Читать книгу GROND I: Блицкриг - Юрий Хамаганов - Страница 4

– Дыхание равномерное, пульс и давление стабилизируются, температура 36 и 9, снижается. Как самочувствие?

– Нормально, жить можно.

Ольга внимательно слушает голос Черновой, оглядывая трюм Большевика и отметив для себя, что тонкая пленка «рассола» внутри шлема никак не мешает обзору, жидкость абсолютно прозрачна и, кажется, вообще не соприкасается с кожей. Если не сосредотачивать внимание, то я скоро забуду о том, что мой скафандр полностью заполнен жидким противоперегрузочным стабилизатором, и я плаваю в нем как сардина в масле, настолько рассол незаметен. Хитро придумано, очень хитро.

Для большинства людей смертельной является двадцатикратная перегрузка, хотя случалось, что тренированные пилоты выдерживали и значительно более высокие кратковременные ускорения. Космические полеты, особенно на боевом корабле требуют не только выживания, но и работы экипажа при самых сильных перегрузках, потому на помощь приходит жидкостный стабилизатор. Методика простая, разработанная в теории еще великим Циолковским – стабилизатор заполняет скафандр целиком, позволяя значительно повысить порог допустимой перегрузки.

Стабилизатор, или на жаргоне русских пилотов – рассол, содержит в себе достаточное количество кислорода, позволяя пилоту дышать, полностью заполняя его легкие и никак не мешая работе, особенно если привыкнуть. Самым неприятным здесь является момент заполнения скафандра рассолом, но и эта проблема была решена при помощи короткого сеанса гипноза, проведенного Черновой.

– Пришлось немного подправить твои рефлексы и инстинкт самосохранения, так что теперь, когда рассол станет заполнять скафандр и тебя вместе с ним, то ты не почувствуешь никакого дискомфорта. Раньше, до появления успокоительного гипноза, каждое «засаливание» было неприятным, организму кажется, что он тонет, и подсознание закатывает прощальную истерику, а теперь ты даже не заметишь засолку. В условиях боевых действий зачастую приходится оставаться в скафандрах сутками, а то и неделями, так что об обычном питании можешь забыть – все необходимое для жизни будешь получать через капельницу прямо в кровь, я лично готовлю питательные смеси.

– Мне будет не хватать пеммикана.

Гипноз действительно помог: как и обещала Елена, «засаливание» прошло успешно – скафандр был залит под крышку меньше чем за треть секунды, рассол поступал из отдельной канистры в ранце. Ольга толком не заметила, как заполнились рассолом легкие, только из носа секунд пять шли маленькие пузырьки, затем и они прекратились. У нее подскочило артериальное давление, и поднялась температура, но успокоив дыхание, матрос восстановила естественные параметры, первое реальное засаливание прошло успешно.

– Так, дорогуша, команды привал не было – начинаем утреннюю зарядку, не филонить!

– Ильич, не торопи студентку.

Подождав для гарантии еще пару минут, девушка приступает к серии гимнастических упражнений, разработанной для скорейшего освоения тяжелого боевого скафандра высшей степени защиты. На Высоком Доме у нее такого не было, и теперь Ольга должна привыкнуть к незнакомой машине каждой мышцей, каждым нервным окончанием, так, чтобы сделанный специально для нее скафандр стал такой же повседневной формой, как и привычный с детства рабочий комбинезон.

Выполнив часовой комплекс упражнений, она сливает рассол обратно в канистру и откидывает шлем, скафандр раскрывается, выпуская ее наружу. Как и ожидалось, легкий тренировочный костюм совершенно сухой – рассол не пристает к ткани. Убрав снаряжение в инструментальный шкаф, девушка отправляется в кают-компанию завтракать, аккуратно поднимаясь по туннелю – еще не привыкла к забавной лунной гравитации, шестикратно меньше земной. После тренировки в скафандре всегда хочется есть, так что приготовленный Вольфом омлет и крабовый салат приходятся очень кстати. Ольга завтракает в гордом одиночестве, периодически поглядывая в панорамное окно на ступенчатые стены дока №53 и серую равнину вокруг.

Большевик стоит здесь уже сто десять часов. Стоянка представляет собой яму конической формы, уступами спускающуюся на тридцать метров вниз, словно уменьшенная копия кимберлитовой трубки – такие стоянки на Луне наиболее популярны, особенно в районе старых шахтных выработок. Схваченный посадочными мачтами крейсер стоит вертикально, связанный с главным шлюзом длинной трубой гибкого туннеля. Если включить верхние камеры в режиме кругового обзора, то можно увидеть десятки других стоянок, пустых и с выпирающими носами кораблей всех возможных типов.

Действие принятого с утра обезболивающего постепенно проходит, и Ольга снова ощущает крайне редкое для себя чувство – ноющую боль в костях, от которой нет никакого спасения уже четверо суток – тело продолжает трансформацию. Сегодня к вечеру боль должна пройти, и она никак не может заставить себя перестать считать время.

Сразу после приземления, Елена обрадовала нового большевика назначением ряда операций, призванных повысить сопротивляемость тела к перегрузкам и перенастроить рефлексы, согласно требованиям боевого корабля. Возражения Ольги, которая активно настаивала на том, что уже проходила подобные операции в раннем детстве, не помогли.

– И когда глупенькая студентка поймет, что боевой корабль вовсе не твой уютный околоземный домик, – безжалостным тоном отрезала всяческие возражения Чернова. – Тебя готовили по хилому варианту гражданского персонала орбитальных станций, то есть к работе при перегрузках не больше десятикратной. А старый Большевик в бою может маневрировать кратковременными ускорениями до двухсот пятидесяти и трехсот единиц, при которых твоя тушка потянет на двадцать четыре тонны. И если ты не пройдешь трансформацию, которую прошли мы все, то при подобном маневре твои кости распадутся в мелкий порошок, плюс гарантированные слепота, разрыв аорты и кровоизлияние в мозг. Как тебе такая перспектива?

– А как же скафандр, рассол?

– Они помогут только прошедшему трансформацию пилоту, должна понимать, не маленькая. Кроме устойчивости к перегрузкам тут еще много над чем предстоит поколдовать, фактически придется перебрать и собрать тебя заново. В нынешнем виде ты для работы не подходишь, только головной мозг более-менее соответствует требованиям.

– Ты удивительно слабая и непозволительно медленная, регенерация на низком уровне, возможности ЦНС неудовлетворительные и так далее. Но даже из этого недоросля, я, возможно, сумею сделать настоящего большевика. Хватит пререканий, мое время дорого.

Ольга ухватилась за последнюю возможность.

– Но ведь подобная операция требует много времени, плюс подготовительный период!

– В обычном варианте – да. Но я уже давно разрабатываю специальную, ускоренную программу трансформации и теперь мне крайне необходимо ее на ком-то испытать, нужна подходящая морская свинка. Свинки под рукой нет, зато есть ты, так что марш на стол!

Сама операция заняла десять часов, которые Ольга не запомнила по причине глубокого наркоза, и была очень рада этому – Елена и Владимир Ильич, работая в паре, буквально выпотрошили девушку, перебрали все внутри и сшили заново. Ее сердце стало другим – гораздо мощнее, оно теперь может качать кровь в головной мозг при самых сильных перегрузках, основные артерии также усилены. Большая часть нервной ткани заменена синтетическим аналогом. Ее прежние армированные кости показались Черновой смехотворно непрочными, потому в скелет были введены хирургические нанороботы, которые уже приступили к переработке костной ткани в значительно более плотный материал. Именно их работа обеспечивает тупую бесконечную боль, от которой не помогают никакие таблетки. И еще много чего другого, что уже изменяет ее тело, превращая в идеального космонавта.

После завтрака в расписании у нового матроса назначены пара проверок оборудования, на которые не потребовалось много времени, и дальше Ольга отдыхает, терпя боль и убивая долгие часы, бросая в деревянную мишень маленькие метательные ножи. Елена просматривает свежий выпуск «Космической хирургии» у себя в отсеке, кроме них на корабле никого нет – все ушли в город. Из динамиков доносится голос Дэвида Боуи, вызывавшего на связь майора Тома, когда вспыхивают красные огни боевого режима, а песню прерывает голос Владимира Ильича:

– Внимание, общая тревога! В доке 28 стрельба!

– Елена?!

– Не суетись, это не у нас. Оставайся на месте, жди указаний. Наши уже знают.

Проекционный экран, развернувшийся в центре кают-компании, представляет ее взору бетонное кольцо двадцать восьмой стоянки, расположенной пятью километрами южнее.

– Десятикратное увеличение.

Та же стоянка вблизи – прожектора на мачтах горят через один, из какой-то пробитой трубы травит воздух, у ведущей в док эстакады лежит, опрокинувшись набок, легкий вездеход, рядом с ним неподвижное тело в скафандре. Полминуты там ничего не происходит, затем яркая вспышка, из дока вырываются потоки пламени, на которых величественно вздымается оранжевая полусфера среднетоннажного транспорта.

– Средь бела дня на гоп-стоп взяли, беспредельщики, – ни к кому не обращаясь, бросает Елена

– Не взлетит, тяги не хватит – отвечает Ильич, ехидно усмехнувшись.

Транспорт поднялся на пятнадцать километров, когда по его корпусу дважды прокатывается бесшумный пламень – рентгеновский лазер. Двигатели беглеца глохнут, корабль на пару секунд зависает в пустоте, затем начинает падать, сначала медленно, затем все быстрее. Стволы третьей батареи поднимаются в зенит, главный компьютер готовится уничтожить горящий корабль, если тот начнет падать на город, но стрелять не потребовалось – грузовик рухнул в полусотне километров севернее, в горах.

– Что, черт возьми, это такое было? – Ольга удивленно спрашивает старших товарищей, разглядывая место крушения с ближайшего спутника.

– Попытка угона корабля. Добро пожаловать во Фрипорт!

***

Фрипорт основан семьдесят лет тому назад, и в настоящий момент является одним из старейших городов за пределами Земли. Правда, на момент основания назывался он по-другому – Мэйфлауэр. Несколько отчаянно смелых и небывало жадных бизнесменов основали Мэйфлауэр как первую частную лунную промышленную компанию, предприятие по добыче полезных ископаемых и водяного льда из подземных ледников. В своем благородном начинании космические гешефтмахеры столкнулись с множеством проблем, главной из которых являлся персонал, а точнее, его отсутствие – мало нашлось желающих отправиться на Луну по билету в один конец. Но эта преграда быстро решилась набором на работу пятидесяти мужчин и женщин, осужденных на смертную казнь или пожизненное заключение, и сданных предприятию в бессрочный наем американским правительством.

Следующие пять лет колония отчаянно боролась за выживание и высокие прибыли: личный состав трижды героически погибал от голода, разгерметизации и пожаров, после чего обновлялся по новой. По мере развития космической промышленности и роста перевозок страшный призрак голодной смерти отступил, колония разрослась, став настоящим городом, и вот тут Мэйфлауэр целиком приобрел один английский миллиардер, большой поклонник идеи личностной свободы.

Первым делом нового владельца было переименование его личного города во Фрипорт, вторым – указ о ликвидации государственного управления. Отныне государство больше не довлело над гражданами Фрипорта, а таковых в тот момент было примерно тридцать тысяч. Отменены налоги, служба в армии и уголовный кодекс, расформирована за ненадобностью полиция, объявлена свобода слова, предпринимательства, вероисповедания и сексуальных отношений. Каждый горожанин был теперь полностью независим в мыслях и поступках, его свободу больше ничего не ограничивало, за исключением интересов других граждан, также полностью свободных. Конфликт интересов свободных людей города Фрипорт не заставил себя ждать и проходил достаточно активно – спустя полгода в живых из первоначального количества горожан осталось примерно четверть, остальные пали той или иной смертью как не сумевшие приспособиться к новым условиям, в том числе и сам миллиардер, задушенный кем-то из своих замов.

Тем временем стремительно скатывавшийся в хаос Фрипорт был взят на заметку крупной бандитской группировкой из Латинской Америки, которая приступила к освоению космического пространства и подыскивала себе надежную базу. Захват города произошел практически мгновенно, поскольку армии, способной противостоять оккупантам, в колонии не оказалось. Посмотрев на царившую внутри свободу, бандиты быстро установили во Фрипорте тоталитарный режим, так с тех пор город и жил – периодически сменяя анархию гангстерских войн на диктатуру победителей, которые оперативно вырезали оппонентов.

Здесь по-прежнему добывают минералы, качают воду из скважин, уходивших на десятки километров в глубину, строят и ремонтируют космические корабли, но не это главное – шахтерских и промышленных городов на Луне предостаточно. Главное, чем живет и гордиться Фрипорт – исполнение желаний. Нет такого желания, прихоти или греха, которого нельзя удовлетворить здесь, и не делают в солнечной системе такого товара, который не продается на местных рынках. Здесь можно получить все, если на это все хватит денег. А риск быть ограбленным до нитки, изнасилованным, убитым и разделанным на органы, довлевший над каждым, кто ступал на улицы этого города, воспринимался как естественная плата за предоставленные возможности. Фрипорт одна из криминальных столиц солнечной системы и не скрывает своего статуса – он им гордиться.

Вскоре после приземления большая часть команды сошла на берег и устремилась в город, навстречу развлечениям и активному отдыху, так необходимому после длительного полета. Полностью пустым крейсер не был ни разу – вахту несло как минимум двое большевиков, Владимир Ильич, как всегда, пребывал в полной готовности, плюс морпехи, круглосуточно патрулировавшие в доке и окрестностях – события на стоянке 28 еще раз продемонстрировали необходимость таких мер.

Отдых отдыхом, но и о бизнесе тоже никто не забывал. Сразу после посадки к доку подкатил представительский автомобиль, и капитан уехал куда-то на пару дней вместе с товарищем Фрунзе обсуждать детали будущего контракта. Елена с Вольфом отправились на рынки и оптовые склады закупать необходимые для дальнего полета оборудование и припасы, и вскоре на корабль потянулись караваны загруженных под завязку электрокаров. Ольгу, еще не до конца оправившуюся после операции, отправили принимать товар, и следующие двенадцать часов она вместе с парой морпехов тщательно обследовала привезенные контейнеры перед погрузкой на борт крейсера.

Старший матрос проверяла каждый номер груза сложной системой миноискателей, просвечивала содержимое рентгеновскими лучами, брала пробы провианта, воды и кислорода – делала все необходимое для предотвращения возможной диверсии. Закончив проверку, она подписывает приемные документы и закрепляет подпись индивидуальной изотопной печатью, тем самым взяв на себя всю ответственность за полученный товар.

***

Следующее утро радует ее полным отсутствием боли – кости закончили трансформацию, Чернова не ошиблась с расчетом. Ольга некоторое время лежит неподвижно, наслаждаясь подзабытым покоем, но затем ее безделье прервано вызовом к капитану. Климов коротко приветствует девушку, а затем протягивает через стол два запаянных металлических пакета.

– Твое задание на сегодня, старший матрос Воронова – доставить эти деньги в город по указанному адресу указанному адресату лично в руки, и забрать у него несколько товаров. Плюс там же тебе сделают документы для поездки в Луноград.

– Мне ехать одной?

– Ну, если в твои планы входит самоубийство в извращенной форме – да. Если нет – пойдешь в сопровождении морпеха. На, вот еще, страховку возьми.

Отпечатанный на синтетическом пергаменте страховой полис сообщает, что Ольга Иванова, член экипажа корабля «Большевик» полностью уплатила таможенный и пограничный сбор, пошлину за пространство, воздух, воду, тепло и электроэнергию, которую она использует при посещении общественных мест города Фрипорт, а также внесла страховой залог.

– Извините, а что дает страховой залог?

– В данный момент большую часть города держит под своим управлением группировка, именующая себя Козырными Тузами, они тут уже пять лет верховодят. Тузы контролируют въезд и выезд из Фрипорта, и обеспечивают безопасность приезжим, тем, кому хватило денег на такой вот полис. Страховой залог означает, что ты внесла в кассу Тузов крупную сумму за свою безопасность, и если теперь кто-то предпримет против тебя противоправные действия как то: кража, ограбление, нанесение увечий, похищение, изнасилование, убийство – то у этого кого-то нехорошего будут крупные неприятности с Тузами. Обычно приезжему туристу, жаждущему запретных развлечений, вполне хватает такого полиса для защиты, но мы тут люди печально известные, так что морпех для гарантии не помешает. Кроме того, полис действует не на всей территории Фрипорта. Он не работает в зонах повышенной опасности, отмеченных на картах тремя крестами, и недействителен в национальных кварталах, где незнание языка местных жителей обычно наказывается пулей в лоб. Приступай.

Ольга наскоро завтракает и спускается на четвертую палубу в десантный отсек, где ее уже ждет каплей Домчеев.

– Привет, Ворон. Решила наведаться в этот славный городок?

– Ага, людей посмотреть и себя показать.

– И правильно. Пошли, познакомлю тебя с твоим телохранителем.

В отличие от других морпехов этот, смотрящий на Ольгу сверху вниз со своего роста в два метра двадцать сантиметров, более походит на человека – изящное металлическое туловище, пропорциональные руки и ноги плюс практически человеческий череп, приветствующий Воронову злобным красным огнем глазных сенсоров.

– Знакомься – сержант морской пехоты Лобо, прошу любить и жаловать, он твой сегодняшний сопровождающий. Лобо – это старший матрос Ольга Воронова, наш новый коллега, ты сегодня несешь за нее полную ответственность во время вояжа по городу. Никто, повторяю, никто не должен причинить ей ни малейшего вреда – в случае проблем ответные меры на твое усмотрение.

– Спасибо за оказанное доверие, товарищ каплей. Товарищ Воронова – рад познакомиться, – произносит Лобо мелодичным голосом, протягивая ей стальную ладонь, которую Ольга аккуратно пожимает, помня о том, что морпех легким движением пальцев может раздробить ей кисть.

Как и все другие морпехи, Лобо является киборгом, однако киборгом необычным – от живого организма в нем остался только головной мозг, некогда принадлежавший полярному волку. Подобные создания, сочетавшие мощь боевой машины и разум самых опасных земных хищников уже давно состоят на службе флота Союза, доказав свое преимущество над серийными военными роботами NASA еще во время войны. Будучи свободными, и официально зачисленными в штат корабля, так же как и люди, морпехи несут свою службу с честью и гордостью – как и требовали их инстинкты прирожденных воинов и убийц. Деньги для них имеют мало значения, а вот награды кибернетические хищники уважают, хотя служат не ради них – они служат и воюют ради самой войны и жажды крови.

– Так, сержант, давай подготовим тебя к выходу, – Вениамин подкатывает моторную тележку с оружием и оборудованием. Лобо выбирает автомат неизвестной модели, что-то вроде увеличенного АКМ, затем навешивает себе на плечи оружейный модуль, сочетавший пулемет и автоматический гранатомет, плюс ранец с боеприпасами. Еще гранаты различного типа, многофункциональная дубинка, и старинный трофейный револьвер, в котором она опознает восьмидюймовый Ругер-454. Весь внушительный арсенал закреплен на сложной системе разгрузок, которую морпех прикрывает легким плащом, а затем закрывает свой титановый, выгравированный серпами и молотами череп длиннополой серой шляпой.

– Готов к труду и обороне.

Домчеев взглянул на адрес, а затем поднимает между ними трехмерную карту Фрипорта, мгновенно выделив предполагаемый маршрут красной линией.

– Итак, вот твой курс. Пункт назначения – лавка Рабиновича, располагается вот здесь, на бульваре Келли Трамп, номер 3867 по правой стороне, третий уровень, напротив Крученой Сиски. Вот чайхана – чай, павлины, гашиш, все дела, сразу за ней вход. От нашего дока два километра траволатором, дальше пешком еще полтора. Теперь слушай внимательно – Лобо идет позади, в пяти шагах, и чуть правее, так ему легче контролировать ситуацию. У него постоянный обзор на триста шестьдесят градусов, плюс я подключу его к твоим контактным линзам, будет дополнительно видеть твоими глазами. Я уверен, что с таким сопровождением тебе ничего не грозит, но если все-таки станет жарко – слушай его приказы как Моисей глас Господень.

Вениамин строго смотрит на Ольгу, а затем протягивает ей небольшой значок.

– Вот печать, удостоверяющая то, что ты защищена полюсом, надень на левое плечо. И коммуникатор, передача кодированная, Ильич обновляет коды каждые пятьдесят секунд. Не выключать ни в коем случае.

Матрос закрепляет голографический значок, Вениамин надевает крошечную серьгу коммуникатор ей на мочку левого уха, затем еще раз придирчиво осматривает.

– Так, теперь сними верх и надень его прямо на футболку.

Бронежилет кажется Ольге подозрительно легким.

– А он выдержит?

– Смотря какой калибр и ствол. От лазера, естественно, не спасет, от электромагнитного ускорителя тоже, но большинство обычных пуль держит, плюс защита от ножей всех типов – как раз то, что нужно для легкой пешей прогулки в данном населенном пункте. Не отклоняйся от назначенного маршрута, ни с кем не разговаривай, что бы тебе ни говорили, не обращай особого внимания на то, что происходит кругом, взгляд поверх голов. Грудь колесом, хвост пистолетом.

Ольга вопросительно смотрит на тележку.

– А мне что-нибудь можно? Хотя бы пистолет?

– Нет, подруга, пистолета я тебе не дам. Вот если бы я с тобой пошел… ты же толком не умеешь им пользоваться, а от оружия, которого не знаешь вреда больше чем пользы. Вот, пожалуй, это посильнее пистолета будет, для тебя более удобно.

Он протягивает ей легкую портупею, на которой покачиваются две ручные гранаты, напоминающие советские Ф-1.

– Осиная граната. Знаешь, как работают?

– Да, один раз видела их действие.

Помогая надеть портупею, Домчеев на долю секунды переходит в матрицу.

– Все, они синхронизированы с твоими контактными линзами. Применяют их так – если чувствуешь угрозу жизни или просто хулиганит кто поблизости, срываешь чеку и бросаешь себе под ноги. Осы выходят на свободу и окружают тебя кольцом, заряда в них на полтора часа полета и пятнадцать выстрелов. Наводить на противника движением глаз – зафиксируй прицел и стреляй, они все сделают сами. Никто другой наводить ос на цель не сможет, гарантия от попытки перехвата управления. Ну, все, разбор полетов закончен.

Главный люк отходит в сторону, открывая доступ в гибкий туннель.

– Ни пуха ни пера.

– К черту.

– Лобо, будет какая буржуинская сволочь приставать – глазки выколи.

– Есть глазки выколоть, товарищ каплей.

Ольга выходит в туннель, Лобо следует за ней, передвигаясь абсолютно бесшумно в своих мягких сапогах. Показав пропуск еще одному морпеху у шлюза, они выходят в город.

От портового района в центральные кварталы Фрипорта ведут несколько движущихся магистралей, и сейчас Воронова едет по одной из них, наблюдая обстановку быстрым внимательным взглядом. Они на нулевом уровне – в потолке туннеля через равные промежутки прорублены широкие окна, в которых виднеется абсолютно черное пустое небо: днем на Луне звезд не видно. Вокруг немногочисленные местные и приезжие в комбинезонах космонавтов и техников, а также роботы различных типов, в основном монтажные машины. По мере приближения к жилым кварталам пассажиропоток нарастает.

– Сейчас направо, мы у входа на бульвар Келли Трамп, – голос Лобо перекрывает шум у ворот.

Эскалатор спускает их глубоко в недра Луны, и вот они у городских ворот, которые открываются, как только Ольга подносит кредитку к приемному окну.

Фрипорт – старый город и это сразу бросается в глаза, в новых лунных поселениях так давно не строят. Бульвар представляет собой крытый котлован глубиной девяносто метров и шириной в сто, уходящий вдаль на десяток километров, дальнего конца не видно за низким горизонтом. В центре на самом нижнем, нулевом уровне широкая улица, по которой движутся разномастные электромобили, над улицей в четыре уровня проложены прозрачные перекрытия, по которым тоже идут люди и едут машины, тридцатиэтажные здания возвышаются по бокам. Света от далеких потолочных окон не хватает, и на нижних уровнях царит вечный полумрак, который безуспешно пытаются разогнать немногочисленные фонари. Непрекращающийся шум: гул вентиляторов, приглушенный грохот отбойных молотков откуда-то из-под земли, свистки пневматики, громкая музыка, призывы реклам, обрывки фраз на всех языках Земли. И запах, этот странный запах, присущий всем лунным городам – горячее железо и горелая изоляция, к которой примешивается аромат жратвы из дешевых забегаловок, плотно теснящихся на первых трех уровнях.

Ольга некоторое время стоит неподвижно, словно не решаясь шагнуть вперед – она впервые в жизни видит такое большое количество людей в реальности, а не в матрице. Но секундное замешательство проходит как забытый сон, она говорит сама себе «Удачи, миссис Горски» и решительно устремляется к ближайшему пандусу – вход в нужную лавку на третьем уровне.

Идти приходиться не торопясь, если она не хочет взлетать почти на метр при каждом сильном шаге – матрос еще только привыкает к передвижению на маленьких роликах, и ей далеко до изящества местных жителей, скользящих вокруг на большой скорости. Походка явственно выдает в ней чужака, но она и не ставит задачи слиться с местным контингентом. Люди повсюду – по бокам, скользят по стеклянным настилам над ее головой и под ногами, люди всех цветов кожи, говорящие на всех языках Земли и космоса. Многие горожане бросают на нее долгие оценивающие взгляды, некоторые, и мужчины, и женщины, плотоядно улыбаются, ее окликают, зовут куда-то, пару раз оскорбили сквозь зубы, но предпринять что-то большее не решился никто – слишком явственен страх перед молчаливой фигурой позади Вороновой. Ольга понимает, что Домчеев не шутил, когда рекомендовал Лобо выколоть глаза любому нарушителю, одно его присутствие создает вокруг нее вакуум посреди городской толчеи, и это ей нравится.

И все же один раз Лобо приходится вмешаться, когда Ольге уж слишком настойчиво начинают предлагать сняться в порнофильме. Вкрадчивый голос сводника, расписывающий прелести ее возможной карьеры – а она, несомненно, станет звездой при столь прекрасной юной красоте, внезапно превращается в жалобное повизгивание, когда ладонь морпеха ложится ему на плечо. Сопровождавший сутенера охранник дергается было, но, заметив яркое пятно целеуказателя у себя на промежности, принимает благоразумное решение застыть как столб.

– Джентльмены, девушку не интересует ваше предложение. Всего хорошего.

Лобо отпускает сводника и тот моментально растворяется в толпе.

– Как придем, накатаю на него Тузам – совсем охамели, уже и печатей не видят, – спокойно произносит морпех, затем предлагает двигаться дальше, предварительно осведомившись, не хочет ли девушка перекусить.

Они прошли площадь Эроса, которую заполняют выходящие на смену проститутки, затем минуют монумент Биффа Таннена, после чего показалась искомая чайхана. Все верно – позади, на дальней стороне бульвара, Крученая Сиска, в воздухе стойкий аромат гашиша, а прямо перед ней простая маленькая стальная дверь, без малейшего намека на вывеску или номер.

Ольга подходит к двери, оглядывается кругом, а затем отбивает морзянкой буквы М-Т. Еще секунд тридцать ничего не происходит, она чувствует, что ее пристально рассматривают, а затем дверь открывается, приглашая Воронову на узкую, необычайно крутую лестницу. Взобравшись по ней, они оказываются в просторном полутемном помещении, за окнами которого переливаются огни реклам. Что-то среднее между студией художника и автомастерской, запах горячего металла и припоя здесь еще сильнее, чем на улице.

– Здравствуйте, товарищ Ольга, привет, Лобо, рад вас видеть! Добро пожаловать в берлогу Рабиновича.

Им навстречу выходит пожилой человек в белой рубашке, бухгалтерских нарукавниках и зеленой кепочке козырьке. Рабинович пожимает руки гостям, а затем приглашает к рабочему столу, над которым горит старомодная лампа накаливания в проволочном стакане. Не говоря лишних слов, Ольга кладет на свет пакеты, затем усаживается на вращающемся стуле, подперев голову руками и рассматривая неизвестные инструменты, во множестве разбросанные на темной металлической плите стола, местами обожженной и потравленной кислотами. Рабинович вскрывает пакеты резаком, вручную пересчитывает красно-черные банкноты с профилем Сталина, затем смахивает деньги в один из выдвижных ящиков бесконечного стола, и ставит на их место несколько запаянных пронумерованных колб особо прочного непрозрачного стекла.

– Не хочу лишний раз хвастаться, но эта лучшая работа, которую можно было сделать за такой срок и гонорар. Те самые компоненты, которые запрашивал Владимир Ильич: вы, как новый оператор, будете их устанавливать, все сопровождающая информация прилагается. Особенное внимание обратите на номер 3 – товар требует дополнительной проверки, поскольку был получен не совсем обычным путем: он не украден, просто за него не заплатили. Плюс еще вот что, – рядом с колбами на стол лег плотный конверт.

– Климову лично в руки, одноразового использования, не подлежит перезаписи. Та самая информация, которую он искал, было непросто достать.

– Лобо, проверь, пожалуйста.

Морпех приступает к проверке колб и конверта, обследуя их собственными сканирующими устройствами.

– Извините за проверку, такое мне было дано указание, я тут человек новый, – спешит оправдаться девушка.

– Но вы уже успели усвоить уроки Владимира Ильича. Не надо извиняться, барышня, все нормально. Как говорится – здоровое недоверие…

– хорошая основа для совместной работы, я знаю.

– Все в порядке, товарищ Воронова, – подтверждает сержант морской пехоты.

Ольга убирает товар в маленький рюкзак и, собирается было уходить, когда Рабинович окликает ее.

– Барышня, подождите, это еще не все – ваши личные документы, они почти готовы, за них ведь уже заплачено. Еще пять минут. Посидите пока здесь, я угощу вас рыбными котлетами.

– Рыбными котлетами?

– Ну да, я стараюсь по мере сил соответствовать национальным стереотипам.

Горячие котлеты поданы на маленьком серебряном подносе вместе с острым томатным соусом и необычайно крепким и сладким чаем – Ольга находит импровизированный полдник весьма и весьма удачным. Рабинович уходит в дальнюю комнату за двойной изолирующей стенкой, и через некоторое время возвращается с маленькую кварцевой карточкой, в которой Ольга узнает паспорт гражданина свободного города Фрипорт. Мастер крутит карточку в пальцах, и в тусклом свете уличных фонарей возникает трехмерное изображение – ее собственная голова.

– Стандартный местный документ, по нему вы можете попасть в любой лунный город, куда вам понадобится, и использовать его как платежное средство. Запомните – теперь вы не Ольга Воронова, вы – Триллиан Джонс, родились и выросли в колониях.

Матрос аккуратно берет карточку и также вертит в пальцах, внимательно рассматривая со всех сторон.

– Приложенным файлом «ваши» личные данные, пожалуйста, выучите их хорошенько.

– Я смогу пользоваться ей постоянно?

– Нет, в общем-то, это одноразовый пропуск под одно конкретное дело. Климов вкратце поведал мне суть вашей проблемы. Данной фальшивки вполне хватит, чтобы добраться куда нужно, и забрать из банка то, что принадлежит вам. Но деньги привлекают внимание, так что при первой же крупной финансовой операции документ будет засвечен, и непригоден к дальнейшему использованию. По возвращении во Фрипорт заходите ко мне, и Триллиан Джонс перестанет существовать, а я сделаю вам новый паспорт. И вот уже его вы сможете использовать как постоянное удостоверение личности, не привлекая к себе чужие взгляды.

***

Выйдя из лавки, Ольга собирается возвращаться тем же путем, что и пришла, но тут ее окликает голос штурмана.

– Ворон, привет.

– Привет, вы где?

– Подними голову.

Она смотрит вверх, и через истертый миллионами подошв стеклопластиковый настил у себя над головой видит Наталью, Юрия и Вольфа, стоящих у входа в маленькое кафе.

– Мы скоро возвращаемся на борт, но полчаса еще есть, поднимайся к нам.

Через пару минут они занимают места за столиками из искусственного тростника, Лобо остается стоять, не полагаясь на прочность шаткого стульчика.

– На вот, попробуй, – Наталья ставит на стол неизвестные Ольге пироги, заполненные маслом и сыром, – хачапури по-аджарски, здесь ты больше нигде такого не найдешь.

– Я вроде ела уже…

– Да ты попробуй сначала, потом мордочку воротить будешь!

Хачапури оказываются великолепными, такого вкусного блюда она не пробовала ни разу в жизни.

– Спа-аасибо. – выдыхает счастливая Ольга.

– Не за что, – Юрий делает глоток темного пива и продолжает, – наслаждайся, пока есть время. Судя по всему, наш короткий отпуск заканчивается.

– Уверен? – Боцман вопросительно смотрит на пилота, выпустив кольцо дыма из старой ореховой трубки.

– Сегодня объявят о новом контракте, как пить дать. Еще пару дней и отчалим, – Наташа поднимается со стула. – Пора.

Космонавты спускаются на нижний уровень, чтобы погрузиться во взятый напрокат микроавтобус.

– А где Настя? Я думала, она с вами пошла, – спрашивает матрос, разглядывая проплывающие за окнами увеселительные заведения.

– Лисичка дома осталась, она без сильной необходимости во Фрипорте не появляется, – Вольф разгоняет сигналами зазевавшихся пешеходов, – не нравиться ей здесь.

Наташа коротко хохотнула.

– Не в такой семье родилась Лисичка, чтобы по здешним бардакам шататься, ее воспитание не позволяет такого. Наша Настя – она же дочь партийных функционеров высшего звена, у нее на флоте вообще никого из родни нет, редкий случай по нынешним временам.

Ольга отвлекается от разглядывания окрестностей и поворачивается к штурману.

– И как же тогда она оказалась в космосе, да еще в нашем экипаже?

– Ну, Лисичка с самого детства всегда получала то, что хотела, родители миллионеры способствовали. Она хочет лошадку – вот тебе, доченька, лошадка, настоящая, не робот, не синтетик, представь каких денег стоит? Она хочет Феррари – пожалуйста, Testarossa 1985 года выпуска плюс бензина хоть залейся.

Наталья с юмором рассказывает ей про богатство и высокое положение Насти, но Ольга понимает, что штурман по-настоящему ценит и уважает оператора радара, как один профессионал другого.

– А потом она захотела стать космонавтом и поступить в Академию, и, что самое интересное, родители и тут никак не мешали, а даже, наоборот, одобрили, хотя любая другая карьера ей была обеспечена. Звезда своего курса, чемпионка по космическому волейболу среди юниоров, мисс Академия-2087 и…

– И лучший выпускник по итогам пятилетки, – продолжает за нее Юрий, – за все время учебы только три отметки «хорошо», все остальные «отлично».

Старший матрос Воронова аж присвистнула от удивления.

– Да-да, просто фантастических рабочих талантов у Лисички не отнять, плюс еще практику прошла серьезную. Никак иначе Федор ее бы не нанял, тут все деньги родителей не помогли бы. Должна признать, что никогда не встречала столь искусного оператора радара, как Настюнчик. С десяти АЕ пивную банку отыщет и марку назовет, проверяли.

Мужчины дружно кивают, мол, так оно и есть на самом деле. Ольга еще раз отмечает про себя здоровые отношения в команде Большевика, хотя понять, почему богатая девочка пошла служить именно к Климову так до конца и не удается. Возможно, это выяснится позже.

– Приехали.

***

Впервые Ольга видит весь экипаж крейсера в сборе – двенадцать человек и командир морских пехотинцев Шерхан, собираются в кают-компании по случаю военного совета. Кроме большевиков присутствуют трое посторонних – товарищ Фрунзе, сменивший тренировочный комбинезон на серый английский костюм, а также мужчина и женщина возрастом под пятьдесят, судя по бронзовому загару – марсианские колонисты. Оба марсианина в оливкового цвета военной форме без знаков отличия, оба не расстаются с короткоствольными автоматами.

– Товарищ Фрунзе, наш доблестный экипаж собран и ждет предложения ваших друзей, – объявляет капитан.

– Тогда начнем, пожалуй. Во-первых – я еще раз хочу поблагодарить всех вас за свое освобождение. На старости лет выбраться из тюрьмы большое счастье. Спасибо вам за вашу работу и ваш риск, товарищи. Во-вторых – я хочу представить вам своих друзей и коллег, имеющих к вашему доблестному экипажу деловое предложение. Итак, мистер и миссис Норрис, послы Марсианской Республики.

Фрунзе Анастасович говорит быстро, четко, и, представив посетителей, тихо садиться на место.

Мистер Норрис сразу берет быка за рога: коротко благодарит экипаж за внимание, и приступает к изложению своего дела. Марсианская Республика – непризнанное государство, интересы которого он с женой здесь представляет, расположено в экваториальных районах Марса, там, где на четыре с половиной тысячи километров протянулся самый большой каньон в солнечной системе – Долина Маринер.

С началом колонизации Марс был разделен поровну между Союзом и NASA, американские земли затем перешли к корпорации Сверхновая. Не имея возможности самостоятельно заселять и использовать территории, равные по размерам всей земной суше, колониальные администрации сдавали в аренду на длительные сроки часть марсианских земель, обычно самые бросовые участки, лишенные полезных ископаемых и полностью зависящие от подвоза воды. Однако от желающих никогда не было отбоя – возможность получить чистую землю, пригодную к современному сельскохозяйственному использованию, привлекала очень многих.

Долина Маринер также перешла под частное управление, здесь были построены самые большие свободные поселения на четвертой планете. В здешних горах и каньонах достаточно ценных минералов, позволяющих наладить развитую горную промышленность и машиностроение, но вот вода из этих краев ушла в доисторические времена, и потому местные фермеры вынуждены покупать ее у корпорации, взамен отдавая свой урожай по ценам значительно ниже рыночных. Попытки найти других поставщиков воды резко пресекались Сверхновой, тщательно оберегавшей свою монополию. Так продолжалось почти полстолетия, пока не появился некий Дэвид Пател.

Этот самый мистер Пател был гидрогеологом, всю жизнь работавшим на корпорацию, и разработавшим новую методику поиска подземных ледников глубокого залегания, отвергнутую как неперспективную. Уволенный за растрату средств на разработку своего метода, он перебрался в Долину, где начал работать самостоятельно. Удача улыбнулась стойкому одиночке, его разработки ждал громадных размеров успех. Пател нашел ранее никем не обнаруженный массивный ледник, названный теперь в его честь, хотя он сам так и не успел воспользоваться находкой – ученый был убит наемниками Сверхновой, запоздало осознавшей, какой большой ошибкой было увольнение такого специалиста. Однако сделанного им открытия, изменившего расклад сил на половине красной планеты, уже не вернуть – Долины перестали зависеть от поставок воды.

В договорах аренды территории имелся один особый пункт, который позволял колонистам выкупить свою землю в постоянную собственность при условии, что им хватит денег покрыть залоги и неустойки. Раньше этого не удавалось никому, и колониальный губернатор Сверхновой, годами обиравший фермеров и горняков, был уверен, что никому не удастся и впредь – он прилагал все усилия для поддержания грабительского статуса кво. Но после открытия ледника, у жителей Долины дела резко пошли в гору, и им хватило денег, чтобы объединиться, выкупить свою землю, и объявить себя первым независимым марсианским государством. Прежний губернатор за этот результат был награжден бесплатным билетом на Венеру в тюремном транспорте, а его место занял новый управленец, ранее успешно подавивший восстание во владениях корпорации в Поясе Астероидов.

Новый губернатор не стал отменять законные сделки, начав действовать более искушенными методами, призванными преподать наглядный урок всем другим кандидатам на независимость. Свобода любого государства держится на экономике, и именно туда был направлен основной удар – корпорацией принято решение подорвать нарастающую торговлю молодой республики. Марсиане рассчитывали выгодно продавать свою продукцию колониям по всей солнечной системе, и их ожидания были более чем оправданными – спрос на натуральное продовольствие, органические материалы и лекарства высок как никогда. На полученные деньги они намеревались создать свою армию и флот, ибо страна без армии и флота мало на что годится. И вот тут начались проблемы.

Для начала на паре орбитальных станций, принадлежавших республике и служивших торговыми причалами, произошли необъяснимые катастрофы с многочисленными жертвами. Затем один за другим стали терпеть крушения одиночные торговые суда, большинство из которых даже не успело подать сигнал бедствия. Так действовал новый губернатор, без лишнего шума начавший успешную необъявленную войну с Республикой.