Читать книгу Пазл - Юрий Горюхин - Страница 9

В возбуждении стучу в дверь прадеда. Я только что слепил свою первую снежную бабу.

– Ты что такой мокрый, Егорка? У тебя же полные снега валенки! – удивляется Константин Иванович.

– Ерунда! Бабу сегодня вылепил! – говорю торжественно, но как бы и снисходительно к значимости события.

– Это хорошо, что сам вылепил. Мы вот с Татьяной Александровной до свадьбы и не виделись никогда. Женили нас, что называется, втемную.

– Как это? – закрываю глаза и наощупь пытаюсь найти бороду прадеда.

– Не балуй! – дает мне Константин Иванович щелбан по лбу. – Как-как? Брат мой Павел женился, сестра Агриппина замуж вышла, вот и решили в 1896 году мой отец Иван Сергеевич да брат его Лука Сергеевич и меня женить, тем более что Лука Сергеевич своего Константина уже давно как женил. Покумекали братья и сосватали у одноверцев Марковых мою Таню. Пока не привезли ее к нам в дом, я даже и не знал, какая она из себя. И ей тоже каково? Шестнадцать лет, девочка совсем, в чужую семью, тоже неизвестно за кого. Но мне повезло, супруга оказалась красавицей да умницей! – громко говорит прадед и шепотом добавляет: – Но строгая, скажу я тебе, и упрямая!

– Константи-ин! – доносится с кухни голос Татьяны Александровны.

– Так вот! Больше семидесяти лет вместе живем. Дружно живем, во взаимоуважении! Нынче так уже не умеют. Сережка, дед твой, еще ничего с Ириной живут, а Женька, старший, жен удумал менять! Если выпал тебе крест такой, то неси его! Мы, к примеру, с Татьяной двадцать человек детей нарожали! – бодро продолжил прадед, но вдруг тут же скис: – А выжили только Ксения, Евгений, Александр, Анна и Сергей, который тебя спать укладывает да утром на сонные ножки носочки надевает.

– Ну… Бывает, что иногда надевает, конечно… А ты сам попробуй в детсад встань ни свет ни заря! – слегка смущаюсь и вроде как даже рдею.

– Ничего, не тушуйся, ты Сережке потом, может быть, стакан воды подашь, – усмехнулся прадедушка и позвал: – Татьяна! Таня, голубушка…

– Погоди ты, прадедуля, со своим кагором! У меня штаны еще не высохли, валенки на батарее греются, – еще чего-нибудь расскажи! – веду бескомпромиссную борьбу за трезвый образ жизни.

– Ну что ж, слушай. В 1906 году устроился я работать на винный склад в поселок Симской Завод, это город Сим так тогда назывался. Папе моему, Ивану Сергеевичу, уже семьдесят пять лет стукнуло, юбилей по нынешнему обычаю, Евгению, старшему, – всего пять, а деду твоему Сергею всего два годика. Поселились мы в этом краю медвежьем, богопротивным алкоголем промышлять стали. Тоскливо культурному человеку, на сто верст вокруг ни одного тебе шаляпина, чтобы на гитаре польку-трамблан сыграть. Но уныние – грех тяжкий. И сошелся я с заведующим складом Васькой Курчатовым. Он старообрядец, и я – старовер, ему 37 лет, и мне – 37, у него сыну Игорешке три годика, и моему Сережке – два, он на гитаре польку, и я на мандолине – трамблан, – в общем, сдружились. В гости стали друг к другу ходить, чаи пить, о жизни и материях разговаривать. Так жили – не тужили почти год, и вдруг он прибегает как-то ко мне вечером с альманахом каким-то и статью в нем показывает. Оказывается, новозеландский физик Резерфорд открыл в английском Манчестере, что атомы, из которых божественный мир состоит, устроены таким же образом, как наша Солнечная система!

– Планетарная модель? Так от нее давно одни рожки да ножки остались, – снисходительно вздыхаю.

– Может, и остались, но решил Василий Алексеевич обучить сына Игорешку так, чтобы тот во всем этом маленьком хитром мире разобрался. И разобрался Игорешка, трижды Героем Социалистического Труда стал!

– Как-то странно, я думал всегда: либо герой, либо не герой, а трижды герой звучит почти так же, как дважды… Ну да ладно. А за что Игорь Васильевич такие награды получил?

Тут уже смутился Константин Иванович, вздохнул:

– За бомбы. За атомную и водородную. Теперь в мгновение можно всех к одной вере привести: и верных, и неверных в однородную радиоактивную пыль превратить.

Замолчали мы с Константином Ивановичем, задумались. Но детская мысль быстрая и легкая, как пинг-понговый шарик:

– А если бы тогда на винном складе поселка Симской Завод папа Игоря Васильевича не был кержаком, и вино бы распробовал, и запил бы, как многие вокруг, не стал бы никаким землемером симбирским, не выучил бы сына?..

– А Сахаров с Харитоном, а американцы с немцами? – морщится Константин Иванович. – Шел бы ты домой, Егорка…