Читать книгу Счастье красоты. Опыт эстетической антропологии - Юрий Дружкин - Страница 5

Искусство творится человеком и для человека. И в творчестве, и в восприятии реализуются многочисленные человеческие способности, удовлетворяются человеческие потребности. Эстетическое наслаждение, сопровождающее любой полноценный акт художественного восприятия, – особое состояние человека, в котором раскрываются фундаментальные основы его био-социальной природы. То же можно сказать и о состоянии творческого вдохновения. Эстетическое отношение к миру есть существенно человеческое отношение.

По сути, ни одна проблема эстетической науки не находится в стороне от проблемы человека. И относится это не только к наиболее общим проблемам, перечисленным выше, но и к более частным, таким, прежде всего, как проблема катарсиса, проблема эстетического и художественного воспитания, проблема художественного языка и др.

Не было, пожалуй, ни одного эстетического трактата, где не рассматривались бы вопросы о природе человека, его жизненного назначении, о характере его творческих сил, наконец, о его счастье.

В работах эстетиков советского периода часто обращались к определению основных существенных отличий человека от животного, данного молодым Марксом в его ранней работе «Философско-экономические рукописи 1844 г.»: «Животное, правда, тоже производит… Но животное производит лишь то, в чем непосредственно нуждается оно само или его детеныш; оно производит односторонне, тогда как человек производит универсально; оно производит лишь под давлением непосредственной физической потребности, между тем как человек производит даже будучи свободен от физической потребности, и в истинном смысле только тогда и производит, когда он свободен от нее; животное производит только самого себя, тогда как человек воспроизводит всю природу; продукт животного непосредственным образом связан с его физическим организмом, тогда как человек свободно противостоит своему продукту. Животное строит только сообразно мерке и потребности того вида, к которому оно принадлежит, тогда как человек умеет производить по меркам любого вида. И всюду он умеет прилагать к предмету соответствующую мерку… в силу этого человек строит также и по законам красоты». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 42, с. 93—94).

Таким образом, творчество по законам красоты оказывается, по Марксу, процессом непосредственной реализации, актуализации самой сущности человека как существо производящего универсально, причем производящего не только под давлением необходимости, но в истинном смысле производящего именно будучи свободным от нее, существа, воспроизводящего всю природу, существа, свободно противостоящего своему продукту, творящего по мере любого рода и вида, то есть «по законам красоты».

Но разве не эти именно способности и свойства человека наиболее интересуют эстетику? Разве не эти самые черты характеризуют эстетическую деятельность человека? Если это так, то эстетическое оказывается не чем иным, как наиболее непосредственным, полым, свободным, адекватным и концентрированным проявлением общечеловеческого, самореализацией, самоутверждением сущности человека.

Этим, отчасти, объясняется то, что проблемы, традиционно считающиеся принадлежностью эстетики и искусствознания, вызывают все больший интерес со стороны таких наук как психология, социология, кибернетика, семиотика, лингвистика, теория информации и др. Искусство – деятельность человека. Причем, такая деятельность, где он раскрывает себя разносторонне. Именно как таковая она обладает тем богатством различных сторон, которые становятся объектом изучения соответствующих научных дисциплин. Однако, подобные исследования, будучи весьма плодотворными при изучении какой-либо из сторон художественной деятельности, не могут претендовать на раскрытие ее сущности.

Как нам кажется, единственным путем, позволяющим приблизиться к пониманию этой сущности, является изучение человека как субъекта и главного объекта эстетического освоения. Не выносить проблему человека «за скобки», но, напротив, поставить ее во главу угла, – такой подход, по нашему мнению, позволит объединить традиционно эстетическую проблематику с теми новыми идеями и методами, которые появляются в эстетике и искусствознании в связи и интересом к этим вопросам со стороны смежных областей научного знания.

При этом встает вопрос о методологически верном подходе к использованию понятий и положений смежных наук, позволяющих эстетике, не теряя своей специфики и самостоятельности вести творческий диалог с этими науками. Как осуществить взаимодействие научных дисциплин, имеющих общий объект (человека), чтобы каждая из них не теряла свой специфический предмет (те связи и отношения объекта, которые каждой наукой изучаются) – Как совместить представления об относительной самостоятельности различных аспектов бытия человека (изучаемых разными науками) с представлениями о его единстве и целостности? Вопрос этот тем более важен для эстетики. Он имеет для нее не только методологическое значение, но входит в сам предмет ее исследования.

Проблема единства многообразия сторон человеческой натуры встает перед эстетикой и тогда, когда она изучает художественное творчество, и тогда, когда она изучает художественное восприятие. И в том и в другом акте человек проявляет себя максимально разносторонне, и при этом целостно. Эта же проблема, но с иной стороны, возникает при разборе функций искусства, затрагивающих многие стороны человеческой жизни. И даже тогда, когда в центре внимания оказывается вопрос об отношении искусства к действительности, то и здесь, через многообразие сторон жизни, отображаемых искусством, мы возвращаемся к многообразию сторон человеческой натуры. Таким образом, вопрос о гармоническом единстве многообразных сторон человека и об отношении искусства к этому многообразию является одним из центральных в эстетике.

В связи с этим особое значение приобретает проблема биологического и социального в художественном творчестве и художественном восприятии. В контексте задач, поставленных в диссертации, проблема био-социальной природы человека приобретает особое значение. Невозможно препарировать человека, сказав: вот это в нем суть биологическое, а это – общественное. Пример тому – человеческий мозг со всей совокупностью его функций. Человек – существо природное и общественное одновременно. Особенности его биологической природы обусловили возможность и необходимость общественного способа бытия. С другой стороны, общественный характер бытия обусловил способ его взаимоотношений с природой. Искусство, художественная деятельность, эстетическое отношение к миру являются как раз той сферой, где это общественно-природное, био-социальное единство человеческой натуры проявляется со всей полнотой, составляет существенную черту этой сферы. Поэтому, теоретически вполне допустимый и целесообразный в ряде случаев прием абстрактного вычленения биологической или социальной сторон единой натуры человека, в данном случае может иметь лишь вспомогательное значение. Строить же на нем само здание эстетики было бы ошибкой, абсолютизацией одной из сторон того целого, которое только и является действительным фундаментом таких явлений как творчество, искусство, эстетическое наслаждение. «Чувства человека как величайшая био-социальная способность – вот единственный язык искусства» (В. Ф. Рябов. Искусство как общественная потребность. Л., 1977, с. 163).

Такой подход к проблеме обязывает постоянно иметь в виде диалектику взаимодействия биологического и социального начал в природе человека, которая, как и вообще диалектика взаимодействия форм движения материи не мыслима вне снятия законов низших форм движения в законах высших форм. Тогда нам не покажется удивительной та «аналогия» с общебиологическими закономерностями, которая иной раз бросается в глаза при анализе самых высших, а потому социально детерминированных форм человеческой деятельности. Немало подобных примеров доставляет нам и искусство. Одним из них является вопрос о совершенстве художественной формы. Такие ее важнейшие особенности как стройность, соразмерность частей, упорядоченность, внутренняя целесообразность и т. д. являются не менее существенными признаками живого вообще. Как тут не вспомнить знаменитое положение Н. Г. Чернышевского: «прекрасное есть жизнь», данное в его диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности».

Все это служит достаточным основанием, чтобы рассмотреть специально эстетическую значимость этих общебиологических принципов, а затем разобраться, как эти принципы проявляют себя на уровне человеческого способа жизни. Следует только помнить, что даже предельно общие принципы живого, имеющие универсальное значение для всего живущего, могут приобрести эстетическую значимость лишь на уровне человека. Однако не это является теперь нашей задачей. В соответствии в главной целью работы необходимо прежде всего понять, как именно единство биологического и социального проявляет себя в том способе удовлетворения общественных и индивидуальных потребностей, который был назван нами функциональной основой искусства (ФОИ).

В ряде случаев, «изучение предмета должно быть начато с более развитой его формы. Разумеется, более развитая форма – вещь весьма относительная. Однако изучение именно этой формы заключает в себе большую вероятность для раскрытия сущности». (Н. К. Вахтомин. Генезис научного знания: М., Наука, 1973, с. 216)

Это методологическое требование является весьма сильным и требует для действительно полной его реализации достаточно развитых предпосылок. Ведь речь здесь идет не просто о выведении знаний о низшем из знания о высшем и, тем более, не о проецировании на низшее свойств высшего. Речь вообще идет не о получении каких-либо фактических сведений. Речь идет понимании фактов, о более глубоком раскрытии сущности известных уже явлений, об установлении теоретических связей между не связанными пока областями знания. Но это требует достаточно развитой фактологической базы, достаточно большого багажа описанных явлений, созревшей проблемной ситуации, заключающейся в необходимости теоретически осмыслить предмет в единстве высших и низших его форм. Вот тогда-то и создаются те условия, к которым относится данное методологическое требование.

Что означает это требование применительно к поставленному выше вопросу о взаимодействии эстетики с другими науками, изучающими человека? Как должна соотноситься эстетическая проблематика с данными таких наук, как, например, биология, психология и др.? По моему мнению, эстетика лишь тогда сможет пользоваться данными и даже понятийным аппаратом этих наук без риска потерять свой собственный предмет, когда будет выработан надежный и строгий подход, позволяющий не к эстетическому подходить с биологических, психологических и т. п. позиций, а наоборот, – к биологическому, психологическому с позиций эстетических. И нет ничего фантастического в том, что целый ряд проблем, понятий и законов эстетики, относящихся к высшему проявлению жизненной активности – к эстетической деятельности – помогут по-новому взглянуть на ряд явлений из области психологии и даже биологии, помогут увидеть в них прообразы высших форм.

Задача эта непростая. Но обойти ее стороной нельзя, ибо прямое и непосредственное обращение к методам и понятиям естественных наук, необоснованно расширительное толкование их результатов всегда чревато серьезными ошибками.

Таким образом, эстетика вправе обращаться, скажем, к биологии. Но, чтобы не потерять своего специфического предмета, эстетика должна обращаться к общебиологическим закономерностям с тем набором проблем, которые выли выработаны ею в процессе длительного ее развития и вне которых она перестает быть эстетикой. При этом не исключено, что эстетическая деятельность человека сможет послужить ключом к пониманию некоторых фундаментальных закономерностей жизни вообще. Последнее предположение означает, иными словами, что существуют такие фундаментальные свойства жизни, которые в эстетической деятельности человека достигают своего высшего развития.

Каковы же те специфически эстетические позиции, которые должны определить подход к явлениям, изучаемым биологией, психологией, социологией и т.п.? С какими вопросами обращается эстетика к данным этих наук? Для ответа на эти вопросы необходимо, хотя бы предварительно, определить, под каким углом зрения рассматривает эстетика человека во всей его био-социальной целостности?

Попытаемся дать свой ответ на этот вопрос. Ключом к его решению будет отношение человека к производственной деятельности как объективной основе человеческого способа жизни. В этом отношении человек выступает в разных «ипостасях»: как 1) главная производительная сила; 2) носитель производственных отношений? 3) главный продукт и самоцель общественного производства.

– Человек – главная производительная сила. В этом качестве он раскрывает себя и физически, и духовно. Причем, первое в процессе исторического развития все более подчиняется второму, что связано, прежде всего, с использованием более мощных источников энергии, нежели человеческий организм. Второе же, напротив, все полнее раскрывает свое истинное значение. Человек, рассмотренный в этом аспекте, проявляет себя главным образом в процессе освоения и использования объективных связей (прежде всего, причинно-следственных) в интересах производственной деятельности. Эти интересы общественного производства суть объективная, не зависящая от человеческого произвола цель. Природные ресурсы, творческие возможности человека и способы человеческого взаимодействия – средства. Освоение объективных связей, ох обобщение выступает в конечном итоге как познание объективных законов движения материи, постепенно оформляясь в самостоятельный вид деятельности. В соответствии с этим, духовным коррелятом отношения человека как элемента производительных сил к миру выступает познавательное отношение. Формой общественного сознания и видом человеческой деятельности, соответствующим данному отношению, выступает наука. Отрасль философского знания, изучающая этот тип отношения человека к миру, известна как гносеология. Высшая ценность – истина.

– Человек, как было сказано, выступает также и как носитель производственных отношений. Как элемент системы общественных отношений, он должен быть приводим с ними в соответствие. Управление это может происходит как с помощью насилия, так и помимо него. Проявлением первого пути является, например, правовая организация общества. Свободным же субъектом общественных отношений человек выступает как нравственный субъект. Форма общественного сознания, соответствующая этому второму типу, суть мораль. Раздел философского знания – этика. Высшая ценность – добро.

– И в первом и во втором типе отношений человек предстает как элемент той или иной стороны способа производства. Общественное производство выступает как цель и как целое, жизнедеятельность человека – как средство и как часть. Конкретный и целостный живой человек оказывается снятым то в гносеологическом, то нравственном субъекте. Разрешается это противоречие в третьем типе отношений человека к общественному производству, раскрывающем, что главным продуктом производства, самоцелью, опять-таки выступает человек. «В качестве конечного результата общественного процесса производства всегда выступает само общество, т.е. человек в его общественных отношениях. Все, что имеет прочную форму, как, например, продукт и т. д. выступает в этом движении как момент, как мимолетный момент». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. II, с. 222). Эстетическое отношение человека к миру при таком подходе к проблеме можно определить как способ утверждения этого, третьего, жизнеутверждающего и жизнерадостного типа отношений. Весь мир при таком взгляде на него предстает как основание и предпосылка человека, его свободного развития, его свободной творческой жизненной активности, радостной игры его творческих сил. Основной формой общественного сознания и основным видом человеческой деятельности, осваивающим этот тип отношений, следует признать искусство. Раздел философского знания, изучающий этот третий тип отношений человека, и есть эстетика. Высшая ценность – красота.

Вернемся теперь к вопросу об том, с каких позиций эстетика должна рассматривать человека, и какие наиболее общие закономерности живого ее могут в связи с этим интересовать. В соответствии с только что высказанными соображениями, на первый вопрос можно ответить так: эстетика рассматривает человека в статусе самоцели. Человеческая родовая жизнь, достигшая статуса самоцели – вот основной предмет «эстетической антропологии».

Какое же фундаментальное свойство живого при таком взгляде на вещи попадает в круг собственных интересов эстетики? Свойство быть самоцелью. Именно в этой общебиологической тенденции заключен «намек» на эстетические формы жизненной активности человека, ибо и человек может выступать в качестве самоцели лишь потому, что он сам есть живое существо.

Таким образом, эстетика может изучать любые формы жизни в качестве ступеньки к эстетической деятельности человека, если ее предметом будет оставаться та, присущая всему живому объективная диалектика целесообразности, благодаря которой

– средство может превращаться в цель,

– способность в потребность,

– деятельность под давлением внешней необходимости, в деятельность внутренне необходимую, то есть свободную.