Читать книгу GROND I: Блицкриг - Юрий Хамаганов - Страница 3

Последующие двадцать четыре часа выдаются для Ольги весьма интенсивными.

После того как она прошла церемонию зачисления в экипаж, капитан по общей связи объявил команде о пополнении, представив своим людям Воронову, пожелав удачной службы и выразив надежду, что большевики радушно примут ее в свой дружный трудовой коллектив. Девушка застенчиво улыбается, чувствуя, что ее рассматривают со всех сторон и уже делают свои оценки, которые, как она подозревает, будут не слишком высокими на первых порах. Сама она не успела многого узнать о новых коллегах, уловила только, что в экипаже кроме нее одиннадцать человек, а также неустановленное число морпехов и роботов. Ей, выросшей в одиночестве, этот небольшой коллектив кажется до неприличия огромным. Завтра предстоит познакомиться с новыми товарищами поближе.

Бортовой компьютер поднимает ее в семь утра по московскому времени, которое является стандартным временем на крейсере. Вчера Климов назначил ее в непосредственное подчинение искусственному интеллекту, и теперь Ильич охотно берется за обязанности старшего офицера.

– Доброе утро, товарищ Воронова, драматическая пауза, барабанная дробь – поздравляю вас с первым днем вашей карьеры в составе нашего доблестного экипажа. Вас приветствует мозг партии большевиков – Владимир Ильич, прошу любить и жаловать. В дальнейшем предлагаю перейти на ты, не возражаешь, Ольга?

– Возражений не имеется, Владимир Ильич, готова приступить к исполнению служебных обязанностей и жду указаний.

– Указание номер один – спустится в кают-компанию, и принять завтрак, на выполнение полчаса. Приятного аппетита.

Смена времени суток на борту боевого корабля достаточно условна – внутри большинства обитаемых отсеков и туннельных коридоров царит бесконечный синий полумрак, и только яркие огни кают-компании разгоняют искусственные сумерки. Старший матрос завтракает в гордом одиночестве, вольготно раскинувшись в кресле и наслаждаясь каждым мгновением. Судя по всему, эти тридцать минут будут последней передышкой перед долгой и упорной работой. Ровно через полчаса Ильич снова выходит на связь.

– Итак, приступим. Товарищ Воронова, сейчас тебе необходимо пройти краткий вводный курс, чтобы узнать устройство Большевика и познакомится поближе с его экипажем, народ тут у нас интересный. Это сжатый курс, созданный мною специально для таких случаев, поможет на первое время, пока ты еще новичок. Работаем в матрице, возражений нет?

– Никак нет, готова к труду и обороне.

– Принято. Итак, Оля, пристегнись и положи руки на подлокотник, начинаем на счет три…два…один.

Время замедляется, фактически прекращает свой бег. Разум Ольги освобождается от тела, и одномоментно становиться единым целым с кораблем. И теперь она знает корабль, осознает сложнейший механизм и свое точное место в нем.

Большевик являет своей конструкцией квинтэссенцию того, что принято называть космическим кораблем – машиной спроектированной и построенной исключительно для космических полетов, лишенной возможности совершать посадку на крупные планеты, такие как Венера и Земля.

Корабль своей формой напоминает тележную ось с надетым колесом. Ось – главный корпус, цилиндр высотой восемьдесят пять метров и диаметром в четырнадцать. Чуть выше центра цилиндра неподвижное колесо-диск, выдается на двадцать метров от основного корпуса: в диске установлены маршевые двигатели и две батареи мощнейших электромагнитных пушек, названные в честь маршалов Советского Союза – главный калибр Большевика.

В самом центре диска сердце и мозг корабля, спаянные воедино – реактор и отсек Владимира Ильича. Реактор необычный: не ядерная, а термоядерная энергетическая установка, Ольга никогда не видела такого сложного механизма на таком малом корабле, и теперь исследует реактор, поражаясь тщательности, с которой кораблестроители встроили его в столь малом объеме. Именно это искусственное солнце обеспечивает крейсеру его небывалую скорость и сокрушительную мощь пушек, решившую исход множества космических битв. Двигатели, реактор и корабельный компьютер объединены в единую вторую палубу, защищенную бронированным коконом, прикрывающим данные отсеки как наиболее важные. Забронировать остальное пространство не представлялось возможным, иначе масса корабля становится запредельной. Она внимательно осматривает бронированный диск, а затем поднимается над ним, на первую палубу.

Здесь находится центральный пост, откуда пятерка офицеров управляет полетом, широкодиапазонная радарная станция, дальномерный пост и орудийная батарея номер три. Множество приборов и машин ей малознакомы, многое она видит впервые, часть данных недоступна вовсе – ей, как новичку, еще не до конца доверяют. Такое положение надо просто перетерпеть.

Под диском третья, жилая палуба – каюты экипажа, в том числе и ее собственная, камбуз, медицинский отсек, спортзал, и кают-компания, где в данный момент находиться ее тело.

Самая нижняя, четвертая палуба – орудийная батарея номер четыре, трюм, хранилища, док для челнока, кубрики морских пехотинцев, стыковочные узлы. Плюс различные вспомогательные отсеки, в которых могут работать только роботы. И еще очень много другого важного, что надлежит выучить и запомнить, но на первое время устройство корабля понятно.

Вот и ее пост – низкий вытянутый отсек инженера-оператора на второй палубе, пустовавший и не использовавшийся уже долгое время. Внутри капсулы без единого иллюминатора, под самым боком у реактора места столько же, сколько в большом дорогом гробу – именно отсюда она будет производить настройку и ремонт нервной системы всего крейсера. Явный плюс этого пенала – ее рабочее место внутри бронепалубы, так у нее намного меньше вероятность погибнуть в бою. Ольга, уже сталкивавшаяся на прошлой работе с пробоинами и разгерметизацией, оценила данный момент как весьма положительный.

– Ну, как тебе наш буксирчик?

– Слов нет, машина внушает неподдельное уважение.

– То-то же! Здесь вводная заканчивается, фройляйн, остальное по мере нашего дальнейшего обучения. Тебе пора познакомится со своими флотскими товарищами, они уже ждут.

Ильич разрывает соединение, Оля провела в матрице пять минут. За время ее отсутствия в кают-компанию спустились на завтрак некоторые из новых сослуживцев, и теперь она с интересом наблюдает за ними. Сейчас перед нею трое офицеров с главного поста.

Высокий молодой человек, глаза которого постоянно закрыты черными очками-консервами – лейтенант Юрий Токарев, пилот. Рядом с Юрием, положив руку ему на плечо, сидит стройная девушка, обладательница внушительного бюста и ярко-синих волос – лейтенант Наталья Иванова, штурман. Эти двое все время вместе управляют полетом корабля, и, судя по всему, их связывают не только рабочие отношения.

– Ну, как первый день на службе?

Анастасия Мельникова, та самая рыжеволосая девица лет двадцати пяти, с которой Ольга уже сталкивалась прошлым утром. Единственная гражданская вольнонаемная на Большевике, оператор радарной станции, полновластная хозяйка дальномерного поста на самой верхушке главного корпуса: высоко сидит, далеко глядит. Нахальный взгляд ее изумрудно-зеленых глаз Ольге не нравится.

Что ты против меня имеешь, Настенька, думает Воронова, невинно улыбаясь рыжеволосой красавице.

– Да, вроде нормально, осваиваюсь потихонечку, вот на рабочее место определили.

Милая улыбка в ответ.

– Это куда, на камбуз?

– Нет, на кухню пристроиться мне не свезло, меня к Владимиру Ильичу приписали оператором, аппаратурку буду вашу настраивать. Так что если там какие проблемы, сломается чего, контакты закоротит – обращайся.

Еще один молниеносный презрительный взгляд. Наталья, потягивая через трубочку говяжий бульон, поперхнулась от смеха, переводит дыхание и поворачивается всем корпусом к Ольге.

– Слушай, а правду про тебя Ильич говорит, что ты дочку президента Сверхновой грохнула?

– Ну да, имел место в моей героической биографии такой факт, не скрою. Но она сама напросилась, так что я не особо переживаю по этому поводу.

Анастасия наклоняется к ней через стол.

– И награды за свою голову не боишься?

– А зачем, за мертвецов награду не объявляют. Официально я сыграла в ящик, так что теперь думаю начать новую жизнь в составе большевиков, осталось только бумаги оформить, Владимир Ильич обещал помочь…

– Воронова на вторую палубу!

– Извините, коллеги, служба зовет, приятного аппетита.

Поднимаясь на бронепалубу, старший матрос раздумывает над тем, что имеет против нее рыжеволосая, но так и не приходит к какому-нибудь убедительному ответу, списав происходящее на гормональную дурь. С остальными членами экипажа у нее вроде налаживаются нормальные отношения, так что она решает не переживать по этому поводу, просто с Настей надо быть настороже. В конце концов, говорит Ольга сама себе, я не брильянт в сто карат, и не обязана всем нравиться.

На вторую палубу нельзя попасть из туннеля через обычный люк, сначала приходится пройти отдельную шлюзовую камеру с необычайно толстыми стенками. Внутри бронированного диска те же туннели, только ярко освещенные, из вентиляторов бьют сильные потоки воздуха, плюс еще слабый, но непрерывный гул системы охлаждения реактора.

– Товарищ Ильич, я на месте.

– Вижу. Сейчас мы с тобой опробуем твой отсек в деле, только для начала надо тебя с местным контингентом познакомить, в конце концов, они будут самыми близкими твоими товарищами и соседями. Сверни направо, у механиков свой пост управления, Дед сейчас как раз там колдует.

Ольга уже знает, что Дедом по старой традиции еще морского флота зовут старшего механика. Дедом Большевика является капитан второго ранга Дмитрий Бурлаков, высокий всклоченный мужчина неопределенного возраста в белоснежном халате, глаза которого закрыты огромными защитными очками. В момент появления девушки он работает в матрице, производит плановую проверку энергетической установки.

– Здравствуйте, я Ольга Воронова, новый инженер-оператор!

Дед смотрит на матроса как на невиданное чудо, затем широко улыбается, пробормотав что-то неразборчивое, и протягивает руку, не снимая белой перчатки.

– Ну все, докатились – дева в реакторном отсеке. Ладно, чего уж там, помирать так с музыкой. Я Дед, здешний стармех, снабжаю энергией и привожу в движение всю нашу колымагу. Вторая палуба в моем ведение, стало быть, и ты тоже, это девушке понятно?

– Так точно, товарищ стармех, девушке все понятно.

– Ну, отступать некуда, поздравлю с зачислением, и желаю успешного выполнения своих обязанностей, к которым ты сейчас и приступишь. Я скажу кузнецам, чтобы проводили тебя к Ильичу.

В туннеле за спиной послышалась какая-то возня и сопение, а затем на пост механиков влетают, отталкивая друг друга оба кузнеца. Кузнецы – старшины первой статьи братья Кузнецовы, Борис и Анатолий, два очень похожих друг на друга бородача, механики и оружейники, главные помощники Деда. На первом брате красная бейсболка, красная клетчатая рубашка и красные подтяжки – значит, это Боря. Толя носит синюю бейсболку, синюю клетчатую рубашку и синие подтяжки, другой возможности различить их не существует, вспоминает Ольга слова Ильича. Ухоженные рыжие бороды не могут скрыть тот факт, что оба кузнеца на самом деле очень молоды, не старше двадцати пяти.

– От свезло так свезло, какую красотку к нам назначили, я-то все боялся, что ботаника какого-нибудь зачислят.

– Да, определенно фортуна нам улыбнулась. Сейчас я покажу ей рабочее место…

– С чего это ты, я сам отлично провожу нашу гостью!

Кузнецы разыгрывают право сопроводить Ольгу на кулаках, повезло Борису.

– Следуй за мной, красавица.

Пара поворотов и они у круглого люка из толстого дымчатого стекла, за которым находиться ее боевой пост.

– Не возражаешь, если я зайду первым? Понимаешь, этот кабинет не использовали по назначению уже давно, у нас долго не было оператора, так что надо прибрать за последним владельцем. Владимир Ильич, открой!

Люк уходит в переборку, Боря ныряет внутрь и минуты полторы там возиться, срывая со стен и потолков фотографии обнаженных девушек.

– Так, красотки, с вещами на выход. Ну вот оно, твое персональное царство, можно сказать, в затылке у нашего дорогого Ильича, устраивайся.

Отсек оператора – два с половиной на полтора метра, высоты потолка хватает только на то, чтобы сесть на пол. Никакого оборудования или приборов, только мощное противоперегрузочное кресло со сложной системой ремней безопасности и подачей кислорода, оператор располагается полулежа. Приятный желтый свет, максимально похожий на зарево утреннего солнца, но светильников нет – сами стены светятся. Стены не сплошные, если положить на переборку руку, то чувствуются мелкие поры, как у вулканического туфа. Понятно, почему здесь нет никаких приборов – отсек сам по себе один большой нейроинтерфейс, ведущий напрямую в матрицу.

– Ну как, не тесно?

– Все путем!

– Ладно, оставляю тебя наедине с нашим электронным начальником, он не любит здесь посторонних. Приятной работы.

Борис уходит, люк за ним задраивается. Девушка пристегивает себя к креслу, стараясь устроиться по возможности удобнее.

– Поехали.

Оборудование крейсера многократно превосходит ее старую аппаратуру на Высоком Доме – никогда еще работа в матрице не была столь легкой и приятной. Разделение сознания не доставило никаких неудобств, мысли как никогда четкие, помех никаких. Большевик внезапно становится прозрачным, сделанным как будто из цветного стекла, и она видит его весь целиком и в то же время в каждой отдельной части, ее разум, разделенный на миллиарды копий, чувствует каждую деталь и механизм крейсера. Время не замедлилось – оно просто остановилось, дав ей возможность адекватно реагировать на любое, даже самое скоротечное изменение пространственно-временного континуума.

– Ну, как тебе?

– Просто потрясающе, и близко не сравнить с ознакомительным туром!

– Хорошо, сейчас ты видишь весь корабль, кроме некоторых отсеков, пока для тебя недоступных, эти ограничения будут сняты с течением времени. Не обижайся, как говорил товарищ Сталин – здоровое недоверие хорошая основа для совместной работы. Теперь приступим к первому практическому заданию. Выдели систему управления.

– Есть выделить систему управления.

Цветное стекло стремительно тускнеет, уступая место ярким красным линиям, пронзающим все палубы и отсеки. Красная паутина стремительно растет, заполняя все вокруг – это нервная система Большевика, посредством которой электронный мозг управляет всем кораблем.

– Внимание, фройляйн – твоя задача устранить повреждение линии связи в указанной мною секции.

Общая схема крейсера исчезает, уступая многократно увеличенному сектору корпуса. Вот он, поврежденный участок – сверхпроводимость одной из вспомогательных шин нарушена несколькими микроскопическими частицами пыли, создающими несильные, но чувствительные помехи.

– Согласись, такое нарушение малой линии как камешек в ботинке – не смертельно, но неудобно. Я могу устранить его самостоятельно, но хочу предоставить эту возможность тебе. Приступай.

– Есть устранить самостоятельно.

Никогда раньше ей не удавалось работать с такой скоростью и точностью. Ольга, за долгие месяцы заключения соскучившаяся по любимому делу, с нескрываемым удовольствием накидывается на нужный сектор, в кратчайший срок устраняя повреждение, молекула за молекулой стирая пыль и обновляя проводник. Помнят руки.

– Точность выполнения – высокая. Спасибо, фройляйн.

– Рада стараться, Владимир Ильич.

– Итак, продолжим обход ведомственной территории…

Ильич муштрует Ольгу следующие шесть часов, по итогам оставшись довольным результатом.

– На остаток дня ты свободна, рекомендую отдохнуть и получше узнать коллег.

Воспользовавшись советом бортового компьютера, Воронова отправляется знакомиться с другими членами экипажа на их рабочих местах. Покинув отсек оператора, она спускается на четвертую палубу, где ее встречает еще один капитан третьего ранга – Вольф Петерс. Вольф оказался коренастым, начинающим лысеть упитанным мужиком с быстрыми глазами. Круг его обязанностей чрезвычайно широк, у него диплом инженера систем жизнеобеспечения и сам себя товарищ Петерс по старинке зовет боцманом, который содержит в порядке все их учреждение. Боцман устраивает ей небольшую экскурсию по ведомственной территории, демонстрируя трюмы, мастерские и хранилища припасов, не забывая разбавлять экскурсию саркастическими комментариями и похабными флотскими анекдотами, но за его веселостью от девушки не укрывается осознание того, как много у него работы на крейсере. Помимо прочего, Вольф иногда хозяйничает на камбузе, угощая экипаж творениями своего кулинарного гения – сложную науку приготовления пищи в невесомости он освоил досконально.

Второй офицер на четвертой палубе – капитан-лейтенант Вениамин Домчеев, она уже встречала его во время своего неожиданного побега. Как и товарищ Петерс, Вениамин профессионал широкого профиля – дипломированный космический строитель, специалист по работе в открытом космосе, мастер экстренного ремонта. И он же возглавляет взвод морских пехотинцев во время абордажных атак, являясь их старшим офицером. Как говорит про них Ильич: Вольф на пару с Веней следит за тем, чтобы Большевик не развалился на лету – Вольф следит изнутри, а Веня снаружи. Два весельчака и хохмача, получающие искреннее удовольствие от своей трудной и опасной работы.

Осмотревшись и освоившись в трюме, Ольга поднимается на центральный пост, по пути еще раз заглянув в медицинский отсек, проведать Елену. Попасть в рубку управления боевого корабля ее давняя мечта, и сейчас она не может подавить в себе благоговейного трепета, хотя и старается относиться к происходящему спокойнее – она ведь здесь не турист, она такой же большевик, как и все остальные и теперь это и ее корабль тоже.

Центральный пост представляет собой узкий отсек, вытянутый вверх над бронированным диском, словно многоярусная квартира, с одной из стен набранной целиком из бронестекла, открывающего умопомрачительный вид на бездну. Приборов сравнительно немного – экипаж управляет крейсером через матрицу, когда каждый офицер становится единым целым с корабельным компьютером, и не нуждается потому во вспомогательных инструментах.

На первом ярусе кресло пилота – мощная противоперегрузочная система, рассчитанная на работу оператора, облаченного в тяжелый скафандр. Выше на пол-яруса и чуть сзади рабочее место штурмана. Оба кресла пусты – Юрий и Наталья в данный момент свободны от вахты.

Еще выше пост управления огнем, на котором командует капитан второго ранга Игорь Северов, один из пяти старших офицеров Большевика – именно на него сводиться управление всеми огневыми средствами корабля. Познакомиться с комендором Северовым ей пока не удалось, просто еще не встретились.

– Осваиваешься?

Климов окликает ее со своего капитанского кресла над постом Северова, в данный момент он несет вахту в одиночестве.

– Да, привыкаю понемногу. Будут какие-нибудь распоряжения, товарищ капитан?

– Подойди.

Ольга медленно взлетает, отталкиваясь пальцами от эластичных петель и зависнув рядом с капитаном.

– Владимир Ильич хвалит твою работу, а это у него редко бывает. Он доволен твоим зачислением в штат, а значит, доволен и я. Теперь вот что – через пять часов мы приземлимся во Фрипорте, там часть команды сойдет на берег для отдыха. Однако тебе выход за пределы корабля временно не разрешен, до тех пор, пока не сделаем новые документы, на что уйдет некоторое время. Кроме того, над тобой еще Елена хочет поработать – ты пока не совсем соответствуешь нашим физическим нормативам. У тебя есть какие-либо дела на Луне?

Ольга решает ничего не скрывать.

– Да, я хотела бы снять деньги со своего счета в Лунограде, но для того мне надо там присутствовать лично. Это можно устроить?

– Посмотрим, сказал слепой. Думаю, да: после того как сделаем бумаги, дадим тебе увольнительную, плюс сопровождающий. Ты свободна.

Ольга еще раз оглядывается кругом и смотрит в сторону задраенного потолочного люка, который ведет на радарный пост, где главенствует Настя – туда подниматься нет ни малейшего желания. Она покидает рубку и спускается на третью палубу, проведя следующий час за гимнастикой в тренажерном зале. На ужин Вольф специально для нее делает порцию фирменных макарон по-флотски, после которых матрос еще час сиживает в кают-компании, наблюдая за игрой остальных большевиков в неизвестную ей разновидность переводного дурака на сто четыре карты, а затем направляется к себе.

– Как прошел день?

Товарищ Фрунзе по-прежнему делит с ней крошечную каюту. Большую часть суток старик спал, восстанавливаясь от последствий едва не убившего его резонатора, но сейчас бодрствует и не прочь поговорить, чем Ольга и решает воспользоваться.

– Все отлично, устроилась вот, уже работаю, выполняю приказы. Извините, пожалуйста, товарищ Фрунзе, можно вопрос?

– Да хоть два.

– Простите за нескромность, но почему большевики так рисковали, спасая вас? Они ведь за вами спустились в Духовку и разгромили частную тюрьму, меня прихватив только по случаю. Вы никогда не были в их команде, и простите мою нескромность, судя по всему, не служили на флоте вообще. Это ведь был заказ, как у наемников?

– Да, они вытащили меня потому, что им хорошо заплатили мои коллеги. Ну, плюс к тому, я раньше знал Федора, без личного знакомства он не согласился бы на этот контракт, такие дела по-другому не делаются.

– Тогда кто же вы? Ведь простого человека не станут так прятать и так освобождать. Я взяла на себя смелость поискать про вас информацию в сети, и хотя хорошо знаю свое ремесло, но все равно не нашла почти ничего.

– Так и должно быть, красавица, моей персоналии в сети нет. Но про такую финансовую организацию как «Арарат» тебе, наверное, слышать приходилось?

Ольга не только слышала про «Арарат», но и частенько пользовалась услугами этой частной финансовой сети для того, чтобы прятать от корпорации свои нелегальные доходы. Если нужно тайно перевести деньги или отмыть незаконные капиталы, лучшей финансовой системы она не знает.

– Теперь понимаю. Вы один из совета директоров сети?

– Фактически я ее единственный аукционер. «Арарат» – мое детище, принесшее мне столько денег и столько проблем на старости лет.

Фрунзе Анастасович родился больше сотни лет тому назад, в государстве под названием Советский Союз, в столице одной из республик Союза.

– Хорошее царило время, детство в Союзе было счастливым, никаких проблем и море приключений, я даже пионером стать успел, вот как мне повезло, – не спеша рассказывает старик. Затем родное государство прекратило свое существование, а сам Фрунзе со школьной скамьи угодил на передовую в жестоком конфликте между бывшими соседями по Союзу, который принес ему несколько наград и бесценный опыт, взяв взамен левую руку выше локтя.

– Не смотри, что она сейчас настоящая, специально для меня выращенная, я почти тридцать лет с протезами маялся. В общем, еще легко отделался, так теперь считаю. После войны мне повезло больше чем многим другим – семья была обеспечена, родные из-за границы помогали – в общем, у меня появился свой бизнес. Часто с нарушениями закона, часто вообще незаконный.

– За многое, что тогда делал, стыдно до сих пор, время было гадкое и люди такими же, я не исключение. Как бы там ни было, к началу первой волны космической экспансии мои финансы перевалили за миллиард, и тут за меня крепко взялись американские власти. Надо было срочно выводить капиталы, и я не придумал ничего лучшего, кроме как вложить деньги в нарождающуюся космическую промышленность.

– Как ни странно, моя затея сработала, хотя я сам в нее не верил – в результате стал еще богаче. Моя собственность в космосе стабильно росла, и в сорок пятом я, наконец, набрался смелости лично посетить свои владения. Я наблюдал создание промышленного пояса, строительство частных колоний, и начало эмиграции, наблюдал и активно участвовал. Видел и войну, во время которой чуть не потерял все. И вот после войны окончательно перебрался на высокие орбиты – земная гравитация и экология плохо сочетаются со старостью, а здесь я рассчитывал прожить еще долго. И прожил, достаточно успешно, пока за грехи свои тяжкие не был схвачен наемниками Сверхновой и брошен за решетку, откуда меня по старой дружбе не вызволили советские товарищи. Правда, забавная вышла биография?

Ольга не сразу находит что ответить.

– В любом случае спасибо за то, что у вас столько денег и друзей – а то я бы и сейчас сидела в камере. Мне повезло, что у меня с вами есть какой-то общий враг, кто бы он ни был.

– Всегда пожалуйста, моя красавица. Должен же быть хоть какой-то толк от всех этих миллиардов?

– Внимание: экипажу приготовиться к маневру торможения!

– О, подъезжаем к дому, – бормочет старик, проворно пристегиваясь к койке, Ольга следует его примеру. Через тридцать пять минут Большевик совершит посадку на Луне, в одном из частных доков на окраине Фрипорта.