Читать книгу Жизнь в дальневосточном городе - Юрий Магай - Страница 3

Окончив учёбу в аспирантуре Томского государственного университета, я должен был отправиться в город Комсомольск-на-Амуре, где мне предстояло работать в политехническом институте. Дело в том, что я проходил обучение в статусе целевого аспиранта по заявке тогдашнего ректора этого института Алексея Дмитриевича Куликова.

И вот в середине августа 1976 года я простился со ставшим уже, можно сказать, родным городом Томском. Ведь прожито в нём было более десяти лет, насыщенных важными для меня событиями.

Путь на моё новое место жительства на Дальнем Востоке оказался длительным и нелёгким. Сначала я вынужден был лететь до Новосибирска, чтобы там осуществить пересадку в другой самолёт. В Толмачёво – аэропорту Новосибирска – пришлось просидеть немало времени до того счастливого момента, когда подошла моя очередь. Народу, стремящегося улететь, было много, так как заканчивался период летних отпусков. Из Новосибирска я в конце концов на большом вместительном самолёте «Аэрофлота» ТУ-104 вылетел в Хабаровск. По прибытии в аэропорт назначения я обратился в его справочное бюро с вопросом, как лучше всего добраться до Комсомольска-на-Амуре. Мне сказали, что в данное время (было около восьми часов вечера) все самолёты на Комсомольск-на-Амуре, запланированные в расписании, уже улетели, и порекомендовали поехать, не мешкая, на автобусе на железнодорожный вокзал. Там можно попасть на поезд, который вскоре отправится в нужном направлении. Я так и сделал. В железнодорожной кассе без особых хлопот удалось купить билет и, что очень важно, даже в плацкартный вагон. В дороге провёл вечер и ночь. Вечером подкрепился тем, что удалось купить в вокзальном буфете накануне отъезда, побеседовал для порядка с соседями по отсеку вагона и затем устроился спать на своём верхнем спальном месте. Ночью без особых помех отдохнул, отоспался.

Поезд прибыл в Комсомольск-на-Амуре утром в соответствии с расписанием. На часах было около девяти. Я вышел на перрон, оказавшись в незнакомом городе. Немного даже растерялся. Стал размышлять о том, что предпринять дальше. Ситуация была осложнена тем, что я приехал в Комсомольск-на-Амуре в воскресенье. Институт в этот день, без всякого сомнения, не мог работать. Поэтому нужно было где-то устроиться до следующего дня. Возникла мысль поехать в город и найти гостиницу, в которой наверняка, как я полагал, отыщется свободное место на ближайшие сутки.

На вокзале в справочном бюро мне посоветовали сесть на трамвай любого маршрута и доехать до остановки «Гостиница». Она находится на проспекте Ленина. Оттуда совсем близко до здания главной городской гостиницы «Восход». Я, разумеется, незамедлительно воспользовался советом, а оказавшись в вестибюле гостиницы, обратился к администратору с просьбой поселить меня на некоторое время в каком-нибудь номере. Тот сразу ответил, что свободных мест нет. Всё занято или забронировано. Однако, расспросив меня, подсказал, как мне лучше всего в создавшемся положении поступить. Он согласился со мной по поводу того, что главный корпус института в воскресенье скорее всего закрыт, но обратил внимание на то, что позади него расположено институтское общежитие, где наверняка дежурит кто-нибудь из обслуживающего персонала, и там не откажут в помощи. После этого проинформировал, что институт находится тоже на проспекте Ленина, только на противоположной его стороне, и что возле института находится следующая от гостиничной остановка трамвая, если ехать от железнодорожного вокзала. И добавил, что если вещи не очень тяжёлые, то лучше туда пойти пешком, потому что недалеко. Затем он объяснил мне и даже, проводив до выхода из гостиницы, показал наглядно, где это всё находится и как туда пройти. Это было несложно сделать, так как имевшиеся тогда в наличии институтские здания ничем не заслонялись от гостиницы. Между ними был пустырь.

Вскоре я со своим багажом не спеша, разглядывая всё вокруг, добрался до общежития института. Его адрес – улица Комсомольская, 50. Поздоровался и пообщался с женщиной-вахтёром. Она, выслушав меня, почти сразу же договорилась с проходящим мимо молодым человеком, работавшем мастером в одной из институтских мастерских и жившем на втором этаже общежития, временно разместить меня в своей комнате. Там оказались в наличии свободная кровать и матрас.

Утром в понедельник меня нашла комендант общежития. Рассказала, что нужно делать. Приведя себя в порядок, я пошёл в главный корпус института. Отыскал там отдел кадров. Оттуда меня отправили на приём к ректору. Тогда ректором института являлся Рыжков Фёдор Николаевич. Он побеседовал со мной, ввёл в курс дела. Сказал, что я буду зачислен в состав преподавателей кафедры марксизма-ленинизма. От ректора я опять пошёл в отдел кадров. Там оформили моё устройство на работу. В итоге приказом ректора, который вышел позднее, я был зачислен в штат института в качестве ассистента. В хозяйственной части мне выдали направление на предоставление жилья в общежитии. Комендант общежития, когда я туда вернулся, выделила мне свободную комнату, расположенную на четвёртом этаже, возле лестничной площадки. Комната была довольно большая, площадью восемнадцать квадратных метров. Окно же выходило на институтский стадион и институтские учебные корпуса. Из него было хорошо видно, кстати говоря, довольно впечатляющее здание городской гостиницы, в которой я побывал утром предыдущего дня. Между общежитием и гостиницей учебного корпуса № 3 тогда ещё не было. Да и проспект Первостроителей, который сейчас пересекает проспект Ленина и является украшением города, существовал в то время в основном только в проекте. Из окна хорошо виднелись также дымящиеся трубы завода «Амурсталь» и за ними – могучие сопки, покрытые лесом.

Мы осмотрели комнату. Она оказалась в запущенном состоянии, выглядела неприглядно. Комендант сказала, что в прошлом учебном году в ней проживали студенты. Надо бы привести её в порядок. Однако у института возможностей пока нет. Работники из хозяйственной части заняты подготовкой к занятиям учебных корпусов. Единственный выход из положения – заняться ремонтом самому. Я вынужден был на это согласиться.

Полученные от коменданта и кастелянши постельные принадлежности и всё прочее, что полагалось жильцу общежития, я отнёс в своё новое жильё. Туда же перенёс свой багаж, оставленный утром на втором этаже, где ночевал. После этого счёл нужным сразу же сходить на кафедру, на которой мне предстояло работать. Она находилась в правом от основного входа крыле главного корпуса, на третьем этаже.

Состоялось знакомство с руководителем и некоторыми членами кафедры. Меня встретили доброжелательно, расспросили о первых впечатлениях, пожелали удачи. Во время разговора на кафедру зашёл декан самолётостроительного факультета. Заведующий кафедрой познакомил меня с ним. Декан сказал, что в этом году, как и в прошлые годы, нужно ехать со студентами в ЕАО (Еврейскую автономную область) на сельскохозяйственные работы. Требуется комиссар от преподавателей-обществоведов в один из отрядов. Заведующий ответил ему, что все члены коллектива, вышедшие из отпуска и подходящие для этой роли, уже чем-то заняты. Поэтому свободных людей нет. Но, посмотрев на меня, добавил, что если на это согласится наш новый преподаватель, то он как руководитель кафедры возражать не будет. Я, конечно, вовсе не ожидал такого оборота дела. Культурно поблагодарил за доверие, но твёрдо заявил, что никак не могу в своём нынешнем положении поехать. Мои доводы свелись к следующему: я жду приезда семьи, мне нужно подготовиться к этому – привести в порядок жильё, приобрести недостающую мебель; когда же они приедут, нужно будет позаботиться об устройстве их на работу, учёбу; и т. д. В конце концов убедил. Меня оставили в покое. Однако предупредили, что на следующий год обязательно нужно будет поехать в совхоз безо всяких разговоров.

В итоге своего первого визита на кафедру я получил возможность без помех заняться созданием необходимых бытовых и прочих условий нормальной жизни до начала учебных занятий. До конца августа успел сделать многое. Поправил в комнате штукатурку, побелил потолок, стены. Заделал щели в дощатом полу, покрасил его. Привёл в порядок встроенные возле двери шкафы. По совету соседей занялся утеплением комнаты. Для этого привёл в порядок с помощью столярной мастерской деревянные оконные рамы и заменил повреждённые стёкла. Найдя в подсобке на первом этаже несколько свободных звеньев для чугунной батареи отопления, я попросил сантехника присоединить их к тем звеньям, которые уже имелись в комнате. После этого и оконные рамы, и батарею тоже покрасил. Комната стала выглядеть вполне прилично. Оставалось до приезда супруги с дочерью купить два довольно важных предмета мебели: раздвижные диван-кровать для нас с супругой и кресло-кровать для дочери, чтобы отказаться от использования в комнате примитивных металлических кроватей. Это я вскоре и сделал. Меж делами позаботился также о своей прописке в городе.

В самом конце августа в Комсомольск-на-Амуре приехали мои супруга и дочь. Я встретил их на железнодорожном вокзале. Наше новое жильё им в целом понравилось. Условия проживания в нём были значительно лучше, чем в Томске. Я им рассказал о том, что требовалось прежде всего знать, чтобы быстрее освоиться на новом месте. Дал им возможность привести себя в порядок после дороги и подкрепиться. Благо, небольшой гастроном и овощной магазин рядом с ним, где можно было купить самый необходимый набор продуктов, находились тогда недалеко, как раз напротив общежития, через дорогу. А на следующий день мы поспешили в расположенную недалеко от нашего общежития школу. Ею оказалась средняя общеобразовательная школа № 51. С 1 сентября наша дочь стала учиться в ней во втором классе. Эта школа, как потом выяснилось, была довольно престижной в городе.

Примерно в середине сентября в Комсомольск-на-Амуре пришёл отправленный по железной дороге из Томска контейнер с нашими вещами. Мы всей семьёй всё, что было в нём, с помощью соседей занесли в комнату и разложили на отведенные места. Это и шкафы, и столы, и холодильник марки «Бирюса», и чёрно-белый телевизор «Весна», и многое другое по мелочи. Наш быт после этого стал восприниматься нами как вполне приемлемый, по крайней мере на первое время. А в будущем, притом не очень отдалённом, мне в институте обещали предоставить отдельную благоустроенную квартиру.

Напротив нашей комнаты, через общий на весь этаж коридор, находилось подсобное помещение, несколько меньшее по размеру, чем комната, в которой мы жили. Его окно выходило на улицу Комсомольскую. Мы это помещение, как и все жители этажа, пользовавшиеся им, называли кухней. Здесь были краны с холодной и горячей водой; раковина, где можно было помыть посуду. Кроме того, там стоял хозяйственный стол, а за ним была установлена большая газовая плита с четырьмя конфорками, соединённая с газовым баллоном. Моя супруга Галина на этой кухне приспособилась готовить многие привычные блюда. А для того, чтобы подогреть перед употреблением ранее приготовленную еду, у нас в комнате имелась простенькая электрическая плитка.

Другие бытовые удобства находились в конце общего коридора. Они были предназначены для жильцов-мужчин. А представительницам женского пола приходилось ходить с нашего, четвёртого, на третий этаж. Конечно, существовали в общежитии и помещения для принятия душа и стирки. Они располагались на первом этаже.

В сентябре, пока не было учебных занятий, я не склонялся к тому, чтобы слишком часто приходить на кафедру, проводя там время в пустопорожних, как мне казалось, разговорах. Это не понравилось заведующему кафедрой. Он однажды, когда я появился на кафедре, даже высказал замечание по поводу того, что я редко прихожу на работу. И добавил, что одна из наших уважаемых женщин даже посетовала недавно, что ещё ни разу не видела нового преподавателя, т. е. меня. Я в своё оправдание ответил, что, поскольку занятий пока нет, принял решение сосредоточиться на обустройстве своего жилища, а также, что немаловажно для меня, на самостоятельной подготовке – чтобы потом не терять на это время и быть вполне готовым к напряжённому и качественному исполнению своих обязанностей, когда начнутся учебные занятия. Извинился. Однако после замечания заведующего мне пришлось всё-таки несколько скорректировать своё поведение.

До меня довели, разумеется, мои должностные обязанности в плане учебной работы. Я должен был как ассистент вести семинарские занятия по своему предмету, т. е. в рамках общего курса философии, как по диалектическому материализму, так и по историческому материализму. Мне всё это было знакомо ещё по Томскому университету, и я надеялся только этим и ограничиться, чтобы выделить себе хотя бы минимальное количество времени на продолжение и завершение работы над диссертацией. Однако заведующий кафедрой не благословил меня на такую щадящую жизнь. Он сослался на производственную необходимость и заявил, что намерен поручить мне чтение лекционного курса. Пока только по историческому материализму. Против производственной необходимости, как известно, выступать бесперспективно, и я вынужден был смириться. Грела мысль, что чтение лекций – это всё-таки почётно. Это входит в обязанности уже старшего преподавателя. Но осознавал, что освоение лекционного курса потребует от меня много настойчивости и трудозатрат. Конечно, некоторый опыт чтения лекций у меня к тому времени был, однако только по линии выступлений в качестве лектора Всесоюзного общества «Знание», и то по другой тематике.

Зашла речь о заработной плате. Мне сообщили, что оклад ассистента – 125 рублей, но к нему в бухгалтерии дополнительно начисляется 20 % районного коэффициента. Получается в сумме 150 рублей. После удержания налога мне на руки будет выдаваться примерно 140 рублей. Но через каждый последующий год работы к окладу предусмотрена законодательством прибавка в размере 10 %. За так называемый северный стаж. Она в итоге может достигать 50 %. Дело в том, что Комсомольск-на-Амуре считался, да и теперь считается, приравненным к районам Крайнего Севера.

В моих учебных поручениях значились занятия и на дневном, и на вечернем отделении. Они начались в начальных числах октября, когда студенты возвратились в институт после окончания, как тогда принято было говорить, летнего трудового семестра. Стало шумно и в учебных корпусах, и в нашем общежитии. Я, внимательно ознакомившись с расписанием и расположением аудиторного фонда, сосредоточился на проведении занятий. Благо, до места работы мне было идти совсем недалеко. В учебный процесс я включился достаточно уверенно. Каких-то серьёзных проблем при этом не возникало.

Моя супруга, оформив прописку в городе, занялась поиском работы. Обошла отделы кадров нескольких предприятий, однако подходящей вакансии, соответствующей её прежнему опыту работы в Томске, для неё не находилось. Но не зря говорят, что если долго мучиться, то что-нибудь полезное всегда получится. Однажды мы с супругой прогуливались по проспекту Ленина и, дойдя до площади Металлургов, решили продолжить свой путь по проспекту Мира. И тут на глаза нам попалось объявление на двери книжного магазина «Огонёк», находившемся на углу большого здания. В объявлении было написано, что магазину требуется продавец. Мы решили зайти туда и спросить о возможности трудоустройства. Директор магазина – женщина средних лет, – выслушав нас, задав ряд вопросов супруге, закончила наш разговор отказом. Основной аргумент у неё был следующий: отсутствует специальное торговое образование. Мы вежливо попрощались и ушли.

На другой день мы, просматривая местную газету, обратили внимание на помещённую в ней информацию о том, что городскому книготоргу требуются ученики продавцов. Был указан адрес, по которому следует обращаться. Галя пошла туда одна. Оказалось, книготорг размещался в том же здании, что и книжный магазин, только вход в него находился с другой стороны здания, со двора. В книготорге мою жену приняли доброжелательно, провели собеседование. Итог собеседования состоял в следующем: поскольку у претендентки полное среднее образование, довольно длительный опыт плодотворной работы в производственном коллективе, имеется навык владения конторскими счётами, что немаловажно для работы в сфере торговли, то она принимается на работу в качестве ученика продавца и направляется в магазин «Огонёк». Но Галя в ответ сказала, что не сможет работать в «Огоньке», так как там ей только вчера отказали. После её слов в книготорг сразу же вызвали директора магазина и сообщили о своём решении. Сказали, что после месячного срока обучения в «Огоньке», являющемся самым большим и авторитетным магазином Комсомольского-на-Амуре книготорга, будет принято окончательное решение о месте постоянной работы претендентки. Возможен её перевод в другой магазин города.

На работу Галя вышла второго октября. Прошёл месяц. Она успешно прошла предусмотренное обучение и испытательный срок. После этого в коллективе её уже не захотели отпускать в другой магазин, и она, можно сказать, прочно утвердилась в «Огоньке». Её оформили на постоянную работу в качестве младшего продавца. Работа с книгами ей сразу понравилась. Правда, заработная плата поначалу у неё была невысокой. Оклад составлял всего 62 рубля, но к нему прибавлялись районный коэффициент в размере 20 % и довольно частые премии. Рабочий день у неё начинался в 11 часов и заканчивался в 19 часов при одном выходном дне – в воскресенье. На работу и с работы была возможность ходить пешком. В ходе рабочего дня выделялся один час на обед. Так, сравнительно быстро и довольно удачно моя супруга определилась с работой.