Читать книгу Колесница (сборник) - Юрий Михайлов - Страница 3

Глаза у него были влажные, светло-карие, излучали такое искреннее сочувствие, что я даже нехорошо подумал о приятеле, который назвал его директором дома инвалидов в «Двенадцати стульях». Мы зашли с ним в обеденный перерыв в ресторан-кабак-харчевню, где при входе нам сразу налили по рюмке горилки, на закуску предложили по куску хлеба с салом. Десять лет назад этот молодой человек обучался у меня азам пиаровской и рекламной работы. В Госконтроле он заведовал коммуникациями. Старое и прошлое он постарался забыть, а обо мне сегодняшнем ему, видимо, передали как-то вяло, не командным голосом.

Он много ел, с удовольствием пил горилку, но, закусывая очередную рюмку, постоянно говорил, как плохо живется бедному чиновнику.

Пришлось в открытую договариваться о «подарке» в у. е. Финал встречи: на мои плечи ложилась забота о связях со средствами массовой информации.

– А ты говорил, что все забито, – сказал я.

– Формально – да. Сейчас придется перестановки делать. Но я рад, что заполучил вас.

– Это не ты меня заполучил. Это Пал Палыч всунул меня к твоему начальнику.

Испуг, растерянность в глазах:

– Не знал, что так высоко шел разговор! Во всяком случае, мне о вашем возможном приходе сказал всего лишь замруководителя аппарата…

– Ладно, проехали. Жду бумагу. Позвони, когда надо приступать к работе.

То, что я нажил врага с первой минуты своей работы в новой конторе, ежу понятно. Страх, который я поселил в своем начальнике, он никогда не изживет в себе. А потом, эти чертовы у. е.! Я даже растерялся: за должность надо платить, пусть даже тупым подарком! В наше время так не поступали, это был большой профессиональный грех. Могли порекомендовать, назвать фамилию, дать характеристику. Но если эта информация исходила от коллег по работе, то о каких «подарках» могла идти речь? Было просто неприлично так поступать. Но что делать – другие времена, другие нравы…

Комната гигантских размеров поделена шкафами на две неравные части. Столы сотрудников стоят справа – под окнами, слева – у стены. У одних светло, у других полумрак, свет горит постоянно, даже в самые солнечные дни. Два отдела, абсолютно автономных, связанных лишь единым начальником свыше. У меня – работа со СМИ, пять сотрудников без меня и зама. Старый начальник только что вышел на пенсию. Мы с ним попрощались на площадке у выхода.

Вернулся я на темную сторону обжитого параллелепипеда, прошел к рабочему месту, включил компьютер и только успел поднять голову от стола, как увидел женщину, присаживающуюся на гостевой стул. Высокая, худая, проще сказать, тощая, в сером платье с оборочками у горла, в теплых серых чулках и коричневых туфлях. Почему-то от нее совсем не пахло духами.

– Ваш заместитель, – подает мне руку, длинную, узкую и совсем холодную. – Зовут меня Нинель Иосифовна, по мужу Першина.

– Вы здоровы? – искренне спрашиваю я. – У вас совсем ледяная рука.

– Видимо, малокровие. А так я здорова, – женщина смущена, расстроена, взволнована.

– А почему «по мужу»?

– Я не стала после развода менять фамилию на свою.

– А что, Костик – ваш муж?

– Вы его знаете! Он так и предполагал, что вы и есть мой новый начальник. Просил вам кланяться. Я с ним вчера разговаривала.

– Спасибо. Правда, мы не виделись лет десять.

– Семь, почти восемь.

– У вас есть личные дела сотрудников? – спросил я.

– Конечно! Но лучше бы было, Андрей Юрьевич, собрать нас всех вместе. Сегодня, прямо сейчас. Простите, что сую свой нос…

– Нет, дайте мне объективки, чтобы в кадры не лезть. Я посмотрю, а после обеда соберемся.

– Как прикажете.

Она встала, склонив туловище, как штангенциркуль, пополам, отряхнула складки на платье, повернулась, словно солдат, через левое плечо и пошла в конец кабинета. «Наверное, с умыслом сидит в конце кабинета: начальник впереди, заместитель сзади, – подумал я. – Чтобы всех видеть, за всеми был пригляд».

Или, может быть, я ошибаюсь?

Сосчитал столы. Их было одиннадцать – простеньких, похожих на учебные столы в приличном профтехучилище. К каждому столу была приставлена тумба с тремя выдвижными ящиками плюс небольшой удлиненный сейф с ФИО хозяина. Вот и весь скарб чиновника, если не считать шкафы для верхней одежды, стеллажи и книжные шкафы, которые в счет не брались. Это все-таки вещи общего пользования. Выходило, что вот за эту принадлежность к кучке вещей люди шли в чиновники? А как же сотни статей о закрытом обществе, клановости, о деньгах и зарплатах, о принципах, порядках, традициях и тому подобном? Для меня за десятилетие нахождения в этой среде стало ясно одно: человек идет туда как раз не из-за больших денег – их там, попросту говоря, нет. Его, определившегося со своей дальнейшей судьбой, влекут не деньги. Он получает доступ к административному ресурсу, проще говоря, к власти.

Я ни дня не работал в Госконтроле, но точно знаю, что его сотрудник может «достать» любую организацию, через которую в течение года проходил по отчетам хотя бы один рубль из федерального бюджета. Он может устроить головомойку любому начальнику на другом конце провода. О командировках, проверках и составлении отчетов по их итогам я уже не говорю. Проверяющий – король, он упивался, если хотел, своей безграничной властью. Ибо все мы грешны, хотя бы чуть-чуть, самую малость, тем более находясь при таких больших деньгах, какие урвали молодые стервятники первой волны капитализма.

Через несколько месяцев, реже лет, эйфория проходила и чиновник понимал, что надо создавать свой запасной аэродром или подушку безопасности. Он стал мудр, опытен, у него появились связи и возможности. Он может, как руководитель бригады, проверяющей, к примеру, крупную во всех отношениях топливную компанию, не отразить в отчете для парламента всего одну-две цифры. Нет, не так грубо: он их может расположить в другом порядке, не выпячивая, просто затушевав слегка. И картина совсем другая. В знак благодарности от компаний – откаты, доходящие порой до миллионов долларов.

С солнечной стороны стояло всего пять столов, некоторые были с приставками для общения и проведения совещаний. В углу разместился большущий телевизор с кассетником.

– Кто начальник отдела? – спросил я.

Над первым по счету от входной двери столом поднимается круглое лицо с растрепанными волосами:

– Я. Зовут Павлом, фамилия Сакс.

– Кем командуете?

– Редакционно-издательским отделом, три человека плюс я. Недобор – ставка одного консультанта.

– Давайте, Павел, попьем чаю!

Мы расположились рядом с его столом, на приставном столике. Его сотрудница, красивая грузинка средних лет, заварила чай, поставила нарезанный лимон, печенье и сахар. Все чинно, аккуратно, чисто. Павел стал достаточно подробно рассказывать о подготовке и выпуске ежемесячного информационного бюллетеня объемом от четырех до шести печатных листов минимум. Я очень корректно закруглил его рассказ, сказав, что ежедневно готовил к печати стенограмму заседаний первого и последующих съездов народных депутатов СССР, многих сессий Верховного Совета, ежемесячно выходили сборники законодательных актов Президиума Верховного Совета СССР…

– А теперь, Павел, я ваш коллега и сосед. Давно с вакансией?

– С полгода, наверное. Начальник управления, видимо, держит ее на всякий случай.

– Если попрошу, отдадите ее мне?

– Не вопрос.

– Хорошо, даже отлично! Думаю, что мы еще сможем на нашей базе развернуть пресс-службу для полноценной пиаровской работы.

Попили чаю, сосед умолк, думая о чем-то своем. Я сначала не хотел просить о телевизоре, но неожиданно для себя задал вопрос в лоб:

– Не правильнее ли будет, если телевизор с приставкой будут иметь сотрудники отдела по работе со СМИ? Я надеюсь, что в ближайшие дни достану такой же агрегат.

– Сам не решаю, говорите с руководством.

– А оно, руководство, почему не здесь расположено?

– У него кабинет в главном корпусе, с приемной и референтом.

– Я видел, когда заходил к нему. Но ведь это же неправильно, если не глупо, – сидеть вдалеке от своих сотрудников! И заместитель его там же расположился?

Мой сосед промолчал, лишь махнул рукой в сторону коридора. Видимо, не привык вести такие разговоры. А я уже думал о том, как бы мне пересадить свою шестерку на солнечную сторону, набрать еще трех-четырех сотрудников и забабахать настоящую пресс-службу Госконтроля. А Сакса вместе с ребятами или перевести поближе к начальству, или отгородить на нашей территории в очень милый закуток, прорубив им свою дверь на вход-выход. Мы тогда могли бы принимать журналистов, устраивать для них брифинги, чаепития, снабжать их необходимыми рекламными материалами, не отходя от кассы, как говорят.

Но я понял, что с Пашей Саксом кашу не сваришь. Придется «качать» руководителя, убеждать в его же выгоде, возможности создания на базе управления департамента и тому подобном. Я поблагодарил Сакса за чай, раскланялся с миловидной грузинкой, пошел к себе.

У стола стояла Нинель Иосифовна, в руках держала папку с кадровыми объективками на сотрудников отдела.