Читать книгу Рождение Контролера - Юрий Никитин - Страница 11

В холле с двумя в штатском беседует генерал Кременев, увидел меня, знаком повелел задержаться, а сам еще несколько минут что-то обсуждал и перетирал.

Я ждал, медленно начиная злиться, хотел было уйти, я не подчинен, наконец он отпустил собеседников и повернулся к нам.

– Спасибо, что подождали, – сказал он небрежно. – Да-да, вижу, уже кипите. Вы там в академиях к дисциплине как-то не?

– Даже со знаком минус, – заверил я. – А «спасибо» у вас – это от общения с гражданскими?.. То ли еще будет!

– Намекаете, – поинтересовался он, – что я тут слишком часто?.. Что делать, собираюсь в отставку, присматриваю место, где жалованье высокое, а сотрудники бездельничают… Что скажете насчет вчерашнего митинга по поводу завышенных ассигнований на оборону?

Я ответил с неудовольствием:

– Пятая колонна. Не я президент, всех этих борцов за права и личные свободы ограничил бы в правах по самое не могу. Что так смотрите? Да, арестовывать, предъявлять обвинения…

Генерал посмотрел на меня исподлобья, но в прищуренных глазах мне почудилось одобрение.

– У нас не тоталитарное государство…

– Уже, – возразил я. – Весь мир тотализируется. Стремительно!.. Иначе не выжить. Чтобы демократии выжить, она должна стать тоталитарной. И очень жестко реагировать на угрозы.

Он хмыкнул.

– Интересно… А в чем этим борцам за личные свободы можно предъявить обвинения?

Я поморщился.

– Да в чем угодно! Хоть наркотики им подбросьте, да что угодно. Эти мерзкие твари, что могут погубить весь род человеческий, должны быть интернированы. Я, знаете ли, сам люблю покричать о злоупотреблениях нашей тоталитарной власти, но когда приходится выбирать между тоталитаризмом и полным истреблением человечества, то лучше тоталитаризм!..

Генерал промолчал, то ли все еще осторожничает, а Ингрид сказала осуждающе:

– Такое нельзя говорить даже в шутку.

– Тоталитаризм можно изменить со временем, – ответил я, – а мертвое человечество воскрешать будет некому… Генерал?

Он вздохнул.

– Не думал я, что такое услышу от мирного ученого. Наверное, мы в самом деле на краю пропасти. Если даже вы так заговорили.

– Щиты никогда не создавали раньше мечей, – напомнил я. – Но сейчас темп ковки мечей таков, что без щита человечество может гикнуться от одного-единственного вируса!

Генерал продолжал рассматривать меня исподлобья.

– Щит всегда совершенствовали после модернизации меча…

– Потому нужно выявлять, – сказал я жестко, – нелегальные пункты изготовления мечей. И уничтожать… не дожидаясь, пока бюрократы и правозащитники придут к какому-то компромиссному решению.

– А компромиссное вас не устроит, верно?

– Генерал, – ответил я. – Впервые в мире ситуация такая, что один-единственный меч, даже изготовленный в деревенской кустарной мастерской, может уничтожить всех людей на свете!.. В тот же день. О каких щитах может идти речь?

Он подумал, сказал со вздохом:

– Сынок… Ты говоришь то, что я, старый волк, нутром чую. На мой голос можешь рассчитывать всегда.

Он протянул руку, я пожал его толстые пальцы, все еще сохранившие крепкую хватку десантника, Ингрид пошла за мной к двери тихая, как мышь в виду кота, сказала вздрагивающим голосом:

– Что вы оба меня так пугаете…

– Никто не хочет видеть, – ответил я, – как мир летит в пропасть… Я тоже не хочу.

– Но смотришь?

– Даже пытаюсь удержать, – ответил я. – С твоей помощью.

– А ты свинья, – сказала она неожиданно.

– А почему в этот раз?

Она ответила невесело и как-то потерянно:

– С тобой я начала терять себя. Впервые в жизни иду за кем-то, как овца.

– Овца с автоматом? – поинтересовался я.

– Да какая разница, что в руках.

Ладно, если генерал пообещал сделать все нужное со своей стороны, то я, можно сказать, на Отечество уже поработал, теперь можно заняться сладостно и наукой: отправился в Центр нейрофизиологии, пообщался с коллегами, заглянул в лабораторию Геращенко.

Он с огромным бутербродом в руке прогуливается вдоль клеток с белыми и серыми мышами, откусывает, они смотрят на него круглыми черными глазенками, что-то мычит им одобрительное, иногда просовывает палец между прутьями клетки и почесывает пузо то одной, то другой мышке.

– Избаловали вы их, – сказал я, – Остап Шухевович! Потому и живут дольше, что чешете и гладите!.. Это можно засчитать как допинг.

– У нас допинги разрешены, – парировал он. – Лишь бы способствовали долгожительству. Для науки понятия допинга не существует в принципе… Как ваши дела?

– Часть мышек заберу к себе домой, – ответил я, – и продолжу с ними нянчиться чаще. Вдруг какая ночью заплачет, им же тоже бывает страшно, тут же приду и успокою, объясню, что привидений не бывает и под кроватью никто не прячется.

Геращенко, что за чудо наши высоколобые, поинтересовался только, буду заказывать для них еду из зоомагазинов или же присылать мне отсюда, где мышек по лабораториям сотни и сотни, корм с базы обходится оптом дешевле, сэкономлю.

Едва я вернулся в отдел катастроф, так его ехидно начал называть Левченко, навстречу бросился Данко.

– Шеф!.. Идет мощная хакерская атака на сервер!..

– Как защита? – спросил я быстро.

– Трещит, но пока держится!.. Мы с Иваром спешно затыкаем дыры, но те сволочи рвут в другом месте…

– Продолжайте, – велел я и ринулся в свой кабинет.

Еще не переступив порог, подключился к Сети и за секунды оценил масштаб угрозы, проследил, откуда ведется атака, как бы ни маскировали через прокси по всему миру, и когда опускал задницу в кресло, уже прикидывал, что и как делать.

Атака сразу из трех мест, ресурсы задействованы немалые, но все же не суперкомпьютеры, какая-то частная компания или маскирующаяся под частную…

– Кто к нам идет за шерстью, – пробормотал я, – тот вернется стриженым…

Проникнув через все файерволы на первый сервер, я просто стер там все с диска, даже операционку. Жаль, не бывает программ, чтобы повредить хард физически, хотя такие разрабатывались с конца прошлого века, но все оказалось безрезультатным…

Второй сервер защищен и самодельными программами собственного изготовления, молодцы, но я прошел через них, как бизон через туман, тоже стер все с дисков, поставил на неотключаемую дефрагментацию, а на экране смерти добавил череп и надпись: «Попробуешь еще?».

Третий продолжал упрямо ломиться, надеясь все же, что вот-вот защита рухнет. Я в самом деле ощутил опасность и, прежде чем и там все уничтожить, сперва обнулил их банковские счета, перебросив деньги на Каймановы острова, открыв особый счет, удалил медицинские страховки, права на вождение автомобилей и вообще уничтожил все документы, где бы они ни находились, даже в облаке, затем еще и разослал с их адреса порнушные картинки всем френдам в соцсетях, а потом удалил аккаунты, как в сетях, так и вообще всюду вытер из инета.

Когда я вышел из кабинета в общий зал, на меня смотрели почтительно, как папуасы на верховного жреца, я сказал небрежно:

– Выдохлись… Ничего у них не получилось. Даже не успел посмотреть, как и что они там пробовали…

– Да, – заверил Данко страшным шепотом, – вот как только вы сели за комп, так сразу атака и кончилась!..

– Думаю, – добавил Каленик значительно, – нам с шефом повезло.

Левченко загадочно улыбался, но посматривает с интересом, насчет того, что разбираюсь и в компьютерах, еще не знал.

Ингрид старается держаться ровно, ничего же не случилось, рутинная работа, кто-то в самом деле мог попытаться проверить нашу защиту даже из своих, из самых лучших побуждений.

Данко сказал уверенно:

– Думаю, эти орлы уже никогда и ни за какие деньги не попытаются влезать к нам в сеть.

Левченко заметил:

– Присматривайтесь к нашим соседям. Вчера мне один с нижнего этажа панибратски предлагал помощь, защиту и покровительство. К новеньким всегда интерес…

Данко сказал так же победно:

– Если начнет смотреть с почтительным ужасом, то сразу поймем, кто стоял за атакой.

Ингрид проворчала:

– Не заноситесь, не заноситесь…

– Почему? – спросил Данко. – Атака была мощной и скоординированной.

– И так легко отбились? – спросила она с недоверием. – Это какие-то дети шалили.

Она вытащила запищавший мобильник, но в сторону не отошла, мазнула кончиком пальца по экранчику, и сразу на стене проступило суровое лицо Мещерского.

Некоторое время он всматривался в нас, как Зевс с Олимпа, наконец проговорил ровным тоном, в котором непросто уловить одобрение, но я все-таки заметил:

– Вижу, команда подобралась неплохая… Мы всех еще разок проверили по своим каналам, люди со временем меняются, но это специалисты даже очень… Рад за вас, ребята.

– Спасибо, – ответил я. – Рад, что вы убедились.

Он посмотрел с легкой насмешкой.

– Не ликуйте так уж… Возможно, вашу защиту поручили проверить не самым лучшим. Да-да, я уже в курсе. Ваш отдел пока что мал, но надежды на него возлагаем огромные… Вы как-то сумели набрать себе вообще асов. Вы же вроде бы не компьютерщик?

Я засмеялся.

– Вы не поверите, но все биологи теперь компьютерщики. Любые процессы сперва моделируются на компах, а уже потом в реале. Так сохраняется уйма денег и, главное, времени. Потому наука и рванулась с таким ускорением, что, если не успеем следить за всем, человечеству хана.

– Вот-вот, – сказал он, – сейчас проверяем, что там в Тунисе… Слишком уж место удаленное, а расположили лабораторию в таком месте, что со спутников только на широкие кроны каменных или пробковых дубов посмотришь. Там такие, под каждым деревом можно дивизию от дождя, как говорили раньше, а теперь от спутников прятать. Даже ясени или простые клены вдвое толще наших!

– Вы обещали послать спецов, – напомнил я.

Он чуть понизил голос:

– Вы уверены, что здесь защищено от прослушивания?

– Ваши проверяли, – напомнил я. – А потом мои орлы еще и добавили пару огненных стен.

– Послали, – ответил он. – Ждем результатов проверки.

– Некогда ждать, – ответил я невесело. – Таких лабораторий уже насчитали восемь штук. А мы только начали поиск…

Я бежал по красным пескам, далеко в темном небе слабо блещет светлое пятнышко, я с трепетом понимал, что там планета Земля, а я бегу по Марсу, прыгаю по гребням барханов с той легкостью, словно я на Луне… но это не гравитация изменилась, это я уже постепенно настолько апгрейдил свое тело, что в нем вообще не осталось биологической ткани, а металлу не требуется кислород…

Проснулся с колотящимся сердцем и настолько радостным чувством, что изумился: что со мной? С тех пор как нейродистрофия ушла, а мозг заработал без предохранителей, жил по уму, а вот по сердцу только во сне…

Но как только подумал, что доживу до того времени, когда смогу заменять части тела на более совершенные, радостное ощущение вернулось, да не просто радостное, а завизжал от счастья, как ликующий поросенок…

В самом деле, я буду жить вечно! Во всяком случае, сколько возжелаю. И буду не стареть, а напротив – становиться сильнее, умнее, эрудированнее, буду наращивать свои возможности, чтобы и по Марсу погулять, и на Юпитере побывать… мое тело киборга никакое давление не сокрушит, а когда стану силовым вихрем, тогда вообще смогу хоть в недрах Солнца искупаться…

А сколько звезд, галактик для исследования!..