много, как в первый раз.

Когда последние подразделения Хафн вышли из зоны действия фантомной топографии, не говоря уже об орудиях Крепости, та снова включила топографию. Кируев напряглась. Она догадывалась, о чем сейчас думает комендант Мазерет. Вторая тактическая группа и большая часть первой оказались за пределами зоны, но остальной рой Джедао внезапно увяз.

– Тактические группы с третьей по седьмую, убирайтесь отсюда, – приказал Джедао. – При необходимости нарушьте формации. Это прямой приказ. Нельзя здесь застрять, если Хафн сосредоточат силы. А вот я не прочь поболтать с комендантом. Связь, вызовите её.

Пепломоту с его более мощным двигателем было проще выбраться из зоны действия фантомной топографии. Кируев с облегчением заметила, что «заросли» рассеиваются. Но другим мотам, поменьше, не так везло. Их тактические группы рассеялись, позабыв про формации, – и, наверное, они бы это сделали даже без разрешения Джедао.

Комендант Мазерет была крепкой бледнокожей женщиной, которая держалась напряженно. Кируев со своего места видела её лицо. Оно было своевольным.

– Я вас не узнаю, – без обиняков начала Мазерет, – но судя по «Двойке шестерней», вы называете себя генералом Джедао. – Она оскорбительным образом использовала местоимение второго лица, предназначенное для неодушевленных объектов. В высоком языке местоимения могли обозначать вещи и людей, и была некоторая логика в том, чтобы выбрать одно из первых для генерала, который числился частью Арсенала Кел, то есть оружием, а не живым офицером.

– Это действительно я, – сказал Джедао, одарив её кривой улыбкой. – Пришлось взять первое попавшееся тело. – Он не мог не понимать, как это заявление подействовало на экипаж, хоть они и не услышали такого, чего не знали до сих пор. – Комендант, я понимаю, что Крепость чувствует себя голой без какого бы то ни было покрова, но не могли бы вы оказать небольшую любезность и снова отключить топографию? Или расчистить нам путь? Вы мешаете преследовать врага.

– Перебьетесь без моих любезностей, – ответила Мазерет, словно забивая гвозди с каждым словом. – Это рой генерала Кируев, а не ваш. – Как трогательно – она использовала настоящее/будущее время высокого языка. – Командование Кел проинформировало бы меня, если бы вас направили на борьбу с врагом.

– Комендант, – сказал Джедао уже не добродушно, – вырубите эту чертову оборону. Мы можем убивать врагов, но ничего не получится, если нам не удастся поймать этих змеетрахов.

– Тогда пусть это сделает генерал Кируев.

Джедао побарабанил пальцами, затем сказал дежурному связисту:

– Отзовите Первую и Вторую тактические группы. Не хочу, чтобы они попали в беду, оторвавшись от основного роя. – Потом он снова обратился к Мазерет. – Жду объяснений, птенец.

Комендант прищурилась.

– Я вижу здесь две угрозы. Одна удирает. Мне достался тот хищник, что покрупнее.

Джедао вперил в неё сердитый взгляд, а потом рассмеялся.

– Ну ладно, – сказал он. – Думаю, я это заслужил. Но это просто ужасный способ позволить врагу ускользнуть. Не завидую тому количеству рапортов, которые вам придется отослать Командованию Кел.

Кируев посмотрела на него с изумлением, хотя упертость Мазерет должна была удивить её сильней.

– Советую передать рой назначенному генералу, прежде чем вы продолжите копать себе могилу, – сказала та.

– Послушайте, вы правда не боитесь стоять у меня на пути?

– Возможно, вашими усилиями крепость обезлюдеет, – сказала Мазерет с прежней враждебностью, – но я гарантирую, что для этого вам придется попотеть. Я знаю свой долг.

– Не исключено, я имею дело с «падающим ястребом», – проговорил Джедао, рассматривая её, – но не думаю, что всё обстоит так. Скажите, комендант, как долго вы дурачите Кел?

– Продолжаете копать, – ледяным голосом произнесла Мазерет.

– Мне придется послать гекзарху Шуос извинения с конфетами за то, что я уничтожил легенду одного из его агентов, – сказал Джедао. – Как думаете, какой у него любимый вкус?

Обвинение было нелепое, но Кируев не спешила с выводами. Предположительно, среди лазутчиков Шуос и впрямь имелись такие мастера своего дела – в особенности те, кто мог менять сигнификаты по своему желанию. Наверное, подчиненные Мазерет тоже задались вопросами. Если она не Шуос, который путем обмана сделал карьеру в рядах Кел или попросту заменил настоящую Мазерет, то отказ подчиниться Джедао означал, что узловой крепостью командует «падающий ястреб». Командование Кел ни за что такого не потерпит.

«Падающие ястребы» необязательно были предателями. Взять хотя бы подполковника Брезана. (Кируев почти не сомневалась, что Брезан и сам ничего не понимал, пока не появился Джедао.) Единственная разница между послушным «падающим ястребом» и обычным Кел заключалась в том, что у первого была возможность выбирать, а у Командования Кел имелись дела поважнее, чем постоянно проверять уровни формационного инстинкта у личного состава – ведь это, в конце концов, требовало значительных затрат. Так или иначе, «падающие ястребы» редко доживали до заметного повышения.

«Иерархия пиршеств» освободилась от фантомной топографии и теперь вращалась вокруг Крепости на почтительном расстоянии от эффективного радиуса действия ее орудий. Остальные моты Кел потянулись следом, постепенно восстанавливая формацию. Крепость не открывала огонь по знамемотам и разведмотам. Видимо, даже агент Шуос – или «падающий ястреб» – понимал, что не стоит состязаться в стрельбе с Жертвенным Лисом. Кроме того, Мазерет, должно быть, пришло в голову, что Джедао мог подстроить так, чтобы пороговые отделители сработали, если с ним что-то случится.

– Мы что же, будем сражаться из-за этого? – спросила она.

– Нет, – ответил Джедао после красноречивой паузы. – Я пришел, чтобы воевать с Хафн. Вы мешаете – но вы не моя цель.

– Командованию Кел надо было уничтожить вас после Адского Веретена.

Кируев не могла не восхититься тем, что комендант столь откровенно разговаривала с человеком, у которого на счету было такое количество убитых.

– Это не столь уж редкое мнение, – сказал немертвый генерал.

Хафн покинули диапазон сканирования.

– Что ж, придется добраться до них иным способом, – проговорил Джедао. – Удачи вам с Командованием Кел. – И он отключился, не дожидаясь ответа Мазерет.

Кируев посмотрела на него и подумала, что для человека, который упустил возможность воткнуть убегающему врагу нож в спину, улыбка у Джедао слишком довольная – и это вызывало тревогу.