Читать книгу Жизнь начинается после смерти - юрий павлович елисеев - Страница 6
Часть 1: Откровение
Глава 6
ОглавлениеНазавтра, миновав фильтры Чистилища, мы с Данте поднялись на площадь, где свернув к административным зданиям и, пройдя по аллее, оказались на ступенях дворца папы Пия lX. Сделав два шага вверх Данте, вдруг, отступил назад, оттеснил меня в сторону и согнулся полупоклоне. Мимо нас, неслышно ступая и, создавая вокруг себя напряжение, способное уничтожить всё живое, проплыл архангел в сопровождении сонма ангелов. Я услышал звук похожий на треск высоковольтной станции и впервые воочию увидел могущественного главу божественной комиссии. Скользнув пронзительным взглядом по фигуре Данте, Гавриил презрительно отвернулся и, пройдя несколько шагов, мощно взмахнул крыльями и унёсся в сияющую высь к престолу того, кто послал его расследовать деятельность невесть когда возникшей структуры, назвавшей себя администрацией и, которая, видимо, пресытившись хозяйственными заботами, начала влезать в дела божьи.
– Бедняга, он опять ничего не нашёл. – констатировал Данте и обернулся ко мне. – Он копает уже неделю, но ничего не может нарыть, бесится… Он плохо знает структуру чиновничьего мира. Эти ребята замечательно умеют прятать концы, не подкопаешься.
У дверей папы Пия IX, Данте остановился.
– Обращаться к нему нужно «Ваше Святейшество», когда протянет руку, опустись на колено и поцелуй перстень. Молчи. Когда спросит отвечай кратко и ясно.
«Прямо дон Карлеоне» – подумала моя христианская душа, – «Куда я попал?».
– Целовать обязательно? – засомневался я. – Я ведь не католик.
– Какая разница, – дипломатично заметил Алигьери, – Целуй, ему приятно будет.
Мы вошли в просторное помещение чем-то похожее на кабинет Пьетро Пролина в Ватикане, только значительно больше, две двери, ведущие в другие помещения были закрыты и за одной из них звучала музыка, чем-то похожая на хоралы Баха. Отсутствие окон в стенах, компенсировалось витражом в потолке, отчего предметы в комнате были причудливо окрашены разноцветным набором стекол. Мы стояли в дверях рядом с двумя огромного роста стражниками, которые не подавали признаков жизни, но, понятно, были настороже, и в любой момент могли применить свои сверкающие алебарды.
Наконец музыка стихла, мы напряглись, глядя на дверь, за которой происходило музицирование, и вскоре она открылась, из неё появился человек в белоснежной сутане и такой же ермолке. Он был грузен, тяжело передвигал ноги, глаза его за толстыми линзами круглых очков смотрели подслеповато и рассеяно. Взгромоздясь на нечто похожее на трон, он поманил нас приглашающим жестом и промолвил:
– Подойдите. Я хочу с вами говорить.
Данте подошёл первым и, преклонив колено, поцеловал правую руку понтифика. Тот осенил его крестным знаменем и Данте согнувшись отступил в сторону. Подойдя следом, я опустился на красную подушечку у ног папы. Рука «Его Святейшества» пахла воском и ладаном. Я посмотрел на «кольцо Рыбака» и, понимая, что это всего лишь точная копия, ощутил, невольный трепет, приложившись губами к атрибуту папской власти. Понтифик указал на стулья напротив и повелел:
– Садитесь.
Он подождал пока мы разместим свои пятые точки на указанных местах и продолжил.
– В своё время, мне пришлось долго бороться, чтобы сохранить влияние церкви, которое многие десятилетия распространялась почти на всю Италию. Я был монархом. К сожалению мне не удалось отстоять абсолютную власть и результатом этого стало государство-анклав Ватикан. – понтифик развёл руками: дескать такова была воля божья. – Да, мне пришлось уступить. Совмещать светскую и духовную власть дело хлопотное, но я уверен, что для нашей церкви это высшая и конечная цель. Если это не получилось на Земле, я надеюсь случится здесь – на небесах!
Папа ПийlX возвысил голос, сжал янтарные чётки в кулаке и потряс ими, словно угрожая невидимому оппоненту, совсем недавно заставившему его здорово понервничать. Стало понятно, что заставило понтифика сесть за домашний орган.
– Перейдём к земным делам. – проговорил папа Пий lX хорошо поставленым голосом проповедника, привыкшим делать из культового действа проникновенный спектакль. Он посмотрел на меня увеличенными диоптрией зрачками и повелел.
– Расскажи мне, как сегодня все устроено в Ватикане, где я был «узником» последние годы своей жизни. Что там произошло после моей смерти? Десять положений «Силлабуса» действуют или с ними поступили, как с девятым пунктом предатели «папской непогрешимости».
– Насколько я знаю, положение восьмого раздела, в котором говорилось о заблуждении насчёт того, что брак— не является таинством Христовым, что брак можно расторгнуть, и вопросы брака являются делом светской власти, а не церкви. Сейчас этот раздел, также, как и девятый, где утверждается о заблуждениях насчёт светской власти папы, не поддерживается и не исполняется государством. – отбарабанил я абзац из википедии, перевёл дыхание и, вспомнив остальное, продолжил. – Более того почти во всём католическом мире разрешены аборты. Нарушается повсеместно десятый раздел, где сказано, что церковь не должна поощрять идеи либерализма. В некоторых странах разрешены браки между особями одинакового пола, и гендерная идентификация людей приобрела новые грани и краски. Геи и трансгендеры стали реальной силой.
– Святый боже! – крестясь воскликнул понтифик. – Даже во времена Римской империи такого не было! В общем всё это, конечно, было, но на бытовом уровне. Никто не боролся за свою исключительность. Не выходил с этим на улицу, для этого были специально отведённые места, где можно было без помех предаться разврату.
Решив немного утешить старика, я продолжил.
– Между тем шестой пункт выполняется неукоснительно: церковь отделена от государства, а государство от церкви.
– Это лучшее решение после поражения в революции. – удовлетворённо заметил Пий IX. – Если церковь уже не может влиять на государство, то и государство пусть не лезет в дела церкви.
Понтифик задумался.
– После Вселенского Ватиканского собора и раскола католической церкви мало что поменялось в церковном мире: выходит я последний из реформаторов католицизма.
– Да, Ватикан мало изменился, разве что инфраструктура и службы стали более современными: своё радио, газеты, банк, обсерватория. В Ватикане имеется железная дорога, вертолётная площадка. Выпускаются свои деньги, почтовые марки..
– Занятно, весьма занятно.. – ухмыльнулся понтифик и спросил. – А как влияет политика Ватикана на события в мире?
– Насколько я знаю Ватикан имеет представительство в ООН, а так же в некоторых католических странах, но влияние церкви носит больше рекомендательный характер.
– Хорошо. – подитожил разговор понтифик. – Мы подумаем, каким образом вы сможете быть нам полезны. А сейчас прощайте. – папа ПийIX начертил в воздухе крест и мы боком, чтобы не оказаться спиной к «Его Святейшеству» отступили к дверям.
Выйдя из папских покоев, я увидел стоящего у окна Савонаролу, который старательно делал вид, что любуется фронтоном здания Дворца юстиции, расположенного напротив папского дворца. Заметив нас, он сделал добродушное лицо и сказал:
– Аудиенция была не столь продолжительной, как предполагалось. Вы удовлетворили интерес понтифика?
– В полной мере. – произнёс Данте поправляя свой неизменный венок.
– Ну что же, тогда следуйте за мной. К вам есть небольшое поручение. Не тревожьтесь – это в пределах нашей юрисдикции. – Савонарола развернулся и пошёл вдоль длинного коридора, заметая длинными складками сутаны, золотистую райскую пыль. Мы двинулись следом.
В одной из комнат канцелярии, куда мы пришли, Джилорамо запросил у клерка нужный ему документ и передал бумагу Данте.
– Это разрешение на посещение восьмого круга Ада. Все согласовано с тамошней администрацией: Асмодеем, Вельзевулом и Ваалом. С тех пор, как Люцифер отошёл от дел и большую часть времени проводит на Земле и всеми делами в его владениях заправляют эти три демона.
– Если об этом узнают наверху— нам несдобровать! – опасливо проронил Данте.
– Как они узнают? Демоны с Ангелами не терпят друг друга, вы будете молчать, а я уж постараюсь, чтобы все прошло тихо и быстро. – заверил его Савонарола. – Тем более, что вам надо, всего лишь, найти одного человечка и поговорить с ним.
– Кто он? – спросил Данте.
– Некий Джованни Кампонаре, прорицатель, маг, алхимик, предсказавший мне перерождение в геена огненной, что само по себе не соответствует моему положению. Я сжёг его на площади Синьории, на той самой, где позже, увы, сожгли и меня. Он был казнен вместе с другими еретиками и пока горел, предрёк мне Адские муки, но я забыл спросить его, когда наступит это событие. А вчера, прочитав послание, папы Бенедикта XVI, я вспомнил о его предсказании и хочу знать – когда. Ему будет разрешено говорить, что уже большое счастье для человека, который молчит больше пяти веков.
– Не сомневайтесь, разговорим, как миленького. – заверил Данте.
– Ну, тогда, – с богом! – Савонарола сотворил крестное знамение и, развернувшись удалился в одну из дверей Райской канцелярии.
Прежде чем отправиться исполнять поручение, Данте предложил перекусить на площади, в кафе, где специально для него держали говяжью вырезку и перепелиные яйца, которые он обожал. Спиртного в Раю не подавали, поэтому, для общего тонуса Данте принял бокал амброзии и поплыл. Язык его развязался и он начал разглагольствовать на тему: как неправильно и опасно ведёт политику райская администрация.
– Представляешь, они попутали берега! – сообщил он своим скрипучим голосом, опасно размахивая вилкой и опять нацелившись в меня своим орлиным носом. – Они перестали стесняться и решили продавать на индульгенции, как раньше, в средние века! Что ты об этом думаешь?
Понимая, что вопрос риторический я все же не удержался и ответил.
– Церковь всегда знала свою выгоду.
– Это да, – согласился Данте. – Но сейчас налицо сговор между тем и этим светом. Получается: покупаешь заранее местечко в Раю при жизни и, когда приходит время, гарантированно получаешь его здесь. Каково?!
– Тот, кто это придумал, похоже, ничего не боится.
– А я о чём.
Глядя, как автор бессмертного произведения терзает кусок говядины, я в который раз восхитился толерантностью царившей в райском обществе, позволяющей находиться здесь, и святым, и блаженным, и людей с сомнительной репутацией праведников. И даже таким, как мы с Данте: представителям другого мира. «Что дальше?» – подумал я. – «С таким подходом здесь скоро поселятся мошенники, насильники и убийцы. Согласно заранее купленным билетам».
Вокруг, рядом с нами, за столиками масса народа присутствовала в виде статистов, непонятно для чего появившихся в кафе, и похоже, только мы были заняты конкретным, необходимым для жизни делом.
– Ну всё, кажется я насытился. – сказал Данте вставая из-за стола. Он отряхнул свой кафтан и направился к выходу.
Всю дорогу до Лимба он не проронил ни слова, шёл быстро, высоко поднимая подбородок и совсем не глядя под ноги. На приветствия отвечал сдержанно, как человек привыкший к всеобщему вниманию. Я плёлся несколько сзади и на меня не обращали внимания, принимая, скорее всего, за слугу. У винтовой лестницы уходящей на второй уровень, где была дверь в предбанник второго круга, Данте остановился
– Когда мы войдём, нас встретит Минос. На его вопросы не отвечай, он любит придираться: кто да что, … Разговаривать буду я. Он меня знает. – с этими словами поэт отворил дверь и нас буквально всосало внутрь. В глаза мне ударил пронзительный свет молний и пронизывающий ветер бури с завыванием растрепал мои волосы и сдавил мою грудную клетку, так, что я едва смог дышать.
– Кто вы и по какому праву вторглись в мои владения! – прогремел великий судья грешников.
Я вжался в нишу у себя за спиной, ожидая увидеть монстра с рогами, но неожиданно на середину комнаты выкатился небольшой круглый толстяк, с мясистым кривым носом и шкиперской бородкой. Он подкатился ко мне и крикнул:
– Кто такой, почему в таком виде? Кто пустил?!
Я подумал, что ещё немного и он вцепится в меня.
Вмешался Данте.
– Уважаемый Минос, вы самый великий судья из всех справедливых, встреченных мной на моём большом жизненном пути. Мы здесь транзитом и вот бумага, согласованная с вашим руководством, дающая нам право проследовать в круг восьмой в четвёртый ров к прорицателю. Разреши воспользоваться твоим лифтом.
Минос обнюхал документ, остыл и сказал:
– Подписи все порядке, печать на месте… что же, проходите, раз вам надо.
На лифте мы спустились на третий круг, где властвовал Цербер. История повторилась: посмотрев бумагу, демон потерял к нам интерес и отправился терзать очередного обжору. Таким же способом мы посетили четвёртый круг, где огромный Плутос, подгонял скупцов и жадин согнувшихся под тяжестью своих нош и пятый, – мрачное, угрюмое место, где всем заправлял Флегий, старший сын Ареса, который развлекался наблюдая за дерущимися в болоте падшими душами ленивых и гневных людей. Миновав шестой и седьмой круги Ада, мы, наконец, вышли на станции под названием «Злые щели».
Здесь нас встретил Герион. Великан взял одной из своих шести рук документ и, проверив печать, спросил:
– Кем интересуетесь?
Данте объяснил.
Поняв кого мы ищем, Герион запустил четвёртую руку в нужный ров и, покопавшись там, с задумчивым видом, достал нам грешника со свернутой набок шеей, отчего было ощущение, что тот постоянно оглядывается. Великан поставил прорицателя перед нами и сообщил:
– У вас десять минут.
Затем Герион неспешна удалился.
Данте с большим сомнением посмотрел на жалкую фигуру мага и спросил:
– Джованни Кампонаре? Отвечай, тебе позволено говорить.
– Я… Джованни… – прорицатель с удивлением вслушался в звуки родившиеся в его горле. Он чуть было вновь не онемел от обретенного чувства свободы, когда он мог уверенно предсказывал будущее людям и странам. Когда он понял, что действительно может говорить, его буквально прорвало.
– Умоляю, скажите, сбылись ли мои предсказания насчёт моей соседки Фелиции?
А посадили ли на кол её мужа?… Чем закончилась война между Карлом VIII и Неаполитанским королевством?… А сколько…
– Мы к тебе от Савонаролы. – перебил его Данте.
Услышав это имя, Джованни замолк на полуслове и голова его вместе с шеей чудесным образом вернулись на прежнее место. Вместе с ними, как мне показалось, к этому несчастному вернулось его человеческое достоинство. Он выпрямился, взгляд его приобрёл внутреннюю силу и убеждённость. Ясным и, полным пророческих нот голосом, он возвестил.
– Что было предсказано, то и свершится: человек по имени Джилорамо Савонарола будет низвергнут в Ад в круг восьмой к святокупцам и будет заточён в скалу головой вниз, а по ступням его будет течь раскалённая лава. – прорицатель хихикнул, что никак не вязалось с пафосным изложением предсказания и сообщил, млея от шальной мысли:
– Он окажется рядом со мной, в соседнем рву и я буду слышать его истошные крики. Отпад!
Данте переглянулся со мной и покачал головой, как бы показывая, что даже испытывая жесточайшие страдания, человек остается человеком, со всеми своими страстями.
– Савонаролу интересует, как скоро твоё предсказание сбудется.
Джованни очнулся от сладостных грёз. Он углубился в свои видения и буквально заснул ожидая ответа на поставленный вопрос…
– Время! – прогремело сверху и Джованни выбросило из пространства откровений. Голова его неестественно свернулась набок, его скрючило и, снова лишившись дара говорить, он только мычал и отчаянно делал какие-то знаки.
– Погоди, дай ему договорить! – возопил Данте, пытаясь вырвать прорицателя из лап великана.
– Время вышло. – отрезал Герион и щелчком, словно блоху отбросил поэта от Джованни. Пролетев несколько метров, Данте больно ударился о камни и потерял интерес к прорицателю. Я смотрел вслед несчастному, которого уносили на место постоянной приписки и увидел вполне осмысленные повторяющиеся знаки, понятые мною, как цифры, из чего я заключил, что это, возможно, дата исполнения пророчества. Я боялся ошибиться, но знаки явно показывали пять двоек. Я разложил логическую цепочку и получилось дата: где 2020— год, 02 – месяц и 22 – день. Откуда Джованни мог знать, что следующий год будет годом пяти двоек?.. Я вспомнил про Вангу и её пророчества…
Мои логические рассуждения прервал очнувшийся Данте.
– Какая мерзкая гора мяса! – проскрежетал пиит, потирая ушибленное плечо. – И главное всё бестолку!
– Я так не думаю. – и я рассказал своему рассерженному спутнику о своей догадке.
– Ну что же, – с некоторым сомнением проговорил Данте. – Как дежурная версия подойдёт. Но полностью озвучивать её не будем. Пусть Савонарола думает, что времени у него ещё много.
Я согласился с ним, что узнать о скором конце Райской жизни, никому бы не хотелось, тем более человеку, который, ради этого, послал нас в Ад.