Читать книгу Властелины машин: точный расчет и дерзкие инженерные решения. Из цикла «Пассионарии Отечества» - Юрий Ладохин - Страница 10

3.1. «…учить геометрию столько, сколько до инженерства надлежит»

Один из основоположников телефонии, основатель компании «American Telephone and Telegraph Company» Александр Белл как-то сказал: «Время от времени стоит сходить с тропы, погрузившись в лес. Вы найдете то, чего никогда не видели». Вот только как инженеру не заблудиться в этом, подчас непроходимом, лесу из технических догм, гипотез, интуитивных догадок? Позволим предположить, что без надежного компаса, нацеленного на Звезду надежды первопроходцев, в нашем случае – без основательного технического образования – уж никак не обойтись.

А теперь – об истоках российского инженерного образования и его крёстном отце – величайшем реформаторе в истории России Петре I: «Строительство флота в стране в конце XVII – начале XVIII века пошло такими темпами, что новые военные корабли вынуждены были стоять в гаванях из-за нехватки офицеров и матросов для укомплектования судовых команд. Целые полки отборных гвардейцев по велению Петра I срочно превращались в матросов, а рекрутский набор для нужд флота производился преимущественно в губерниях, прилежащих к морю, озерам и большим рекам. Иностранцы критически относились к энергичным действиям царя, уверенно считая, что русский солдат на сухом пути превосходен, но к морской службе малопригоден. Для подобных суждений существовали достаточно веские основания. Россия испокон веку являлась страной континентальной и никогда морских границ не имела. Однако, по твердому убеждению царя, молодому российскому флоту требовались свои национальные кадры морских офицеров и корабельных специалистов» (из книги Георгия Зуева «Историческая хроника Морского корпуса. 1701—1925 гг.» // Москва, ЗАО «Центрполиграф», 2005 г.).

Сложившаяся ситуация острой нехватки специалистов, в том числе инженерного профиля, убедила «царя Петра в необходимости организации в России собственного специального учебного морского заведения для подготовки в его стенах национальных кадров морских офицеров и корабельных специалистов. Посетив в 1698 году Лондон, царь еще тогда приказал подобрать для будущей Навигацкой школы хорошего преподавателя математики и морских наук. Ему представили профессора Абердинского университета Генри Фархварсона, охотно принявшего предложение русского царя и согласившегося не только преподавать математику и морские науки, но и организовать новое морское учебное заведение в Москве» (Там же).

Понятно, что забот у государя, особенно после начала в 1700 году Северной войны со Швецией, было предостаточно. Поразимся, в связи с этим, с какой дотошностью и, можно сказать, искренней страстью Петр I отнёсся к организации «первого российского военно-морского учебного заведения. Вместе с профессором Фархварсоном Петр I составил устав Навигацкой школы и утвердил ее конкретные задачи. Школа в первые годы своего существования числилась, в силу необходимости, учебным заведением, выпускающим, кроме моряков, учителей, геодезистов, архитекторов, инженеров, артиллеристов, гражданских чиновников, писарей и «добрых мастеровых». В архиве сохранилась записка русского царя. В ней он повелевал тогда «…детей учить: 1. арифметике; 2. геометрии; 3. приему ружья; 4. навигации; 5. артиллерии; 6. фортификации; 7. географии; 8. знанию членов корабельного гола {судового остова} и такелажа; 9. рисованию; 10. на произволение танцам для пастуры {осанки} «» (Там же).

В январе 1701 года государь подписал высочайший указ, положивший начало обучению в России инженерному делу: «Математических и Навигацких, то есть мореходных, хитростно наук быть…». Согласно царскому указу, в Навигацкую школу «велено было принимать детей дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов, от 12 до 17 лет».

Школу-то открыли, да неувязка вышла: «Поступило в нее всего 4 человека. Темные слухи и злая обывательская молва сделали свое дело. Родовитые Солнцевы-Засекины, Хилковы и Урусовы не пожелали пускать своих чад в новую светскую школу. Царский указ оскорблял старые боярские роды, ибо велено детей дворянских посадить за один стол с детьми подьячих, дьячих, церковнослужителей, посадских, дворовых, солдатских и отроков других недостойных чинов. Придумали – отдать любимое чадо в руки ненавистных иностранцев, в товарищество к холопам, в светскую школу, где за „шалость“ „дитя“ могли принародно высечь. Тогда и в 18 лет дворянин почитался еще „неразумным младенцем“, получившим вполне достаточное для дворянина образование у сельского дьячка, которого недоросль, как наставника, и в грош не ставил» (Там же).

Но вышло то же, что с исполнением указов «О бритье бород и усов всякого чина людям, кроме попов и дьяконов» и «О ношении платья на манер венгерского»: Петр настоял на своём. Да еще велел, чтобы в уставе была предусмотрена смертная казнь за побег из школы, а за неисправимую неуспеваемость в науках – учеников отдавать в солдаты или матросы.

О подлинно отеческом внимании государя к нуждам будущего «приюта гардемаринов» говорит достойный уровень её обеспеченности учебными пособиями и приборами: «Каждому под расписку выдавалась „Арифметика“ Магницкого, включавшая под своим названием геометрию и тригонометрию, астрономию и навигацию. Воспитанник получал также экземпляр перевода на русский язык записок профессора Фархварсона по навигации, таблицу логарифмов, изданную специально для школы в 1703 году церковной типографией в Москве. Задачи в классе решались на „распилованных“ каменных столах (аспидных досках) „каменными перьями“ (грифелями). Комплект учебных инструментов учащегося обычно содержал „шкилы“ (координатные и навигационно-логарифмические линейки), „радиусы“ (градштоки – приборы для определения высот светил), „секторы“ и полуторафунтовые „квадранты“ (угломеры – очень точные приборы для определения широты и долготы). Выдавались также „ноктурналы“ (приборы для определения времени по звездам „Урзы малой“ и „Урзы большой“ (Малой и Большой Медведицы), готовальни и циркули» (Там же).

Всё шло, как и задумал государь: первый выпуск школы, располагавшейся в Сухаревой башне в Москве, состоялся в 1705 году; её закончили 64 человека. Однако, видимо, вспомнив свои «университеты» во время Великого посольства в Европу, Петр всё время возвращался мыслью к фразе «ученый мастер» (читай – «знаток инженерного дела»).

Итак, некоторые эпизоды посещения государем европейских стран в конце XVII века: «Поработав месяца четыре в Голландии, Петр узнал, „что подобало доброму плотнику знать“, но, недовольный слабостью голландских мастеров в теории кораблестроения, в начале 1698 г. отправился в Англию для изучения процветавшей там корабельной архитектуры, радушно был встречен королем, подарившим ему свою лучшую новенькую яхту, в Лондоне побывал в Королевском обществе наук, где видел „всякие дивные вещи“, и перебрался неподалеку на королевскую верфь в городок Дептфорд, чтобы довершить свои познания в кораблестроении и из простого плотника стать ученым мастером. Отсюда он ездил в Лондон, в Оксфорд, особенно часто в Вулич, где в лаборатории наблюдал приготовление артиллерийских снарядов и „отведывал метания бомб“. В Портсмуте он осматривал военные корабли, тщательно замечая число пушек и калибр их, вес ядер» (из книги Василия Ключевского «Курс русской истории» (лекция пятьдесят девятая) // Москва, «АЛЬФА-КНИГА», 2019 г.).

Думается, уроки «Великого посольства» и подвигли государя не только на укрупнение в 1712 году Навигацкой школы, но и на существенное изменение учебных программ: «Школу инженерную умножить, а именно учеников из русских, которые у́чены цифири, на Сухареву башню для сего учения посылать, а когда арифметику окончат, учить геометрию столько, сколько до инженерства надлежит; а потом отдавать инженера учить фортификацию и держать всегда полное число 100 человек или 150, из коих две трети или по нужде были из дворянских людей…» (из указа Петра I от 16 (27) января 1712 года).

Итоги первых пятнадцати лет работы Навигацкой школы иначе как увенчавшиеся полной Victoria, пожалуй, и не назовешь: «До 1716 года учреждение окончило 1200 человек. Среди выпускников Школы математических и навигацких наук – гидрограф Фёдор Иванович Соймонов, автор первого экономико-географического описания России Иван Кириллович Кириллов, адмиралы Николай Фёдорович Головин и Василий Яковлевич Чичагов, первые российские полярные исследователи и путешественники Алексей Ильич Чириков, Фёдор Фёдорович Лужин, Семён Иванович Челюскин. Уже после реформы образования, в 1715 году старшие мореходные классы школы перевели из Москвы в Петербург, где были преобразованы в Морскую академию. К тому моменту город на Неве взял на себя функции столицы – в нем было сосредоточено почти всё судостроение, базировался Балтийский флот» (из статьи Дениса Данилова «Приют гардемаринов. Как Петр I создал первую в России Навигацкую школу», 26.01.2016).

3.2. «Русский метод». МГТУ им. Н. Э. Баумана

А теперь перенесемся за океан, в американский «штат заливов» – Массачусетс, в пригород Бостона. Именно здесь расположился Массачусетский технологический институт (Massachusetts Institute of Technology – MIT), признанный в 2018 году (впрочем, как и предыдущие несколько лет) британской консалтинговой компанией Quacquarelli Symonds (QS) лучшим техническим университетом мира. Да и то: среди выпускников и преподавателей вуза 80 лауреатов Нобелелевской премии; здесь была разработана космическая программа «Аполлон», впервые химически синтезирован пенициллин, изобретена компьютерная память и в первый раз применен известный термин «хакер»; а за выпускниками университета «охотятся» крупнейшие корпорации мира: Google, Apple, Oracle, Boeing, Microsoft, Amazon.

Источником таких успехов в подготовке высокопрофессиональных инженеров одни называют революционную для 1861 года (год основания университета) идею физика и геолога Уильяма Роджерса объединия гуманитарных и профессиональных наук для получения студентами разносторонних знаний. Другие прагматично объясняют феномен MIT циклопическими объемами финансирования вуза: только такие гиганты индустрии как Lockheed Martin, Northrop Grumman, Raytheon, Boeing ежегодно направляют на университетский НИОКР (в т.ч. военного назначения) свыше одного миллиарда долларов. И лишь некоторые эксперты робко отмечают, что MIT просто наиболее адекватно сумел перенести на американскую почву лучшие модели деятельности европейских политехнических институтов, причем, не называя каких именно.

А между тем, как оказалось, секрета никакого нет: для Массачусетского технологического института образцом передового европейского технического вуза стало Императорское Московское техническое училище – ИМТУ (нынешний Московский государственный технический университет имени Н. Э. Баумана). Отметим для справки, что в 1868 году ИМТУ было преобразовано в училище из Ремесленного учебного заведения для мальчиков-сирот Воспитательного дома, учрежденного вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной, что было одобрено в 1830 году императором Николаем I.