Читать книгу Гомо Сапиенс. Человек разумный - Юрий Чирков - Страница 11

Животное может не только употреблять готовые средства, но может выделять из окружающей среды нужные средства, причем, что самое интересное, такое выделение орудий становится настолько самостоятельной формой деятельности, что обезьяна может часами, не отвлекаясь, заниматься попытками выделить нужное орудие (например, выломать палку из очень прочного диска), чтобы после того, как орудие выделено, непосредственно применить его как средство достать приманку…Таким образом, на высшем этапе высшие животные с развитием коры головного мозга, с мощными зонами, обеспечивающими синтез сигналов из различных рецепторных зон, с развитой синтетической деятельностью, могут выполнять очень сложные формы поведения, программировать свое поведение сложными, возникшими в ориентировочной деятельности образами.

Александр Романович Лурия. «Эволюционное введение в общую психологию»

Итак, около 2,5 млн. лет назад совпадение различных, не зависящих от воли гоминид, обстоятельств, заставило их, наконец, всерьез «взяться за ум». Начиная с этого времени, нашим предкам приходилось в «поте лица» добывать себе средства к существованию, изобретая новые способы выживания и дополняя органы, данные им природой, искусственно создаваемыми органами. Если и было в человеческой истории изгнание из Эдема, то состоялось оно именно в этот период, в самом конце плиоцена, когда былая гармония естественного бытия оказалась разрушенной, и у маленького, беззащитного двуногого монстра не осталось иного выхода, кроме как начать творить себе новую среду существования, среду, которую его далекие потомки назовут «культурой».

Леонид Борисович Вишняцкий. «История одной случайности, или Происхождение человека»

Ни одно живое существо не оказало на жизнь на Земле столь сильного влияния, как мужчина. Исследователи, изобретатели, архитекторы, зодчие, воины и лесничие всегда были мужчинами, и они преобразовали поверхность нашей планеты в такой степени, что все остальные биологические виды на их фоне представляются совершенно незначительными. В морской стихии они, возможно, и уступают низшим организмам, создавшим огромные коралловые рифы, но на суше мужчины властвуют безраздельно, и как разрушители, и как созидатели. В чем же причина их столь явного превосходства над всеми остальными живыми существами, включая женщин? Чтобы найти ответ на этот вопрос, нам придется вернуться в доисторические времена и рассмотреть те вызовы, которые природа бросала первобытным мужчинам и которые способствовали формированию уникальной личности самца Homo sapience.

Когда наши древние предки спустились с деревьев и отказались от вегетарианской диеты, включавшей фрукты, орехи и корнеплоды, которыми питались другие обезьяны, они оказались в довольно трудном положении. Трудность была в том, что они стали охотиться на диких зверей. Сделав столь решительный шаг, наши предки противопоставили себя могучим хищникам, таким как львы и леопарды, охотившиеся на гиен и собак. В физическом плане люди не шли ни в какое сравнение с этими прирожденными убийцами. У них не было ни цепких когтей, ни острых клыков. Они вынуждены были искать иные способы конкуренции, в результате чего человеческое тело приобрело новые формы. Мужчинам пришлось в большей степени использовать мозг, нежели мышцы. Объем мозга у людей постоянно увеличивался, их интеллект возрастал, и это стало решающим фактором.

У доисторических охотников не было возможности состязаться в скорости бега со своими соперниками из животного мира, но они могли перехитрить последних. Наши предки должны были научиться действовать сообща, дабы повысить свою конкурентоспособность, стать более изобретательными, чтобы иметь возможность разрабатывать новые методы, и встать на задние ноги, чтобы освободить передние от функции передвижения и развить их в руки, способные изготавливать инструменты и оружие, и манипулировать ими.

Добившись всего этого, древние охотники стали успешно соперничать с хищниками в деле добывания пищи и даже убивать самых могучих из них, используя всевозможные хитрости, засады и ловушки.

Десмонд Моррис. «Голая обезьяна»

Ориентировочно пару миллионов лет назад от семейства ранних Homo отделился еще один новый вид. Назовем его условно поздние Homo, а если выражаться по-научному, как это принято у антропологов, то возник Homo habilis – человек умелый.

У него был все тот же маленький рост (примерно 165 см). И те же цепкие, но более короткие, чем у ранних Homo, руки. Но зато он обладал уже более объемным и значительно более развитым мозгом (750 и выше кубических сантиметров). Произошел качественный скачок. А проявлялось это в том, что теперь предлюди перешли от эпизодического использования и изготовления орудий, а затем и оружия из камня, к систематическому и осознанному их изготовлению.

Человек еще дальше «отодвинулся» от обезьян. Стал, скажем так, существом более «культурным». Последнее слово антрополог Леонид Вишняцкий поясняет так:

«Культура – это особая сфера окружающей нас реальности, в известном отношении противостоящая природе, отличающаяся от нее искусственным происхождением. Существование этой сферы возможно лишь при условии существования сознания, она – его производное».

Итак, прежний древний прачеловек, уже твердо стоящий на двух ногах, хватал в случае нужды первый попавшийся под руку камень или палку и орудовал ими. Теперь же – новый этап – его потомок отчетливо сознавал, каким камнем и в каком случае ему удобнее пользоваться. Но самое главное он превратился в человека умелого – стал сам производить нужные ему каменные орудия ВПРОК и хранить их до того момента, когда они могли ему действительно понадобиться.

Леонид Вишняцкий в книге «История одной случайности, или Происхождение человека» пишет об этом так:

«Начальный период развития культуры получил в археологической литературе название олдувайской эпохи. Этот термин происходит от наименования ущелья Олдувай в Танзании (Восточная Африка – Ю.Ч.), где английский археолог Л. Лики в конце 50-х – начале 60-х годов (прошлого века. – Ю.Ч.) впервые обнаружил каменные орудия, облик и возраст которых заставили дополнить археологическую периодизацию истории новой стадией, более древней, чем все дотоле известные».

Почему так значимы древнейшие изделия из камня? Камень долговечен, он прекрасно сохраняется в ископаемом состоянии. Конечно, использовал древний прачеловек и кости животных. И даже деревянные изделия. Но сохраниться до наших дней они, разумеется, не могли.

Человек умелый, обитая в естественном мире, начал творить для себя еще и искусственную среду. Прежде он был практически беззащитен перед рыскающими вокруг него свирепыми хищниками. Он проигрывал им по многим параметрам: по силе, по скорости, по выносливости, по сноровке. Теперь же он, вооруженный каменными орудиями, достаточно искусно изготовленными, становится хозяином положения, умелым охотником, диктующим окружающей его среде свои правила игры.

И вновь антропологические загадки, требующие разрешения. Каким же образом нашим отдаленным прапрапрапредкам удалось преодолеть очередной рубеж в своем развитии? Какие здесь действовали механизмы и причины? Подобные недоумения разделяет не только всякий случайный интересующийся наукой человек, но и представители официальной «обезьяньей» версии антропогенеза.

Вновь процитируем Леонида Вишняцкого, он сетует:

«По какой причине употребление и изготовление орудий, знаковая коммуникация и другие элементы культурного поведения перестали быть для наших предков чем-то случайным, спорадическим и приобрели критически важное для их существования значение? Почему, иными словами, был перейден “культурный Рубикон”, отделивший людей, чье существование немыслимо вне культуры, от их животных собратьев? Этот вопрос и составляет самую суть проблемы происхождения человека. Ответить на него, значит, понять, как был включен “пусковой механизм” антропогенеза».