Читать книгу Оборачивание - Юрий Николаевич Дрюков - Страница 8

Покровительство Pa

Они снова шли по узким и темным переходам. Около одной из дверей жрец остановился и дождался своих спутников. Штурман думал, что сейчас они опять окажутся на храмовом дворе, но за дверью открылась длинная галерея, вдоль стен которой возвышались статуи богов. Пленникам пришлось запрокинуть головы, чтобы различить в сгущающейся к высокому потолку темноте смутные очертания птичьих и звериных голов египетских богов. И себе они показались такими маленькими и жалкими, что инстинктивно прижались друг к другу и ускорили шаг, стараясь держаться поближе к служителю и его факелу, огонь которого оттеснял к стенам зловещий мрак галереи. Так они подошли к огромным дверям.

Двери медленно открылись, и пленники вошли в большой зал, освещённый горящими факелами. В глубине зала стоял стол, за которым сидело несколько жрецов.

Служитель, сопровождавший их, шагнул в сторону и как будто растворился в стене. А они остались стоять.

Из-за стола поднялся величественный жрец в белом одеянии и внимательно посмотрел на них.

– Наверно, Верховный, о нем и говорил Хранитель, – мелькнуло в сознании Штурмана.

Тот что-то сказал и повелительным жестом подозвал пленников к столу.

Штурман кивнул, и они с Галкой двинулись вперёд.

Взгляд Штурмана остановился на поверхности стола. Там лежали их вещи.

Они подошли ближе и, повинуясь жесту, сели на скамью. Они сидели неподвижно и только их взгляды беспокойно метались по залу, пытаясь вобрать в себя то, что было вокруг.

Жрецы настороженно и молча наблюдали за ними.

Взгляд Штурмана снова и снова возвращался к вещам, разложенным на столе: пляжная сумка Галки, термос, книга «Робинзон Крузо», нож, кассетник, блокнот, ручка, карты, сигареты, спички.

Верховный прервал его наблюдения. Он указал на предметы, лежащие перед ним, и что-то спросил.

– Наши… наши это вещи, – закивал головой Штурман.

При первом же его слове жрецы переглянулись и затихли, вслушиваясь в непривычный для них язык.

Потом они о чем-то переговорили между собой и снова молча и пристально стали рассматривать сидевших перед ними.

Галка машинально поправила волосы, окинула взглядом лица жрецов и вдруг, заметив, что один из них просто зачарованно смотрит на неё, слегка улыбнулась и машинально повела взглядом в сторону. Тот вспыхнул и отвёл глаза.

Жрецы продолжали молчать. Молчание затягивалось. Штурман машинально посмотрел на часы. Жрецы дружно уставились на его руку.

Верховный указал на часы и показал на стол, требуя положить туда это украшение.

Штурман расстегнул браслет, подвёл завод, поднёс часы к уху, услышал привычное тиканье и, привстав, положил их перед Верховным.

Тот взял часы, тщательно осмотрел их, тоже поднёс к уху и удивлённым взглядом обвёл всех присутствующих. Потом снова поднёс их к уху, потряс и передал сидевшему рядом.

Часы пошли по рукам, и у каждого, услышавшего тиканье, на лице появлялось выражение крайнего изумления.

Галка смотрела на эту реакцию сначала с недоумением, потом она улыбнулась, потом, не удержавшись, прыснула в ладошку, а потом, когда очередь дошла до смутившегося жреца, просто громко рассмеялась.

Жрецы вздрогнули, строго посмотрели на неё, но вскоре тоже, скорее против воли, заулыбались девушке.

– Часы, – внезапно успокаиваясь, пояснил Штурман. – Время… Можно их сюда, – он протянул руку.

Ему вернули часы.

– Время, – повторил он. – Ну, день, ночь… «Да они же ни черта не понимают», – сообразил Штурман. И тут его озарило.

Он положил палец на запястье и начал громко считать пульс: «Раз, два, три…» – он досчитал до десяти. Потом ткнул в секундную стрелку и стал сопровождать её движения резкими толчками пальца: «Раз, два, три…» Потом снова стал считать пульс, потом снова секунды.

Жрецы с интересом наблюдали за ним. Он снова дотронулся до запястья, показал на часы и передал их жрецам.

Те тоже положили пальцы на запястья и стали внимательно наблюдать за секундной стрелкой, забыв о том, что их окружает и даже о пленниках.

– Что-то так курить захотелось, – вдруг сказала Галка.

И тогда Штурман взял со стола раскрытую пачку и протянул её девушке. Она привычно взяла сигарету, а Штурман привычно взял коробок, чиркнул спичку и дал Галке прикурить.

Вспышка огня озарила полумрак зала. Изумлённо застывшие лица жрецов, взгляды которых были прикованы к колеблющемуся огоньку в руке Штурмана, заставили застыть и его. Но тут пламя опалило пальцы, он резко задул его и бросил спичку под ноги.

Он смотрел на жрецов и чувствовал, что все изменилось, что уже не он, а они сидели перед ним.

– Надо сделать что-то такое… – его взгляд остановился на кассетнике. Он протянул за ним руку и отметил невольный испуг, отразившийся на лицах жрецов.

– Это поспокойнее… Без дыма и огня, – успокоил он их.

– Интересно, как они воспримут нашу музыку, – и он нажал «Пуск».

Жрецы слушали, все ещё не приходя в себя. Галка же прикрыла глаза и погрузилась в привычные ритмы. Она уже сидела, закинув ногу на ногу, медленно вдыхала сигаретный дым и лишь изредка снисходительно поглядывала на жрецов.

И тут зазвучала её любимая вещь.

– Ну что же, пусть будет весело и радостно, – вдруг сказала она, поднялась со скамьи и пошла к центру зала. Она изобразила несколько классических движений брейка, но тут же почувствовала, что делает что-то не то. Она остановилась, скользнула взглядом по стенам. Взгляд её остановился на одной из фресок. Галка внимательно всмотрелась в неё. И вдруг её левая рука взметнулась вверх, а правая плавно поднялась до уровня плеча. Галка прогнулась, привстала на цыпочки и замерла, став живым воплощением одной из изображённых богинь. И начался её танец – танец-брейк в стиле египетских фресок.

Штурман сидел, остолбенев от изумления, и как поражённые громом сидели напротив него жрецы.

Музыка кончилась. И снова голова Галки запрокинулась вверх, стан изогнулся, левая рука взметнулась вверх, правая протянулась вперёд, и она замерла. Потом медленно опустила голову вниз, левая рука упала вдоль тела, а правой она начала стирать пот и так, прерывисто дыша, села рядом со Штурманом.

Зазвучала новая мелодия. Все вздрогнули. Штурман нажал на кнопку. Щелчок и музыка замолкла.

Жрецы безмолвно смотрели на Штурмана.

– Надо экономить… А то батарейки быстро сядут, – пояснил он и повернулся к Галке. – Ну ты даёшь! Увидел бы тебя сейчас кто из наших! Ты ж рождена быть богиней… – Он заметил, как жрецы начали тихо переговариваться между собой. Один из них встал, быстрыми шагами пересёк зал и скрылся за колоннами.

Верховный поднялся, и начал что-то говорить, торжественно и важно.

«Ну, просто речь держит. В нашу честь», – подумал Штурман, ни слова не понимая, но по изменившимся интонациям голоса догадываясь, что они все сделали правильно. – Похоже, что нас здесь начинают уважать, – шепнул он на ухо Галке.

Верховный закончил говорить, но продолжал стоять. И вдруг, медленно воздевая руки вверх и читая какую-то молитву, он стал подниматься в воздух. Жрецы заворожённо смотрели на него. А Штурман и Галка, поражённые увиденным, застыли на скамье.