Читать книгу GROND – II: Вся Королевская Рать - Юрий Хамаганов - Страница 5

ГЛАВА

4

: ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

До захода час двадцать минут, на небе ни облачка. Жара. И влажность, близкая к стопроцентной. Припекает даже под теплозащитной маскировочной сеткой, легкий ветерок дует горячим дыханием и испарениями безграничных болот, тепло идет от нагретой за долгий день красноватой земли.

Исполинские древовидные папоротники на опушке зашевелились, стаями взлетают птеродактили, еще секунда и мелкая лесная живность устремилась на равнину пред болотами, спасаясь от повелителя здешних мест, появление которого Ольга терпеливо ждет с полудня.

Вот он. Силуэт гигантского ящера бесшумно возник в клубящемся мареве, динозавр медленно следует вперед, девушка видит в бинокль, как раздуваются огромные ноздри в бесконечных поисках добычи. Направляется к ней.

Ольга стягивает маскировочную сеть и вскидывает нагревшийся африканский штуцер, поднимает защитные колпачки на прицеле, целится, стреляет. Жаркую тишину юрской равнины раскалывает громоподобный выстрел, тираннозавр замирает на секунду. Она ждет, что ящер сейчас рухнет, но вместо того крупнейший в истории сухопутный хищник бросается в сторону ее маленького холмика, совсем не собираясь пасть замертво от тяжелой раны.

Второй выстрел с тридцати метров, отдача патрона 0.700 Nitro Express едва не сбивает с ног, а тираннозавр и не думает прекращать бег, пуля опять прошла мимо позвоночника, только добавив ярости исполинскому хищнику.

Земля гудит от тяжелых шагов, маленькие темные глазки смотрят на нее как дула пулеметов. Переломить ствол, стреляные гильзы долой, два гигантских патрона на их место. Тираннозавр уже совсем рядом, прыжком в сторону Ольга уходит от удара изогнутых когтей, выстрел в упор. Тираннозавр бодает головой, отбросив девушку на десяток метров, и снова бросается вперед. Последний выстрел прямо в бездонную пасть, ноги ящера подкашиваются, и он валится на Ольгу всеми своими двенадцатью тоннами.

– Ну, как поохотилась?

Поджарый волк подходит к павшему тираннозавру, щеря в улыбке зубастую пасть.

– Это, между прочим, совсем несмешно! – Обиженный голос девушки слабо доноситься откуда-то из-под павшего исполина.

– А, по-моему, шутка удалась. Кроме того, заряд адреналина вышел на все деньги.

– Я же должна была попасть в него с первого выстрела. И я уверена, что не промахнулась. Лобо, это ты подкрутил мой прицел?!

– Ага. Попасть с первого выстрела – скучно, всякий азарт пропадает.

Придавленная очередным трофеем, Ольга раздумывает, на кого бы поохотиться еще – с каменным топором на мамонта или с ручным гарпуном на мегалодона, но безжалостный таймер выбрасывает ее из Мира Вечной Охоты, в котором морпехи проводят большую часть своего свободного времени. Тридцатиминутный выходной окончен. Девушка выходит из матрицы, громко зевает и тянет спину по-кошачьи, делает через трубочку пару глотков белкового коктейля, затем подключается снова, начинается ее смена.

– Филипп – ноль!

Двигатели на пару секунд разгоняют окутавшую Левиафан южную ночь, транспорт освобождает стартовую площадку, на которую через двести сорок секунд приземлится следующий корабль. Факел в небе постепенно затухает, пробивая нависшие над искусственным островом низкие облака, снова наступает тьма, в которой то тут, то там поблескивают сварочные огни – в промежутках между стартами Ольга продолжает латать палубу Левиафана, заделывая многочисленные пробоины.

Сейчас на погрузке только она одна, словно уборщик на опустевшем стадионе – Владимир Ильич рулит транспортами, остальные большевики дистанционно трудятся на других объектах или свободны от вахты. Левиафан по-прежнему плывет на восток, благополучно разминувшись с Грондом, продолжающим движение на север. В отблесках его молний иногда видны суденышки беженцев, держащихся на почтительном расстоянии за кормой. За морским табором присматривают разведчики, но Ольга не беспокоится на их счет – после вечерней показательной акции она уверена, что желающих грабануть Левиафан в ближайшее время не возникнет.

– Трус – сто тридцать.

Три часа ночи. Ветер усиливается, корабельная метеостанция выдает прогноз на ближайший час, согласно которому через семь минут начнется дождь. Старшина сталкивает за борт обломки последней самоходной огневой точки, когда срабатывает аварийная сигнализация – в реакторном отсеке Филиппа взрыв и сильный пожар. В последней попытке спасти корабль, Владимир Ильич пытается катапультировать реактор, чтобы затем аварийно приводнить транспорт, но неуправляемая цепная реакция быстрее.

В семидесяти девяти километрах над ночным океаном восходит новое солнце, облака над Левиафаном сияют, словно пропитанные горящим бензином, эфир разрывается оглушающим треском. Четыре с половиной тысячи тонн груза плюс сам Филипп – все это только что превратилось в горячее фосфоресцирующее облако, начинающее медленно оседать обратно в океан. Ольга поднимает все камеры в зенит, любуясь высотным атомным взрывом, одновременно начав нагрев забортной воды в бойлерных – часть этого сияющего облака радиоактивной пыли непременно выпадет на палубу Левиафана, так что к генеральной уборке струями водяного пара надо готовиться заранее.

– Владимир Ильич, есть мысли, с чего это он?

– Дед представит отчет о катастрофе через минуту. Думаю, в графе причина будет указано «критический износ силовой установки». Сама знаешь, реактор на старике Филиппе был на последнем дыхании, чтобы мы не делали. Я вообще удивляюсь, как он столько выдержал.

– К нам претензии будут?

– Отобьемся, – рассмеялся Ильич. – За последние сутки это уже четырнадцатый потерянный корабль только в нашей группе, так что трибунала никто созывать не станет.

Девушка раз за разом просматривает сделанные с диспетчерских спутников записи гибели транспорта, словно пытаясь найти в них ответ на возможную причину произошедшего. Напоминает школьные фильмы про катастрофу Челленджера, классическая авария на старте – здесь корабль еще уверенно набирает высоту, а несколькими мгновениями и кадрами спустя исчезает в бело-оранжевой вспышке и клубах дыма. Хорошо, что мы не нанялись в пассажирские перевозчики, решает старшина, одновременно с работами на платформе начав составлять персональный отчет о случившемся, который будет подшит к докладу старшего механика. Отношения к катастрофе не имею, ответственности не несу, согласна с выводами старшего специалиста – таков общий смысл данного документа.

– Трус – ноль.

Снова начинается погрузка, только теперь она длится в два раза дольше положенного по нормативу – для защиты от частиц радиоактивной пыли Ольга должна обдать каждый контейнер мощными струями водяного пара, перед тем, как его поднимут в трюмы транспорта. Дед к тому времени уже подготовил свой доклад: Ольга ставит под документом электронный автограф, как и все остальные большевики, после чего отчет уходит в штаб третьей транспортной.

Кружащий над табором беженцев разведчик делает очередной разворот: в объективы камер попадает далекая стена молний, Ольга отдает машине приказ сбросить скорость, чтобы рассмотреть Гронд внимательнее. Еще раз сверяется с навигационной системой Большевика. И вызывает на связь Ильича, установив самый высокий приоритет защиты данных из всех возможных.

– Владимир Ильич, координаты верны? Может, это ошибка в пределах допустимой погрешности?!

– Нет, никакой ошибки, все верно. Наш друг меняет курс, отклоняясь к востоку. Скорость прежняя.

– Надо бы сообщить…

– Уже. Не ты одна такая глазастая, первые признаки изменения курса замечены сорок одну минуту тому назад, подтверждение получено еще до взрыва транспорта. Теперь надо постараться удержать новость в секрете так долго, как только возможно, выиграть хоть несколько часов. За Грондом следит множество глаз, так что мир в любом случае скоро узнает. Но возможность еще немного поработать спокойно упускать нельзя.

Главный компьютер отключается, Ольга продолжает палубные работы. Двумя минутами спустя капитан Климов назначает общий сбор: