Читать книгу Царские указы, или Необычные похождения Царя всея Русси. Часть 8. Испытание гусем - Юрий Пашанин - Страница 7

На пеньке середь полянки,

Заглянув с утра в лесок,

Через край литровой банки

Царь глушил томатный сок.

Только Павел-Царь ухлопал

Сей продукт в коем веку,

Малолетняя холопка

Подошла к тому пеньку.

След от сока, как от крови,

Украшал Царя губу,

Бороду, усы и брови,

Был и пятнышком на лбу.

У девчушки дыбом косы,

Сразу в крик – и наутёк:

Показался кровососом

Малолетке старичок.

Царь опешил: «Вот так встреча!

Чем вселил ребёнку страх?

Прибегёт, поди, теперьча

И народ на всех парах?

Разбери, пойди, холопов,

Что сидит у них в мозгу?

Не пора ль спасать мне попу?

Что ж стою я? Побегу».

Хоть от бега ноги ныли —

Царь в делах сиих не спец —

С рожей в соке, с попой в мыле

Прибежал он во дворец.

Пред братьями с видом жалким

Павел встал, чертей браня.

То, что Царь ослаб дыхалкой,

Враз заметила родня.

Ванька Павлу: «Матерь в душу!

Сохрани, Спаситель наш!

Отдышись ужо Павлуша.

От чего ты бледен, Паш?

Ты ж в кровище весь, смотри-ка:

И глаза, и рот, и нос!

Кто же, Паш, серьёзный лику

Твоему ущерб нанёс?»

Павел пот смахнул рукою

И на лбу, и в бороде:

«Что же эдако такое?

Кровоточу что ли где? —

Царь лизнул на локте пятна

И сказал, под нос кряхтя: —

Вот теперь и мне понятно,

Отчего сбегло дитя.

Хошь не верьте, хошь проверьте,

Только чушь я не несу,

Напугал, похож, до смерти

Я, Вань, девочку в лесу.

Кто же знал, что так всё выйдет?

Хоть душой желал ей благ,

Я ж в сием ужасном виде

Был, Вань, чисто вурдалак.

Брань и ругань ждут, вестимо.

Битым быть настал черед.

Принесут непоправимый,

Не дай Бог, холопы вред.

Нюх к сему имею тонкий,

И к гадалке не ходи —

Тут каких-то, Вань, подонков

Проявлений внешних жди».

От Царя ли то страданья,

То ль что видом нехорош,

Только это брата-Даню

Обращало трижды в дрожь.

Данька Павлу: «Будет кипиш!

Сколь ни прячь себя в дому,

Подготовят тумаки, Паш,

Окруженью твоему.

Хрен теперь кто нам поможет!

Сам пропал и нам не прёт!

Ты умыл бы, братец, рожу.

Не идти же так в народ?

Хоть и сам чинишь обман ты,

Но, раз мы – одна семья,

Подписантом, фигурантом

Поневоле стал и я».

Царь в ответ: «Ну, вот один, Вань,

Вышел, чё-то ляпнул там.

Будет чадам нерадивым

По иным ужо местам!

Полезай-ка, брат, на печь ты —

Спокойнее там лежать —

Из себя как прежде нечто

Продолжай изображать».

Царь ходил туда-обратно.

Брат-Иван чесал бока:

«Никаких сигналов внятных

Не получено пока.

Хоть порой глупы и тупы,

Паш, людя твоей страны,

Их и впрямь странны поступки

И тенденции странны.

Своего, Паш, блага ради,

Ну как впрямь холоп в пути,

От сего противоядий

Эффективных бы найти.

Объясненье надо дать им:

Коль тропинка вас свела,

И хотел у той дитяти

Ты узнать, мол, как дела.

Жизнь полна хитросплетений.

Был и Царь пред ним хотя,

Убеди, что светотени

Напугать могли дитя,

Что сие в лесу нормально.

Чтоб ушла холопов рать,

Нужно быстро максимально

Постараться их унять».

Царь Ивану: «В деле оном

Я не узкий спец, не док.

Излагаешь хоть мудрёно,

Не возьму сие я в толк.

Я с такой трясучкой в теле,

Что с земли полез червяк.

То ж не шутка, в самом деле.

Ну как ляпну что не так?

Ужто нет подсказок, кроме

Как вести с ним разговор?

Мне бы след прибраться б в доме,

Я мету же под ковёр.

Ну как впрямь с толпой не сдюжу?

Скажут: «Царь из упырей!»

Мож, придумать, Ваня, нужно

Там чего-то похитрей?»

«Ситуация абсурдна,

Ситуация странна, —

Ванька вновь. – Скрывать не буду,

Паш, дурацкая она!

Сомневаюсь всё равно я,

Что есть повод к мятежу.

Это просто паранойя,

Я, брат, так тебе скажу.

Что с того случится драма

Да к тому же с нонча дня,

Удивительная, прямо

Скажем, новость для меня.

Ну а коль на ладан дышим, —

Призадумался Иван, —

Надо как бы здесь людишек

На второй подвинуть план.

Хоть и трон сиденьем прочен,

Хоть на всё в стране Указ,

Государство впрямь не очень,

Паш, богатое у нас.

Коли нужный час прохлопан

В управлении страной,

Подтолкнуть должны холопов

Мы к теории иной.

Среди них же умных нету.

Доведи до их ума,

Что Земля, мол, как планета,

Для пришельцев душ тюрьма,

Здесь, мол, тьма заблудшей хрени

За свои сидит дела,

И они для исправленья

Вселены в людей тела.

Объясни неторопливо,

До своих скончанья дней

Потому и жить счастливо

Невозможно, мол, на ней.

Ну а дальше дуй им в тему,

Что пойдёт в зачёт вине

Только смерть от эпидемий

Или гибель на войне.

Похоронят как их тельца,

Продолжай рассказ им мой,

Прощены, мол, те пришельцы,

С чистой совестью домой,

За свои, мол, преступленья

Всяк живёт, как дал им суд,

Потому они мученья

И испытывают тут.

Рассуждай, —

                      продолжил Ваня, —

Мол, послушный небесам,

Хоть и в царском одеяньи,

Тянешь срок за что-то сам,

Упираться, мол, не время,

Мол, с того не будет прок,

Всем назначен пол и семьи

И отпущен жизни срок.

Слабовата, мож, идея,

Что придумал в уши им,

Я, Паш, искренне надеюсь,

Что холопов убедим.

Ну а коли будет ложной

Мысль, делюсь что я с тобой,

К тем вопросам есть возможность

Нам вернуться в час любой».

Царь опять Ивану: «Во как!

Я, гляжу, не как-нибудь,

По серьёзному, глубоко

Ты понял проблемы суть.

Разъяснил и мне ведь толком —

Как умишко ни тревожь,

Коль смотреть на что-то долго,

Можно выдумать что хошь.

Хоть ты лоб чеши, хоть – темя,

Молоды хоть взять года,

А принюхиваться к теме

Не умел я никогда.

Не смотри, смотри хоть в оба,

Только всё ж, едрёна мать,

Без тебя, Вань, ничего бы

Я не стал предпринимать.

Те дела, где вить верёвки

Из народа, раз важны,

Прям сейчас, без остановки

Разворачивать должны.

От дворца уйдут обратно,

Про бунты забыв и месть.

Всё ведь в принципе понятно,

Так действительно и есть».

«Как ты стал, Павлуш, отчаян!

Хоть и разумом малы,

Всё ж слова в любом случае,

Паш, достойны похвалы.

Сколь с тебя случилось хлопот,

Волновались только зря:

Не слыхать народа ропот,

Не зовёт никто Царя, —

Ванька вновь. —

                           А разобраться,

Не спесив народ-то, мож?

Этих сложных ситуаций

Избежали мы, похож.

Погалдели лишь об оном,

Но, посыл направив мой,

Нам народ дистанционно

Удалось вернуть домой».

«Отошли с мозгов оковы,

Знать, и впрямь не быть беде.

Только опыта такого

Не было ещё нигде, —

Повертел Царь-Павел носом. —

Удалось сие лишь нам.

Проработке же вопросы

Подлежат по сим делам.

И в уме своём, и в бреде,

Обойдёт что нас беда,

Так в свободной, Вань, беседе

Говорил же я всегда.

Хорошо с начала детства

Мне ведь вправили мозги.

Чтоб не видеть больше бедствий,

Боже правый, помоги!»

«Вид твой, Паш, собаки драной, —

Ванька Павлу вновь, – хужей!

Мож, мне кажется, но странно

Это выглядит уже.

Не страдаешь ли недугом,

Коли пьёшь томатный сок,

И с какого перепуга

На него, Павлуш, налёг?

Подзарос ты, Паша, мохом,

Волос – редок, брови – влёт,

Значит это, что всё плохо.

Старость, вижу, так и прёт.

Стать и вид нам Богом даны.

Надломился твой типаж.

Хорошо, совсем недавно

Подошёл к тому ты, Паш».

«Да, здоровье захандрило! —

Царь свой голос подал тут. —

Что ни день, теряю силы,

Волосёнки не растут.

Хоть желай мне лета многи,

Хоть, Вань, к печке прижимай,

За январь стал хром на ноги,

А на голову – за май.

Хоть и лидер я в народе,

Хоть и в трон, как древо, врос,

Но по нынешней природе

Настоящий ли? Вопрос!

Урожаи не богаты,

Суховеи года три.

Оттого живот покатый.

Вот, пожалуйста, смотри!

Похудел от недосыпа

И давно не вижу снов,

И покрыт какой-то сыпью

Стал я в несколько слоёв.

А наследие вот это,

Ох, Ванюш, как тяжело!

Я давно искал ответа,

И недавно повезло.

Мракобесие, Вань, просто

И какой-то вроде вздор,

Я узнал, что в том вопросе

Помогает помидор.

Такова его природа.

Закусил я удила

И томатной пасты в воду

Кинул ровно два кила.

Подсобил мне в этом деле,

Дав рецепт, какой-то дед.

Сей напиток я неделю

Пью по литру на обед.

Стану в теле тут же прытким,

Враз и кровь прильёт к лицу,

Как допью ведро напитка

Дня текущего к концу.

Я теперьча дни считаю

И слежу, как сила прёт.

Ведь эффект тот ожидаем

В полной мере через год.

Будут волосы густые

И силёнки у меня.

Не слова, Вань, то пустые

И совсем не болтовня».

Вновь Иван: «Полдня минуло,

Ты, гляжу, в нетерпеже.

Сколь событий развернулось

Вокруг этого уже!

Что, Павлуша, волопас ты,

То известно даже мне.

Ну откуда столько пасты

Ты возьмёшь у нас в стране?

Есть иной подход к здоровью.

Он лишь гожий для господ:

Молодеет тот, кто кровью

Обновляется раз в год.

Что сие у них на блюде,

Пусть тебя не удивит.

Это тоже, Паша, люди,

Но другой питанья вид.

Чтобы жить как можно дольше,

Укрепляя плоть и дух,

В месяц, Паш, ты крови должен

Пить ковшей не меньше двух.

В день по стопке крови дважды.

Ну как, Паш, у упырей.

С утоленьем этой жажды

Сразу станешь ты бодрей.

И свершится, братец, чудо!

Был ты старый и больной,

От крови младенцев будешь

С энергетикой иной.

Превосходный способ архи!

Хоть так делают они,

Ты, как многие монархи,

К тайным обществам не льни».

Всполошился Царь: «Вот это

Удивил меня ты, брат!

Ни хрена себе советы!

Это ж проще, чем томат!

Никаких при этом правил,

Только с кровью кутерьма.

Поработал точно дьявол

Да и сил нечистых тьма.

Кровь младенцев!? Не хреново!

Ну, Ванюша, я – дебил!

Как же средства прорывного

Я досель не потребил?

Я от дум сиих дурею!

Всё случится, видит Бог!

Мне б к прорыву побыстрее

Совершить какой рывок».

Ванька Павлу: «Ежегодно,

Ежедневно, каждый час

Мы приходим, Паш, в негодность,

Жизнь изнашивает нас.

Как советовал тебе я,

Метод верный, видит Бог,

Сам лечиться так робею,

Есть в том маленький подвох.

Не пройдёт, Павлуш, и года,

Применив советы те,

Ты, Паш, с эдакой методы

Будешь видеть в темноте,

Станешь крепок и вынослив,

Экстрасенсом даже, брат,

По ночам не спать, а после —

Свету солнышка не рад.

Вечно будешь ты голодным,

Посетишь вампиров рать,

Да и скажешь, мол, не модно

Кровь людишек не сосать,

И свою изменишь личность,

Будешь – Царь наоборот.

Так бывает, Паш, обычно

С тем, кто кровь людскую пьёт».

«Слушал бред сей на хрена я? —

Павел выдал, не спеша. —

То ли, Вань, ты что-то знаешь,

То ль не знаешь ни шиша.

Говори мне сколь угодно,

Что в сией методе док,

Коли столько производных,

Нет, туда я не ходок».

«Ну, по крови коль не пан ты, —

Тут Иван прищурил глаз, —

Есть иные варианты.

Мы рассмотрим их сейчас.

Вот один остался в прошлом —

Не простой, от мудреца —

Только способ, Паш, хороший,

Я б его не отрицал.

Мож, и тема та избита,

Трут её который год,

В океане ледовитом

Необычный есть проход.

Вот теперьча дальше слушай,

Саму суть сего внемли —

Он ведёт отсель, Павлуша,

На другую твердь Земли.

Поспешил туда и я бы,

Весть сия, похож, верна.

Там бессмертия, Паш, яблок

Молодильных до хрена.

Холодею с мысли даже.

Только есть одна беда —

Охраняют место стражи,

Не пуская всех туда.

Всяк желает стать бессмертным,

Откусив сиих плодов.

Не по силам многим это,

Хоть любой идти готов.

Знать, закрыт проход тот прочно

К тем плодам который век.

Стражи тех пропустят точно,

Кто по сути – человек.

И уложат в гроб дубовый,

Кто сему пошёл вразрез.

Человека не любого,

Паш, решится интерес.

Коли впрямь готов искушать

Долголетья сладкий дар,

Не боишься ли, Павлуша,

Под стражей попасть удар?

Я и сам за многи лета.

Но ответь, душа моя,

Почему не сделал это

До сих пор, Павлуша, я?

Не пошёл я на погибель,

Как подумал, чем оне,

Уличив в ином, могли бы

Отплатить за это мне».

«Ну и сказка! Страшно слушать!

Хоть надежду и питал,

Я вот этого, Ванюша,

Точно делать бы не стал, —

Царь опять. – Смотрел как в воду!

Что за жизнь, едрёна мать?

Ведь помрём же за два года,

Коль ничё не предпринять».

«Тот проход теперь под снегом, —

Ванька вновь. – Сходить бы! Но

Я, Павлушенька, норвегам

Ту землю отдал давно.

На хрена она нам, Паша,

Коль в земле той нас не ждут?

Пусть уж их прессует стража,

Ну а мы побудем тут.

Есть деяние полезней.

Мой внимай теперь совет.

Будем жить, брат, без болезней

И до трёх аж тысяч лет.

Так и будет всё, нет спору,

Обратится время вспять —

Измерения, Паш, скоро

Все помножатся на пять.

Улетим сквозь чёрны дыры.

В той реальности иной

Есть, Павлушенька, два мира:

Мир без войн и мир с войной.

В мир неведомый, что краше,

Унесла чтоб нас дыра,

Негативное всё, Паша,

Отфильтровывать пора.

Не таясь, а при народе,

От зари и до зари

Ты заботься о природе

И прилично говори.

Чтоб заметил это всякий,

У холопов на виду

Заведи себе собаку.

Я, Паш, тоже заведу.

Пусть в новинку этот опыт,

Потерпи, ведь ты же – царь.

Все общения с холопом

Нам заменит божья тварь.

Привлечём и Даньку-братца.

Пусть и он вершит, коль так.

А для пущих, Паш, фильтраций

Мы нарядимся в собак.

Ляпнуть вслед нам могут всяко.

Чтоб беду, Паш, не навлек,

Отвечай, что Царь – собака,

А совсем не человек.

Сам шепчи себе сквозь губы,

Что не хочешь в мир лихой.

Кто сострит иль скажет грубо,

Быть тому в дыре плохой».

Царь ожил: «Так то ж нирвана!

Что ж молчал ты, мать ети!?

Хорошо пойти бы, Ваня,

По такому вот пути.

Не помяну Бога всуе,

Изменюсь и в житие.

Всё, Вань, верю, существует

Измерение сие».

Подошёл сей план коль скоро,

Как с судьбы уйти оков,

Царь продолжил разговоры

Про фильтрацию мозгов.

Что вещал он, было фарсом.

Появились в те часы

На Земле, Луне и Марсе

Три зловещих полосы.