Читать книгу Архив 3. Пересечения, Живец на живца - Юрген Байконур - Страница 7

В пророчества Иван не верил, хотя к мистике вменяемой скептически не относился. Корнеев позвонил утром, поинтересовался, когда будет в конторе. Иван сообщил: нахожусь дома, минут через двадцать-тридцать доберусь. «На машине?» – спросил генерал. «Да, как обычно» – ответил Иван. «Жду, – сказал генерал. – Будьте осторожны!» Так и сказал. Хорошее пожелание! Вот и думай после таких напутствий, что сие означает: проявление заботы и вежливости или имеющее под собой веские основание предостережение?

Возможно, добираясь на работу, Иван пришёл бы к какому-то определённому ответу на этот вопрос, но его упорные размышления были прерваны. Пошёл слабый дождик – враг водителя, и в тот момент, когда Иван думал, включать дворники или нет, чёрный старый «мерседес» лихо его подрезал и пошёл впереди юзом: первые капли дождя и дорожная пыль – прекрасная смазка. Иван чудом избежал столкновения и, не тормозя, проскочил мимо незадачливого лихача. Если бы нажал тормоз – или столкновение с мерсом или встречная. Пронесло. Но рубашка на спине мокрая.

Лишь минут через десять, когда машина уже была на стоянке, и крутую езду сменила неспешная прогулка по безопасному тротуару, Иван вспомнил заботливое пожелание генерала, и ему стало немного не по себе. Бывает же такое!

Иван зашёл в генеральский кабинет. Обычно Корнеев восседал в начальствующем кресле. На это раз он встретил его стоя и на мгновенье посмотрел на него так, словно увидел привидение. Генерал спецслужбы, видящий привидение, это не кисейная барышня, столкнувшаяся с призраком. В его взгляде гармонично сочетались удивление, радость, недоверие и брезгливость. Странная реакция длилась долю секунды, но Иван не мог её не заметить. Не мог он её и понять.

Корнеев поздоровался и пригласил разместиться за совещательным столиком.

На нём находились два небольших белых листка, в которых Иван при ближайшем рассмотрении узрел две лежащие тыльной стороной фотографии. Без предисловий генерал перевернул одну. Иван засёк, что собеседник следит за его реакцией, по телу пробежал неприятный холодок, заработали надпочечники, он ощутил нездоровое волнение.

– Вы его знаете? – спросил генерал.

Иван внимательно посмотрел на фото, взял в руку, покрутил, меняя ракурс. Изображённый на фото худощавый одетый в небрежный узнаваемый пиджачок мужчина средних лет – Сергей Степашин, штатный сотрудник конторы. Конечно, он его знал, но не мог понять, в чём подвох.

– Да, – ответил Иван, посмотрел ещё раз на фото и отметил про себя, что он узнал не только фигуранта, но и плечо, торчащее слева. Попутно отметил про себя, что снимок сделан негласно. Во всяком случае, Сергей не видел, что его снимают. Что касается плеча, то здесь было, о чём задуматься. И за секунды, выпавшие на раздумье, с большой вероятностью предсказал содержание второй фотографии.

Корнеев ловко перевернул листок. Так оно и было. На снимке – тот же Сергей Степашин, а рядом с ним в пол оборота, в профиль – Иван Смагин собственной персоной. Здесь плечо он уже имел счастье рассмотреть более крупным планом. Увеличение изображения отрицательно сказалось на качестве, но детали Ивана не очень-то интересовали. Он пытался вспомнить событие. Сразу не получилось.

– Что из этого следует? – спросил Иван.

– Следует… То, что вы с ним встречались, – ответил Корнеев.

– Неоднократно, – подтвердил Иван и попытался понять, что происходит и что от него хочет напустивший туману начальник. Он решил сделать шаг первым и поинтересовался: – С ним что-то случилось?

– Трудно сказать. Он исчез. Испарился.

– Всякое бывает… – уклончиво отреагировал Иван на тревожную информацию.

– Вы праву, коллега, всякое. Но не с курьером.

Длинные паузы, испытывающий взгляд. Разговор нравился Ивану всё меньше и меньше. Он хотел гордо и независимо замолчать, затем мелькнула мысль встать и уйти. Но понял, не получится – закрутилось что—то серьёзное, исключающее юношескую задиристость и детскую гордость. Генерал одобрительно кивнул и внёс некоторую ясность:

– Курьер должен был доставить в тайник устройство с начинкой.

– Подарок для Глоты? – уточнил Иван, про себя отметил: недавнее предположение оказалось верным.

– Именно, – твёрдо сказал Корнеев.

Вот вам и невмешательство, вот вам игра на косвенных, это же терроризм, зло подумал Иван и с вызовом сказал:

– Насколько я понимаю, всё получилось, как задумано?

– Что вы имеете в виду? – не без раздражения спросил генерал.

– Глота ликвидирован, – не без вызова ответил Иван.

Корнеев замолчал. Растерянность не прошла, но хоть какая-то векторность обозначилась. Иван понимал: вряд ли его информированность, почерпнутая из общения с другими сотрудниками, есть тайна за семью печатями. Да и силуэт покойного Глоты говорил о многом. Надо было как-то прояснять ситуацию.

– Таинственное устройство – это телефон, – сделал ход Иван, понимая, что предположение может быть и ошибочным.

– Да, телефон, – без экивоков признал генерал.

Иван прикинул, как же не подвести Стаса, хотя не был уверен, что Стас спит и видит, как бы прикрыть его – чёртова служба! Генерал одновременно и развеял его сомнения, и напустил очередную порцию тумана:

– Легкомысленные разговоры среди сотрудников – страшный бич.

Иван опять начал закипать. Он подготовил пламенную речь о соотношении права и морали в любое, каким бы трудным оно ни было, время. Он хотел заявить, что не одобряет методы работы, которые граничат с терроризмом. Генерал упредил точку кипения:

– Это был не тот телефон, о котором болтал Стас. И пояснил: устройство должно было фиксировать всё – разговоры, изображения, посторонние шумы, перемещения масс, инфракрасные объекты…

Иван растерялся, ему стало крайне неудобно, он устыдился своего неразумного предположения. «Успокойся и включи мозг!» – дал он себе команду. Сработало.

– Подмена? – спросил Иван.

– Да.

– Кто доставил телефон Глоте?

– Агент. Это не наша организация.

– А агент взял из тайника?

– Так точно.

– А в тайник доставил или должен был доставить Сергей?

– Точнее не бывает.

Картина складывалась паршивая. Случайный разговор о продвинутом гаджете не был фантазией. Однако довольно странный и авантюрный проект не сработал – произошла подмена. Варианты сбоя: «изготовитель-контора», «контора-курьер», «курьер-агент», «агент-Глота». Результат известен – хитромудрому Глоте вместо чуда техники достался аппаратик с взрывчаткой, и даже силуэт на полу выглядел отвратительно.

– Фото откуда? – спросил Иван.

– Вам лучше знать, фон размазан, – ответил генерал, тяжело вздохнул и добавил: – Вы – последний, кто общался с курьером.

– Если последний… Да, такая встреча была, здесь, недалеко, – ответил Иван. Файл нашёлся, и он вспомнил не только встречу, но и некоторые подробности. – Но это вовсе не означает, что я и есть тот последний, кто контактировал с Сергеем. Я был одним из последних, кто объективно зафиксирован. Как снимки попали к вам?

– Это наши маленькие оперативные секреты, – ушёл от ответа Корнеев.

Весёлый разговор, подумал Иван. Курьер исчез, и этот факт однозначно намекает на возможность его, Ивана, участия – вольного или невольного – в этой комбинации.

– Вы назначали встречу Сергею? – спросил Корнеев.

– Нет, это случайность, – ответил Иван. – Я шёл к машине… Столкнулись, поздоровались, поболтали о безделицах и разошлись.

– И всё? – спросил генерал.

– И всё.

…Иван постарался вспомнить разговор с техническим гением Стасом. Детали спрятались в тумане, и это не удивительно, так как тема на тот момент гипотетического устройства выскочила случайно (опять случайно!) и выразилась в намёках, предположениях и смелых прожектах.

Кабинет Стаса с большой натяжкой оправдывал название. И можно было бы его смело назвать лабораторией. Но тогда бы родилась путаница: лаборатория как таковая находилась в подвале, а та комнатушка, куда без стука ввалился Иван, занимала крайнее положение в длинном плохо освещённом коридоре. Почему без стука? Как Иван объяснил, обитель скрывала от всего земного мира такая старая, облезлая и хлипкая дверь, что стучать по ней было просто неприлично и жестоко.

Стас сидел за столом и перебирал «железо». Какая очередная идея осенила его светлую голову, можно было только догадываться, при этом даже самое смелое предположение имело минимум шансов на истинность. Не в меру худой, довольно высокий, с длинными редкими волосами, аскетическими чертами лица и воспалёнными глазами Стас не производил впечатление физически здорового человека, но мысли и речи его говорили о столь ясном сознании и высоком уме, что всё эти внешние негативчики меркли перед его творческим эго.

Иван принёс очередную партию фактажа, заносимого Стасом в постоянно голодную базу данных. Несколько дней назад гость и хозяин кабинета—лаборатории живо обсуждали некоторые фантастические сюжеты, пришедшие им в голову в связи с анализом компьютерной практики начала девяностых годов.

В те яростные, жёсткие времена в основном «жёлтая» сомнительного – дважды и трижды сомнительного! – происхождения техника лавиной обрушилась на находящийся во взвешенном промежуточном состоянии оплот строителей коммунизма. Огромное количество граждан отвергли казавшиеся вечными и бесспорными заветы и ударились в бизнес.

Компьютерная и оргтехника закупалась по налу, безналу, бартеру – без разбора, и что самое пикантное, всё это олицетворение цивилизации быстро находило себе место в банках и государственных учреждениях, на крупных предприятиях. Руководители этой мощной сферы бытия, получая немыслимые откаты, изо всех сил способствовали новациям, и никому не приходило в голову даже задуматься о способах поставки и многочисленных нюансах авангардного технического вооружения. Ну, а что касается программных продуктов, зарождения массового хакерства и особенностей национального генерирования математики, то здесь лучше всего сделать большую—пребольшую лакуну.