Читать книгу А Китеж всё-таки всплывёт! - Юрий Баранов - Страница 15

Сложилось всё удачно у меня.

Хотя всегда – оговорюсь – был бедным,

До сорока ютился в коммуналках,

Не нажил ни хором, ни дачи, ни машины.

И по бордельным Куршавелям не катался,

И в воровской малине не был, в Лондонграде,

Куда стремятся многие – взглянуть одним глазком

На королеву, что крышует всю братву.

Я никогда не голодал (за вычетом войны)

И не сидел в тюрьме (а несколько приводов

По малолетке и по молодости лет – не криминал).

Болел, как все, валялся по больницам,

Но рак и спид, и гепатит с туберкулёзом

Меня пока что миновали – тьфу, тьфу, тьфу.

Я даже триппер не хватал ни разу.

Вот видите – во многом мне везло.

А главное – я прожил жизнь в России,

Включая шестьдесят в СССР.

Меня не выслали и не угнали в плен

(В полон, как выражались наши предки).

И в эмиграцию не увезли ребёнком,

А ведь такое и вполне могло бы быть.

Хоть горожанин, знаю и село —

На поле мне работать приходилось

И лошадей гонять в ночное с пацанами.

И даже я один сезон ходил в лаптях,

Всего лишь осень-зиму, но – ходил

(А ты ходил, космополит проклятый?).

И телогрейку я носил четыре года.

Мне перешили в подростковое пальто

Шинельку рваную соседа-офицера,

Но мне она ничуть не помешала

Читать взапой, начать писать, влюбляться

И весь сезон водить в Большой театр

Прелестную подругу-гимназистку

(Обманным образом – был грех – я раздобыл

Абонемент в райкоме комсомола).

То был пятидесятый год, на сцене

Блистали Лемешев, Уланова, Козловский —

Какой расцвет, какие имена!

Старинной музыкой тогда же я увлёкся,

А Гедике, великий органист,

Дарил нам незабвенные концерты…

Сейчас, возможно, это странно прозвучит —

В Консерваторию ходил я на концерты

Певицы Нины Дорлиак и не особо

Соображал, что аккомпаниатор – Рихтер,

Да, Святослав, да, да, тот самый Рихтер;

Простите, я не профессионал…

А вот в поэзии я свой среди своих.

С Есениным и с Блоком мы дружили,

И с Алексеем Константинычем Толстым,

С Андреем Белым были кореша,

И с Брюсовым, да всех не перечислишь…

Но это русские, но это земляки,

А что до иностранцев, то, конечно;

По-бусурмански я не говорю

И вся надежда тут на переводы.

С их помощью бывали чудеса.

Ну, например, я помню, как однажды,

Когда случилась свалка в магазине

За томиком Вийона, в зал вошёл

Сам автор и покрыл французским матом

Всю очередь и вытащил меня

И говорит: «Чтоб этому досталось!

Мой давнишний и верный почитатель,

Когда-то у богатого соседа

Он спёр моих стихов солидный том,

Читал всю ночь, потом переписал,

А после подарил одной подруге.

И, кстати, бабы тут у вас в Москве

Гораздо лучше, чем у нас в Париже,

Но это так, как говорится, a propos…

Про этого студента – я скажу:

Вот настоящий, подлинный читатель!

Я Карла Орлеанского просил

Позвать его на состязание в Блуа,

Тот согласился, но не вышло дело:

Упёрлись рогом солдафоны НАТО,

Ну что тут, что тут скажешь, мать их так!»

Подобное случалось у меня

С Уитмэном, с Превером, с Хаусмэном,

А в чайхане однажды, в Душанбе

Со мной Омар Хайям поговорил,

Так сам чайханщик с круглыми плечами[1]

С меня и деньги отказался взять за чай:

Ведь есть же люди (их зовут «простые люди»),

Которые прекрасно понимают —

«Поэт поэтов» человечеству важнее,

Чем главначпупс и секретарь ЦК.

Закончить о везении моём

Хотел бы я, сказав об очень важном,

О Женщинах, о чём мемуаристы

Обычно бла-бла-бла сверх всякой меры…

Ага, смотрю – поганец пасть разинул и слюной

Закапал. Пасть закрой! Кина не будет.

На эти темы я не говорю.

Нет, никому я не давал подписку,

Но у меня такие принципы морали.

Поверьте на слово, а то, что я не вру,

Вы поняли, надеюсь. Ну так вот:

Подобных Им вам даже и не снилось.

Вот видите, как в жизни мне везло.