Читать книгу GROND – II: Вся Королевская Рать - Юрий Хамаганов - Страница 4

ГЛАВА

3

: ЭСКАДРОН ПОРУЧИКА РЖЕВСКОГО

Оторванное вихрем крыло взмывает вверх, словно сухой лист, а искалеченный самолет переворачивается, и рушиться на прибрежные туристические кемпинги, километрах в пяти от аэродрома – третья катастрофа с начала часа. Самого аэродрома уже тоже не существует, раскатывающие по взлетным полям периферийные смерчи только что повалили диспетчерскую башню и теперь крушат небольшой пассажирский терминал.

– А эти откуда взялись?

В объективы высотного самолета видно, как на край взлетного поля опускается легкий конвертоплан устаревшей конструкции, использовавшийся для туристических прогулок. Сразу после приземления винты опускаются в горизонтальное положение, и маленький летательный аппарат бойко покатил по бетону, объезжая обгоревшие остовы разбитых машин. Доехав до края полосы, конвертоплан тормозит у торчащей из искусственной травы горловины топливопровода, из кабины выскакивает пилот и бежит к горловине, на ходу разматывая шланг. А с другой стороны аэродрома, протаранив заграждение, на взлетное поле вырывается ярко-красный кабриолет, как муравьями облепленный пассажирами.

– Им бы поторопиться…

Покончив с пассажирским терминалом, один из смерчей трогается дальше, на ходу подбросив экскурсионный автобус и затем обрушив его на бетон вверх колесами. Черный столб движется в сторону севшего для дозаправки летательного аппарата, размеренно извиваясь из стороны в сторону подобно исполинской кобре.

Красный кабриолет уже там, его пассажиры толпятся вокруг конвертоплана, выбрасывая из салона сиденья. Смерч уже в полутора сотнях метров, когда пилот, наконец, отсоединяет шланг и бросается обратно к своей машине. Стойки винтов возвращаются в вертикальное положение, конвертоплан с видимым трудом отрывается от бетона и уходит в сторону на низкой высоте, спустя тридцать секунд красный кабриолет взлетает следом, словно попавший в пылесос игрушечный автомобильчик.

– Забирай вправо, – произносит Ольга, словно неизвестный пилот может услышать и последовать совету. Перегруженная машина очень медленно набирает высоту: чтобы не попасть в объятья смерча, ей приходится уходить от опасности серией горизонтальных маневров, лавируя между черными столбами. Старшина с интересом наблюдает за игрой со смертью, словно гадая, удастся вырваться беглецу из капкана или нет. Этим беглецам везет – покружив пару минут со смерчами, они набирают достаточную высоту, после чего конвертоплан уносится прочь от погибающего острова, на предельной скорости уходя в западном направлении. Все правильно, их преследователь сейчас идет строго на север.

Бело-синяя вспышка там, где только что был аэродром: секунду спустя, когда интенсивность свечения спадает, становится видно, как взлетные полосы упруго выгибаются, а затем начинают проваливаться в гигантских размеров полость. По неизвестной причине взорвались подземные резервуары водородного топлива. Впрочем, это уже совершенно неважно.

– Волна идет!

Двигаясь над океаном, Гронд гонит перед собой огромные массы воды, создавая кажущуюся бесконечной пологую волну с необычайно ровным гребнем, словно выровненным по линейке. Через несколько секунд этот пятнадцатиметровый водяной вал налетит на остров, навсегда закрыв местный туристический сезон. Уже прорвана сеть боновых заграждений, не пропускавшая к белоснежным пляжам грязные океанские волны, еще мгновенье и цунами обрушивается на берег. Сорванная с причала несамоходная баржа исполинским тараном раскалывает роскошный отель, большая часть города исчезает в мутном потоке, оставив плоские крыши торчать из бушующих волн, и только конус древнего вулкана находит в себе силы устоять под разрушительным напором цунами.

– Стена в километре от берега.

Несмотря на тотальные разрушения, часть городской системы видеонаблюдения еще функционирует, и через уцелевшие камеры весь мир может наблюдать за приближением Гронда с уровня земли. И видит мир вот что: с трех сторон света царит яркий солнечный день, на небе ни облачка, только минул полдень. Но этот яркий солнечный день только с запада, востока и севера, а вот с юга к острову уже подошла вплотную небывалая ночь. Возвышающийся над архипелагом на пятьдесят километров, Гронд и так уже почти полностью разрушил его, выслав вперед своих всадников апокалипсиса – смерчи и гигантские волны. Теперь он довершит начатое, просто проехавшись по острову, диаметр урагана вдесятеро перекрывает размеры атолла.

Пригнанная ураганом волна начинает откатываться назад, вокруг объектива камеры бушует вода, но это не мешает девушке отчетливо видеть пронизанную молниями черную стену, до которой осталось совсем немного. Внезапно стихает всякий ветер, бушующие волны мгновенно успокаиваются, словно в них пролил свое содержимое севший на рифы нефтяной танкер. В следующую секунду ажурный фонарный столб вместе с камерой валится на мостовую – горизонтальный барьер движется по руинам, срывая с мест или опрокидывая все, что не приколочено. Гронд в трех километрах.

Старшина проверяет остатки системы видеонаблюдения и находит еще одну уцелевшую камеру на крыше полуразрушенного банка, уже за барьером. Солнечный день стремительно исчезает, уступая место клубящейся тьме, периодически озаряемой молниями. Красные цифры в углу экрана свидетельствуют, что скорость ветра достигла пятидесяти метров в секунду и продолжает расти, все, что не вбито в землю поднимается в воздух, камера мелко вибрирует, и последнее, что Ольга успевает рассмотреть – нос несамоходной баржи, несущийся на нее. Конец прямого эфира.

– А я ведь хотела туда съездить…

Пора вставать, скоро ее вахта и надо успеть нормально поесть, а то неизвестно, сколько еще потом придется питаться через капельницы. Настя и комендор Северов составляют ей компанию, и так они втроем сосредоточенно поедают пельмени со сметаной, краем глаза посматривая, как Гронд подминает под себя островной курорт в Тихом Океане. Первая его крупная добыча среди нерукотворных объектов, и, судя по всему, не последняя.

Восемь часов и тридцать минут тому назад Гронд снялся с якоря и покатил на север, по ходу движения добив ускользнувшие от него двумя месяцами ранее остатки ЮжноТихоокеанского Пищевого Кластера. Это экстраординарное событие круто изменило планы каждого из ныне живущих, экипаж Большевика также не остался в стороне. Срочно прекратив работы на Сахалине-28, большевики вышли в поход, ведя за собой в кильватерном строю пятерку восстановленных транспортов. Первый полученный приказ требовал от них как можно быстрее прибыть к Земле, более подробные разъяснения предстояло получить по ходу дела.

Однако с «прибыть как можно скорее» возникли серьезные трудности, стремительного марш-броска не получится, поскольку скорость конвоя зависит от скорости самого медленного корабля в нем, а медленных машин у них не одна, а пять. Так что к утру, когда они едва преодолели треть дистанции, Гронд уже пополнил список своих трофеев обитаемым островом, прокатившись по нему словно асфальтоукладчик по цветочной клумбе.

Несмотря на объявленную тревогу серьезной работы до выхода на околоземную работу не предвидится, потому экипаж коротает время, наблюдая за движением урагана, который доносят до жителей солнечной системы сотни и тысячи камер. Отчаянные попытки жителей архипелага спастись также были переданы во всех подробностях, напомнив древние фильмы катастрофы, которые Ольга во множестве смотрела во время тюремного заключения.

Дорогой курорт и богатый городок на вулканическом острове, чуть больше тридцати тысяч отдыхающих, постоянных жителей и обслуживающего персонала. Когда Гронд попер на них, большинство из этих тридцати тысяч отправилось на небольшой аэродром, в отчаянной попытке прорваться к самолетам, посадочных мест на которых точно не хватит на всех. Вместе с миллиардами других зрителей, Ольга наблюдала за страшной давкой в пассажирском терминале и жестокими схватками за место на борту. Паника была в итоге пресечена взводом морских пехотинцев с корабля Сверхновой, героическими усилиями которых удалось восстановить порядок и организовать вылет. Гронд идет строго на север, так что самолеты уходили от острова на запад и восток к любому другому аэродрому, где можно было высадить беженцев, дозаправиться и вылететь обратно.

Воздушный мост действовал до тех пор, пока первые периферийные смерчи не достигли аэропорта, разбив пару самолетов. Те, которым удалось сесть, по новой приняли беженцев и в последний раз пошли на взлет, потеряв еще четыре машины. К этому моменту все, что могло самостоятельно передвигаться по воде, уже покинуло гавань, и теперь разномастным судам и суденышкам приходится отчаянно форсировать моторы и бороться за жизнь, уходя от наседавшего преследователя.

Ольга задумчиво жует последний пельмень, наблюдая, как Гронд закрывает своей круглой тушей самые дальние причалы в северной бухте, остров полностью скрылся во тьме и молниях. Ноль часов три минуты по Москве, пора по боевым постам.

***

– Итак, товарищи, нашему звену присваивается оперативный номер 579 и собственное имя «Эскадрон поручика Ржевского». Мы переходим под командование третьей тактической транспортной группы, именно их штаб будет определять первоочередные цели нашей операции. Работаем по стандартной схеме: быстро сел, еще быстрее принял груз, и тут же отчалил, освобождая место для следующего борта. Поднятый на орбиту тоннаж будем сдавать на пакгаузы временного хранения, их обещают закончить к полуночи. Начинаем сразу по прибытии, наши полномочия уже подтверждены.

Капитанский инструктаж перед предстоящим заданием как обычно короток и ясен, Климов не имеет привычки перегружать своих людей несущественными деталями. Далее черед политинформации.

– Обстановка на фронте стремительно ухудшается. Не уничтожить, не хоть бы остановить эту штуку до сих пор не удается, чтобы мы не делали, а испробовали там абсолютно все: от климатического оружия до целых приходов попов, пасторов и прочих шарлатанов. Никто и никогда не готовился к такому стихийному бедствию, аналогов которому не имеется во всей нашей истории. Действия врага непредсказуемы, так что опечатанного красного конверта с четкой и продуманной стратегией ответных мер не ждите, даже Политбюро не знает, что делать. Что касается простых работяг вроде нас, то до решения Партии просто выполняем приказы штаба третьей транспортной и ждем чего-то более конкретного.

Ольгу устраивает такая постановка вопроса: если не знаешь что делать, то просто выполняй приказы начальства, так меньше ненужных вопросов, на которые все равно не будет ответа. Ясно одно: Гронд продолжает уничтожать ценное имущество, значит, это самое имущество от него надо спасать. Чем они и займутся в самое ближайшее время.

К семи часам утра по Москве ситуация мало изменилась: целая стая спутников и высотных беспилотников отслеживает поступь урагана в режиме реального времени с точностью до метра. Гронд продолжает идти строго на север, поднимаясь по сто восьмидесятому меридиану, скорость стабильна – двадцать девять целых и три десятых километра в час. Просто катит вперед, с каждым часом приближаясь к экватору и тамошним архипелагам, давя по ходу дела мелкие островки, естественные и искусственные.

Первый уничтоженный им остров остался позади, его сейчас тщательно изучают на предмет анализа ущерба. Изучать есть что: верхний плодородный слой как будто сняли наждаком, обнажив базальтовое основание. Береговая линия неузнаваемо изменилась: от богатых фруктовых садов не осталось и следа, небольшая река изменила русло, на вершине вулкана лежит уже знакомая баржа. Город, причалы, аэродром, роскошные виллы – все в прошлом, в настоящем только ряды занесенных песком фундаментов, рядом с одним из которых невозмутимо меняет цвета светофор на солнечных батареях. Как именно он уцелел в эпицентре Гронда так и осталось невыясненным.

– Тридцать минут до точки сбора.

До Земли рукой подать, эскадрон проходит последние тысячи километров, двигаясь походным ордером «звезда». Впереди, построившись клином, идут три транспорта, лучшие из имевшихся в наличии, получившие собственные имена – Трус, Балбес и Бывалый. Большевик держит флагманский вымпел в центре «звезды», позади плетутся Терренс и Филипп. Эти двое уже успели стать головной болью для всего экипажа: их так и не успели доделать к тому моменту, когда бросок Гронда заставил большевиков в авральном порядке свернуть работы и отчалить с Сахалина. Но даже в простом и коротком переходе с малой скоростью и без крутых виражей, они умудрялись отставать и требовали постоянного присмотра, словно хромые лошади, которых, к сожалению, не выйдет пристрелить. Вот и сейчас Ольга на скорую руку латает блок управления маневровыми двигателями на Филиппе, что при каждом повороте норовит сжечь топлива вполовину больше положенного. Повозиться пришлось изрядно, двигатели заработали как надо только с третьей попытки, после чего старшина решает взять перерыв до следующего ЧП, и немного осмотреться кругом.

Лежа в своем отсеке в самом сердце Большевика, она поражается количеству других кораблей вокруг: кажется, что они только что вырулили с пустынного проселка на оживленное шоссе. Аналогичной по масштабам переброски сил флота не было с самой войны, очертания созвездий тонут в коротких вспышках позиционных огней. Военные корабли всех типов и самые разнообразные гражданские суда, государственные и частные, недавно сошедшие со стапелей и предназначавшиеся на слом – казалось, к Земле летит абсолютно все способное к самостоятельному перемещению.

Глядя на это вавилонское столпотворение, девушка тихо радуется, что не она сейчас ведет корабль – в околоземном пространстве и так всегда было не протолкнуться, а теперь вероятность столкновения возрастает до критического предела. Радары закрыты сотнями меток, система «свой – чужой» закатывает периодические истерики, в телескопы сложно отыскать хоть какой-нибудь сектор, где не шел бы своим курсом тот или иной эскадрон. Вся королевская рать.

– Товарищи, ловите домашнюю работу на сегодня.

– И за что нам такая радость? – Воронова присвистнула, пробежав глазами по утвержденному для Большевика и его транспортов списку целей. Как и другим, им тоже предстоит вытаскивать на орбиту разнообразные ценности, только делать это придется перед самым носом урагана. Надо спасти несколько важных океанских заводов, которые будут уничтожены Грондом в течение ближайших пяти–шести часов, расстояние между ними и ураганом меньше двухсот километров. Там сейчас идет срочный демонтаж оборудования, которое будет вывезено на несколько временных стартовых площадок, должных принять транспорты эскадрона. Площадок готово две, третью лихорадочно сооружают в данный момент, и ко всем трем идут караваны автоматических барж с контейнерами.

Владимир Ильич уже распределил обязанности между большевиками в предстоящей операции: Ольге достается работа на посадочных платформах, поскольку она хорошо обучена управляться с различными типами кранов и погрузчиков, Борис будет осуществлять приемку. Впервые в жизни ей предстоит работать непосредственно на поверхности Земли, пусть и дистанционно: вообще, за последние два года это первый случай, когда она так близко к родной планете.

– Походный ордер М-3!

До Земли чуть больше полутысячи километров: притормозив, Большевик пропускает вперед пятерку транспортов. Ильич берет на себя управление крейсером, Токарев поведет грузовики на посадку. Одновременно с ними по всему ЮжноТихоокеанскому региону заходит на цели не менее сотни различных кораблей: пять минут назад один из них из-за навигационной ошибки наскочил на устаревший метеоспутник, был оставлен экипажем и теперь должен упасть у побережья Земли Элсуорта. Мусора на низких орбитах всегда было изрядно, так что Северов в любой момент готов прикрыть Большевик и транспорты огнем лазерных пушек в случае любого опасного сближения.

– Пост принял, – главный компьютер подтверждает прием управления посадочными площадками экипажем крейсера. Дальше они будут работать одни, платформы один и два уже оставленными строительными командами.

Балбес и Бывалый выходят вперед: на посадку они пойдут первыми, пока Трус, Терренс и Филипп будут ждать своей очереди, в распоряжении большевиков все еще только две площадки. Третья платформа до сих пор не готова принять борта, а меж тем Гронду осталось пройти до первого плавучего острова менее сотни километров.

– Поехали!

Балбес и Бывалый один за другим входят в атмосферу: некоторое время они следуют борт о борт, затем на тридцатикилометровой отметке, Юрий разделяет двойку, направляя Балбеса на первую площадку, а Бывалого на вторую. Вход в атмосферу совершен под крутым углом, борта транспортов пылают яркими углями в ночном небе, снова изрядно обгорев, но проведенная Кузнецами диагностика не выявила серьезных повреждений корпуса или внутренних узлов, требующих прекращения операции и экстренного ремонта. Работу можно продолжать.

– Балбес – пятьдесят одна секунда до точки приземления, Бывалый – восемьдесят шесть секунд.

– Сбросить балласт!

Автономные океанские стартовые платформы мерно покачиваются на темных волнах в ожидании транспортов, удерживаемые в одной точке плавучими якорями и периодическими включениями маневровых двигателей. Их грузоподъемность в каждый момент времени зависит от силы ветра, скорости течения и высоты волн, потому Воронова запрашивает у Ильича краткосрочную сводку погоды. Погода хорошая – перед надвигающимся Грондом отступает любой другой ветер, качка тоже успокаивается, так что девушка решает, что сможет взять побольше груза, для чего облегчает обе платформы, экстренно продув часть балластных цистерн. Сброс воды занимает двенадцать секунд, после чего обе платформы заметно поднимаются, правда и качать их начинает сильнее, Ольга предупреждает об этом Юрия.

– Балбес – десять секунд, Бывалый – двадцать пять.

Подключившись к системе управления посадкой, Наташа берет на себя функцию диспетчера. Ольга благодарна ее за помощь: она совсем не уверена, что сможет помочь Токареву приткнуть транспорты точно на крошечные искусственные островки, а не в окружающие их океанские волны.

– Балбес – ноль!

Наводимый сигналами радиомаяков и посадочными огнями, транспорт тяжело опускается на верхнюю палубу платформы, изрядно просевшую под его весом. Посадочные захваты ловят стойки шасси, надежно заякорив грузовик, а Ольга тем временем энергично работает балластной системой, то набирая воду, то снова сбрасывая ее обратно за борт, гася возникшие в момент посадки корабля колебания платформы.

– Мяч в кольце!

Пятью секундами спустя процедура посадки повторяется на стартовой площадке номер два, где пришвартовался Бывалый.

– Принимай!

Временно переквалифицировавшись в портовых грузчиков, Ольга и Борис разделили обязанности следующим образом: она подтаскивает контейнеры с заводским оборудованием к грузовым аппарелям, а он поднимают их на борт и отправляет в трюмы обоих кораблей. По одному выхватывая контейнеры из ангаров, Ольга подхватывает их погрузчиками и аккуратно везет к аппарели, едва вписываясь тяжелыми колесами в габариты платформы – после посадки кораблей места осталось совсем мало. Одновременно старшине снова приходится заполнять водой часть балластных цистерн, поскольку по мере перегрузки контейнеров из нижних ангаров на транспорты, центр тяжести платформы поднимается все выше, и она рискует опрокинуться. Борис старается ей помочь, мостовыми кранами растаскивая контейнеры по трюмам согласно рассчитанной Ильичом грузовой схеме, но все равно опасность опрокидывания растет с каждой принятой на борт тонной. В балластных цистернах все больше воды, островок погружается, вот уже первые волны начинают захлестывать посадочную палубу.

– Кончай работу!

Грузовые порты на Балбесе закрываются, платформа погрузилась так низко, что Ольга уже видит воду подле колес своих погрузчиков.

– Отрыв!

В последнюю секунду перед стартом старшина ставит контейнеры на палубу, не размыкая захватов и надеясь, что вес контейнеров позволит ей удержать погрузчики и не дать им сорваться за борт, других брать неоткуда. Токарев дает полный газ, транспорт подпрыгивает сразу на десяток метров, с силой ударив реактивными потоками в верхнюю палубу, резкое уменьшение веса буквально выбрасывает платформу из воды, словно в погоню за набирающим высоту кораблем. Переждав старт, и с большим трудом удержав погрузчики на палубе, Ольга открывает кингстоны балластных цистерн на полную, тысячами тонн воды гася болтанку. Пятью секундами спустя стартует Бывалый. Гронд в шестидесяти трех километрах от платформы номер один.

– Принимайте следующего!

Бывалый и Балбес еще не успели набрать сто километров, когда Трус и Филипп уже входят в атмосферу, чтоб занять их места на освободившихся посадочных площадках. Короткое подлетное время Воронова использует, чтобы отобрать среди оставшихся контейнеров самые ценные: она передвигает их ближе к подъемникам, чтобы погрузить в первую очередь. Главный компьютер по ее запросу заново рассчитывает схему приемки балласта, одновременно запустив с первой платформы метеоаэростат, чтобы с его помощью отследить приближение к платформе посланцев Гронда – периферийных вихрей.

– Трус – ноль, Филипп – пять секунд!

Вторая пара транспортов достигла цели, передислокация продолжается. Девушка возит контейнеры, принимает и сбрасывает балласт, одновременно ведя постоянное наблюдение за горизонтом через объективы аэростата. Океан необычайно спокоен, всякий посторонний ветер стих, с трех сторон искусственные острова окружает непроглядная тьма, и только с юга накатывает синее зарево. Отблески тысяч и тысяч молний – электрический нимб Сына Грома, возвещающий всем и каждому о его неумолимом приближении. С каждым пройденным километром стена синего света становится все ярче, помехи в эфире нарастают.

– Отрыв!

В тот момент, когда двигатели Труса выбрасывают яркую вспышку, Ольга видит первые вихри. Они пока еще далеко, обходят платформу номер один с боков, ближайший в восемнадцати километрах. Траектория их будущего движения непредсказуема, смерчи скользят над спокойными водами, постоянно меняя курс, то приближаясь, то откатываясь вдаль. В такой обстановке Климов и Владимир Ильич, коротко посовещавшись, решают сажать на первую площадку следующий транспорт, чтобы подхватить еще немного груза. Ольга отнюдь не в восторге от этой затеи, но предпочитает держать сомнения при себе и по новой тасовать контейнеры, ее все равно никто не станет спрашивать.

– Бывалый – ноль!

В этот раз захваты не запирают стойки шасси, двигатели продолжают работать на высоких оборотах – Токарев готовится стартовать без всякого промедления. Старшина один за другим отправляет контейнеры в клешни мостового крана: она везет пятьдесят первый, когда приходит поданный аэростатом сигнал тревоги. Ольга так и не поняла, откуда взялся этот смерч: он возник словно ниоткуда, только для того, чтобы протаранить стартовую площадку в районе причала для автоматических барж, словно торпедой пробив стены ангара ниже ватерлинии. Экстренный сброс балласта не может компенсировать вес стремительно заполняющей ангар воды, платформа резко проседает на правый борт, незакрепленные контейнеры с грохотом и искрами несутся по настилу и валятся в океан, один из них придавливает стойку шасси, не давая транспорту оторваться от палубы.

Бывалый угрожающе наклоняется на правую сторону, но Ольге удается выровнять крен и удержать корабль от падения в воду, загнав оба погрузчика вместе с контейнерами до предела на левый борт. Тем временем Борис внешним манипулятором выдергивает придавивший шасси контейнер, Юрий отрывает транспорт от палубы и уводит его в сторону на самой низкой возможной высоте – только так можно не попасть в объятия смерча, который уже покончил с причалом и теперь подминает палубный настил.

– Первая площадка – все!

Отойдя на пару километров, транспорт круто набирает высоту, на платформе номер один гаснут посадочные огни, секундой спустя прекращается радиосвязь – сорвало антенны. Объективы ближайшего беспилотника запечатлевают момент, когда искусственный остров скрывается в темной воде, выбросив на прощание связку аварийных буев. Двумя минутами спустя Терренс стартует со второй платформы – Ольга и Борис не прекращали его погрузку даже в тот момент, когда Бывалый чуть было не пошел на дно. Если повезет, они успеют приткнуть на второй остров еще один корабль, до того как и он будет уничтожен. Приходит рапорт о готовности платформы номер три принять транспорты.

– Эй, что за дела?! Почему там грузоподъемность только три с половиной тысячи тонн? Обещали ведь не меньше шести! – Ольга не собирается скрывать своего возмущения, просмотрев параметры нового островка.

– Так вышло, у строителей не осталось балластных цистерн подходящего калибра, а новые привезти уже не успевают, – Ильич спокойным тоном гасит пролетарское возмущение. – Третий номер и так едва держится над водой, так что сажаем наши корыта со всей возможной аккуратностью и груза берем понемногу, словно пирожков в гостях у бабушки.

***

14 января, девять тридцать пять утра. Посадочная платформа номер два пошла на дно час тому назад. Филипп только что оторвался от палубы третьей платформы, Трус произведет посадку через сто пятьдесят секунд. Ольга использует короткую паузу для продолжения борьбы за живучесть – полдюжины ремонтных аппаратов проворно заделывают очередные течи в днище ангара быстро схватывающимся цементом. В начале восьмого при погрузке Балбеса сорвался с подъемника и рухнул на дно ангара один из контейнеров, очень удачно заполненный каким-то горючим сырьевым материалом, детонировавшем при падении. Большими усилиями вспыхнувший пожар удалось локализовать, ликвидировав опасность взрыва всей платформы, а вот борьба с многочисленными пробоинами проходит гораздо менее успешно – что бы она ни делала, платформа принимает все больше и больше воды, постепенно уходя на дно.

– Трус – ноль.

Приняв на себя вес транспорта, искусственный остров опускается еще глубже, едва держась над волнами. Чтобы не дать ему окончательно утонуть, Ольга вынуждена продуть остатки балласта, в результате чего платформа теряет устойчивость и вместе с севшим на нее грузовиком раскачивается из стороны в сторону, словно поплавок в бурной реке. Очевидно, это будет последний старт отсюда.

Погрузка проходит очень медленно – Вороновой приходится подстраивать перемещения погрузчиков под колебания платформы, любое неосторожное движение только сильнее раскачивает поплавок, грозя опрокинуть окончательно. Вот в десяти километрах справа прошел первый смерч, за ним последовали еще два, Гронд пожалует сюда совсем скоро, разогнавшись за последний час до тридцати шести километров. В очередной раз осмотрев окрестности с аэростата, девушка решает что успеет поднять еще с десяток контейнеров до того, как какой-нибудь из вихрей столкнется с платформой. И вот тут на радарах появляется новая отметка.

– Что за…

– Экстренный взлет!

Не дожидаясь пояснений, Юрий дает самый полный вперед, Борис выбрасывает за борт последний контейнер и задраивает грузовой люк, а платформа, получив сильнейший удар потоком раскаленных газов, окончательно теряет равновесие и переворачивается вверх днищем. Ольге не до того, она отслеживает на экранах радаров стремительный полет исполинского куска металла. Такое уже случалось: бывало, что Гронд выбрасывал из своего бушующего чрева те или иные пойманные ранее предметы, но таким большим булыжником он швырнулся впервые.

– Да это же первый номер!

С неподдельным удивлением старшина понимает, что Гронд выстрелив в их сторону посадочной платформой номер один, той самой, что, казалось, пошла на дно несколькими часами ранее. Раскрученный, словно булыжник пращой, искусственный остров пролетает по небу добрых два десятка километров, с ревом рушится на поверхность океана, и тут же гигантским блинчиком отскакивает от серых вод. Один прыжок, второй, третий, и платформа номер один сталкивается с плавающей вверх килем платформой номер три. Контейнеров с горючим сырьевым материалом в ангарах еще много, так что взрыв вышел по-настоящему эффектным.

– В яблочко.

***

Гронд продолжает неуклонное движение строго на север, отправляя на дно искусственные острова и выкорчевывая острова естественные. Прокладывая себе путь через архипелаги Французской Полинезии, ураган стирал с лица земли города и поселки, топил корабли и сбивал самолеты, отправив на тот свет то ли миллион человек, то ли уже полтора, со сбором данных возникли проблемы, информация сильно разнилась.

Как и другие большевики, Ольга обращает мало внимания на все эти чрезвычайно интересные события по причине того, что работает без перерывов последние трое суток. Посадка, погрузка, взлет, разгрузка на одном из пакгаузов, на скорую руку сооруженных на низких орбитах, снова посадка, снова погрузка, снова взлет и так до бесконечности. Короткие перелеты пятерки старых транспортов, садящихся и взлетающих на пути Гронда, напоминают ей действия рыбок лоцманов, движущихся перед носом любимой акулы, в отчаянных попытках урвать хоть что-то полезное, перед тем, как оно безвозвратно рухнет в бездонную пасть.

Тоннаж вывезенного ими груза уже превысил четверть миллиона тонн и этого все равно мало, все равно недостаточно, поскольку одновременно с передислокацией на орбите идет лихорадочное строительство новых заводов и ферм взамен уничтоженных. Каботажные суда снуют туда и сюда между пакгаузами и стройплощадками, орбитальные верфи загружены работой на много недель вперед, а недостаток квалифицированной рабочей силы тем временем сказывается все сильнее – и вот уже незанятые в передислокации большевики дистанционно вкалывают на многочисленных стройках. Там требуются пилоты и штурманы, необходимы инженеры широкого профиля, а опытных космических биологов не хватает просто катастрофически, так что Елену готовы буквально разорвать на части, столь многие сейчас нуждаются в ее гении.

– В очередь, сукины дети, в очередь! – Чернова как всегда весело и по-доброму подводит итоги вторых суток беспощадной битвы за урожай.

– Взлет!

Филипп отрывается от палубы, Балбес сядет на нее двумя минутами спустя, а Ольга тем временем любуется океанским закатом. Сейчас они работают с борта крупной самоходной стартовой платформы Левиафан-17, которая медленно плывет на восток вместе с бесконечными караванами барж. Гронд достаточно далеко позади и платформа должна успеть уйти из-под удара, что значительно облегчит работу большевиков, поскольку транспортам эскадрона остро необходима такая вот безопасная база, не грозящая пойти на дно с минуты на минуту. Но, с точки зрения Ольги, самое удобное при работе с опорного пункта то, что здесь есть собственный экипаж, который сам следит за балластной системой, погрузкой и всем остальным, позволяя ей немного расслабиться и вступать в работу только в случае непредвиденных ситуаций, которые пока не возникали.

Платформа и баржи идут на восток не сами по себе, а в сопровождении целой флотилии самых разнообразных судов и суденышек, битком набитых беженцами с тех островов, которые Гронд уже стер с лица Земли или сотрет в ближайшем будущем. Беженцы представляют определенные трудности для их операции, поскольку уже неоднократно пытались проникнуть на борт платформы и окружающих ее барж, так что беспилотный бронекатер охранения без дела не остается, курсируя вокруг Левиафана и периодически отгоняя нарушителей.

– Балбес – ноль.

Погрузка закончена, и Балбес снимается с якоря, стартовав с небольшим разбегом, тридцатью секундами спустя на освободившуюся полосу приземляется Трус. Грузовые манипуляторы принимаются кидать контейнеры, идущий следующим Филипп приближается к зоне входа в атмосферу, а Воронова ведет ремонт заглохшего крана в тот момент, когда со стороны правого борта доносится глухой взрыв.

– Что это там так бумкнуло?

Переключившись на обзорные камеры правого борта, старшина видит высокий столб воды там, где только что был бронекатер.

– Код красный один!

Красный один – нападение. Экстренная остановка погрузки, Трус стартует с заполненными на треть трюмами, уходя вверх под прямым углом, посадка следующего транспорта отложена на неопределенный срок.

Тем временем со стороны табора беженцев к Левиафану полным ходом несутся две дюжины надувных лодок с подвесными моторами, примерно с десятком вооруженных налетчиков каждая. Ольга внимательно осматривает нападавших на предмет анализа вооружений и дальнейших возможностей: мужчины и женщины, много подростков, все в масках и в некоем подобии военной формы, многие в защитных костюмах различных типов. Вооружены автоматами и ручными пулеметами, много гранатометов, имеются управляемые противотанковые ракеты, залпом которых потоплен бронекатер. Лучевого и электромагнитного оружия обнаружить пока не удалось, но его наличие исключать нельзя, она видит большие металлические ящики в некоторых лодках.

– Нас тут на гоп-стоп берут!

Лишившись охраны и не имея собственных средств обороны, немногочисленный экипаж платформы не собирается принимать боя. Действуя по стандартной схеме для гражданского персонала, они подают сигналы бедствия, после чего герметизируют центральный пост, тем самым обезопасив себя от нападения. Там моряки будут ждать помощи, зная, что теперь пробраться к ним будет очень и очень непросто. Ольга уверена, что пираты вообще не станут пытаться взять приступом центральный пост: какой смысл, если в трюмах Левиафана и пришвартованных к нему баржах и так груза на многие миллиарды. Единственное, что еще сделал экипаж для обороны объекта – запустил аварийную блокировку. Большая часть платформы обесточена, двигатели встали, плавучие якоря сброшены за борт, все двери и люки задраены, функционирует только система видеонаблюдения. Тринадцатая секунда с начала атаки.

Боевая тревога, резкий разворот – Большевик меняет курс, возвращаясь к захваченной платформе. Помощь с берега придет в лучшем случае через полтора часа, а крейсер будет над целью через четыре минуты. Других боевых кораблей с морской пехотой поблизости не имеется, так что штаб третьей транспортной поручает освобождение объекта именно им: согласно уставу, Большевик может привлекаться не только для защиты кораблей эскадрона, но и для обороны стартовых площадок.

– Подтверждение получено, начинаем воспитательную работу!

Идущая к Левиафану пиратская флотилия разделяется, нападавшие намерены высадиться на плавающий остров с обоих бортов одновременно.

– Сто восемьдесят секунд до выброски.

Морские пехотинцы уже в челноке, трюм открыт, Токарев готовится отправить Отца Народов в самостоятельный полет. Общее руководство операции на Домчееве, Ольга при нем офицером разведки, на ней слежение за противником и корректировка огня.

– Сто пятьдесят секунд.

Воронова отправляет к платформе все имеющиеся в округе беспилотные разведчики, жалея, что среди них не оказалось ни одного штурмовика, способного встретить нападавших градом ракет. Те уже швартуют первые лодки, гарпунами забросив на взлетную палубу штурмовые лестницы. Наблюдая это беззаконие, старшина пытается взять на себя управление Левиафаном, чтобы помочь десанту, для чего ей необходимо частично снять аварийную блокировку. Но сделать этого до сих пор не удается – по неизвестной причине штаб-квартира судоходной компании владельца искусственного острова не подтверждает ее полномочия, и для системы безопасности она незваный гость.

– Владимир Ильич, отмычкой не получается, давай кувалдой!

Защита от вторжения на главном компьютере Левиафана достаточно мощная, и даже Ильичу необходимо какое-то время, чтобы взломать толстый и прочный электронный ледник. А Ольга пока изыскивает другие способы помещать пиратам.

– Тридцать секунд.

– Сейчас будем делать гадости!

Тот самый поставленный на рельсы двадцатитонный кран, который она чинила перед началом атаки – он был отключен от корабельной сети, потому не подвергся блокировке, как все остальные вспомогательные механизмы. С третьей попытки старшине удается запустить кран на резервном аккумуляторе, подхватив оставшийся после экстренного старта Труса контейнер.

– Двадцать секунд.

Первые пираты уже вскарабкались по штурмовым лестницам на взлетную палубу, когда Ольга медленно трогает кран с места, направляясь к правому борту так далеко, насколько позволит рельс. Мишень в объективах камер – одна из последних лодок, идущая к причалу номер три, сейчас до нее чуть больше ста метров.

– Пятнадцать секунд.

Заметив перемещение крана, пираты открывают по нему огонь, но Ольга не обращает внимания, увеличив скорость до максимума на последнем отрезке пути, и одновременно резко развернув стрелу с подвешенным к ней грузом. Конец пути, кран налетает на буфер и слетает с рельс, и в эту секунду она обесточивает магнит. Выпущенный гигантской плащей сорокафутовый стальной ящик с пятью тоннами груза пролетает три десятка метров, и валится на десантную лодку, переломив надвое и раздавив людей в ней, словно кирпич, брошенный на муравьиную тропу.

Такой эффективный и одновременно неожиданный отпор ошеломляет пиратов, на несколько секунд остановивших абордаж и принявшихся выискивать неизвестного противника – как раз то, чего добивалась Воронова.

– Сброс! Высаживаемся, побеждаем, улетаем!

Отец Народов выходит из трюма Большевика, включает двигатели и круто ныряет вниз. Дед дает самый малый ход, крейсер на короткий момент зависает над платформой, лазерные батареи ловят остров в прицел.

– Пять секунд!

– Целеуказание.

Проломив взрывчаткой задраенные люки, большая часть пиратов проникает внутрь трюмов Левиафана, оставив на взлетной палубе и у лодок небольшую охрану. Всего Ольга засекает двенадцать часовых, к которым присоединяются легкие самоходные установки огневой поддержки, привезенными пиратами с собой. Эти поставленные на гусеницы полусферические машины вооружены автоматическими пушками и могут нести ракеты: именно их старшина отмечает как первоочередные цели.

– Ноль!

Нырнувший под крутым углом в атмосферу, челнок достигает высоты восемьдесят километров и сбрасывает десантные капсулы. Ольга выводит доселе молчавший Буран на полную мощность, закрывая десантников стеной помех, лазерные пушки дают залп по Левиафану, клинками лучей вспоров ползающие по его спине самоходки.

– Осы пошли!

Обогнав десантные капсулы, бомбовые кассеты раскрываются в ста метрах над Левиафаном, выпустив рои ос, которые тут же устремляются вниз, нацелившись на обнаруженных Ольгой пиратов. Часовые сметены с взлетной палубы за десять секунд, но бой только начинается. Одна из подбитых самоходок лишилась ходовой части, но не потеряла возможность стрелять, и вот теперь, задрав стволы в зенит, она встречает приближающихся морпехов рубиновыми трассами зенитных снарядов. Осы бросаются на врага волна за волной, но броня держит удар, так что заставить самоходку замолчать удается только лучевым залпом с уходящего все дальше от зоны выброски Большевика.

– На палубе чисто!

Пятьдесят метров до точки приземления, десантные капсулы раскрываются в черные воланы и, выбросив струи огня тормозных двигателей, с грохотом вонзаются в палубный настил и тут же раскалываются, выпуская морских пехотинцев. Ольга уже наметила им все доступные проходы на нижние палубы, и теперь морпехи один за другим ныряют в выбитые люки, запуская перед собой осиные рои, сбивающие возможные заслоны. Старшина, наконец, получает собственное оружие – сброшенные вместе с десантом транспортные контейнеры раскрываются в воздухе, доставив к цели звено легких беспилотников огневой поддержки: Домчеев передает их напарнице, сосредоточившись на зачистке нижних палуб. Получив приказ держать периметр и не подпускать к платформе беженцев, она выводит штурмовики к границам охраняемой зоны, наведя стволы на идущие к Левиафану лодки. С этими все ясно – став свидетелями захвата платформы, беженцы устремились к плавающему острову, в попытке подобрать что-нибудь ценное, что не успеют взять пираты, и теперь они не намереваются останавливаться, даже несмотря на круто изменившуюся обстановку.

– Назад! Возвращайтесь на свои корабли! Запрещаю приближаться ближе, чем на милю, в противном случае открываю огонь! Возвращайтесь на свои корабли! Все назад! – Мощные динамики разносят ее громоподобный приказ, для большей убедительности старшина дает пару предупредительных очередей в спокойные океанские воды. Она уже взяла на прицел головные лодки, которые расстреляет первыми, если предупреждение не сработает. Сработало – суденышки беженцев останавливаются, не дойдя пару кабельтовых до установленного ею рубежа.

Тем временем внутри Левиафана продолжается зачистка – морские пехотинцы берут штурмом один отсек за другим, за счет многократного превосходства в оружии и подготовки сводя на нет десятикратное численное превосходство морских разбойников. Не сводя стволов с беженцев, Ольга глазами-объективами морпехов наблюдает за короткими и жестокими схватками внутри отсеков искусственного острова. Владимир Ильич только что одолел электронную защиту центрального компьютера, после чего зачистка пошла еще быстрее – блокированных в отсеках пиратов добивают осами, запущенным в систему вентиляции.

– Сложите оружие и сдавайтесь, иначе я закачаю к вам V-газ! У вас тридцать секунд! Сдавайтесь!

В последнем занятом пиратами трюме Домчеев не хочет принимать боя – здесь храниться восемь тысяч тонн огнеопасного химического сырья. Самое время предлагать капитуляцию.

– Пять секунд!

Пираты сдаются. Морские пехотинцы встречают их у люка, проворно разоружают и надевают эластичные наручники – всего двадцать пять человек, большая часть ранены. Затем пленных ведут на взлетную палубу.

– По приговору военно-полевого суда, в наказание за морской разбой и мародерство…, – капитан зачитывает свой вердикт, пока морпехи выводят пленных на правый борт, так, чтобы их видели с флотилии беженцев.

– Привести в исполнение!

Пулеметы бьют в упор: морпехи расстреливают пленных пиратов, после чего добивают раненых одиночными выстрелами. Ольга заводит палубный погрузчик, опускает бульдозерный отвал и сталкивает трупы за борт, Отец Народов уже вылетел к Левиафану за морпехами, Климов объявляет о завершении боевой операции. Владимир Ильич берет на себя составление отчетов о проделанной работе в несколько вышестоящих организаций, а старшина, закончив с уборкой, приступает к ремонту. К полуночи Левиафан должен снова принимать транспорты.