Читать книгу Дар превосходства. Второй шанс - Юрий Кривенцев - Страница 11

– Гильзу мне в глотку… – выдохнул полковник.

Увлеченно строчивший что-то в журнале смуглый черноволосый мужчина с аккуратно подстриженной бородкой клинышком вздрогнул от неожиданности и поднял глаза:

– Чего вам, уважаемые?

И тут же, заметив знакомую пару Гиппиус, приветливо улыбнулся:

– Ольга Евгеньевна, Ксюшенька, вы порядком припоздали. Я уж и не надеялся… – он бросил скользкий взгляд на остальных. – Гм, вы сегодня не одни. Позвольте узнать, кто эти люди?

– Родственники ребенка, – неожиданно брякнул Аркадий Константинович. – Вы уж извините, что мы целой делегацией. Видите ли, доктор, у нас большая дружная семья и никто не может оставаться равнодушным к состоянию девочки. Вот посовещались и решили нанести вам визит, узнать от профессионала, из первых уст, так сказать: как продвигается терапия, есть ли надежда?

– Кхм, – психиатр был в растерянности, – помещение не рассчитано на такое количество людей, для всех даже стульев не хватит…

– Ничего, постоим.

– Хорошо, – худощавый мужчина приветливо улыбнулся и радушно привстал, приглашая гостей, – Ксения – мой давнишний клиент, так что… сделаем исключение. Располагайтесь, господа, кто как может, – он опустился на кресло и продолжил. – Не хочу обманывать вас, рождая ложную надежду. Аутизм, как заболевание, в принципе неизлечим, это патология с генетической предрасположенностью, а поломанные гены, как понимаете, восстановить не представляется возможным. Однако, при грамотной терапии иногда случается наступление ремиссии – временного утихания симптомов заболевания. Наша задача, во-первых, добиться этого состояния, во-вторых – максимально продлить его.

Человек в белом вздохнул и слегка подался вперед:

– Если говорить конкретно о Ксении, ее случай довольно неординарен: девочка заболела довольно поздно, а практика показывает, что чем позднее развивается эта патология, тем более доброкачественно протекает. Согласитесь, это вселяет определенную надежду. Поверьте, я делаю все возможное, чтобы притушить патологический процесс. Но это долгая и кропотливая работа. В последнее время у пациентки наблюдаются признаки, которые позволяют надеяться, что через два-три месяца ее состояние может улучшиться. Тут, главное – не торопиться. Как врач, я надеюсь на помощь и с вашей стороны. Ребенку следует обеспечить покой, психологический комфорт, девочка должна чувствовать себя внутренне защищенной. Категорически недопустимы громкие звуки и иные раздражающие факторы, присутствие больших количеств людей, – доктор бросил критический взгляд на гостей. – Больные аутизмом боятся перемен, всего нового, поэтому нельзя изменять положение предметов в ее комнатах, переставлять мебель, издавать громкие звуки и т. д.

Уступив сидячие места женщинам, Васькин скромно стоял у стены, справа от оратора. Чем дольше разглагольствовал Исаак Наумович, тем сильнее у Антона зрела уверенность: что-то не так. Его смущали не речи эскулапа, а его вид, казавшийся слегка гротескным: не в меру полные губы, крупная голова, острый подбородок… Казалось, перед ним сидит не человек, а очень тонкий шарж на человека, еле заметная карикатура.

Все бы ничего, но когда, обращаясь к Ольге, Штельман слегка повернул голову влево, студент остолбенел – ему показалось, что у врача отсутствует затылок.

Очень медленно, стараясь не привлекать внимание, Васькин начал перемещаться вдоль стены, сантиметр за сантиметром, пытаясь найти позицию, которая позволит взглянуть на психиатра в профиль, а если повезет – и за спину.

Шажок, еще шажок… еще чуть-чуть…

Не переставая вещать, лекарь душ снова повернулся к Матери пациентки и… сердце Антона чуть не выпрыгнуло из горла от жуткой смеси омерзения, страха и гадливости.

У дипломированного хозяина кабинета не было задней части тела. Казалось, кто-то удалил ее, отрезал ровно по вертикали. Отсутствовали затылок, задняя часть шеи, спина, седалище… Но самым шокирующим было то, что обнаженная поверхность тела открывала взгляд не на окровавленные внутренние органы, а на до отвращения знакомую бледно-зеленую пористую массу, крохотные полости которой сжимались и расширялись в зависимости от движений существа.

«Господи! Эта… тварь, кукла… не должна жить!» – здоровяк чувствовал, как изнутри его естества поднимается неконтролируемая волна жгучего желания уничтожить гадину, раздавить, словно жирную пиявку, присосавшуюся к телу.

Рыкнув по-звериному, он бросился к пискнувшему от неожиданности гомункулу, обхватил руками подобие его шеи и рванул на себя. Аморфная субстанция, наполнявшая монстра, оказалась мягкой, как поролон, порвать ее ничего не стоило.

– Да не галдите вы… – игнорируя негодующие возгласы спутников, он швырнул обезглавленное тело мнимого психотерапевта на стол, выставив напоказ его заднюю часть. – Смотрите! Это не человек, обманка, как и все здесь!

Шок.

Лиза глухо охнула, Ольга отчаянно завизжала, инстинктивно прикрывая ладонью глаза дочери, Таисия хлопнулась в обморок, а старика Мелькова скрутил приступ рвоты.