Читать книгу Царские указы, или Необычные похождения Царя всея Русси. Часть 4. Обещанный пятак - Юрий Пашанин - Страница 17

Под последний луч заката,

Сидя в царском терему,

Павел-Царь с Иваном-братом

Всё таращились во тьму.

Павел с грустью: «Завтра в лете.

Похлебал весны сполна.

Вроде серп на небе светит,

А не видно ни хрена.

Что бы сунуть, Вань, в желудки

Да пополнить их объём?

Ведь уже вторые сутки

Даже корку не жуём.

Продолжать так жить – не дело.

Что ни думай, дело – дрянь.

Вон как брюхо похудело

От такой-то жизни, Вань.

Для того людям утробы

Сотворил, Ванюш, Господь,

Не теряла веса чтобы,

Набирала только плоть.

Нарастить жирка б немного

Для телесного блага.

Жир, Вань, очень важный орган,

Ну как сердце иль нога.

Как я голодом измотан,

Как страдаю животом!

Напридумывать бы что-то

И пугать себя потом.

Были б гуси с петухами

Или утки, всё равно,

Их сожрал бы с потрохами

Я бы, Вань, уже давно.

Каждый день должён быть в тризне,

Ближе к сытному харчу.

Удовольствие от жизни

Получить, Ванюш, хочу.

Столоваться нечем скоро.

Оттого я в мандраже.

Мы живём-то год который

Хуже некуда уже.

Нет у нас привычки, Ваня,

Посмотреть на шаг вперёд.

Коль худеть-то в теле станем,

Засрамит меня народ.

Не хватил меня б кондратий

От таких во мне утрат.

Хоть бы лёжа на кровати

Ты придумал что-то, брат».

«Горевать, Павлуш, не надо, —

Ванька тут же загалдел. —

От народа прятать правду

Был всегда царя удел.

За совет мой не взыщи ты,

Тем за имидж порадей.

Это ж функция защиты

У нормальных, Паш, людей.

Я и сам, Павлуш, когда-то

Врал себе и небесам.

Повторишь так ложь стократно,

И уже поверил сам.

Чтоб холоп любой итожил,

Будто Царь сей жизни рад,

Можешь сунуть под одёжу

Одеяло просто, брат».

Царь обвёл себя окружно

Вдоль груди и вдоль бедра:

«Это то, с чего мне нужно

Начинать, Вань, день с утра.

Для такого камуфляжа

Одеяло – не пустяк.

В точках двух его прилажу,

А вот в третьей сделать как? —

Чтобы не было заметно

Худобы уже его,

Царь пытался сделать это,

Но не вышло ничего.

Как в хомут тот ни влезал он,

Уловить стараясь нить,

Дело сложным оказалось,

Чтобы что-то изменить. —

Если вшивый всё о бане,

Я же, Ваня, всё о том.

Ну, народ-то мы обманем,

А что кушать-то потом?

Коли нынче не до жиру,

Самому хоть на убой,

Должен быть вопрос пошире

Мной поставлен пред тобой.

Мож, не те задумки брали,

Чтоб иметь хороший куш?

Упражняться не пора ли

В нужных помыслах, Ванюш?

Чтоб всё было чин по чину,

И займёмся сим сейчас.

Зажигай ещё лучину

И берись-ка за Указ.

Подпишу указы все я.

Укажи холопам впрок

Как пахать и что им сеять,

И когда собрать итог.

Если кто дурить не чает

И проводит день свой зря,

Это очень огорчает,

Им напомни, Вань, Царя».

Чтоб холопы все в работу

Запрягались недуром,

Написал Иван чего-то

На бумаги лист пером.

Хоть и много в том мороки,

Сгубишь глаз наверняка,

Павел стал в Ивана строки

Понемножечку вникать.

Как прочёл всё, Царь опешил:

«Что я вижу, Боже наш?

И какой, Ванюша, леший

Сочинял вот эту блажь?

Не пахать, не жать, не сеять,

Всем плясать и песни петь?

У кого друга затея,

Враз тому царёва плеть?

Вот падёт с небес-то манна,

Вот тогда и труд к хренам,

Но об этом ещё рано

Говорить холопу нам.

Это ты, Ванюш, – о, горе! —

На виду у всей страны

Обманул и объегорил,

А не враг со стороны?

Ну, Ванюша, ну прохвост ты!

Кабы знать мне раньше, брат,

Что у нас не всё так просто,

Открутил бы всё назад.

До седых волос ты дожил,

А чинишь во всём обман.

Не утонет тот, кто должен

Быть повешенным, Иван».

«Уж-то впрямь, Павлуш, затеял

Ты поделать что со мной?

Ведь слова писал не те я.

Я Указ писал иной.

Все в бумаге фразы ёмки.

Я ж царём был много лет.

Ты читаешь, Паш, в потёмках.

Слабоват лучины свет, —

Ванька в руки взял обратно

Им написанный Указ. —

Только что писал здесь, брат, но

Текст не тот, что видел глаз.

Мож, кому-то не чета я,

Но старался до икот.

А давай-ка почитаем

Все указы, Паш, за год».

Хоть спешил он, но не сразу,

С под его что шли пера,

Появилась из указов

На столе бумаг гора.

Стал Иван читать их снова

Под лучины тусклый свет.

А в указах что ни слово,

То такой же полный бред.

Царь в ударе: «Я ведь помню

Все указы, что в народ.

Так выходит ты назло мне

Всё писал наоборот?

Коли он в ладоши хлопал

И не занят был в труде,

Знать, не думалось холопу

О Царя, Ванюш, еде».

«Натерпелся сам я вдоволь

От таких вот виражей.

Может, Паш, я околдован

Иль ещё чего хужей? —

Ванька лоб протёр от пота. —

Кто ж сие вписал в листы?

Знать, Россеей правит кто-то,

А не я, Паш, и не ты.

Подменил он, почитай, нам

Не один, Павлуш, указ.

Этот кто-то просто тайно

Так вершит дела за нас.

Хоть каким молись иконам,

Призывай хоть Божью мать,

Но фактически его нам

Невозможно, Паш, поймать.

Тут бы тело сохранить и

Не пропасть в судьбы тисках.

Управления, Паш, нити

Завсегда в его руках.

Чтоб иное взять в привычку,

И подумать не моги.

Вот такие, Паша, птички!

Вот такие пироги!»

Павел-Царь зажёг лампаду,

К ней лучину наклонив:

«То, похоже, Ваня, правда,

А не вымышленный миф.

У себя я, значит, в доме

И законно на трону,

Но бровей серьёзных кроме

Нет влиянья на страну.

Вот попали! Впору плакать.

Ни двора и ни кола.

Надо, Ваня, нам хоть как-то

Поправлять свои дела.

Но ведь в чём-то у руля я?

А пошлём его к хренам!

Где всё плохо, там стреляют.

Может, Вань, пальнуть и нам?

Все узнают, кто здесь шишка,

Как покажем куську им.

Мы готовы ждать, братишка,

Никуда мы не спешим.

Царь – агрессор? Что ж такого?

Им пора бы спесь унять.

Мы открыты и готовы

Всё наличкою принять».

«Напугать взялся кого ты?

Чем покажешь, что ты крут?

К пушке пороху всего-то

На два залпа под салют, —

Изошёл Иван от зуда. —

Вот сопрут корону вдруг.

Ты её, Павлуш, покуда

Потайней запрячь в сундук».

Напугавшись бредом оным,

Рад, что в здравии пока,

Царь накрыл свою корону

Тут же крышкой сундука,

Погасил затем лучину.

Бил на Ваньку лунный свет,

Указав первопричину

Всех Царя Россеи бед.