Читать книгу Стеклянные люди. Роман - Юрий Меркеев, Юрий Валентинович Меркеев - Страница 8

Отведя душу таким нехитрым образом, я побрился, принял теплую ванну, однако это не взбодрило меня. Очевидно, ночная боль высосала слишком много энергии. Боль – это всегда маленькая черная дыра. Воронка в эфирном теле. Не так-то просто залатать ее. К тому же – пиво. К тому же – вчерашний коньяк. И ностальгия. Короче говоря, я не помню, как снова заснул.

Проснулся от телефонного звонка. И обрадовался – примерещилась в полусне какая-то чепуха: лес, сосны, поляна залита ярким солнечным светом, на трухлявом пне лежит, свернувшись калачиком, змея, похожая на рыжую кошку и слизывает с себя старую кожу. Обнажается. Кошка-змея, змея-кошка. Женщина-оборотень. Я пытаюсь протянуть ей руку, она с шипением бросается на меня и пытается укусить.

Первой мыслью было то, что звонит Наталья.

– Алло, – пробормотал я, беря в руку сотовый. – Кто это?

– Привет, – ласково ответил телефон. – Узнал? Это Ольга Терентьева, редактор информационного агентства. Я на машине. Стою у твоего дома. Мимо проезжала. Пустишь? Есть разговор.

Не знаю, почему, но я обрадовался неожиданному визиту бывшей начальницы. Раньше не обрадовался бы. Теперь все по-другому. Я не общался с женщинами вживую уже около года. Виртуальное общение – совсем не то, что разговор с глазу на глаз. Вероятно, я так же плохо переносил затворничество, как и мой монах поневоле «архиерей Тихон». Много накопилось нежности, которую необходимо было излить. Последний раз беседовал тет-а-тет с женщиной в белом халате, от которой пахло лекарствами. И говорили мы об артрозе. Ничего лишнего. Полная медицинская аскеза. Почти как в том незабываемом …году, когда я попал в госпиталь с ранением в ногу.

– Привет, Ольга, поднимайся. Только у меня небольшой бардак.

– Если бы ты знал, какой бардак происходит сегодня в мире, – усмехнулась она. – Неприбранную постель можешь оставить.

Я подошел к окну. Откуда у моей бывшей начальницы такая прозорливость насчет постели?

– Ты один? – вежливо поинтересовалась женщина.

– Со скотом, – ответил я. – С архиереем Тишкой.

– А, это тот, которого ты завел после Натальи?

– У тебя хорошая память. Поднимайся. Приготовлю кофе.

Я стащил с ноги наколенник из собачьей шерсти и открыл окна настежь. Набросил спортивную куртку и вышел на балкон. Внизу золотистой «лысиной» сверкал новенький «Седан». Ольга закрыла машину и помахала мне рукой. Сверху она выглядела подростком. На деле ей было пятьдесят. Она всегда очень ярко красилась, словно наносила на лицо боевой окрас; была словоохотлива, держалась свободно, но за этой свободой угадывалась внутренняя угловатость и закомплексованность. За плечами – три брака, и все неудачные. Есть, о чем задуматься. Классический тип деловой женщины. Внешний успех давался внутренними ранами, которые никто не лечил. Мужчины рядом с ней не было, дети выросли и разъехались. Оставалась работа. И подчиненные, измученные неутомимым творческим потенциалом начальницы.

Пока она поднималась на четвертый этаж, я подумал о том, что мне очень хочется излить на неожиданную гостью накопившуюся благосклонность к женщинам. Однако едва ли я сумею сделать это без фальши – моя нежность, как выяснилось, весьма избирательный продукт, более похожий на переодетый эгоизм, нежели на вселенскую любовь к людям. Зачем лгать самому себе? Мне приятно общаться лишь с теми людьми, кто лично мне симпатичен. А это – путь в никуда. Винтовая лесенка в «вавилонскую башню» гордыни, тропинка в затвор социопата. Что поделаешь! Мне было проще находить немые объекты в Интернете и доставлять удовольствие себе, изливая теплые дожди нежности на какое-нибудь «красивое личико», полагая при этом, что я люблю все человечество. Однако, стоило этому «личику» заговорить, как во мне включался жестокий оценщик. Если не было полифонии и созвучия в мыслях-мечтах, общение тут же прекращалось. Избалованный тип. Эгоцентрик. С Натальей совпадение в тональностях было почти сто процентным. За исключением, музыки, быть может. Поэзии, религии, культуры. Да. Мы с Натальей были разные, но что-то нас соединяло. Не только постель, не только слова любви, что-то еще – какая-то небесная пуповина, которая один раз сплела нас воедино и уже не отпускала. Кольцо вечности? Восьмерка? Саламандра? Не могу точно сказать. Впрочем, все это родилось из контузии. Я был контужен дважды – один раз на войне, второй – на брачном ложе.

И все же мне было приятно, что в мою берлогу холостяка поднимается женщина. Деловая напористая – из той же категории, что и Наталья. Женщина бегущая. Не Тихоход. У меня заныло под ложечкой.

Я прилизал волосы холодной водой и облил шею одеколоном. Зачем? Сам не знаю. Очевидно, по привычке.

Ольга вошла решительным шагом, она уже бывала у меня в гостях. Я помог ей снять плащ, повесил его в прихожей. Заметив трость в углу, она сказала:

– Тебе не надоело играть в инвалида? На днях проезжала по вашему микрорайону и видела тебя с этой тростью. Ты не вписываешься в коллектив, – усмехнулась женщина, обдавая меня упругим запахом приятных духов. – Алексей, у тебя выправка не старика. Тем более, не инвалида. Инвалидность начинается в голове. Потом проявляется в теле. Рядом с тобой шли старики и старухи. Ты не был похож на них. Полковник, тебе пора браться за жизнь. Помнишь? Что не горит, то закаляется. Не узнаю тебя. В нашем коллективе все мужчины на тебя равнялись.

– А ты хороший психолог, Ольга, – ответил я с улыбкой. – Только не очень понимаешь, что такое артроз.

– Леша, – погладила она меня по руке. – Твой артроз у тебя в голове. Возвращайся на работу. У меня к тебе деловое предложение. Поставлю тебя редактором новостей. Если захочешь, можешь открыть свой проект культурной жизни нашего города.

– У нас есть культурная жизнь? – съязвил я.

– Не только есть, милый, она города и страны берет.

– Не понимаю, – смутился я.

– Погоди, объясню. Ты кофе обещал.

– Да. Прости. Я быстро.

Ольга зачем-то взяла мою трость и прошла в комнату. Вела она себя по-хозяйски, и мне это нравилось. Она присела в кресло и положила себе трость на колени. Затем погладила ее так, как это умеют делать только женщины. Едва прикасаясь ладошкой. У меня снова приятно заныло под ложечкой. Ольга накинула одну ногу на другую. Из-под светлой короткой юбки высветились темные колготки. Черт побери! Март! Она ведет себя естественно, а я накручиваю и накручиваюсь. Нежность?

В ней ощущался психологический голод. Зачем она приехала? Действительно ли ей нужен деловой разговор? Или это просто грубый флирт? Проверка меня на прочность? Явно не избыток нежности с ее стороны. Такие крепкие дамочки не знают, что такое нежность. Им требуется нечто более конкретное и материальное. Вспомнил ее на Дне журналиста. Это было лет пять назад. Впервые увидел ее пьяной. Вела себя откровенно. Во время танцев висла на мужчинах. Потом флиртовала с водителем. А ближе к ночи поехала с ним купаться на озеро.

– Чем это у тебя пахнет? – поморщилась женщина.

– Гадюкой и коброй, – ответил я, выходя на кухню и ставя варить кофе. – Очевидно, болезни мужчин можно вылечить только с помощью женского яда.

– Браво. Ты не утратил чувства юмора. А я-то решила, что ты тут пьянствуешь в одиночестве.

Через несколько минут я вернулся с подносом и двумя чашечками кофе.

Она разглядывала фотографию моей бывшей супруги.

– Болеешь без нее? – спросила Ольга.

– Пусть лучше она болеет. Я ее из себя вытравил.

– Ой, ли? – скривила скептически губки женщина.

– Вытравил, – соврал я. – С помощью церковных таинств. С ведьмами иначе нельзя. Постом и молитвой изгоняется этот род.

Ольга посмотрела на иконки в углу комнаты и усмехнулась – очевидно, заметила паутину вокруг лампадки, которая не зажигалась больше года. Потом перевела понимающий взгляд на меня.

– Ну да, я забыла. Ты же православный. Верующий. Тебе ничего не стоит изгнать из себя воспоминание о бывшей жене. Завидую я верующим. У них все так просто. Покаялся, исповедался, причастился и вон любовь. Красота!