Читать книгу Архив 3. Пересечения, Живец на живца - Юрген Байконур - Страница 4

Смагин Андрей Викторович.

Год рождения 1895.

Начальник УРР.

Служит в управлении

со дня основания.

Чуждый мистике яркий оптимист писатель с большой буквы Константин Паустовский, увидевший в ту дождливую ночь в чердачном люке ужасное человекоподобное существо, довольно быстро пришёл в себя. Обошлось без переломов и серьёзных травм, но нервное потрясение оставило в памяти глубокий след.

Прибывшие на место происшествия милиционеры осмотрели чердак, крышу… Ничего. Этот удивительный и ужасный случай писатель не раз пересказывал, уделил ему внимание в своих воспоминаниях…

По больничному двору быстро шли Андрей Смагин и начальник городской милиции товарищ Васадзе. Московский гость был в гражданском, главный милиционер – в новенькой не без шика сшитой форме. Они подошли к стоящему в стороне от других строений одноэтажному дому. У центрального входа, если таковым можно назвать старенькую видавшую виды дверь, суетились несколько человек в белых халатах, в стороне смиренно стояли две женщины в чёрных платках. По мере приближения начальства медицинский персонал исчез за дверями, остались только женщины, сдвинувшиеся на несколько шагов – в ненадёжную тень негустых деревьев.

Смагин слегка поморщился:

– Двенадцать трупов за два месяца… А раньше спокойно было?

– Терпимо, – сказал Васадзе. Бывало убийств и больше. Бандиты. Но это уже не статистика. Здесь что—то другое.

– Хорошая наука статистика. Но я не по этой части. Здесь, – Смагин указал рукой на морг, – как я понимаю, три трупа. А остальные?

– Похоронили.

– Нельзя было повременить?

– Нельзя, родственники, – твёрдо и спокойно пояснил начальник милиции и добавил, вытерев платком мелкие капли пота со лба: – И погода…

– Понятно. Ну, пойдём.

Открылась дверь, выглянул мужчина в белом халате, вышел и молча вытянулся, ожидая распоряжений, перед Васадзе.

– Осмотреть надо, – неопределённо сказал Васадзе, медработнику этого туманного указания вполне хватило.

Всё трое вошли, длинный коридор, освещение слабое, врач молча шёл впереди.

– Здесь, – сказал он и указал рукой на дверь

Васадзе слегка поморщился, затем начальственно кивнул, дверь открылась. Смагин сосредоточился, вошёл, посмотрел по сторонам. В небольшой комнате четыре стола. Один пустой. На двух покойники, мужчины, прикрытые далеко не белоснежными простынями. Один стол с трупом накрыт полностью. Васадзе чувствовал себя неважно, старался пересилить вполне понятный дискомфорт, достал платок, поднёс к носу, но не приложив, убрал в карман. Доктор заметил, что милицейскому начальнику не по себе, и извиняющимся тоном тихо сказал:

– Жара. Лёд не помогает…

Васадзе понимающе кивнул, взял себя в руки, решительно подошёл к столам с полуприкрытыми покойниками. Трупы имели сильные хорошо видимые повреждения: выросшие, скорее всего, уже здесь, в морге, до огромных размеров гематомы, а также переломы, ссадины. Васадзе показал рукой на тела:

– Вот эти, можно сказать… с большой натяжкой, типичные. Ограбления. Но убийства – какие-то тупые, беспричинные. Не жестокие – дикие. Ни колющих, ни режущих. Словно через молотилку их пропустили. А вот это, – он повернулся к третьему столу, – Это то, из-за чего весь переполох.

Начальник милиции кивнул доктору, и тот решительно снял с трупа простыню. На столе лежала бесформенная, напоминающая мумифицированное человеческое тело масса. Смагин подошёл, внимательно осмотрел то, что процедурно должно называться вещественным доказательством, и вопросительно посмотрел на доктора. Мужчина средних лет недоумённо пожал плечами и отвёл глаза.

– Ясно, сказал Смагин. – Можно закрывать.

Доктор набросил простыню.

– И что экспертиза? – спросил Смагин, обращаясь к Васадзе и искоса поглядывая на медработника.

– Ускоренное разложение тканей, – неуверенно произнёс Васадзе и с надеждой посмотрел на доктора.

– Именно так, – подтвердил представитель самой гуманной профессии и нерешительно развёл руками.

Начальник УРР подошёл к доктору и твёрдо спросил:

– Вы что-то можете сказать? Есть мысли, версии?

– С такими случаями не сталкивался. Это как бы ожёг, обширный ожёг, химический ожёг…

– Кислота или что-то вроде этого? Облили, чтобы следы замести? – спросил Смагин, подошёл к столу, отбросил простыню. Но ведь не замели, материал для идентификации в наличии… Тогда какой смысл? – Закрыл труп.

– Это как бы ожёг изнутри. Словно влили… Как инъекция…

Васадзе смотрел на врача с недовольством, но видя заинтересованность Смагина в диалоге, не вмешивался.

– Хороша инъекция! – только и сказал Смагин и направился к выходу.

На свежем воздухе Васадзе достал из кармана галифе пачку папирос. Смагин покосился – «Герцеговина флор», еле заметно улыбнулся. Милиционер ловко выбил папиросу, предложил гостю.

– Стараюсь сдерживаться, – сказал Смагин. – Но по такому случаю не возражаю. – Взял папиросу, прикурил от спички, предложенной милиционером, затянулся, одобрительно кивнул.

Васадзе прикурил от той же спички, дунул на неё – затушил, покрутил в руке, посмотрел по сторонам и положил в спичечный коробок. Смагин бросил на него одобрительный взгляд, к месту вспомнив, что одной их характеристик начальника батумской милиции была названа любовь к порядку и чистоте.

– По остальным девяти какой расклад? – спросил он.

– Три тяжёлых – как тот кошмар. Это когда тело разлагается… А шесть… Из этих шести два – уличные, обычное дело, гоп-стоп. Остальные – квартирные. И как через молотилку. Многочисленные ушибы, переломы.

– То есть, общая картина. Четыре тяжёлых – с разложением. И шесть с тяжёлыми повреждениями, дикими как ты говоришь. Два обычные. Что сам думаешь?

– Не знаю, что и думать. Осмотрели всё внимательно. Какие—то случаи несвязные. У одних было, что брать. И взято. Другие с хлеба на воду. Следов нет. Сила у преступника или преступников звериная. И ловкость. Проникали в основном через окна.

– Мне б документики посмотреть. Сотрудника своего пришлю. Сотрудницу. Пусть ознакомится. С вещдоками. С трупами.

– Хорошо… – задумчиво сказал Васадзе и тут же спохватился: – Только что ж хорошего?

– Ты это о чём? – уточнил Смагин.

– Да так, о своём. Мутная история…

– Слухи поползли?

– Как без них…

– Кабинетик нам выделили?

– Как же не выделить. Помогайте. Думаю, уже можно въезжать. Надолго к нам?

– Это как получится. И насчёт передвижения по городу – не помешало бы…

Васадзе утвердительно кивнул, подумал, усмехнулся и обрисовал ситуацию:

– Я связался с руководителем «Колхидстроя» товарищем Надия. Он предлагал параконное ландо. Но нет у нас специалистов ни по пару, ни по коням. Выпросил я у него полуторку. И наша дежурная имеется.

– Лихо разворачиваетесь! Газеты хвалят.

– С гор хлынула вода. Такое творилось. Но победили стихию, – с искренней гордостью сказал Васадзе. – С такими людьми! Колхидские болота тянутся до Гурийских гор. Осушаем. Будут у нас советские субтропики.

– Будут. Всё у нас будет – и субтропики, и жизнь субтропическая, – глядя вдаль, сказал Смагин.