Читать книгу Оборачивание - Юрий Николаевич Дрюков - Страница 4

Египет. Плен

Последним по склону спустился воин, угрожавший им копьём. По его одежде, оружию и украшениям было видно, что он возглавляет этот отряд.

Он остановился в нескольких шагах от пребывающей в смятении тройки и стал в упор, придирчиво рассматривать каждого. Их вид, похоже, привёл его в изумление, и он не скрывал этого, то и дело покачивая головой.

Воины, прекратив крики, сомкнулись за его спиной и тоже с любопытством и опаской рассматривали чужеземцев.

– Идиоты, – снова выругался Боцман, но почему-то не так громко и уверенно.

– Просто толпа идиотов, – согласился с ним Штурман и шагнул к вождю.

– Вы что? Не соображаете, что делаете? От солнца одурели? – и, взмахнув рукой, он начал крутить пальцем у виска, но тут же отшатнулся назад, прикрывая голову руками, так как воин, стоявший рядом с вождём, рванулся вперёд и с диким криком замахнулся на него дротиком.

Вождь резкой командой осадил его, и тот медленно вернулся на место, опустил дротик к ноге и вдруг улыбнулся. Вернее, ухмыльнулся жуткой звериной улыбкой.

И тут Галка, не то вздохнув, не то вскрикнув, как подкошенная упала на песок. Друзья бросились к ней. Лицо Галки побелело.

– Ей плохо! – отчаянно закричал Штурман. – Надо врача! Воды!

Боцман рванулся к морю, но вождь загородил ему путь.

– Уйди, гад! – взревел Боцман и ринулся на него.

Вождь отступил в сторону. Боцман издал победный рык, но тут его шею захлестнула тугая петля. Он задохнулся, схватился за верёвку, пробуя ослабить удавку. Воин, набросивший петлю, резко дёрнул верёвку на себя. И Боцман захрипел, запрокинул голову, его развернуло, и он рухнул к ногам вождя.

Тот рассмеялся и снова что-то приказал. Воин бросил верёвку, и Боцман судорожными рывками ослабил затяжку петли, стянул её через голову и откинул в сторону. Он сидел на песке, хрипло дышал, затравленно озираясь по сторонам, и массировал шею, на которой вздувался багровый рубец.

Таким Штурман не видел Боцмана никогда. И ему стало страшно, так страшно, как он и представить себе не мог. Он видел, что Боцману тоже страшно, и не знал, что же теперь делать. Галка продолжала лежать неподвижно. Штурман медленно поднялся с колен. Все его тело колотила нервная дрожь. Горло перехватило спазмами. Он напрягся и, не узнавая собственного голоса, просипел: «Воды… ей плохо… Ну дайте же воды… Пить…» – и он поднёс дрожащие ладони ко рту и зачмокал губами, показывая, как пьют воду.

Лицо вождя изменилось. Он брезгливо поморщился и отдал негромкий приказ. Воин, стоявший слева от него, отцепил от пояса глиняную бутылку и протянул Штурману. Тот быстро схватил её, зубами вырвал затычку и бросился к Галке. Он приподнял ей голову и поднёс флягу к губам, но её рот был сжат, и вода лилась мимо. Штурман жалобно сморщился, потом лихорадочно набрал воды в рот и прыснул Галке в лицо. Потом ещё раз. Веки Галки дрогнули, и она открыла глаза.

– Попей, – сказал он, – попей водички, – и снова поднёс бутылку к её губам.

Галка сделала несколько глотков и попыталась встать.

– Ты лучше пока полежи, – неуверенно сказал Штурман. Он увидел, как на её лице отразился испуг. – Ничего, – попробовал он успокоить Галку, – все ещё обойдётся, – и пошёл к Боцману.

– На, выпей.

Тот жадно прильнул к горлышку, сделал несколько больших глотков, обтёр ладонью лицо, ещё немного отпил и вернул бутылку Штурману.

– А ведь они с нами не играют, – медленно выговорил он.

– Какая тут, на фиг, игра, – согласился с ним Штурман, нервно озираясь по сторонам. – Что будем делать?

– Похоже, только то, что нам разрешат… или прикажут, – сказал Боцман, поглаживая рубец на шее. – Дай руку.

Штурман помог ему подняться с песка.

Боцман отряхнул одежду, заправил в джинсы тельник и, тихо насвистывая, пошёл к Галке.

Штурман отнёс владельцу пустую бутылку и поспешил следом за Боцманом. Тот уже помог Галке встать и легонько отряхивал с неё песок.

– Ребята? – спросила Галка, и голос её дрогнул. – Где же мы?

– Очень похоже на Древний Египет, – сказал Штурман, – просто до жути похоже.

– Да, дикий народ, – согласился с ним Боцман и снова погладил ладонью рубец. – Сразу они нас не убили, и непонятно, что будут делать с нами дальше… Штурман, ты случайно не помнишь, что они делали с пленными?

– Кажется, продавали в рабство… А рабы у них назывались «живые мёртвые»… или «живые убитые».

– Хорошая наука – история, – усмехнулся Боцман, – чтобы мы без неё делали.

– Я не хочу здесь, – всхлипнула Галка. – Уйдёмте отсюда.

– У фантастов это называется провалом во времени, – заметил Штурман.

– Время – не гора, – задумался Боцман. – Вдруг шаг в сторону – и мы у себя.

Надо рвать туда, где были вагончики и машины. Мне кажется, там что-то вроде воздушной стены.

– Так рвём?! – обрадованно прошептал Штурман.

– Черт! Воины ближе подходят, – нервно заметил Боцман. – Что-то они…

Он не успел договорить, ибо воедино слились и приказ вождя, и крик воинов, которые ринулись на них, сбили на землю и, заломив им руки за спины, связали так же бесцеремонно и привычно, как они это делали всегда со своими пленными. Потом их пинками заставили подняться на ноги.

Один из воинов накинул петлю на шею Галке. Она не сопротивлялась. Было видно, что она находится в полуобморочном состоянии. Другой конец верёвки он обвязал вокруг пояса Штурмана.

Воины построились в две шеренги, между которыми оказались пленные. Вождь осмотрел конвой и пленников и остался доволен.

– Похоже, что мы отбегались, – вздохнул Штурман.

– Да-а… – протянул Боцман. – Зато нас сейчас поведут в гости…

Вождь подал команду. Два воина подтолкнули Боцмана и Штурмана в спину дротиками.

– Значит, пора, – и Штурман шагнул к сжавшейся от страха Галке.

Они пошли по рыхлому песку.

Вождь вывел свой отряд на полосу прибоя, где песок был спрессован и влажен. Идти стало легче. Они увидели, как к воротам храма подбегает стайка жриц. Похоже, что их также вели туда.

– Вот и нам надо спешить, – проскрипел зубами Боцман, – а то девочки побежали все готовить для нашего приёма, а мы еле плетёмся. Ах, какие девочки побежали к храму…

– Ой, Боцман, Боцман, – печально улыбнулась Галка и покачала головой. Она шла рядом с замолчавшими ребятами, и по её лицу катились слезы.