Читать книгу Женские тайны - Юрий Пожидаев - Страница 4

1

Ясон сидел с виноватым видом в кабинете начальника РОВД и было видно, что он искренне раскаивается в своём проступке. Кроме него в кабинете находился Туровский с Чурсиным, а в кресле начальника сидел Григорий Руфляев, исполняющий обязанности начальника РОВД после гибели Гудова. Чурсин смотрел на провинившегося с нескрываемым злорадством, ему было приятно осознавать, что в отделе кроме него есть ещё человек, который способен накосячить, а стало быть для него не всё так плохо. Тур смотрел на Ясона взглядом, в котором читалось разочарование, он уважал этого афрорусского и не думал, что он способен выкинуть такое. Гриша Руфляев в отличии от всех смотрел на Ясона с интересом, он вообще считал, что человеческая жизнь – одно большое приключение и от каждого зависит, насколько оно будет интересным. Гриша никогда ни на кого не кричал, не нервничал, он жил для себя и никогда не понимал людей, которые рвут жилы на работе, кого-то спасают, рискуют своей жизнью ради какого-то долга. Пока руководство подбирало для РОВД нового начальника, Гриша иногда появлялся на работе и идя в свой кабинет распространял вокруг себя приятный аромат дорого одеколона и какое-то свечение, природу которого невозможно было определить. Даже антисоциальные типы, сидящие в обезьяннике, замолкали и с умилением смотрели на проходящего мимо ангела, их смущало лишь только одно – почему он без крыльев. Гриша знал, что из-за своей внешности всегда находиться в центре внимания, поэтому после долгих репетиций перед зеркалом, он нашёл для своего лица нужное выражение. На окружающих он смотрел взглядом, в котором читалась доброжелательность и компетентность, как на лицах святых, изображённых на иконах. Гриша мог говорить без слов; когда он ласково смотрел на обитателей обезьянника, казалось он молвил: «Сидите? Ну и х… с вами», а когда слушал начальство, на его лице можно было прочитать: «На х… я видел вас и ваши приказы». В РОВД он появлялся редко, поэтому дисциплина в подразделениях упала, по коридорам слонялись небритые сотрудники, от многих пахло перегаром, но Гришу это особо не волновало, у него было много своих дел – фитнес, бассейн, солярий и ателье модельной стрижки – всё это занимало много времени. Но сегодня был особый случай, о приключениях чернокожего опера говорили в районе все, кому не лень, добавляя от себя такие подробности, что многие удивлялись, почему ещё об этом не говорят в новостях по телевизору. Гриша явился в РОВД, чтобы послушать самого виновника происшествия, а потом с бокалом вина в кругу своих знакомых рассказывать об этом, ловя на себе восторженные взгляды. Ясон оторвал глаза от пола шмыгнул носом и сказал: «Я посещаю клуб любителей песни, где собираются такие же, как и я любители самодеятельного творчества. Владелец кафе, где проходят наши встречи сам любит попеть с нами и там собирается очень приятная компания людей, уставших от этой попсы, звучащей со всех сторон. Именно в клубе я познакомился с молодой женщиной с красивым именем Злата, которая неплохо играла на гитаре и пела песни на стихи Ахматовой и Есенина. Она мне сразу понравилась, а когда я спел романс «Гори моя звезда», то заметил, что Злата не сводит с меня глаз. Я пошёл её провожать и с удовольствием слушал, как она читает стихи и рассуждает о творчестве русских поэтов. Потом она пригласила меня на чашку чая, а оказавшись в квартире Злата превратилась в тигрицу и сразу набросилась на меня. Складывалось такое впечатление, что у неё давно не было мужчин. Она так на мне прыгала, что сломалась кровать и со стенки упал телевизор и какая-то фотография, которую я раньше не заметил. Когда увидел, кто на ней изображён, то сразу появилось желание убежать отсюда побыстрее и подальше. На фото была Злата стоящая под ручку с двухметровым морским офицером, когда я попытался добраться до прихожей, то там она меня повалила на пол вместе с вешалкой и зеркалом, на кухне, куда Злата меня затащила, начали падать кастрюли и кухонные принадлежности. Казалось её волнует не секс, а те разрушения, которые она учиняет в процессе его, и всё время пока это продолжалось, она кусала и царапала меня. Наконец, мне удалось закрыться в ванной и немного перевести дух, посмотрев в зеркало, я увидел исцарапанного и искусанного голого чёрного человека, у которого в глазах читался ужас. Я понимал, что крупно влип и лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, постучав тихонько в дверь ванной я ласково сказал: «Златочка, давай спокойно поговорим».

С той стороны двери раздался хриплый голос: «Сейчас поговорим», потом дверь слетев с петель отлетела в сторону, а передо мной предстал моряк с фотографии. Говорить было бесполезно, по его взгляду я понял, что меня сейчас будут убивать, только ещё не было ясно как. К нему прижималась Злата и со слезами в голосе говорила: «Этот чернокожий хотел меня изнасиловать, но я сопротивлялась как могла». Моряк, не сводя с меня глаз сказал: «Открой дорогая железный шкаф и принеси мне мой помповик». Злата скрылась, а потом раздался её голос: «Дорогой, что-то замок заедает, помоги открыть». Когда моряк скрылся, я понял, что судьба дарит мне шанс избежать смерть и им нужно воспользоваться. Выскочив из ванной, я влетел в кухню и разбив стекло прыгнул в темноту, летел казалось целую вечность, а когда приземлился в кусты, то оглянувшись увидел в окне второго этажа, целящегося в меня из ружья моряка. Грянул выстрел, и я услышал свист картечи вокруг, мне вдруг захотелось в туалет по большому, но времени не было, и я побежал. Раздался ещё выстрел и ноги ещё быстрее понесли меня прочь оттуда, тело опережало мысль и уносило меня в темноту. Через километр я остановился и тут включилась голова, у меня не было никакой одежды, даже трусов, очень было холодно и стыдно. Из урны я достал пакет, вытряхнул мусор и сделал что-то похожее на набедренную повязку, потом вышел на дорогу и стал ловить такси. Был час ночи и редкие таксомоторы, увидев на дороге голого негра проносились мимо сигналя, а когда я увидел машину ППС, то обрадовался и побежал им на встречу. Эти уроды, увидев меня, развернулись и поехали в другом направлении, делать было нечего, документы, телефон, бумажник и одежда, всё осталось в квартире у Златы, и я решил идти домой пешком. Когда я шёл по пустынному скверу, то увидел женщину, которая шла мне навстречу с огромной собакой, чтобы не испытывать судьбу я спрятался в кустах и стал ждать, когда они пройдут мимо. Но этому псу захотелось помочиться у моего куста и почувствовав чужого, он сначала зарычал, а потом бросился на меня. Я выскочил из кустов и побежал по дорожке сквера, а за мной вырвав из рук хозяйки поводок, нёсся огромный ротвейлер. Сначала в меня стреляли, потом я убегал от собаки-людоеда и только теперь я стал понимать моих африканских земляков, которые хорошо бегают и постоянно занимают золотые медали на Олимпиадах. Во все времена африканцы бегали: от колонизаторов, от работорговцев, от хищников, от бесконечных революций и я неожиданно обнаружил, что мне уже не страшно, наладилось дыхание, появилась какая-то лёгкость и я перестал ощущать ночной холод, даже стало жарко. Однако босиком бежать было неудобно, везде валялось разбитое стекло от бутылок, поэтому увидев удобное дерево, я с ходу влетел на него и стал подниматься повыше. Ротвейлер был дрессированный, поэтому молча сел у подножия дерева, время от времени поглядывая на меня. Когда подбежала женщина я узнал, что собаку зовут Джек и что он плохой мальчик и будет наказан. Посмотрев вверх и увидев меня, женщина, приняв меня за извращенца, покачала головой и взяв собаку за поводок пошла дальше по скверу. Я уже хотел спуститься, как внизу появились два старика, видимо страдающие бессонницей, они уселись на лавку прямо под моим деревом и устроили научный диспут о происхождении жизни на Земле. Один был ярый приверженец теории палеоконтакта и уверял собеседника, что жизнь была занесена из Космоса, а другой дед отстаивал теорию Чарльза Дарвина, который уверял, что жизнь появилась в процессе эволюции из простого к более сложному. Мне опять стало холодно и меня стало колотить так, что услышали старики, подняв головы они увидели голого негра, сидящего на дереве. Они молча встали, и поклонник теории палеоконтакта сказал товарищу: «Согласен с вами батенька, все мы спустились с деревьев и это лишь доказательство вашей правоты». Старики пошли дальше по ночному скверу, а мне вдруг стало ужасно тоскливо и скверно на душе. Почему-то захотелось в Африку, где люди ходят полуголые, бьют в тамтамы и танцуют вокруг костров. Я спустился с дерева и осматриваясь по сторонам стал двигаться к дому, когда перебегал дорогу, то не заметил, как из подворотни выехала машина собирающая мусор и ослепила меня фарами. Видно и я ослепил водителя своим видом, раз он со всего маха врезался в дорогую иномарку, припаркованную у обочины. Когда заработала сигнализация, я припустил, как только мог и остановился тогда, когда понял, что бегу не в ту сторону. Я уже совсем было упал духом, когда меня окликнула пожилая дворничиха с метлой, она молча взяла меня под руку и повела к себе в квартиру на первом этаже, где жила. Когда шли, я объяснял ей, что со мной произошло и что мне нужна хоть какая-то одежда или на худой случай телефон. Баба Надя, так её звали, сочувственно кивала головой и видя, что я замёрз накинула мне на плечи одеяло и принесла кружку горячего чая, а потом села напротив и стала смотреть на меня, словно раздумывая, что со мной делать. То ли от пережитого или от её чая, у меня стали слипаться глаза, и баба Надя проводила меня на широкий диван, где я отключился. Когда пришёл в себя, то за окном было уже светло, а на меня смотрели с любовью четыре пожилые женщины, как я понял соседки-пенсионерки бабы Нади. Над диваном висел дешёвый коврик с изображением оленя, который смотрел на меня с иронией, а вокруг на диване валялись игрушечные крокодилы, обезьяны, попугаи и бегемотики. Пришедшая хозяйка с вещами для меня, сообщила, что обратилась к своим подружкам, чтобы те помогли собрать одежду, а те попросили о маленькой услуге – сфотографироваться с голым негром и баба Надя не смогла отказать пожилым женщинам. Я быстро оделся в барахло, которое мне принесли и посмотрев в зеркало подумал, что лучше бы побежал голый. Из зеркала смотрел испуганный негр в армейском галифе, заправленном в резиновые сапоги, а розовое женское пальто и зелёный берет делали меня похожим на мародёра-анархиста времён гражданской войны. Когда я направлялся домой, мою персону снимали на свои смартфоны встречные пешеходы, но самое страшное было впереди, придя на работу, я узнал, что эти старые проститутки выложили фотографии со мной в интернет под общим названием, «как русские пенсионерки отдыхают в Майями». Когда Жора Сарян показал мне эти фото, я хотел застрелиться, старые ведьмы одели на меня чёрные очки, чтобы не было видно, что я сплю и стали по очереди фотографироваться со мной. Хотя, что я говорю, вы и сами всё видите». Присутствующие действительно уставились в свои смартфоны, они уже видели эти фото, но им ещё хотелось насладиться коварством российских пенсионерок. Тур листал фото на смартфоне и удивлялся фантазиям пожилых женщин, похоронивших своих мужей, но не утративших жизненной энергии и позитивного взгляда на жизнь. На одной фотографии мускулистый Ясон обнимал двух пенсионерок, которые были в одних лифчиках и зимних рейтузах с начёсом, на другой – вся компания распивала шампанское на груди Ясона, потом шли фото, где бабки целуют взасос обнажённого негра. Туру надоело смотреть на пенсионерское порно и он, отложив в сторону гаджет, заметил, что Гриша и Чурсин с горящими глазами вылупились на эти фото, в то время как у Ясона был вид человека, который решил свести счёты с жизнью. Когда Руфляев отложил свой гаджет, то это был уже не Гриша-Фуфло, как его звали коллеги по работе, это был исполняющий обязанности начальника РОВД Григорий Фёдорович, которому государство доверило руководить всей районной полицией, и он это доверие постарается оправдать. Тур хорошо знал Гришу, поэтому, когда тот расправлял плечи и устремлял взор в потолок, это всё означало, что скоро они услышат речь, наполненную пафосом и туманными, не всегда понятными определениями о роли полиции сегодня в обществе. Тур не ошибся, прокашлявшись Гриша сказал: «Всё происходящее с Ясоном, конечно возмутительно и шляться по чужим бабам это плохо, особенно если муж моряк и защищает рубежи нашей любимой Родины». Гриша вдруг вышел из роли и тихо спросил у Тура по поводу стрельбы, которую устроил в городе защитник рубежей. Виталий ответил, что моряк приходил в РОВД и принёс вещи и удостоверение Ясона, а потом слёзно просил не сообщать на службу о его пальбе по убегающему негру. Туровский пообещал, что дело они возбуждать не будут, но с помповым оружием ему придётся расстаться, пускай теперь шмаляет по любовникам жены из своего табельного оружия. Ответ Тура удовлетворил Гришу, и он продолжил: «Не будем забывать, что Россия – это практически Европа, до Урала естественно, и нам не чужды европейские ценности и европейская толерантность. Ясон единственный чернокожий опер в нашем крае, а может и в нашей стране и, если мы его выгоним может разразится скандал, такой как в Америке, когда полицейский задушил этого чёрного Флойда. Нам эти крайности не нужны, конечно Ясона мы накажем, а общественность по поводу этих фотографий я успокою, чего-нибудь придумаю». Гриша на секунду задумался, а потом весело сообщил: «Скажу, что эти фото были приманкой, чтобы поймать опасного маньяка извращенца, который находится в оперативной разработке». Довольный собой Гриша улыбнулся и посмотрев на Тура неожиданно спросил: «Виталий Иванович, а есть ли в нашем РОВД среди сотрудников гомосексуалисты или лесбиянки?» Виталия вопрос ошарашил, он не знал, что ответить и посмотрел на Чурсина, который сжался под его взглядом. Гриша всё понял по-своему и продолжил: «Это нормально Чурсин, что ты голубой, мы живём в такое время, что в твоей ориентации ничего плохого нет, все люди разные и стесняться не надо». Чурсин сидел бледный и беспомощно хлопал глазами, а потом тихо произнёс: «Я не педик». В наступившей тишине вдруг раздался голос Ясона: «Если нужно для дела, я могу какое-то время побыть голубым, только не выгоняйте из полиции».

Туровскому уже давно надоело слушать этот бред, поэтому он внёс предложение: «А лесбиянкой можно назначить Марфу Гавриловну, она у нас полы по субботам моет, она правда ничего не слышит, но, если Родина попросит может немного и полесбиянить на старости лет. Предлагаю в коридоре на доске почёта рядом с фотографиями наших передовиков, повесить под вывеской «Наши сотрудники нетрадиционной ориентации» чёрную морду гомика Ясона и сморщенное личико лесбиянки-поломойки, комиссии из Главка будут ставить нас всем в пример, как самое толерантное РОВД». Когда он закончил говорить, в кабинете никто не смеялся, все ждали реакции Гриши, а тот неожиданно улыбнулся и сказал, обращаясь к Туру: «Ну конечно не так категорично, но идея требует проработки и согласования в верхах, в наше время не надо бояться новых путей для решения любых задач…». Гришу опять понесло в лабиринты пустословия, где он постоянно терялся и Туровский вышел от него со своими операми только через полчаса. Придя в свой кабинет, он открыл окно и насыпал на подоконник хлебных крошек, на улице было холодно и сыро, воробьи, с обиженным видом сидящие на ветках деревьев, увидев угощение с весёлым чириканьем слетелись и стали клевать крошки. Тур смотрел на птиц и про себя отметил, что сегодня он сделал ещё одно хорошее дело – покормил птиц. В последнее время он стал отмечать хорошие дела, которые сделал в течении дня, а вечером вспоминал их и ему становилось хорошо. Его друг, двухметровый Рома, видя, что на товарища иногда нападает хандра, предложил эту методику, которая, к удивлению, работала. Тур стал кормить уток в Морпорту, которые не улетели на юг, помог с организацией приюта для бездомных животных, спилил сухие ветки с деревьев около своего дома. Людям помогать почему-то не хотелось, он по своему опыту знал, что после слов благодарности, в спину летели проклятия, старая пословица «от добра, добра не жди» сегодня была актуальна. Наблюдая за воробьями, он вспомнил разговор в кабинете начальника и представил ещё раз лицо Ясона с вытаращенными глазами и личико божьего одуванчика Марфы Гавриловны в стареньком ситцевом платочке, а когда мысленно увидел их на доске почёта с соответствующими пояснениями, то захохотал так, что спугнул воробьёв. Тур смеялся и понимал, что смех не очень нормальный и смешного в творящемся вокруг идиотизме мало, но ничего не мог поделать с собой. Он смеялся и чувствовал, что понемногу реальность засасывает его, что он скоро, как и большинство населения будет смотреть дебильные сериалы по телевизору и ходить на концерты Петросяна и его уродцев. Смех прошёл, внутри образовался какой-то вакуум и удобно усевшись, Тур занялся антистрессовой терапией – смотреть как воробьи клюют крошки хлеба.

2

«Императрица» Катерина умирала, она лежала на кушетке в кабинете физиотерапии, куда её принесли охранники санатория, когда она вдруг почувствовала себя плохо во время своей ежегодной прогулки по аллеям здравницы. Вокруг собрались её ближайшие соратники, с которыми она работала много лет и знала их как облупленных. Каждый из них, как мог, старался показать на лице сострадание, сопереживание и боль предстоящей утраты. Главный бухгалтер санатория, полная Илона, приложив платок к глазам старалась выдавить слезу, но слеза не появлялась, и она громко шмыгала носом, показывая свою скорбь. Начальник охраны, высокий и подтянутый прибалт Витаутас стоял с каменным лицом и присутствующим было ясно, что после смерти Екатерины Петровны он, намерен последовать вслед за ней, чтобы и там, в другом мире, охранять покой хозяйки. Заведующий лечебной частью, старый Яша Резник стоял с лицом человека, только что съевшего целый лимон, взгляд его был устремлён в пол, казалось он уже прорабатывает надгробную речь у могилы своего руководителя. Одну руку держала экономист Нинель Ашотовна, лучшая подруга умирающей и первая в здравнице стукачка на своих коллег. Она гладила руку Екатерины Петровны и шептала слова молитвы, присутствующим казалось, что она отпевает ещё живого человека. Другую руку держал главный врач санатория Гарри Семёнович, он нащупал пульс и уставившись в потолок считал удары, каждый удар он сопровождал коротким кивком головы и со стороны был похож на любителя рок музыки, который слушает любимый хит. С шумом в кабинете появился муж Екатерины Петровны, он был на тридцать лет моложе её и носил имя Гамлет. В санатории не было человека, который бы не хотел прибить этого Гамлета из-за его выходок и хамства по отношению к сотрудникам здравницы. Со словами: «Не умирай любимая», молодой муж наклонился и почему-то поцеловал умирающую в лоб, присутствующим показалось, что он сейчас закроет супруге веки и положит на них по медной монете, чтобы они больше не открывались. От Гамлета пахло спиртным и женским парфюмом, в здравнице он исполнял обязанности директора бара, где постоянно зависал с молоденькими девушками. Екатерина Петровна тихо сказала супругу: «Пошёл вон», а когда тот отошёл, в комнате раздался голос, каким диктор Юрий Левитан объявил на весь мир о капитуляции фашистской Германии. За долгие годы на посту начальника здравницы Императрица выработала такой голос, что когда она его на кого-то повышала, то её было слышно в самых отдалённых местах санатория. Птицы срывались и улетали подальше от этого места, а медведь Ермолай, которого ещё маленьким подарил санаторию какой-то мэр из Сибири и который вымахал в здоровенную зверюгу, услышав низкий голос Императрицы залезал в свой домик и сидел там, чутко прислушиваясь к тому, что происходит за пределами его клетки. Сейчас, обведя присутствующих взглядом человека, покидающего этот мир, Екатерина Петровна медленно сказала: «Умираю я, простите люди добрые если кого обидела, всю жизнь хотела, чтобы наша здравница цвела и благоухала, чтобы отдыхающим было здесь уютно, и они здоровые и отдохнувшие возвращались домой…». Дальше шли слова, обращённые к окружающим, как она их всех любит и уважает, и без них санаторий давно бы уже загнулся. Потом Императрица перешла к каждому из присутствующих, перечисляя достоинства стоящего перед ней человека. Главному бухгалтеру санатория наконец удалось выдавить слезу, и она убрала платок от глаз, чтобы все присутствующие видели капельку, которая медленно текла по толстой щеке, оставляя след на коже. Слезинка была только одна, поэтому израсходовав свой ресурс, она на этой же щеке и пропала, видя это, Илона прижала опять платок к глазам и стала выдавливать другую, думая о чём-то грустном. Вспомнив, что скоро конец года и надо делать годовой баланс, слёзы хлынули из её глаз уже по-настоящему. Начальник охраны Витаутас, который до появления Гамлета исполнял обязанности любовника Императрицы перебирал в голове наиболее приемлемые способы убийства этой старой ведьмы. Часто, в свободное время, он уединялся в своём кабинете и расположившись в уютном кресле и закрыв от удовольствия глаза предавался своим фантазиям, где он душит, режет, сажает на кол своего руководителя, получая при этом огромное наслаждение. Сейчас ему в голову пришла мысль кинуть старую каргу в клетку Ермолая и наблюдать как он её рвёт, но подумав, решил, что это неудачный вариант, потому что медведь боялся старуху. Поэтому воспитанный и сдержанный прибалт остановился на цивилизованном способе убийства начальника – повесить её за ноги у входа в санаторий. От удовольствия его взгляд замер на потолке, присутствующим показалось, что Витаутас подыскивает ей место в раю и уже что-то заприметил.

У заведующего лечебной частью от старости глаза слезились постоянно, поэтому было не ясно плачет он или смеётся. Смотря на умирающую женщину Яша Резник думал, что скоро и он так будет лежать перед детьми-паразитами и женой-стервой, которые всю жизнь пили его жизненные и душевные силы. Когда-то в детстве Яша учился играть на скрипке и ему вдруг захотелось сейчас сыграть над остывающим телом руководителя. Старый еврей представил, как во время первых звуках его игры Екатерина Петровна вскочит и убежит куда-то далеко-далеко, при этой мысли его плечи стали слегка трястись и всем показалось, что старый Яша готов разрыдаться от горя. Голова экономиста Нинель Ашотовны была занята подсчётом стоимости бриллиантового кольца на пальце хозяйки и дорогих серёжек в ушах. Она гладила её руку и ясно представляла себе с каким бы удовольствием она отгрызла бы палец с кольцом, а потом бы вырвала серёжки с мясом владелицы этого добра. Екатерина Петровна иногда приглашала к себе Нинель на чаепитие, во время которого экономист стучала хозяйке на всех подряд, включая и своих соседей по дому. Когда обсуждать было некого, Нинель озвучивала своё отношение к некоторым видным политическим зарубежным лидерам современности. По её мнению, они в своём большинстве педики и лесбиянки, многие страдают от венерических заболеваний и имеют кучу внебрачных детей, кроме этого они постоянно, ради своих утех, опустошают государственную казну. Екатерина Петровна с упоением слушала этот бред, она давно уже поняла, что правда режет ухо и плохо влияет на здоровье, поэтому и держала возле себя Нинель, которая наконец уже подсчитала стоимость украшений хозяйки и расстроилась от зависти до слёз. Главный врач санатория Гарри Семёнович, слушающий пульс умирающей заметил, что пульс участился и он перестал кивать головой при каждом ударе, он подумал, что очень похож на дятла, долбящего кору дерева. Гарри ко всему относился очень серьёзно; маленькая царапина, по его мнению, могла стать причиной гангрены, при болях в желудке, человек должен был пройти общее обследование, включая энцефалограмму головного мозга и обследование простаты. После первичной беседы с главврачом пациенту санатория необходимо было пройти такое количество тестов и сдать столько анализов, что первую неделю у него едва хватало времени на еду и сон. Потом начиналось лечение болезней, найденных в процессе обследования и человек с выпученными глазами, прижимая к груди санаторную книжку, носился по процедурным кабинетам, пытаясь вылечить болезни, про которые раньше никогда не слышал. Гарри Семёнович мог внушить людям, что отдых – это не бесцельное лежание на пляже и осмотр местных достопримечательностей, отдых – это упорный, каждодневный труд и, если человек хочет быть здоровым, он должен лечиться, не щадя живота своего. И человек трудился, утром его поднимали на зарядку, где он с закрытыми глазами дёргал руками и ногами, потом умывшись шёл в столовую есть то, на что дома даже не смотрел, а уже после завтрака наступала основная фаза лечения. Он лежал в вонючей бурлящей ванне и принюхивался к пузырькам, которые возникали на поверхности, потом толстая медсестра поливала его тело из шланга, немного отдохнув на стуле он шёл в кабинет физиотерапии, где через него пропускали ток, а потом его растягивали приспособлением, очень похожим на те, которые использовала святая инквизиция в своих развлечениях с еретиками. Человек ещё не отошёл от трубки, которую засовывали через рот и от другой трубки, которую вставляли в зад, а ему уже старались втиснуть в эти места ещё что-то, что должно повысить жизненный тонус больного. После второй недели пациент становился подозрительным, плохо спал, потому что по ночам снились кошмары, ему казалось, что под белыми халатами персонала скрывается эсесовская форма, а на вопросы главного врача о самочувствии, он отвечал: «Всё лучше и лучше». Гарри Семёнович отечески хлопал его по плечу и с улыбкой говорил: «Погодите, то ли ещё будет». Когда человек выписывался из санатория и шёл с чемоданом к воротам здравницы, эта картина очень напоминала выход обитателя Таганки на волю после отсидки в остроге. А дома он в восторге рассказывал друзьям, как было здорово на курорте и сколько романов у него там было, но вспомнив диаметр трубки, которую ему засовывали в задницу, он замолкал и начинал задумчиво смотреть в окно. Гарри Семёнович так загружал процедурами прибывших в здравницу людей, что у них не хватало времени на разные глупости и после отбоя весь санаторий засыпал тревожным сном, стараясь хоть немного забыть, что их ждёт завтра. Совершенствуя свои навыки главврач уже лечил здоровых людей от болезней, которыми они могут заболеть в будущем, поэтому конвейер здоровья в санатории работал вовсю, с ног падали все, и пациенты санатория, и персонал. Сейчас главврачу пришла в голову гениальная идея, установить памятник начальнице у входа в здравницу, если она умрёт, и чтобы там были постоянно свежие цветы, а многометровая статуя Екатерины Петровны взирала с прищуром на людишек, снующих внизу. Он был благодарен этой женщине, сделавшей из полуграмотного терапевта из кубанской станицы, не знающего латынь и медицинских терминов, главврача ведущей здравницы курорта. Гарри Семёнович почувствовал дыхание в затылок и повернувшись увидел мужа умирающей, который задавал ему немой вопрос: «Ну, скоро?». Главврач отвернулся, ему был противен Гамлет, которого сотрудники за глаза называли просто и ясно «Говно». Это был профессиональный альфонс, которого состоятельные женщины передавали друг другу, как эстафетную палочку. У него не было морали, совести и он плевал на мнение окружающих, хотя Екатерину Петровну боялся. После шестидесяти в хозяйку здравницы вселился бес, и она стала лупцевать подчинённых, но больше всех доставалось Гамлету из-за его пристрастия к молодым женщинам. Однажды застав его в номере с чернокожей проституткой, пожилая супруга со словами: «Ах тебе захотелось экзотики», кинула в него графин с водой и угодила точно в голову. Когда молодой муж пришёл в себя, то ничего не помнил и удивился, когда его назвали Гамлетом, но ректальные процедуры главврача вернули ловеласа в действительность и теперь он действовал уже более осмотрительно. Гамлет посмотрел на часы и отметил про себя, что сегодняшнее представление затянулось и артистам пора уже расходиться по рабочим местам. Дело в том, что Екатерина Петровна умирала один раз в месяц и ближайшие соратники должны были собираться вокруг неё со скорбными лицами и выслушивать бредни своего начальника. Это был ритуал, который соблюдался уже несколько лет и неявка на него могла стоить рабочего места. Люди уже перестали обращать внимание на унижения со стороны начальства, потому что знали – суд в курортном городе был чем-то вроде дорого ресторана, без денег туда соваться не стоило.

В комнате раздался голос начальницы: «По-моему, смерть отпускает меня из своих когтистых лап, вроде полегчало, помогите подняться». Екатерина Петровна села на кушетку и обвела строгим взглядом всех присутствующих, но все искренне радовались чудесному исцелению своего руководителя. Все радовались окончанию спектакля и возможности разойтись по своим рабочим местам. Главный бухгалтер, сложив руки на груди рыдала от счастья, суровый прибалт держал начальницу аккуратно за плечи, как самого дорого человека. Нинель со словами: «Господь услышал мои молитвы» стала целовать руку хозяйке, больше всего она целовала бриллиантовое кольцо, которое ей очень понравилось. Главврач, погладив руку начальнице мягко сказал: «Ещё поживёте матушка, вы всех нас переживёте, пульс у вас как у младенца». Гамлет стоя на расстоянии сказал: «Ты, как звезда будешь ещё долго освещать мой жизненный путь», Екатерина Петровна посмотрела на него с сарказмом, а потом попросила, чтобы помогли встать на ноги. Только один человек, который стоял в углу не принимал участия в представлении, это был Карим Гареев, маленький азиат, который работал начальником ремстройгруппы санатория. Это был немолодой молчаливый человек, который уже давно работал в здравнице и из последних сил терпел выходки начальницы, ему было стыдно за всё происходящее здесь. Но самое страшное – это было осознавать собственное бессилие и невозможность перемен в ближайшем будущем. Карим не любил много болтать, он в отличии от других не приспособился к унижению и хамству со стороны руководителя, а после того, когда она при всех ударила его по лицу, в нём начало расти чувство ненависти к этой женщине. Правда потом она в виде компенсации подарила Кариму дорогие итальянские туфли, которые он отдал своему рабочему в бригаде. Сейчас, стоя в углу комнаты, он хотел, как можно быстрее уйти отсюда, чтобы не видеть хозяйку, её лизоблюдов с их фальшью и лицемерием, но этого нельзя было делать, потому что ритуал ещё не был закончен. Через минуту по аллее санатория по направлению к административному корпусу двигалась странная процессия. Впереди шёл начальник охраны, за ним главврач и экономист вели по руки Екатерину Петровну, потом плёлся Гамлет с главбухом и завершал процессию Карим, хмуро смотрящий себе под ноги. Доведя воскресшего руководителя до дверей директорского кабинета, все разбежались по рабочим местам, а сама режиссёр и сценарист ритуала тяжело опустилась в кожаное кресло и осмотрелась по сторонам. Все стены кабинета были увешены всевозможными дипломами, грамотами, фотографиями, на которых она была в компании известных в стране людей. На стеллажах стояли какие-то кубки и вазы, вручённые здравнице, как победителю смотров и конкурсов, за лучшее санаторно-курортное и лечебное обслуживание людей на курорте. Она давно уже поняла, что из всех наград ей дороже всего красное переходящее знамя за заслуги в укреплении здоровья трудящихся в РСФСР, полученное ещё на заре её карьеры, когда генсек с чёрной отметиной на лысине объявил о начале перестройки. Катя сошлась с видным партийным деятелем, который в награду устроил её главным врачом в небольшом санатории, про который мало кто знал. Молодая женщина с медицинским образованием сначала отправила на заслуженный отдых пожилого руководителя здравницы, заняв его место, а потом Катя развернула бурную деятельность по модернизации устаревшего оборудования и ремонту корпусов здравницы. Она часто ездила в Москву, встречаясь с нужными людьми и вскоре завоевала репутацию руководителя, которому по плечу решения любых задач. Когда развалилась страна, она особо не горевала, столичные покровители всегда оказывали ей помощь, они выкинули свои билеты членов КПСС и стройной шеренгой перешли в другую партию, в которой на тот момент состояли лидеры государства. Она вышла замуж, у неё родилась дочь, но Катя не была создана для семейной жизни, ей нужна была реальная работа и конкретный результат. Санаторий разросся, появились новые корпуса, где работал хороший медицинский персонал, но работа занимала много времени, и она не заметила, как выросла дочь, от неё отдалился муж, который вскоре ушёл у другой женщине. У неё были мимолётные романы с мужчинами, но связывать свою жизнь с кем-то из них она не хотела, дочь тоже удачно вышла замуж и жила за границей, присылая открытки по праздникам. Однажды стоя у зеркала и рассматривая себя, она поняла, что стареет и это было для неё большим потрясением, молодые и красивые девушки стали для неё злейшими врагами, которых она ненавидела всем сердцем, она могла купить всё, кроме молодости и это её бесило. Изменилось и поведение Екатерины Петровны, то на неё накатывала беспричинная агрессия и она могла врезать собеседнику по морде, то появлялась такая любовь к окружающим, что она была готова поделиться с ними последним. Но однажды, когда она отвесила оплеуху молодой девушке-администратору за то, что у неё была слишком короткая юбка, девушка недолго думая врезала по морде Екатерине Петровне и ушла домой. С тех пор кадровик больше не брал на работу в санаторий молодых и красивых, зная, как это травмирует руководителя. Когда она узнала, что сотрудники зовут её Императрица Екатерина, она повысила особо отличившимся лизоблюдам зарплату, узнав об этом почти весь персонал здравницы включился в соревнование по «вылизованию задницы» своему руководителю. Её это сначала удивило, потом немного раздражало, а впоследствии она воспринимала это как должное. Ещё она заметила, что ей это приятно – смотреть на реакцию сотрудников, когда она их публично унижает, где-то далеко внутри она понимала, что это омерзительно и люди страдают, но ничего поделать с собой не могла. Она не могла объяснить себе зачем пустила в свою жизнь этого альфонса Гамлета с его бабами и загулами. Когда ей становилось тоскливо она шла к клетке с медведем и долго разговаривала с ним. Медведь Ермолай ничего не отвечал, высунув морду из своего убежища, он с тревогой смотрел на хозяйку и ждал, когда она перестанет издавать звуки и уйдёт. Однажды ей в голову пришла сумасшедшая мысль, когда она будет умирать по-настоящему, она даст яд всем своим сотрудникам, чтобы они сдохли вместе с ней.

Екатерина Петровна очнулась от воспоминаний и нажала кнопку вызова секретаря, вошла высокая немолодая женщина с конопатым лицом, которая работала первый день. Её предшественницу уволили, потому что она подала слишком горячий чай, в котором было слишком много сахара. Новая секретарь ещё не знала местных традиций и порядков, поэтому с удивлением смотрела на живёхонькую начальницу, хотя слышала, что та находится на последнем издыхании. На Екатерину Петровну нахлынул приступ доброты и учтивости, пригласив женщину присесть, попросила рассказать её о себе. Та, равнодушно пожав плечами села на стул и поведала, что зовут её Фёкла, ей скоро будет пятьдесят, раньше она работала смотрителем в психбольнице в женском отделении, а уволилась оттуда потому, что уже стало тяжело управляться с буйными психичками. Екатерине Петровне пришло в голову, что Фёклу можно будет использовать, когда она будет отправлять на тот свет персонал здравницы. Она улыбнулась идиотизму мыслей, которые лезли ей в голову и попросила рассказать Фёклу о своей семье.

Карим Гареев сидел в своём кабинете и смотрел безучастно в окно, он почувствовал, как у него повысилось давление, поэтому выпив таблетку, ждал, когда схлынет жар. Он плохо переносил обиды и никогда не забывал обидчиков, Карим задыхался в этом городе, где люди говорили такие слова, за которые на его родине отрезали бы язык. А он, потомок богатых землевладельцев, которым принадлежала половина Ферганской долины, должен терпеть, когда его бьёт по лицу, старая самодурка, получающая удовольствие от унижения людей. Но самое обидное было в том, что она его ударила при подчинённых, которые уважали Карима и ценили как руководителя. И повод был пустяковый – лавки на аллеях покрасили не в тот цвет, который хотела она, хотя Карим хорошо помнил, что именно эта мегера приказала красить их в зелёный цвет. Она уже не в первый раз распускала руки, но это было в её кабинете и без свидетелей и Карим с трудом сдерживался, чтобы не дать сдачи. Супруга Феруза заметила, что с мужем что-то не то, а когда его выслушала, то предложила ему уволиться и вернуться на родину, где жили их дети. Но Карим понимал, что там он никому не нужен, и висеть на шее детей, которые сами жили в нужде, ему не хотелось. Всё эти деньги, проклятые деньги, из-за которых люди потихоньку превращаются в животных и теряют человеческий облик. Феруза нашла психотерапевта и повела его на приём, где их встретила очень приятная женщина – Вера Васильевна, которая выслушав Карима начала проводить курс лечения управления гневом. Он сначала вёл себя скованно и стеснялся, а позже почувствовал, что негатив, накопленный им на работе постепенно куда-то уходит, он стал хорошо спать и Феруза его чаще интересовала, как женщина. Но сегодня во время представления с кончиной Екатерины Петровны, на него опять накатило, он искренне захотел, чтобы она наконец сдохла и не портила жизнь окружающим людям. Неожиданно зазвенел телефон, подняв трубку, он услышал приятный незнакомый голос, который, казалось, доносился сверху: «Здравствуйте Карим, я знаю о той боли, которую вы испытываете, находясь на работе. Вы человек и не должны позволять, чтобы вас унижала выжившая из ума, обделённая любовью старуха. Вас не должно ничего сдерживать в устранении этого источника зла, покончите с ней, и вы увидите, как вам сразу станет легко дышать. А скольких людей вы спасёте, которые так же, как и вы страдают от этой психопатки, которая с каждым днём всё больше и больше теряет рассудок. Идите и сделайте то, что давно хотели сделать и пусть поможет вам Всевышний в праведном деле». Карим всё также смотрел в окно, но в сердце у него разгорался огонь, который потушить уже было невозможно. Это был уже не маленький начальник ремстройгруппы, а потомок великого Тамерлана, покорителя многих народов. Он встал и положив в пакет пневматический гвоздомёт, отправился в административный корпус. Встречные люди уступали ему дорогу, как только видели его глаза, а он шёл, расправив плечи с улыбкой свободного человека, которого не сломили тяготы жизни. Пройдя мимо конопатой женщины в приёмной, которая была новым секретарём, он вошёл в кабинет и молча подошёл к Императрице, которая уставилась на него круглыми от удивления глазами. Такими же круглыми, но теперь уже от ужаса глазами она наблюдала, как Карим вытаскивает из пакета гвоздомёт и направляет его ей в голову. Первый гвоздь вошёл ей в лоб, она была ещё живой, когда чувствовала что-то инородное в своей голове, но потом в неё стали входить ещё гвозди и жизнь покинула её. Увидев, что тело в кожаном кресле уже не дёргается и застыло, Карим повернувшись к двери, увидел, как на него с ужасом смотрит конопатая женщина. Он улыбнулся ей, приставил гвоздомёт к своему виску и выстрелил. Карим упал рядом с креслом, а у входа тихо опустилась на пол Фёкла, она многое видела в психбольнице, но увидеть такое в передовой городской здравнице в первый рабочий день было выше её сил и первая мысль, которая пришла ей в голову: «Надо как можно быстрей отсюда сваливать».

3

Тур приехавший на место драмы как всегда с опозданием, увидел, что в кабинете директора здравницы работа идёт полным ходом, среди своих людей он увидел следователя прокуратуры, молодого парня, который под диктовку Феликса писал протокол осмотра. Криминалист Лёва колдовал с телефоном мужчины, лежащего на полу с гвоздём в виске, рядом валялось орудие убийства – пневматический гвоздомёт. Екатерина Петровна, голова которой была утыкана гвоздями, сидела с открытыми глазами и была похожа на героиню какого-то фильма ужасов. В приёмной Ясон опрашивал секретаря, свидетеля преступления, немолодую женщину всю в конопушках, которая сидела со стаканом воды в руке. Чурсин осматривал дипломы, висящие в красивых рамках на стенах кабинета, ему пришла в голову мысль, что и в их с Ясоном кабинете надо что-нибудь повесить для солидности. Подошедший Феликс обратился к Туру, указывая на нового сотрудника: «Хочу представить вам, Виталий Иванович следователя прокуратуры Трофима Сергеевича, это его первый выезд на место преступления, поэтому я взял над ним, так сказать, шефство». Молодой парень протянул Туру вялую руку и что-то пробубнил себе под нос, он был бледен, старался не смотреть в сторону трупов и, казалось, вот-вот упадёт в обморок. Следователя прокуратуры звали Трофим Сергеевич Полухин, который свою работу представлял по-другому, он должен был сидеть в кабинете прокуратуры с грозным видом и смотреть на посетителей, как на врагов народа. Знающие люди объяснили Трофиму, что первое время взятки брать не следует, необходимо создать образ служителя закона, для которого долг превыше всего. Но приехав на своё первое преступление Трофим засомневался в правильности выбранной профессии, ему было очень плохо, и он не мог избавиться от мысли, что мёртвая женщина в кресле всё время смотрит на него. Он был благодарен старому судмедэксперту, который видя его состояние старался всячески поддержать его и ему было неясно для чего районный прокурор прислал его сюда, когда здесь всё ясно – убийца после совершения преступления покончил с собой. Когда он под диктовку судмедэксперта писал протокол, то чувствовал, как трясутся руки и буквы скачут перед глазами, Трофим впервые находился близко около мёртвых людей и ему показалось, что он чувствует запах смерти, который исходит от них, ему захотелось прямо сейчас оказаться дома, в маленьком кубанском городке, где жила вся его родня. Отогнав эти мысли, он посмотрел на начальника убойного отдела, о котором говорили, что он принципиальный и правильный мент, не берущий взяток. Трофиму он показался какой-то старый и уставший, с равнодушными глазами и флегматичным лицом, не выражающим никаких эмоций. Тур тем временем слушал доклад Ясона, который опрашивал секретаря. Фёкла, по его словам, довольно чётко и подробно описала что видела, она в прошлом работала в психушке, поэтому женщина без комплексов. Начальник ремстройгруппы санатория Карим Гареев вошёл в кабинет директора с этим гвоздомётом и после убийства своего руководителя покончил с собой.

Выслушав Ясона, Тур вышел в коридор, где толпились сотрудники административного корпуса, посмотрев на них, он не увидел скорби в их глазах, скорее люди были удивлены происшедшим. Молча проследовав мимо них, он вышел на улицу и услышал рёв какого-то животного, проходивший мимо человек в форменном комбинезоне сказал: «Это наш медведь Ермолай подаёт голос, наверное, чувствует, что хозяйки нет, только вот не понятно скорбит он или радуется». Тур посмотрел вслед рабочему, застегнул воротник куртки и направился к своей машине.

4

Эраст Николаевич Аркадин открыл дверь своей комнаты и зайдя, не раздеваясь подошёл к свисающему с потолка боксёрскому мешку и начал его бить. Это была своеобразная терапия, по совету своего психолога он таким образом освобождался от негатива, который накопился в нём во время общения со своими соседями. В прошлом это был довольно известный спортсмен, который долго шёл к заветной цели – победить на Олимпиаде. Ещё маленьким мальчиком родители привели его в бассейн к известному тренеру, и Эраст влюбился в плаванье, он не хотел выходить из воды и всего себя отдавал тренировкам. Юношей, он уже побеждал на районных соревнованиях и ему прочили большое будущее, а когда столица выиграла конкурс на проведение летних Олимпийских игр, Эраст вошёл в олимпийский резерв и стал тренироваться дважды в день. Однажды к нему подошёл их врач и отведя в сторону сказал, что есть новейшие препараты, благодаря которым он сможет достигнуть таких результатов, что его без раздумий возьмут в сборную страны. В качестве примера врач привёл показатели пловцов ГДР, которые в последнее время выигрывали все знаковые соревнования. Было одно условие – Эраст не должен об этом никому говорить, парень не догадывался, что на нём испытывают анаболические стероиды, способные повысить физические возможности человека. Он стал принимать препараты и заметил, как заметно возросла выносливость и мышечная активность, у него повысилась самооценка и Эраст не сомневался в своих возможностях, на водной дорожке ему уже не было равных. Но вместе с результатами приём стероидов усилил его либидо, его так влекло к противоположному полу, что он еле себя сдерживал. Насмотревшись на тренировке на девушек в купальниках, он потом бежал в душевую заниматься самоудовлетворением. Однажды, на молодёжной вечеринке Эраст уединился в комнате с девушкой, которая ему симпатизировала, он уже не мог себя сдерживать и попытался её изнасиловать. Разразился большой скандал, потому что она была дочерью какого-то партийного начальника, люди, которые принимали участие в опыте над ним не дали его в обиду и вместо тюрьмы он отправился служить в спортроту. Два года он выступал за армейский клуб, выигрывая награды на соревнованиях и старался забыть о прошлом. Но прошлое не отпускало, вернувшись домой он увидел, что от него отвернулись друзья, тренеры, он был нужен только родителям, которые продолжали любить сына неугасающей родительской любовью. Мать работала служащей в статистическом управлении, а отец преподавал теоретическую механику в техническом вузе. Именно он убедил сына поступать в университет физкультуры и спорта на отделение спортивного плавания. Эраст учился, плавал в бассейне, но стал замечать, что он меняется и не в лучшую сторону. Он начал страдать эректильной дисфункцией и как следствие этого появился комплекс собственной неполноценности. Родители заметили, что Эраст стал раздражительным, у него стали появляться признаки нарушения концентрации внимания, близкие не могли понять, что происходит с их сыном, и тогда Эраст всё рассказал о враче, который уговорил его принимать анаболические стероиды, о том, что он забыл, когда у него последний раз была эрекция, что его посещают суицидальные мысли прекратить это раз и на всегда. Отец разыскал врача, который подсадил его сына на анаболики, тот находился в подмосковном пансионате для инвалидов, до него раньше добрался тяжелоатлет, у которого начались те же проблемы после стероидных препаратов. Приехав в пансионат, отец увидел маленького, пускающего слюни человека, который сидел в инвалидном коляске и строил всем смешные рожицы. Он долго обивал пороги всевозможных организаций, но везде слышал ответ, что в стране развитого социализма никаких анаболических стероидов и в помине нет. Наконец отец вышел на профессора генетика, который после осмотра Эраста сказал, что у парня в результате приёма большого количества стероидов начались изменения на генном уровне. Он показал фотографии бородатых людей и сказал, что это спортсменки ГДР, которые ради результатов принимали препараты, а теперь похожи на мужиков. Профессор оказался хорошим человеком, положил Эраста на обследование, которое показало, что воздействию стероидов подверглись основные внутренние органы организма. Было назначено дорогостоящее лечение, предназначенное восстановить работу этих органов. Лечение требовало больших затрат, была продана дача и машина, но самое трудное ожидало их впереди. Развалился Советский Союз, лечащий Эраста профессор уехал на ПМЖ за границу, а в стране начался хаос. Работу и надежду на лучшее потеряли миллионы людей, каждый как мог приспосабливался к новой жизни. На Красной площади сидели представители шахтёров со всей страны и били касками по брусчатке, требуя зарплат, на Кавказе шли войны, а по улицам городов в дорогих иномарках носилась бритоголовая братва – в этих условиях лечение было невозможно продолжать. У Эраста уже был на руках диплом, и он устроился тренером по плаванию в одну из столичных спортшкол, неожиданно ему понравилось обучать детей и те его слушались. Ребятам нравился тихий и неулыбчивый тренер, который никогда и ни на кого не кричал и не вымогал денег у родителей. Эраст неожиданно понял, что работа с детворой для него как терапия, пропала раздражительность и он по-другому стал смотреть на мир. Он организовал команду по водному полу и стал тренировать мальчишек, которым нравилось плавать в бассейне и швырять мяч в ворота противника. Эраст давно понял, что он не опустился благодаря своим родителям и любимой работе, что семьи у него никогда не будет и до конца дней он не узнает женской любви. С помощью отца он написал научную работу по биомеханике движений, осуществляемых пловцами в разных видах плавания. Нашёлся человек, который уверил, что работа новаторская и будет достойно оценена в научных кругах. А через некоторое время его научный труд всплыл в Хорватии и автором был какой-то Жопович. Добрый дядя пропал, а Эраст понял, что его обманули, продав за границу его труд, над которым они с отцом работали долгое время. Тогда-то он впервые почувствовал жестокую реальность и то, что для большинства людей понятия честность и порядочность – пустой звук. Ещё он почувствовал, что набирает вес и голос становится высоким, начались те изменения, о которых давно говорил профессор-генетик. Тем временем его команда по водному полу заняла в районе первое место и достойно выступила на городских соревнованиях. Эрасту предложили место директора спортивной школы, бывший директор ушёл на пенсию и место было вакантным. Он согласился и много раз потом жалел о своём решении, будучи простым тренером, он не предполагал с какими проблемами он столкнётся на этом посту и как в корне поменяется его отношения к коллегам. Кроме водных видов спорта в школе были секция волейбола, баскетбола и художественной гимнастики. Эрасту с первых дней пришлось столкнуться с кучей докладных от тренеров, которые обвиняли друг друга во всевозможных грехах и складывалось впечатление, что главная задача для большинства из них не воспитание чемпионов, а не допустить, чтобы их воспитали другие тренеры. Наблюдая как на планёрках подчинённые открыто ругают друг друга, Эраст думал о том, как за короткий срок изменились люди и чему эти люди могут научить детей. Страна вступила в период активной покупки личного автотранспорта и появление у какого-либо тренера новой машины воспринималось коллегами, как личное оскорбление. Шли постоянные споры о местах на стоянке перед школой, о времени тренировок и загрузке спортзала, о смене воды в бассейне, графике отпусков и покупке спортинвентаря. Эраст жил с родителями и однажды, когда он пришёл домой измученный, отец посоветовал ему увольняться с работы, пока его не втянули в какую-нибудь нехорошую историю. Он ещё колебался, но однажды придя на работу, обнаружил надпись на двери своего кабинета, сделанную мелом – «Эраст – педераст», стерев надпись, он сел писать заявление об уходе. Когда через неделю передав дела завучу школы он выходил из здания, то заметил, как пожилая тренер по художественной гимнастике прокалывает колесо автомобиля тренера по баскетболу, потому что тот занял её место на парковке. Придя домой и посмотрев на себя в зеркало, он увидел полного человека с печальными глазами, которого почему-то было очень жалко. Он зашёл в свою комнату, сел на кровать и заплакал, зашла мама, села рядом и обняв сына прижалась к нему и плечи её стали вздрагивать. Зашедший отец бодро сказал: «Отставить плакать, все идём гулять». Через полчаса они шли по аллее и встречные люди с удивлением смотрели на трёх идущих людей – пожилые мужчина и женщина вели под руки полного здорового мужика с грустными глазами. Им казалось, что родители выгуливают своего умственно отсталого отпрыска, а Эраст просто был другой, но люди этого не понимали. Ещё коммунисты приучили народ ходить строем и думать одинаково, а принцип – «кто не с нами, тот против нас» был основополагающим для страны с красным флагом. Теперь флаг изменился, но извилины в головах у большинства людей почему-то стали выпрямляться и люди с необычной внешностью перешли в разряд тех, чей вид портит картину здорового и красивого народа. Но троим, гуляющим на свежем воздухе, было абсолютно наплевать на то, что думают о них встречные люди, они были счастливы, когда чувствовали локоть идущего рядом родного человека. Родители уже были пенсионерами, и Эраст не хотел сидеть у них на шеи, он начал искать работу, но неожиданно работа сама нашла его. Позвонил отец его ученика, которого он даже не помнил и предложил ему место в частном лицее тренером по плаванию. Дети состоятельных людей со смехом встретили полного тренера с высоким голосом, а сам Эраст во время переклички сказал: «Я могу ещё выше». Он стал читать фамилии ребят писклявым голосом, чем привёл их в полный восторг, контакт с детьми был установлен, и он с горечью смотрел на класс в плавательных костюмах, по их фигурам было видно, что никто из них не занимается спортом. Он включился в работу и вскоре увидел, что ребята рвутся в бассейн на его уроки. Они дали ему прозвище Пингвин, а он не был в обиде, потому что видел счастливые глаза детей, барахтающихся в бассейне и чувствовал удовлетворение от своей работы. Он с родителями почти каждый вечер совершал прогулки на воздухе, но однажды мама почувствовала себя плохо, и они остались дома. Ночью мамы не стало, после похорон отец сказал сыну: «Я очень любил твою мать, а любящий человек живёт не долго после смерти своей избранницы, поэтому скоро и мой черёд. Я очень счастлив, что у меня была такая спутница жизни и есть такой сын. Ты стойко переносил все испытания, которые устраивала тебе жизнь, а мы с мамой как могли помогали тебе в этом. Когда меня не станет, продавай квартиру и уезжай подальше отсюда, ты видишь, как мутируют люди, а в больших городах скоро будут жить волки и овцы, которым чужда человеческая мораль». Отец умер через три месяца, и оставшись один Эраст понял, что спасёт его только работа. Он устраивал всевозможные соревнования в бассейне, учил детей плавать с ластами и погружаться с аквалангом, когда они после каникул появлялись загорелые в бассейне, то с восторгом рассказывали, как помогли его тренировки, во время их отдыха за границей. Но однажды появились новые учредители и сообщили, что учитель по плаванию, похожий на педика их не устраивает и его надо уволить. Когда Эраст на улице обернулся, чтобы посмотреть последний раз на лицей, то увидел во всех окнах лица детей, многие из которых плачут, а потом он услышал крики: «Пингвин, мы тебя любим!».

Он сел на автобусной остановке и смотрел молча на заплёванный асфальт, пока не услышал хриплый голос: «Мужик, дай денег, трубы горят», рядом сидел небритый субъект с испитым лицом, от него несло мочой, алкоголем и табаком. Эраст дал ему мятую банкноту и пошёл, думая, что он немного завидует этому бродяге, у которого в жизни есть цель – найти денег на спиртное и употребив его забыть на некоторое время о тягостях жизни. Дома он сделал омлет и после обеда прилёг в своей комнате, было очень тихо и Эраст задремал. Ему приснился странный сон – он шёл по безлюдным городским улицам и вокруг из подворотен, подъездов, ото всюду стали вылезать отвратительные существа и тянуть к нему свои лапы. Эраст побежал, но оказавшись в тупике понял, что не скрыться от монстров и прижавшись к холодной кирпичной стене закрыл глаза, прощаясь с жизнью. Неожиданно возник яркий свет, распугавший всю нечисть, а перед ним вдруг возникли улыбающиеся родители, они постояли минуту и исчезли, а Эраст проснулся. Было всё так же тихо и он, сев за письменный стол стал писать письмо родителям, в последнее время он так делал, когда ему было очень одиноко. Бумага впитывала со словами его боль и становилось немного полегче, а Эраст был уверен, что его близкие тоже пишут ему письма в том невиданном ему мире, куда они ушли. Он написал о своём увольнении, о бродяге на остановке, о мыслях, которые его посещают и о сне, который видел. Когда закончил писать, то положил своё послание на полку и заметил, что там уже довольно толстая стопка его откровений своим близким. Эраст поставил свою любимую песню «Память» в исполнении эстонского певца Георга Отса и почувствовал, как бархатный голос исполнителя проникает в его сердце и навевает тёплую грусть. Неожиданно он понял, что не всё так плохо: он не разучился понимать прекрасное, много читает, слушает хорошую музыку и имеет на всё своё мнение. А то, что он одинок, он давно уже смирился с этим и хорошо знает, что имеет некоторое преимущество перед другими людьми, которые попав в беду, вдруг понимают, что все от них отвернулись и они никому не нужны, даже близким. Спать не хотелось, и он решил пройтись там, где он когда-то гулял с родителями. Было уже поздно и редкие прохожие не обращали внимания на немолодого полного человека, гуляющего по освещённым аллеям. На пешеходном переходе, когда он ждал зелёный свет, рядом остановилась дорогая иномарка, из неё вышел молодой человек в костюме и с улыбкой направился к Эрасту. Это был один из его учеников, который по слухам пошёл в гору, фамилии Эраст его не помнил, а вот имя его было красивое – Рафаэль. Когда-то очень давно его мама была влюблена в испанского певца с этим именем и решила назвать так своего сына. Рафаэль посадил упирающегося тренера в свою машину и повёз его в ресторан, Эраст понял, что парню захотелось похвастаться перед бывшим тренером своими жизненными успехами и он, сидя на кожаном кресле слушал с улыбкой своего ученика. В ресторане захмелев после бокала вина, Эраст рассказал парню о своей жизни, о смерти родителей, потери работы и туманном будущем. Чем больше слушал Рафаэль рассказ своего наставника, тем больше мрачнел, ему было неудобно и стыдно за своё хвастовство, он после ужина записал телефон Эраста, а потом отвёз его домой. Через два дня они встретились в кафе, где за чашкой чая Рафаэль сказал, что он является одним из руководителей строительного холдинга, который возводит дома в курортном городе на Чёрном море. Сейчас они сдают целый микрорайон со своей инфраструктурой, школой, детским садиком, магазинами и спортивным комплексом, где есть бассейн. Рафаэль предлагал продать квартиру и переехать на юг, где тренер будет жить в новостройке и работать директором этого бассейна, сотрудников он может набирать сам и ему даётся полная свобода в организации работы и последующей эксплуатации бассейна. Через месяц Эраст стоял около большого бассейна, заполненного чистой водой, которая отражала лучи южного солнца, проникающие через стеклянные окна и не верил своему счастью. Большая светлая квартира, приятные, доброжелательные соседи и работа, находящаяся в двух шагах от дома, о чём мог ещё мечтать одинокий немолодой человек, уставший от хамства и равнодушия большого города. Но работа оказалась не лёгкой, прознав про новый большой бассейн с гидромассажем и плавательными дорожками, его захотели посещать не только жители жилого микрорайона, но и районное начальство, сотрудники прокуратуры, депутаты и ещё бог знает кто. Телефон звонил весь день, всевозможные начальники тыкали под нос своими удостоверениями и грозно сдвигали брови, когда слышали, что бассейн переполнен. Об обучении плаванью не могло быть и речи, Эраст приходил домой уставшим физически и морально, после ужина он брёл к кровати, а с утра всё начиналось с начала. Директор спортивного комплекса посоветовал взять помощников по своему усмотрению и посылать подальше разных начальников. Так и появилась в бассейне маленькая блондинка с голубыми глазами из Темрюка с именем Варвара. У неё был опыт работы в большом аквапарке, поэтому она взялась за административную работу и в течении недели навела порядок, составив график посещаемости бассейна. Эраст набрал детскую группу для обучения плаванью, вёл лечебную гимнастику для пожилых людей и даже организовал турнир ветеранов спорта. Жители микрорайона с улыбкой смотрели на тучных, седых ветеранов, готовящихся к заплыву, но, когда, после сигнала, они оказались в воде улыбки исчезли, и люди с восхищением смотрели на заплыв «старичков», которые оказавшись в родной стихии вспомнили молодые годы и показали всё на что были способны. Заплыв выиграл Эраст и директор спорткомплекса лично вручил ему конверт с деньгами и грамоту, а потом было дружеское чаепитие, куда пригласили артистов местной филармонии и торжество затянулось допоздна. Вид веселящихся людей вселил в Эраста уверенность, что ему будет хорошо на новом месте – солнце, море, красивая растительность, это место было создано для счастливой, беззаботной жизни. Во время веселья он почувствовал, что на него кто-то смотрит, оглянувшись, он увидел Варвару, которая улыбалась ему своей обворожительной улыбкой. После праздника они оказались у него в квартире, и она с восхищением осматривала большие и светлые комнаты, огромную ванную и прекрасный вид с балкона, откуда было видно море и снующие по нему белоснежные яхты. Потом гостья попыталась соблазнить хозяина, но Эраст с горькой улыбкой признался, что уже давно не испытывал плотских утех и рассказал свою историю о принятии стероидов и тем последствиям, к которым это привело. Внимательно выслушав Эраста, она спокойно сказала: «Вы Эраст Николаевич меньше слушайте паникёров в белых халатах и перестаньте сомневаться в своих силах. Вера в себя и любящая женщина избавят вас от любой напасти, просто довертись мне и ничего не бойтесь». Она стала раздевать его и чувствуя прикосновения молодой женщины он почувствовал, как забилось сердце, и он стал испытывать давно забытое чувство предвкушения будущей близости. Дав ему таблетку Виагры Варвара стала медленно раздеваться у него на глазах, а потом стала покрывать поцелуями его тело. Эраст закрыл глаза и оказался в параллельном мире, где нет житейских проблем и военных конфликтов, нет богатых и бедных, где любящие люди сливаются в одно целое и им нет ни до кого дела. Потом он лежал и смотрел на спящую женщину, которая перевернула его чёрно-белый мир, показав его в цвете и заставив поверить, что жизнь – это большой дар. Утром он проснулся первым и долго смотрел на спящую Варвару, ему казалось, что это ангел, спустившийся с небес вернуть его к жизни и почувствовать её неповторимость. Он тихо встал и перейдя на балкон, увидел двух воркующих голубей, раньше он обычно прогонял их, а теперь залюбовался этими созданиями природы. Приготовив омлет и кофе Эраст поставил всё на поднос, чтобы отнести в кровать любимой, но неожиданно увидел её у входа на кухню. Растрёпанная и заспанная, в его махровом халате она выглядела очень смешно, но тут он услышал её голос: «Доброе утро дорогой, я никогда не понимала людей, которые, не умывшись и не почистив зубы, завтракают в кровати». Варвара исчезла в ванной, а потом появившись, свежая и весёлая, взяв его за руку потащила опять в кровать. Для Эраста наступило счастливое время, он знал только родительскую любовь и никогда не предполагал, что можно так любить абсолютно чужого человека, который в одночасье стал родным и близким. Варвара перебралась к нему в квартиру, а вскоре они поженились, но её родители, узнав, что муж дочери не ровесник, на свадьбу не приехали, ограничившись поздравительной открыткой. Но для них главным была их любовь и их будущее и не волновало мнение окружающих людей. Свадьбу сыграли в небольшом кафе, куда пригласили нескольких знакомых по спорткомплексу, Эрасту показалось, что директор во время торжества хмуро смотрел на Варвару и с сочувствием на него. Начались будни, и Эраст стал ходить в тренажёрный зал, посещать визажиста и следить за своим гардеробом, ему хотелось достойно выглядеть рядом с молодой женой. Он улыбался людям открытой улыбкой и верил, что для него жизнь только начинается. Каждый день он покупал по одной кремовой розе и дарил своей любимой, которая вскоре начала меняться не в лучшую сторону. В постели уже не было той страсти и искренности как раньше, а однажды в бассейне он поймал на себе её взгляд, в котором прочёл еле заметную брезгливость. А потом он заметил, что она уделяет знаки внимания другим мужчинам, более молодым и красивым. У них состоялся разговор, во время которого она честно сказала, что их брак был ошибкой и ей надоело постоянно пичкать его Виагрой и всячески изощряться, чтобы получить немного ласки и женской радости. У Эраста случился сердечный приступ, а вскоре подав на развод, понял, что стал жертвой мошенницы, целью которой была часть жилплощади. После суда приехала мать Варвары из Темрюка и поселившись на половине дочери стала вместе со своим чадом терроризировать Эраста. От одного вида этой парочки у него повышалось давление, чтобы с ними не пересекаться он целые дни проводил в бассейне, понимая, что только работа сможет отвлечь его от горестных мыслей. Варвара на работе вела себя почтительно-официально, зато дома не упускала возможность больно уколоть бывшего мужа. Она в открытую обсуждала с матерью претендентов на её руку и предположительные сроки, когда Эраст отправиться в лучший мир и квартира полностью перейдёт ей. Он в долгу не остался и сообщил, что написал дарственную на свою жилплощадь в пользу цыган, которые промышляют на блошином рынке за городом. Эраст почувствовал, что стал раздражительным, плохо спал и не всегда справлялся со своим гневом, лучик света, который мелькнул в его жизни, был очень маленьким и быстрым, всё опять погрузилось в серую каждодневную рутину.

Придя на приём к психотерапевту Вере Васильевне Рубцовой, он встретил человека, который не перебивая выслушал всю историю Эраста в подробностях. Ему почему-то было хорошо с этой женщиной, глаза которой излучали теплоту и понимание, а когда она говорила, по телу распределялась какая-то теплота и становилась спокойно на душе. Она убедила Эраста в корне поменять отношение к своим соседкам по квартире, теперь он был учтив, вежлив, а на кухне в вазе всё время стояла одинокая роза. Даже когда Варвара приводила домой мужчин, он, разговаривая с ними расхваливал свою бывшую жену как очень чуткую и порядочную женщину, которая будет в будущем хорошей супругой и любящей матерью. После таких бесед любовники уходили и больше не приходили, а Варвара со своей матерью захлёбывались в своей желчи. Они смастерили тряпичную куклу, отдалённо напоминающую Эраста и Варвара втыкала в неё булавки по количеству приходивших к ней любовников. Он, видя эту куклу, утыканную как ёжик булавками, не мог освободиться от горестного чувства, которое по вечерам волнами накатывало на него. Обмен квартиры не получался, требовалась серьёзная доплата, но дальше так продолжаться не могло, Варвара открывала двери, чтобы он слышал шум, который сопровождал её любовные утехи, а он по совету Веры Васильевны колотил боксёрский мешок, который повесил в своей комнате. Когда стихли крики по соседству, он перестал колотить мешок и отправился в ванную, но столкнулся в коридоре с кавказским парнем, который учтиво пропустил его вперёд. После душа Эраст лёг на диван и по совету Веры Васильевны стал слушать классическую музыку, сегодня это была музыка к балету Чайковского «Щелкунчик», он слушал музыку русского гения о большой и всепобеждающей любви и думал о жестоких реалиях жизни, которые преследуют его повсюду. Музыка закончилась, он сквозь дремоту услышал звонок телефона, Эраст поднял трубку и поднёс к уху, в трубке он услышал голос: «Здравствуйте Эраст Николаевич, хочу, чтобы вы выслушали меня, если не понравится, то что я говорю, в любой момент можете бросить трубку. Всю жизнь окружающие люди обманывают вас и используют в своих целях, а вы тонкий и ранимый человек, из-за своего мягкого характера не можете дать отпор мерзавцам. Вспомните, как вы в молодости выигрывали соревнования и, стоя на высшей ступени пьедестала читали зависть на лицах окружающих. Всю жизнь вы старались делать добро людям, и чем же они вам отплатили? Вы живёте с людьми по соседству, которые всячески третируют вас и хотят сжить со свету. Перестаньте терпеть эти издевательства и сделайте то, чего по вашему мнению, заслуживает эта парочка. Прощайте Эраст Николаевич, я надеюсь, что вы найдёте в себе мужество совершить поступок достойный победителя, каким вы были рождены». Голос затих, а Эраст ещё долго прижимал трубку к уху, слова проникли в каждую клеточку его организма и понемногу начинали жечь его изнутри. Он встал, подошёл к боксёрскому мешку, но бить его не стал, Эраст обнял его и стоял так молча, уставившись в одну точку. Этой точкой была фотография, где он молодой и здоровый с медалями на груди обнимал своих родителей. Он смотрел в объектив, а папа с мамой смотрели с гордостью на своего сына, они не позировали перед фотографом, им было наплевать как они выйдут на снимке, родители были с тем, ради которого жили и были счастливы этим. Боксёрский мешок издавал запах его пота и кожзаменителя, он зачем-то пошёл на кухню, вернувшись оттуда с ножом, полоснул им по мешку, а потом стоял и смотрел, как оттуда сыпется какая-то труха. В голову пришла мысль, что Варвара красивая и обольстительная снаружи, а внутри одна гнилая труха и он, Эраст, не разглядел истинное нутро этого человека. Неожиданно пришло решение всех его проблем, и он удивился, почему это раньше не приходило ему в голову. Сев за письменный стол, Эраст стал писать, иногда он останавливался и смотрел на фото с родителями, словно прося у них совета, а потом продолжал свое дело. Закончив, он поставил дату и подпись, перечитав написанное остался доволен своим текстом. Открыв шкаф, достал свой единственный чёрный костюм, галстук, белую рубашку и новые лаковые туфли, положив всё это на видное место отправился отдыхать.

Каждое утро, до открытия бассейна Варвара с матерью плавали полчаса по дорожкам, а потом шли в душ – это был каждодневный моцион, который они не нарушали. Когда они вошли в одних купальниках в помещение бассейна, то остановились с широко открытыми глазами, перед ними в чёрном костюме, гладко выбритый и хорошо пахнущий, стоял Эраст, держа в руках две кремовые розы. Когда прошло время удивления, Варвара, скривив губы, развязно сказала: «Что бывший муженёк, пришёл просить руки моей мамы, так напрасно, её в Темрюке ждёт мой папаша, такой же старый тюфяк, как и ты. Или ты мне опять хочешь сделать предложение, тогда тебе надо было вместо цветов принести мешок Виагры, хотя зачем ты мне, достаточно молодых и здоровых жеребцов для моих утех».

Эраст смотрел на молодую женщину и смеющуюся рядом её мать, неожиданно заметил, что абсолютно не нервничает, это заметили и женщины и с удивлением смотрели на него. Он, подойдя к ним вплотную, спокойно сказал: «Всю свою жизнь я сталкивался с человеческим хамством и предательством, но встретив тебя подумал, что тёмная полоса в моей жизни миновала, потому что я влюбился впервые в жизни и счастливее меня никого не было. Я здесь в этом костюме и с цветами для того, чтобы поблагодарить тебя за то короткое, но незабываемое время, когда мне казалось, что и ты меня любишь».

Варвара перестала кривляться и серьёзно смотрела в глаза бывшего мужа, а мать вертела головой, смотря на них и не понимая, что происходит. Эраст кинул два цветка в воду и продолжил: «Так на флоте скорбят по погибшим в море – бросают цветы. В каком-то смысле и я уже давно умер, то как я живу жизнью назвать нельзя, поэтому здесь и сейчас решил прекратить эти мучения. Мы с тобой скоро попадём в другой светлый чистый мир и навечно будем вместе, а, чтобы тебе там было не так скучно, возьмём с собой твою маму». С этими словами Эраст сгрёб руками обеих женщин и крепко прижимая к себе, прыгнул с ними в воду.

5

Следователь прокуратуры Трофим Полухин с отрешённым видом смотрел на три мокрых тела, лежащих на полу и проклинал тот час, когда он решил работать в прокуратуре. Трофим прижимал к груди свою папку и не обращал внимания на суетящиеся около покойников судмедэксперта Феликса и криминалиста Лёву. Следователь ещё не отошёл от убийства в санатории, как прокурор послал его в этот проклятый бассейн. Если директор санатория была известной в городе женщиной и присутствие следователя прокуратуры было обязательным, то здесь какой-то заведующий бассейном со своей бывшей женой и тёщей – люди простые и нахождение Трофима здесь было не обязательно. Когда он направлялся на работу в курортный город, мать предупредила его о кознях южных девиц, мечтающих заполучить в мужья молодых и перспективных законников. Глядя на лежащие тела Трофим подумал, что если вот так сейчас разрешаются семейные конфликты, то он побудет лучше холостяком подольше, а если женится, то только по расчёту. Его внимание привлекли две мокрые кремовые розы, плавающие на водной глади бассейна, словно кто-то уже отметил таким образом место трагедии. Полухин почувствовал, что здесь лишний, никто из работающих не обращал на него внимания и молча делал своё дело. Наконец к нему подошёл Феликс в медицинских перчатках на руках и стал диктовать протокол осмотра места происшествия. Туровский в это время беседовал с директором спорткомплекса – невысоким, седым человеком, которого звали Рем Фомич. По его виду Тур понял, что он искренне сожалеет о случившимся и старается как может помочь следствию. Рем Фомич посмотрел на лежащие тела, потом проглотил какую-то таблетку и сказал: «Вы знаете Виталий Иванович, в прошлом я военнослужащий, командовал мотострелковой дивизией, а когда уволился в запас, то долгое время не знал, чем заняться. А потом решил, что надо приобщаться к спорту и стал ходить в спортзал на фитнес, плавать в бассейне. Жена сидела с внуками, а я так приобщился к спорту, что влюбился как мальчишка в тренера по фитнесу, которая мне в дочки годится. Я не буду вдаваться в подробности, только скажу, что от меня отвернулась моя жена, дети с внуками, а моя молодая жена вскоре обобрала меня как липку. Спасибо старые друзья помогли в трудную минуту и устроили директором спорткомплекса в курортном городе. Я вам Виталий Иванович для того всё это рассказываю, что у покойного Эраста Николаевича точно такая же история с молодой женой, только я уехал от проблемы, а он её решил, причём кардинально. Вы будете смеяться, но я теперь шарахаюсь от каждой смазливой молодой девушки, мне кажется, что под обаятельной и милой внешностью скрывается монстр, готовый в любой момент вырваться наружу и вцепиться в свою жертву. Эраст был замкнут и не любил обсуждать свои проблемы, но я видел, как он страдает после развода с этой Варварой, мне кажется он её любил до последнего. Она отсудила у него половину его квартиры, а потом, когда приехала её мать из Темрюка, они начали его вдвоём доставать, ну и вы видите, чего они добились. В нашем спорткомплексе много тренеров, но такого тренера, как Эраст уже не будет никогда, он умел слушать и находил для каждого человека слова, в которых тот нуждался. Нашёл их охранник, а потом вызвал меня, я как увидел Эраста в чёрном костюме, прижимающего к себе двух женщин на дне бассейна, так сам чуть на пол не грохнулся, спасибо охранник поддержал. Мне наверно по ночам теперь будет сниться эта картина: три человека на дне бассейна с открытыми глазами, а на поверхности плавают две кремовые розы. Эраст раньше Варваре каждый день дарил по одной такой розе, что может быть печальнее и трагичнее поздней влюблённости пожилого человека». Рем Фомич замолчал, задумавшись о чём-то своём, а потом продолжил: «Мы их вытащили сами, думали, что можно кого-то спасти, но сколько не старались всё бесполезно. Он их держал мёртвой хваткой, мы с трудом их расцепили, и видимо они старались вырваться, как видите у Эраста всё лицо расцарапано. В своём почтовом ящике я обнаружил письмо, которое он написал перед кончиной», с этими словами директор спорткомплекса протянул Туру конверт. Виталий полез в карман, но очков не обнаружил, он давно уже читал с их помощью и выглядел в них по словам сослуживцев очень солидно. Читать стало очень удобно, он больше не щурился, но появилось новое неудобство – очки всё время куда-то пропадали. Туровский мог вычислить где скрывается опасный преступник, как выйти на след бандитской шайки, но найти свои очки затруднялся. Иногда к их поискам подключались коллеги, а когда находили в неожиданном месте, Туровский с подозрением смотрел на них, подозревая в розыгрыше. Супруга подарила ему верёвочку для очков, чтобы они на работе всё время висели у него на шее, но он с висящими на верёвочке очками стал похож на служащего архива. А когда однажды он проходил в таком виде мимо обезьянника старая бомжиха попросила «папашу» принести какой-нибудь журнальчик с картинками, чтобы сгладить одиночество дамы. Верёвочку он выбросил, а очки стали периодически пропадать и неожиданно появляться, криминалист Лёва выдвинул теорию телекинеза и предложил установить за очками круглосуточное наблюдение. Сейчас Тур хлопал по карману и смотрел в потолок, вспоминая, где он мог их оставить. Рем Фомич быстро понял суть проблемы и с улыбкой сказал: «Вы, Виталий Иванович, это письмо подробно разберёте в РОВД, а я вам вкратце скажу, что там написано. Эраст сообщает где находятся его сбережения и хочет, чтобы я их потратил на благотворительность, то же самое с его квартирой, вернее с той частью, что осталось после развода. Он хочет, чтобы его тело кремировали, а прах я высыпал в море или какой-то водоём. Свой поступок он объясняет тем, что ему надоело, что его всю жизнь обманывают и хамское поведение Варвары с её матерью переполнили чашу терпения и он больше не может себя сдерживать. В общем довели суки мужика до ручки – вот вкратце что в этом письме».

Рем Фомич замолчал и с интересом уставился на подходившую к ним парочку. На Чурсина он не обратил внимание, директор спорткомплекса смотрел во все глаза на чернокожего Ясона, а потом почему-то стал в правостороннюю боксёрскую стойку, представляя, что он на ринге против Мухаммеда Али. Ясон игру принял и тоже выставил перед собой кулаки, но Тур сказал: «Брейк» и строго посмотрел на подчинённого. Ясон доложил, что осмотр квартиры ничего особенного не дал, только в комнате Эраста Аркадина висит распоротый боксёрский мешок, а место, где обитала его бывшая жена больше напоминает дом свиданий – все стены увешены фотографиями обнажённых людей. Тур поблагодарил Рема Фомича за сотрудничество и осмотрелся: следователь прокуратуры с кислым видом писал под диктовку Феликса протокол осмотра, Лёва возился с телефоном Эраста, Ясон о чём-то беседовал с Ремом Фомичём, а Чурсин сосредоточенно грыз заусеницу на пальце. Жизнь продолжалась, только не для тех троих, которые лежали на мокром полу бассейна, накрытые простынями.

6

Атрибутом кабинета любого начальника является фотография лидера страны, висящая на видном месте. Когда-то на стенах висели лики самодержцев семейства Романовых, меняющиеся в зависимости от активности бомбистов-народовольцев, регулярно кидающих свои бомбы в кареты царей. После революции немного повисел Ленин и надолго завис Иосиф Сталин, всем своим видом показывая: «Я вас сук всех насквозь вижу, и если вы ещё не в тюрьме, то это недоработка НКВД». После смерти «отца народов» появилось фото первого сталинского «жопализа» Хрущёва, который придя к власти сразу стал поносить своего бывшего шефа. После «хрущёвской оттепели» наступил «брежневский застой», со стен кабинетов начальников на посетителей долгое время взирало лицо с мохнатыми бровями, словно говоря: «Ещё немного и мы будем жить при коммунизме, только надо верить в светлое будущее». После смерти Генсека, со вставными зубными протезами, которые всё время выскакивали, недолго повисела фотография Андропова и Черненко, которые, не выдержав нагрузок покинули этот мир. Начальники всей огромной страны уже устали менять в своих кабинетах фото лидеров и хмуро посматривали на очередное лицо в рамке на стене, словно хотели спросить: «А надолго?». Но тут, как чёрт из табакерки на политический олимп выскочил Миша Горбачёв и понёсся по миру со своими инициативами. Инициатив было так много, что в голове у Миши одна наезжала на другую и весь мир с тревогой следил за деятельностью советского лидера. У себя на родине он организовал «Перестройку», правда многие задавали себе вопрос – как можно что-то перестраивать, когда старое ещё не построено. Как-то проснувшись Миша ощутил сильную головную боль и сразу бросил клич: «Все на борьбу с пьянством и алкоголизмом» – стали вырубать виноградники и варить самогон. До конца не победив «зелёного змия», уже звучал следующий лозунг – «экономика должна быть экономной» и вся страна начала экономить, но долго экономить не пришлось, потому что Миша, отсвечивая родимым пятном на лысине, произнёс с трибуны: «Каждой советской семье по квартире». Лидер был неутомим, он так достал своими фантазиями большинство руководителей, что они в свободное время метали дротики дартса в изображение Миши, норовя попасть в родимое пятно на блестящей лысине. Когда его художества надоели его окружению, появилась ГКЧП и по улицам Москвы загрохотали танки, для чего надо было выводить тяжёлую технику на улицы города, никто до сих пор не знает. Заговорщики добились, что Миша убежал из Кремля в Крым и ждал там, когда за ним приедут, это уже был не лидер страны, а уроженец Ставропольского края, склонный к интригам и доносительству и таким образом пробившийся в высшие эшелоны власти. За Мишей никто не пришёл, а страна стала разваливаться, каждая союзная республика теперь была независимым государством, и жители этих независимых стран стали обвинять Россию в оккупации, их земель. Первый президент Российской федерации Борис Ельцин был высок, солиден, любил выпить и постоять на теннисном корте с ракеткой. Человек он был широкой души, поэтому около него стали увиваться аферисты всех мастей и рангов. Когда началась приватизация никто ничего не понимал, а когда поняли, то оказались без работы и средств к существованию. Полезные ископаемые, заводы, фабрики, оказались в руках у людей, которые толком не знали, что с этим делать и они решили ничего не производить, а зарабатывать путём продажи полезных ископаемых за рубеж. Ельцин дирижировал оркестром, танцевал на юбилеях, дарил дорогие подарки зарубежным лидерам, а дома молодые реформаторы проводили экономические реформы и просили денег за границей на эти самые реформы. На Кавказе по горам бегали вооружённые боевики, в городах правил криминал, а страну захлёстывали волны некачественных товаров из-за рубежа. Множественные встречи на высшем уровне и сопутствующие им банкеты подорвали окончательно здоровье Бориса Николаевича и когда он лежал на больничной койке после шунтирования сосудов, ему в голову пришла мысль подыскать себе приемника. В молодых реформаторах он разочаровался, они много говорили, чертили какие-то схемы и постоянно приглашали заморских специалистов, которые по совместительству были сотрудниками спецслужб. Выбор пал на Путина, который став президентом спокойно стал наводить порядок в стране, утихли кавказские войны, ушли в небытие криминальные авторитеты долгое время бывшие реальной властью на местах. Президент зарабатывал авторитет делами, а не болтовнёй по телевизору, и руководители всех уровней бросились вешать на стенки своих кабинетов новое лицо. У президента не было ни усов, ни кустистых бровей или родимого пятна, как у предшественников, но в его взгляде было что-то такое, отчего начальникам начинали приходить в голову мысли о честной жизни. Президент на портрете, который Григорий Руфляев повесил в кабинете, был молод, румян, а на голове ещё были волосы, ему можно было дать от силы тридцать лет, он был изображён в полный рост, а габариты этого шедевра были такие, что человек впервые вошедший сюда задирал голову, чтобы увидеть лицо лидера страны. Разговаривая с Руфляевым посетитель всё время косился на Президента и сбивался с мысли, на это и рассчитывал Гриша, вешая на стену это произведение. Ещё посетителей трогало, что Григорий Фёдорович во время беседы часто смотрит на фотографию, стоящую у него на столе. Но никто не знал, кроме уборщицы, что в рамке для фотографии находится зеркало, в которое он постоянно смотрится. Сейчас Гриша любовался своими новыми погонами подполковника и прикидывал как они гармонируют с его новой молодёжной причёской. Визажист посоветовал полностью сбрить виски, чтобы не было видно седины и подбрить брови для общей гармонии, теперь Гриша был похож на подполковника российской полиции, который вернулся из загранкомандировки, где его растлили местные гомосексуалисты. Руфляев был романтиком-мечтателем, он не обращал внимание на сослуживцев, которые считали его не от мира сего, даже получая разнос от начальства, его взгляд был устремлён куда-то вверх, а на губах блуждала блаженная улыбка. Это бесило руководство, и оно использовало любую возможность, чтобы отослать Гришу подальше. Но если большинство людей мечтают о детях, деньгах, о мире и спокойствии на Земле, то его мечты были только о себе. В космическом скафандре он брёл по поверхности Марса, опускался в Мариинскую впадину и наблюдал за диковинными рыбами, играл агента 007, где убивал всех врагов, а в него никто не попадал, приходил на финиш первым, абсолютно не устав в забеге. Модельный дом его отца Фёдора Руфляева был хорошо известен в столице, поэтому в деньгах Гриша не нуждался и взятки брать надобности не было, хотя руководителю отдела по связям с общественностью взяток никто не предлагал. До сеанса массажа было ещё полчаса, и он решил полистать журнал моды для мужчин и ознакомиться с новинками западных модельеров.

В дверь постучали и вскоре в кабинете появился Туровский со своим криминалистом Лёвой. Руфляев отложил в сторону журнал и сообщил, что он через полчаса уезжает на важное совещание в Управление, и чтобы они вкратце сообщили суть вопроса. Тур уже давно понял, что Гриша в отделе, как генерал на свадьбе – сидит и надувает щёки, а пользы никакой. Но вопрос был серьёзный, и чтобы обезопасить себя на будущее, он решил поставить Руфляева в известность. Когда они присели, Тур посмотрел на криминалиста и тот сказал: «Когда произошли эти события в санатории, а потом в бассейне жилого комплекса, я вспомнил, что не так давно выезжал на подобные случаи. Бухгалтер на пенсии забил молотком супружескую пару, живущую по соседству, за то, что их дочь громко играла на скрипке, после совершения преступления он выпрыгнул с восьмого этажа и разбился. Другой случай произошёл в супермаркете, где кассир ударила отвёрткой двух отморозков, которые хотели пронести мимо кассы водку. После она выбежала на улицу и бросилась под колёса проезжавшей машины. Это только в нашем районе, когда же я поднял статистику подобных происшествий по городу, то обнаружил, что такое происходит и в других районах. Эти случаи никто не расследовал, считая, что с людьми происходят нервные срывы и они в состоянии аффекта совершают преступления, а когда до них доходит, что они совершили, то кончают жизнь самоубийством. Во всех четырёх случаях в нашем районе людям перед совершением преступления поступал звонок со скрытого номера, владельца которого определить невозможно, по крайней мере наш технический отдел не смог. Я начал изучать личности убийц – все они разные по возрасту, социальному положению и на первый взгляд их ничего не связывало. Но копнув глубже, я узнал, что бухгалтер на пенсии, кассир супермаркета, начальник ремстройгруппы санатория и директор бассейна посещали одного и того же психотерапевта – Веру Васильевну Рубцову». Лёва замолчал и посмотрел на стену, откуда на него внимательно смотрел Президент, криминалисту показалось, что лидер страны заинтересовался его рассказом и подбадривающе задвигал скулами. Но тут заговорил Тур, и Лёва услышал своего начальника: «Мы хотим подробно узнать, чем занимается этот психотерапевт и в процессе расследования могут появиться новые фигуранты, люди, обладающие реальной властью, у этих мозгоправов, как правило, большие связи. Поэтому мы и пришли к вам поставить в известность о наших действиях, чтобы вы могли прикрыть нас в любой момент».

Руфляев быстро встал и принял позу, как у Президента на стене, видно, что он долго репетировал перед зеркалом. Тур с Лёвой тоже вскочили и уставились на начальника, который придумывал будущую речь. Тур подумал, что Грише здорово бы пошла форма полковника русской армии времён наполеоновского вторжения. Эполеты с бахромой, обтягивающие рейтузы и завитая шевелюра с бакенбардами, делали его неотразимым и под его командованием мечтал бы служить любой солдат, даже французский. Когда речь была готова Гриша изрёк: «Для меня главное закон, а если кто-то посмеет чинить преграды в расследовании, тому не поздоровится. Время поджимает, я поехал на масс…, в смысле на совещание, а вы работайте спокойно и докладывайте, если что-то накопаете». Руфляев взял под мышку пакет с чистой простынёй и вышел из кабинета, а Тур с Лёвой так и остались стоять, смотря вслед начальнику, который исчез, как призрак, оставив в кабинете приятный запах дорогого одеколона. Тур сказал после паузы: «Надо обязательно поговорить с психотерапевтом Рубцовой». Лёва согласно кивнул головой и спросил: «А можно и мне с вами», на что Тур ответил: «Нет к мозгоправу я пойду с Ромой, пусть он ей мозг выносит, а я послушаю».

Когда Рома услышал по телефону просьбу друга сходить с ним на беседу к психотерапевту Рубцовой, он сразу согласился и уже через час, выслушав рассказ Тура о череде странных убийств и самоубийств в городе, сказал: «Саму Веру Рубцову я не знаю, а вот о её отце и матери наслышан, необыкновенные люди, я бы даже сказал уникальные. Василий Ширингфельд был талантливый пластический хирург, и как человек науки был далёк от ведения дел, которыми и занималась Агнесса Львовна, женщина властная, и не терпящая возражений. Вася Ширинка, как его звали в определённых кругах, из страшилищ делал красавец, изменял на лице всё, что только было возможно. Ходили слухи, что он изменяет внешность разным тёмным личностям за большие деньги, и видно кому-то из сильных мира сего он перешёл дорогу, быстро сфабриковали дело и Вася поехал в места не столь отдалённые. Вскоре он был обнаружен мёртвым со следами пыток, его похоронили около зоны, но забыть не смогли, появился слушок, что Вася вёл учёт всех своих пациентов, которым менял внешность и что кто найдёт эти документы, тот буден обеспечен на всю жизнь. Там фигурируют довольно известные в прошлом люди, которые живут сейчас с другими лицами и не хотят, чтобы их тайна была раскрыта. Агнесса Львовна после смерти мужа тоже ходила на волосок от смерти, но каким-то образом смогла обезопасить себя и свою дочь, я так думаю, сообщила заинтересованным лицам, что в случае смерти её или дочери, документы подлежат огласке, и их больше не трогали. Но вследствие этих потрясений жена пластического хирурга стала страдать нарушением метаболизма, по-простому ожирением 4 степени. К дочери этой женщины мы с тобой сегодня идём, будь аккуратен в разговоре и говори короткими фразами, спор ты проиграешь сразу, будь уверен, поэтому будь деликатен и вежлив. Я тебе помогу, как смогу, двоим мужикам ей будет труднее компостировать мозги, а вообще этот визит имеет больше ознакомительную цель, как поход в музей». Тур согласился и сообщил, что он созвонился с Верой Васильевной и она их ждёт через час у себя дома, потому что ведёт приём посетителей по месту жительства. Вскоре они стояли перед двухэтажным домом, расположенном на горе, которая возвышалась над морем. Пластический хирург Василий Ширингфельд построил этот дом в надежде, что по нему будут бегать его внуки, радуя своим визгом, когда он уйдёт на покой. Васе и в голову не могло прийти, что он будет лежать на погосте далёкой Сибирской зоны, а в его доме будут жить чужие люди. Вера Рубцова со своими близкими занимали половину первого этажа, остальная жилплощадь была продана другим владельцам. Тур сказал, что вход в их часть дома легко определить по широкому пандусу, ведущему к железной двери. Дверь открыла миловидная девочка-подросток лет пятнадцати и проводила их в комнату, служившей приёмной, предложила присесть и подождать, когда освободится мама. Девочка ушла, а Тур с товарищем осмотрелись, комната была оклеена белыми обоями, на стенах висели репродукции с картин Айвазовского, изображающие море в разных его состояниях. Поражали двери, они все были в полтора раза шире обычных, словно здесь обитал широкоплечий богатырь с короткими ногами. Одна из дверей открылась и появилась коляска, на которой сидел этот «богатырь». Это была огромная женщина с рыжими волосами, которая полностью закрыла собой весь дверной проём. Агнесса Львовна Ширингфельд сначала посмотрела на Тура, просканировав его, пристально осматривала Рому и вдруг её зелёные глаза заблестели, а рот расплылся в обворожительной улыбке. Она въехала в комнату и остановилась перед гостями, Рома встал и представившись, поцеловал руку женщине, Тур тоже встал, но руку целовать не стал. Агнесса, показав жестом, что они могут садиться, почти вплотную подъехала к Роме и стала с улыбкой смотреть тому в глаза. Тур отметил, что эта женщина в клетчатом халате чем-то напоминает шотландского воина, который волею судьбы оказался в коляске. У неё отсутствовало на лице выражение усталости от болезни, как у большинства инвалидов-колясочников, наоборот её зелёные глаза с вызовом смотрели на окружающих, словно хотели сказать: «Мы ещё посмотрим кто-кого». Когда она заговорила, гостям показалось, что это раздаётся шелест волн с картин Айвазовского, висящих на стенах. Тембр её голоса убаюкивал и имел какое-то гипнотическое действие на друзей, им стало очень хорошо, мышцы расслабились и головы сами стали клониться на бок. Зная свои способности Агнесса, играя зеленью своих необыкновенных глаз, говорила: «Про милиционера говорить не буду, они моей семье много горя причинили, а вот тебя Рома очень рада видеть. Ты меня не знаешь, потому что не помнишь рыжую девчонку, которая приходила в парк посмотреть, как ты бегаешь по корту с ракеткой. Давно это было, у тебя были длинные светлые волосы, а когда ты бросал взгляд на лавочку, где я сидела с подругой, у меня по телу пробегала дрожь. Потом, когда мои близкие засыпали, я лежала в темноте и мечтала, как мы с тобой будем вместе жить, сколько у нас с тобой будет детей и как по выходным в окружении своих отпрысков будем гулять по городскому парку. Это было очень давно, но всё равно первую любовь забыть невозможно и приятно в трудную минуту вспоминать о тех деньках. А что теперь, подруга моя умерла от онкологии, ты снюхался с ментами, а я похожа на перезревший арбуз и жду, когда лопну. А может тряхнём Рома стариной, и ты станешь моим любовником, будешь по ночам ко мне в комнату забираться, тут первый этаж, риску никакого. А тебя будет ждать двести килограмм трепещущей плоти и любящее сердце. У меня нарушение сна, поэтому до утра не сомкнём глаз, а ты будешь бегать по мне со словами: „Неужели это всё моё“». Агнесса стала смеяться призывно заливаясь и друзья, представив эту картину тоже развеселились. Неожиданно женщина замолчала и строго посмотрев на них сказала: «А вообще ничего смешного здесь нет, когда будете разговаривать с дочерью, пожалейте её, она и так несчастна. Кода она вышла замуж за Рубцова, мой муж взял его к себе на работу и научил всем премудростям пластической хирургии. А потом Васю посадили, и этот мерзавец сразу подал на развод, теперь исправно посылает из столицы алименты, у него там своя клиника. За всё время ни разу не проведал свою дочку, ограничивается разговорами по телефону и подарками на день рождения. Как-то с мужиками нам не везёт, один на зоне умер, другой сбежал, и Вера уже боится с кем-либо встречаться, лечит своих придурков, и сама потихоньку сходит с ума. Всем нам без мужчин плохо, я ведь для чего к вам так близко подъехала, чтобы ощутить запах мужика, мне сейчас только одно остаётся, ездить в своей проклятой коляске и принюхиваться».

Теперь в словах этой женщины звучала такая горечь, что друзьям стало как-то не по себе. Открылась ещё одна дверь и из неё вышел полный молодой парень, в руках он держал платок, которым вытирал потное лицо. За ним вышла невысокая женщина и окинув строгим взглядом присутствующих, жестом пригласила друзей проходить в кабинет. Когда они поднялись, чтобы идти, Рома заметил, что полный парень чуть не растянулся на выходе из приёмной. Они вошли в кабинет и Тур удивился простоте обстановки в нём, если частные врачи старались подчеркнуть свою респектабельность, располагая у себя кожаные диваны, кресла и дорогую мебель, то здесь ничего этого не было. Стоял стол Веры Васильевны, несколько стульев и медицинская кушетка, стены украшали фотообои с изображением голубого неба и летящей по небу стае журавлей. Складывалось впечатление, что ты находишься на вершине какой-то горы и наблюдаешь за окружающим пейзажем. Сама Вера Васильевна с короткой стрижкой и внимательным взглядом тёмных глаз больше была похожа на общественного обвинителя, чем на психотерапевта, ещё Тур вспомнил, что у дочери доктора открывшей дверь волосы окрашены в рыжий цвет, а учитывая, что волосы Веры Васильевны были того же цвета, в голову пришла мысль о женском царстве рыжих. Он улыбнулся своей мысли и это не ускользнуло от внимания Веры Васильевны, она, посмотрев на его удостоверение, вопросительно взглянула на Рому. Тур объяснил, что это его друг, который помогает ему в расследовании серии необычных трагических событий в нашем городе, взгляд её вдруг потеплел и она тихо сказала: «А я с вами заочно знакома, мне мама рассказывала, как она в молодости была влюблена в вас и строила девичьи планы на будущее. Теперь я её понимаю, в вас можно влюбиться, даже сейчас спустя столько лет в вас есть что-то притягивающее. Мне кажется вы весёлый и неунывающий человек снаружи, а внутри очень тяжело переживаете, когда видите нехорошие вещи, происходящие вокруг вас. Ваш товарищ из полиции наоборот, не старается скрыть отношения к действительности, поэтому постоянно ходит хмурый и усталый. Итак, мы выяснили, что вы порядочные не потерявшие совесть люди, а стало быть общаться с вами мне будет приятно, поэтому я угощу вас бурдой, которую моя дочь Алиса называет кофе. С этими словами она встала и взяв с подоконника кофейный чайник поставила его перед ними на маленький столик, на котором уже стояли два гранёных стакана. Друзья переглянулись и налили себе странно пахнущую жидкость, сделав глоток из стакана, содержимое неожиданно понравилось, и они опять переглянулись, а потом посмотрели на Веру Васильевну. Она улыбалась той улыбкой, на какую способен прокурор, когда находится в зале суда. Рома по достоинству оценил ум этой женщины, которая подала кофе в гранёных стаканах, таких близких и родных для каждого советского человека. Она спокойно сказала: «К сожалению, сегодня хорошее и доброе имеет невзрачную оболочку, а разная дрянь подаётся с шиком и соответствующей рекламой». Вера Васильевна на минуту задумалась, а потом еле заметно тряхнув головой, чтобы отогнать невесёлые мысли, продолжила: «Когда вы позвонили мне Виталий Иванович, чтобы договориться о встрече, я сразу поняла о чём пойдёт разговор, поэтому могу дать исчерпывающую информацию по любому интересующему вас пациенту, с которым я работала, в рамках врачебной этики естественно. Меня очень потрясли эти истории, я много думала о причинах, заставивших людей пойти на такой шаг и честно говоря, не могу дать чётких объяснений происходящему. Понимаете, люди разные и каждый по-своему ведёт себя, когда его унижают, одни пьют, другие дают сдачи, третьи терпят. И этих больше всего, потому что их сдерживает ответственность за близких, боязнь потерять работу или уголовное наказание, но к сожалению, чувство несправедливости растёт и постоянно овладевает человеком, он уже только думает об одном, как покарать обидчика. Большинство людей сейчас, чуть приподнявшись над другими, считают своим долгом унизить их, а некоторые даже при этом получают удовольствие и через некоторое время следует ответная реакция – обиженный готов на радикальные поступки и уже ничего не боится. Я не поклонник тех препаратов, которые используют в отечественных ПНД, поэтому практикую немедикаментозную терапию. Главная моя задача – это отвлечь человека от негативных мыслей, постоянно сверлящих его мозг, показать, что жизнь прекрасна и удивительна, а их обидчики всего лишь негативная сторона их жизни, на которую не стоит заострять внимание как на потёртые джинсы. У каждого своя история и подход к лечению его недуга сугубо индивидуален. Очень многих тяготит их род деятельности, ради денег они занимаются не своим делом и работа для них что-то вроде каторги, куда идти не хочется, но надо. Других тяготит психологическая атмосфера большого города, где всё раздражает, особенно люди со своими проблемами. Я могу ещё долго перечислять различные психологические отклонения, но поберегу ваше время и скажу честно – в нашем обществе абсолютно психически здоровых людей нет, кроме новорожденных детей. Я заметила, что в последнее время цели моей работы несколько изменились, если раньше мне хотелось вылечить людей, то теперь приходится сдерживать их агрессию, которая хочет вырваться наружу. Парень, который был до вас застукал свою невесту в кровати со своим другом и честно мне сказал, что хочет убить обоих, и как вы думаете, что ему я посоветовала?».

Рома смотрел на неё всё с большим уважением, а Туровский подумал, что для полного счастья им не хватает ещё двух трупов на почве ревности. Вера Васильевна после небольшой паузы сказала: «Я дала ему телефон портовой проститутки Лёли, она часто помогает мне выбить дурь из ревнивых голов. После часа общения с ней или её коллегами, он вообще забудет о своей невесте как о страшном сне. У этой женщины не только большое тело, но и большая душа и она знает лучше любого психолога что нужно мужчине и как его успокоить».

Когда Тур сообщил, что непосредственно перед убийством её подопечным звонили со скрытого номера, она задумалась, а потом сказала: «Вы знаете, в своё время в США распространялись слухи, что среди жителей этой страны есть агенты Советов, которые живут своей жизнью, работают, имеют семьи. А когда поступает к ним сигнал в виде какого-то ключевого слова или фразы, эти люди совершают диверсии, на которые они были запрограммированы. Так вот это один из способов промывания мозгов своим гражданам, которым с детства вбивают в головы, что Россия – их главный враг и её агенты повсюду». Вера Васильевна перестала говорить и стала смотреть в сторону с видом человека, который что-то вспоминает, а потом сказала: «Вы наверняка знаете о телефонных террористах, которые звонят в правоохранительные органы и сообщают о заложенных взрывных устройствах в самолётах, вокзалах и так далее. Есть телефонные мошенники, придумывающие различные схемы для отбора денег у граждан, но в последнее время появились телефонные проповедники, толкающие людей на радикальные поступки в отношении своих обидчиков – грубых начальников, хамоватых соседей, коллег по работе. Я уже говорила, что все мы носители негативных мыслей, которые стараемся гнать от себя, а эти «проповедники» по телефону с помощью ключевых фраз стараются сделать так, чтобы человек воплотил свои безумные фантазии в жизнь». Увидев непонимание на лице Тура, она сказала: давайте сейчас попробуем смоделировать такую ситуацию, я выйду из кабинета и позвоню вам, а вы поставьте свои телефон на громкую связь, чтобы ваш друг всё слышал». Она вышла из кабинета, закрыв за собой дверь, а потом раздался звонок в телефоне Тура и когда он включил его, в комнате раздался приятный голос: «Все люди созданы Богом для воплощения в жизнь своих творческих замыслов, для создания чего-то нового и неповторимого, что позволит продвинуть прогресс ещё дальше. А теперь посмотри, как ты живёшь, каждодневные унижения от глупых и жадных людей, которые получают удовлетворение от издевательств над тобой. Разорви этот порочный круг, в котором прозябаешь всю жизнь и покажи окружающим, что ты личность, свободная и гордая, которая не боится никого и готова идти ради правды на любые жертвы». Голос замолчал и в кабинет вошла улыбающаяся Вера Васильевна, сев на своё место она сказала: «Тут ещё важно, чтобы человек в этот момент был в стрессовом состоянии или на кого-то сильно зол, тогда подобные слова для некоторых могут оказаться сем-то вроде искры для бочки с порохом. Но это лишь моя догадка, всё может происходило по-другому, психику людей изучают много лет, этот мир до конца понять невозможно. Меняется бытие, определённое сознание, а вместе с этим происходят изменения и в психике окружающих людей. Размыты границы психической вменяемости: не совсем нормальные люди занимают ответственные государственные посты, людям нравится видеть по телевизору неадекватных типов, и они хотят быть похожими на них, мы живём во время психической революции, когда всё переворачивается с ног на голову. Хочется добавить к сказанному, что сегодня можно позвонить практически по любому телефонному номеру и сказать то, что я сказала вам, как у большинства слушателей сразу возникает ответная реакция, вопрос только в том, какая и куда она будет направлена. Возможно человек с чёрным сердцем, считающий себя таким «проповедником» сидит и забивает мозги людям своей теорией освобождения от оков унижения, звоня по случайным номерам со скрытого телефона. Я в своей дальнейшей работе буду принимать во внимание услышанную от вас информацию, и если что-то узнаю, относящееся к делу, то обязательно поставлю вас в известность. А теперь извините, у меня скоро пациент и мне надо подготовиться». Она встала, давая понять, что беседа закончена, а потом вдруг тепло посмотрела на Рому и смущаясь произнесла: «Можно вас попросить пообщаться с моей мамой, она больна и у неё мало хорошего в жизни, а ваш приход оказался для неё настоящим праздником первой любви».

Когда они вышли в приёмную, Тур сославшись на дела откланялся, а Рому хозяйка проводила в просторную кухню, где его с широкой улыбкой ждала Агнесса Львовна Ширингфельд. Рома прочёл в глазах женщины искреннюю радость и ему стало хорошо и легко, как бывает всем людям, которых любят и уважают. Из-за болезни Агнессы на столе стоял только самовар с чашками, не было ни мучного, ни сладкого, но, когда дочь ушла, Агнесса, заговорщицки подмигнув, вытащила из-под стола два миндальных пряника и один протянула Роме, со словами: «Ешь быстрей, пока Верка не застукала». Рома видел с каким удовольствием она ела этот пряник, он уже было хотел отдать свой, но женщина с улыбкой сказала: «У меня ещё есть, Алиса иногда в тайне балует свою бабушку». Сделав глоток чая, она продолжила: «А, ты знаешь, я хоть и реалист, но даже когда жила с Васей часто вспоминала длинного светловолосого парня, по которому сохла и мне доставляло это удовольствие. А теперь ты сидишь у меня на кухне, слушаешь мои бредни и всё как-то обыденно, без романтики, скажи что-нибудь тёплое и приятное».

Рома улыбнулся и сказал: «Скажите пожалуйста Агнесса Львовна у вас нет привычки разговаривать с пациентами вашей дочери по телефону». Он заметил, как она сразу напряглась, в глазах появилась настороженность, и она ответила: «Всё, романтики сегодня не будет, а будут расспросы, переходящие постепенно в допросы, а потом дорога дальняя, казённый дом. Стоило тебе Рома связаться с ментом, как ты превратился из спортсмена-любимца женщин в добровольного помощника представителя закона. Куда катится мир, если даже моя первая любовь помогает ментам в их делах, хотя как говорят знающие люди – это вредно для здоровья. Я поэтому ещё и жива со своими близкими, потому что чётко довела до заинтересованных лиц – в случае давления на мою семью в интернете появятся такие документы, что мало не покажется. Отвечая на твой вопрос скажу, что иногда Вера советуется со мной по поводу своих пациентов, но идти с ними на контакт мне не хочется, это слабые люди, которых обижают сильные. Они приходят за утешением к моей дочери, и та как может старается помочь им, а мне не интересны люди, пускающие сопли и ноющие о своей тяжёлой жизни в окружении хамов». Приоткрылась дверь и на кухню вошёл большой серый кот, он подошёл к Роме и стал его обнюхивать, потом быстро взобрался на колени Агнессы и стал мурлыкать, чтобы его погладили. Она тепло посмотрела на своего питомца и стала чесать у него за ухом, а потом сказала: «У меня много свободного времени и я иногда включаю телевизор, чтобы пробежаться по каналам и убедиться, что ничего не изменилось. Так вот мне всё время хочется есть, как моему Мурзику и я смотрю канал, где повара состязаются в приготовлении различных блюд. Когда ты ограничен в еде, приятно хоть посмотреть, как её готовят и представить вкус этих блюд. На одном конкурсе парень из глубинки готовил быстро и блюда у него были с такой фантазией, что всем в студии было ясно, что он фаворит и наверняка победит. Наградой в этом конкурсе была поездка на поварской конкурс во Францию, где выступают представители европейских стран. Но главный судья конкурса присудил первое место какой-то пёстрой и крикливой девице, которая ассоциировала у меня с птицей сойкой. У неё блюда были некрасивые и, по-моему, даже подгорели, но она выиграла, потому что каким-то образом смогла обратить на себя внимание главного судьи. Что это было не важно – деньги или просто переспала с ним, главное, что она поедет на международный конкурс, а по возвращении станет таскаться по передачам в качестве главного арбитра и рассказывать всем, как здорово было во Франции защищать честь страны. К сожалению эти сойки проникли сегодня во все сферы жизни – показушные, болтливые и некомпетентные, они определяют ритм сегодняшней жизни и страшно представить, что нас ждёт дальше». Она посмотрела Роме в глаза и тихо промолвила: «Когда ты сегодня поцеловал мне руку, у меня закружилась голова от счастья, спасибо тебе Рома, что умеешь радовать людей, даже сам не понимая этого. Это большое счастье, когда человек может вспомнить о чём-то хорошем в прошлом и на время вернуться в то время, когда был влюблён и мечтал о своём будущем. Боюсь, что моей внучке будет не о чём вспоминать в будущем, её поколение лишено романтизма и чувственности, они все напоминают мне контейнеры, набитые разным мусором». Агнесса опять заговорщицки улыбнулась и извлекла из своих многочисленных складок маленькую бутылочку коньяка, Рома подумал, что если поискать, то там можно найти противотанковое ружьё. Они сделали по глотку, и беседа стала носить характер встречи двух друзей, которые долго не виделись и спешат высказаться перед разлукой. Потом они играли в шашки, и он не мог понять, как она так ловко выигрывает у него каждую партию. На радостях Агнесса вытащила ещё одну бутылочку, и Рома предложил сыграть в карты, где тоже проиграл и с подозрением смотрел на ликующую хозяйку. Уже было поздно, когда он шёл домой он с грустью думал о том, что эта напускная весёлость Агнессы скрывает её уверенность в скором конце и он был рад хоть как-то внести разнообразие в её тяжёлую жизнь. Дома, на вопрос супруги: «Где он был», – он с улыбкой ответил: «Был на свидании с одной из поклонниц прошлого».

7

Славик сидел за мольбертом, писать не хотелось, он просто наслаждался пейзажем, впитывая в себя красоту и величие простирающегося перед ним вида. Это место он открыл довольно недавно и стал приходить сюда иногда поработать, когда выдавались погожие деньки. Гора, которая возвышалась над морем имела что-то вроде смотровой площадки, где и расположился художник. Вид моря, который он написал отсюда завораживал, не было ни белоснежных яхт, ни рыбацких баркасов, была только одна морская гладь над которой вдалеке кружили чайки. Славик заметил, что море постоянно меняет свой цвет и в этом было что-то мистическое, он только теперь стал понимать великого Айвазовского, который всю жизнь посвятил картинам, изображающим море. Иногда оно было светло зелёным или синим, а когда штормило, то было как полоски на тельняшке моряка свело- тёмным у берега и каким-то с переливом дальше к горизонту. В это время в городе был «мёртвый сезон» и здесь было тихо и спокойно, что очень нравилось Славику. Ритм городской жизни, поглощающий и засасывающий людей, всё больше отделял их от окружающей природы, заставляя больше думать о хлебе насущном, чем о неповторимости красоты видов побережья. От мыслей Славика отвлёк хлопок за спиной, повернувшись он увидел рыжую девочку, которая с сарказмом смотрела на его мольберт, жуя при этом жвачку и надувая пузыри, наблюдая как они потом лопаются. Художник узнал её, девочка иногда возила в коляске на прогулку полную женщину из близлежащего дома. Скорее это была её бабушка, которая любила дышать морским воздухом и смотреть на горизонт, куда весь день стремилось убежать солнце. Девочка часто подходила к художнику, молча наблюдая за его работой и было неясно нравится ей его рисунки или нет, потом она везла дальше по дорожке свою бабушку. Художник понял, что настроя на работу нет и стал собирать свои вещи, сегодня он обещал Гертруде быть дома пораньше, потому что та купила билеты в театр и хочет одеть своё вечернее платье.

Дома Славик ощутил всю торжественность приготовления похода в театр, Гертруда была слегка возбуждена и это волнение передалось и художнику, он стал бессмысленно слоняться по студии, бубня что-то себе под нос. Наконец она вытащила старый чёрный костюм в полоску, про который Славик давно забыл и заставила художника одеть его, когда он посмотрел на себя в зеркало, ему стало плохо, из зеркала на него смотрел один из героев фильма «Восставшие мертвецы». Испуганные глаза, бледное лицо и длинные седые волосы, ниспадающие на пиджак, который мешком сидел на худых плечах. Общую картину дополняли широкие брюки, которые смотрелись на нём, как шаровары на запорожском казаке. Осмотрев своего сожителя Гертруда с улыбкой сказала: «Ты сейчас похож на Алена Делона, после того как он полежит год в могиле. Ну ничего, время есть, будем приводить в порядок твой внешний облик, с таким чмом я в театр идти не собираюсь». Гертруда была женщиной действия, схватив булавки, она стала что-то намётывать на костюме, больно уколов его пару раз. Когда он мылся в душе, то слышал звук работающей швейной машинки. Через два часа одев костюм он почувствовал, что сидит он на нём нормально, а из зеркала смотрит теперь творческая личность со следами бурно проведённой молодости. Гертруде тоже понравился его вид, а когда она собрала его волосы в хвостик, он стал похож на какого-то пожилого артиста, который всё время сидит в жюри телевизионных конкурсов. Вытащив старые, покрытые кое-где плесенью туфли, Гертруда послала его натирать их кремом для обуви в прихожую, а сама стала примерять свой вечерний туалет. Когда Славик, весь перепачканный кремом вернулся из прихожей, он увидел королеву из сказки, которая стояла перед зеркалом в чёрном вечернем платье и примеряла какие-то украшения. Он редко видел её без готического макияжа, но теперь в красивом платье с красиво уложенными волосами – это была не его Гертруда, а существо из параллельного мира, где живут только красивые и счастливые люди. Художник сел на стул, опустил голову и загрустил, ему казалось, что рядом с ней он напоминает огородное пугало и что она скоро его бросит. Впрочем, долго грустить ему не пришлось, из невесёлых дум его вывел увесистый подзатыльник и напоминание, что уже надо собираться на спектакль. Когда они выходили из подъезда, то два алкаша громко матерящиеся во дворе замолчали и вытянулись по стойке «смирно», а когда Гертруда грозно на них посмотрела, то выплюнули изо рта торчащие там сигареты. Она посмотрела на заплёванный асфальт и алкаши, подняв свои чинарики побежали выкидывать их в мусорник. Они шли по своему обшарпанному двору, но им казалось, что идут по ковровой дорожке где-то в Каннах, получать киноприз, а из окон на них смотрят не уставшие от жизни люди, а знаменитые артисты и режиссёры. Молодой таксист на Рено «Логан», увидев их выскочил из машины и услужливо открыл заднюю дверь. Ехали молча, вдыхая приятный аромат духов Гертруды и слушая сопение Славика – ему вдруг очень захотелось от волнения в туалет. Когда машина остановилась около городского театра и водитель вышел, чтобы помочь даме выйти из салона, Славик молнией выскочил наружу и понёсся в направлении ближайших кустов. Там уже кто-то был до него, поэтому он с ходу влетел в наложенную кем-то кучу, а справив свою нужду принялся вытирать подошву туфель о траву. Он подошёл к своей спутнице, которая втянув ноздрями воздух тихо спросила: «Славик, ты случаем не обделался от страха?». Он объяснил в чём дело и Гертруда посоветовала ему пойти к ближайшей луже и обмыть свои туфли. Гости, которые съезжались к началу спектакля и с удивлением смотрели на человека у входа в театр, который отплясывал в луже чарльстон и делал это довольно профессионально. По воде, просочившейся во внутрь, художник понял, что обувь чистая и с довольным видом подошёл к своей даме, которая уже нетерпеливо топталась на месте. Театр был большой и красивый, построили его зэки в самый разгар сталинских репрессий, а потому как эти строители не воровали стройматериалы и работали качественно, здание не требовало ремонтов и грозило простоять без него много лет. Это очень не нравилось директору театра, коллеги которого постоянно получали деньги на ремонт своих филармоний и концертных залов, а потом с помощью хитроумных схем воровали эти средства. После того, как Россия, вырвавшись из оков социализма и став на рельсы капитализма с шумом покатилась в неизвестные дали, театру стало совсем худо. Начали всё считать и экономить, а вскоре из храма культуры разбежался почти весь персонал, который здесь трудился, но появился новый молодой и деятельный директор и стал сдавать в аренду театр всем, кто только мог заплатить. Здесь выступали артисты эстрады, сатирики, лидеры всевозможных баптистских сект, проводили конкурсы, семинары, детские ёлки и встречи политиков с лекторатом. Театр стал напоминать постоялый двор на тракте, который давал приют всем, кто платил деньги и обещал не дебоширить. Понимая, что театральное искусство так же, как и кинематограф переживают не лучшие времена, местные жители и гости курорта с осторожностью относились к гастролям различных театральных трупп и раскупать билеты особо не спешили. Людей на спектакль пришло немного, и они бесцельно бродили по холлу, рассматривая друг друга. Когда прозвенел первый звонок и люди устремились в зрительный зал, Гертруда отметила, что основную массу пришедших на спектакль составляет уже немолодая публика. В зале горели энергосберегающие лампочки, бархат кресел был сильно протёрт, а ковровые дорожки помнили трепетную поступь пионеров, которых принимали здесь в комсомольцы. Но всё равно многих волновало само нахождение во дворце театрального искусства и ожидание будущего представления мастеров театральной сцены. Гертруда, прочитав программку, передала её Славику в тот самый момент, когда погас свет. Художник сказал: «Спасибо», свернул картонку трубочкой и засунул себе в карман, им вдруг овладела жажда деятельности, он стал ёрзать в кресле и вертеть головой по сторонам. Справа послышался женский шёпот: «Мужчина успокойтесь и перестаньте вертеться, сейчас начнётся, это очень хороший спектакль». Говорила сидящая справа женщина, её лица он не разглядел, но голос был очень приятный. Неожиданно он почувствовал ободряющее похлопывание по своей руке, рука дамы была тёплой и мягкой, ему стало хорошо, и он застыл, вытаращившись на сцену. Между тем кулисы раздвинулись и на сцене артисты начали играть какой-то английский детектив, сюжет которого был незамысловат: умирает старый лорд, а потом по одному начинают погибать его наследники. Следствие ведёт молодой следователь Скотланд Ярда, а помогает ему в этом старая женщина, которая на всех смотрит с подозрением, даже на зрителей. Славику игра актёров не нравилась, и он стал осматриваться по сторонам не поворачивая головы, а вращая только глазами. Когда он скосил глаза направо, то встретился взглядом с незнакомкой, от неожиданности Славик вздрогнул, а женщина обворожительно улыбнулась и показала глазами на сцену. Во время антракта Гертруда повела его в буфет, купив там два фужера сухого вина и бутерброды с красной икрой. Публика была разношёрстная и ей хотелось в своём вечернем платье обратить на себя внимание. И это ей удалось, к ним за столик попросилась солидная пара – мужчина был респектабелен и походил на английского лорда, а женщина была красива той неувядающей красотой, которая характерна представительницам высшего сословия. В ней Славик узнал его соседку справа, а она, улыбнувшись тонкими губами, тихо произнесла: «Курчинский сегодня какой-то вялый на сцене, да и Юрова не в ударе, в целом игра актёров не впечатляет». Они разговорились, незнакомцы оказались московскими театралами, которые живут в гостинице и любят ходить к морю дышать морским бризом. Её звали Даяна, а её спутника Ярославом, вскоре он принёс из буфета шампанского и плитку шоколада. Гертруда когда-то училась на режиссёра и было очень интересно пообщаться с людьми, любящими и понимающими театр, живущими в столице и вращающимися в театральных кругах. Вино слегка пьянило и теплота, разливающаяся по телу, делала беседу тёплой и откровенной. Но вскоре раздался звонок, и все заспешили на вторую часть спектакля, новые знакомые замешкались, поэтому Гертруда со Славиком заняв свои места стали ждать импозантную пару. Но те не шли, а вскоре художник обнаружил, что у него пропали дорогие часы, которые подарил ему его питерский друг Фаддей, а у Гертруды исчез кошелёк из дамской сумочки. Через час в опорном пункте полиции Гертруда писала заявление, а Славик рисовал портреты злоумышленников. Хмурый капитан сказал, что это уже не первый эпизод с участием этой парочки, но для их поиска не хватает людей, потому что все силы брошены на охрану участников экономического форума «Россия – Африка, пути сотрудничества». Домой шли молча, говорить не хотелось, каждый думал о своём, вдруг в ночной тишине раздался неуверенный голос Славика: «Может сходим в концертный зал на органный концерт, у меня ещё одни часы есть». Гертруда посмотрела на него внимательно, а потом сгребла обоями руками и прижала к себе, он мычал, что ему нечем дышать, а Гертруда со слезами на глазах думала об этом странном человеке, с которым живёт и которого никогда не бросит, разве только сама прибьёт. Дома она устроила ему что-то вроде первой брачной ночи, благодаря чему он проснулся на другой день только к обеду. Его ждал кофе, борщ и салат из морепродуктов, Гертруда всегда отличалась широким диапазоном взглядов на жизнь и на приготовление кулинарных изделий. Питание шло не по принятой схеме – от закусок к сладкому, а наоборот. Первое время желудок Славика давал сбои и своим урчанием предупреждал хозяина, что так нельзя, но вскоре и он привык к творческим изысканиям неутомимого кулинара и стал молча переваривать всё, что в него кидали. После обеда Славик принял душ и снова полез в постель, но Гертруда объявила, что они семья, а семьи иногда прогуливаются под ручку на свежем воздухе и ведут светские беседы. О вчерашнем происшествии никто не заикался, но реакция супруга на кражу произвела на Гертруду большое впечатление, она увидела в нём настоящего мужчину, который не ноет о пропаже ценностей и денег, а считает это как один из не очень приятных моментов жизни, который вскоре забудется раз и навсегда. Славик же приключение в театре уже выкинул из своей головы, его сейчас беспокоила обходительность и учтивость его женщины, такое всегда происходило, когда ей в голову залетала какая-нибудь сумасшедшая идея, которую она хотела немедленно притворить в жизнь. Его самые наихудшие предположения оправдались, когда она вытащила свою швейную машинку, теперь он будет моделью для её фантазий на поприще высокой моды. Рядом со швейной машинкой возникла стопка журналов, которые она стала листать, посматривая на Славика тем взглядом, каким людоед смотрит на свою жертву прежде чем съесть её. Потом из шкафа полетели вещи Славика, когда они образовали на полу беспорядочную кучу, Гертруда стала брать оттуда по одной вещи и задумчиво осматривать. Отобрав что ей было нужно, она стала что-то перекраивать, намётывать, заставляя Славика ассистировать ей. Он не перечил, потому что видел, как приятно дорогому ему человеку кромсать ножницами старое барахло, превращая его в модные тряпки.

Когда они вышли вечером пройтись по набережной, Славик чем-то напоминал японского самурая, который приехал в город навести порядок. Волосы на голове были собраны в тугой пучок, куртка с широкими плечами сужалась в талии, делая художника похожим на культуриста, ушедшего на пенсию, но не потерявшего старой выправки. Широкие брюки-бананы и торчащие из них остроносые сапоги, придавали ещё больше мужественности его обличию. А когда он изобразил на лице достоинство с оттенком загадочности, Гертруда искренне залюбовалась им и лишний раз убедилась, что любой мужчина в руках знающей жизнь женщины превращается в героя её грёз, хотя бы на время. Они так и шли по набережной под ручку, пока не увидели две одинокие фигуры, стоящие на конце длинной буны. Было странно видеть в это время года на опустевшем пляже людей, которые просто стояли и смотрели в морскую даль. Что-то заставило Гертруду изменить маршрут и пойти по направлению к этим людям, и чем ближе они подходили, тем сильнее билось у неё сердце. Они уже были близко от незнакомцев, когда те обернулись и у Славика от удивления отвисла челюсть, на них смотрели с улыбкой Даяна и Ярослав. Неожиданно раздался приятный голос воровки: «А мы с Яриком уезжаем из вашего города, вот пришли попрощаться с морем и подышать свежим воздухом. Я вижу ваши возмущённые лица, но прежде, чем вы вызовете полицию, позвольте вас пригласить в ресторан на ужин, где мы спокойно поговорим. Бояться не надо, тем более, что часы вашего кавалера оказались дешёвой подделкой, а в вашем кошельке было не очень много денег». То ли Даяна владела гипнозом, то ли подействовал морской воздух, но куда-то подевались злость и обида обманутых людей и захотелось пообщаться с этой удивительной парочкой. Они вошли в небольшой ресторанчик и расположились подальше от сцены, где молодой парень что-то гундосил в микрофон. Оркестра как такового не было, парень нажимал какие-то клавиши и создавалось впечатление, что он руководит музыкантами, которые где-то прячутся. Ресторанчик был небольшой и видно не мог себе позволить целый оркестр, поэтому посетители довольствовались одним музыкантом с синтезатором. Сделав официанту заказ, Даяна закурила сигарету и посмотрев на Славика спросила у Гертруды: «Как я поняла твой суженый творческая личность – художник или писатель, а одеваешь его ты в зависимости от своего настроения, сегодня его стиль можно обозначить одной фразой – «Где вы девяностые?»». Даяна заразительно засмеялась смехом человека, который никогда не стесняется говорить правду, какая бы она не была. Потом засмеялся Ярослав, а вслед за ними заржали и Славик с Гертрудой, им почему-то стало хорошо с этими жуликами, которые не собирались оправдываться или лицемерить, чтобы спасти свои шкуры. Посмеявшись Даяна сказала: «Мы не собирались приезжать в ваш город, но все планы нарушила эта проклятая пандемия. Долгое время мы трудились на Карловом мосту, разводя своих соотечественников, приехавших полюбоваться красотами златы Праги. Схема была простая, Ярослав устраивал скандал с группой наших туристов, потом появлялась полиция с намерением забрать всех в участок. И в самый разгар конфликта, как ангел с небес, я приходила на помощь нашим лохам, объясняя, что можно избежать неприятностей дав полицейским взятку. Выступая посредником передавала деньги чехам и те отпускали нарушителей, взяв с тех обещание, что они больше не будут скандалить в Чехии. Лохи довольные уходили, а мы делили деньги с чешскими партнёрами, которые носили форму охранников какого-то музея. Наши люди с детства приучены к взяткам, откатам, поэтому расставались с деньгами, думая, что за рубежом, как дома, полиция тоже вымогает деньги. Работа была интересная, даже захватывающая, всё время надо было импровизировать, не то что эти тупоголовые артисты в театре, которые заучивают текст и всю жизнь бубнят его публике. Но эпидемия заставила нас с Ярославом вернуться на Родину заделаться гастролёрами. Используя свой респектабельный внешний вид, мы работаем в местах, где собирается публика с деньгами, а потом быстро придумываем схему, в результате которой люди лишаются своих кровных. Я вам это рассказываю потому, что научилась распознавать людей и вы не похожи на сознательных граждан, которые побегут в полицию, которая продаётся оптом и в розницу. А чтобы было интересно, я приглашаю вас поучаствовать в спектакле, где мы будем режиссёрами и актёрами. Даяна вопросительно посмотрела на своего спутника, а тот бросив взгляд в зал ресторана еле заметно кивнул головой. Она встала и подойдя к парню с синтезатором всунула ему в руки купюру и что-то сказала на ухо. Потом встав в центр танцевального круга стала ждать музыку, а когда зазвучала лезгинка, расставив руки в стороны пошла танцевать кавказский танец. Было видно, что Даяна когда-то занималась танцами, движения были быстрыми и пластичными, она кружилась на танцполе и от неё невозможно было оторвать глаз. Ярослав, сбросив пиджак стал в стороне и начал хлопать в ладоши в такт музыке, вскоре его примеру последовали многие мужчины в ресторане. А лезгинка набирала обороты, вовлекая на танцпол всё новых и новых участников, кто- то уже кричал «Асса», уже и женщины кружились в общей пляске. Когда музыка затихла все разгорячённые гости аплодировали Даяне, которая кланялась во все стороны смеясь. Гертруда не заметила, как и она оказалась в числе танцующих, это было какое-то наваждение, которое создал всего один человек. Когда они с Даяной подошли к своему столику, Ярослав уже рассчитывался с официантом и взяв свои вещи они вышли на улицу. Было уже темно и пройдя на достаточное расстояние от ресторана они присели на лавочку в тёмном сквере и Ярослав стал вытаскивать из своих карманов мужские бумажники. Вся добыча состояла из пяти бумажников и женского клатча, Гертруда смотрела на это с горящими глазами, страха не было никакого, она в составе группы обнесла посетителей ресторана и это было для неё как первый секс. Славик с задумчивым видом прикидывал, сколько лет им светит, если поймают и когда можно выйти из тюрьмы, если хорошо там себя вести. Когда подсчитали деньги, то сумма впечатляла, Диана разделила деньги на две половины и одну вручила Гертруде. Выкинув бумажники в кусты, они стали прощаться, Даяна приблизившись вплотную к Гертруде произнесла тихо: «Никогда не меняйся, оставайся такой, какая ты есть». Она поцеловала её в губы и ударив Славика по кончику носа весело крикнула: «А ты береги свою королеву, такой больше нет». Пара быстро зашагала по тёмной аллеи и вскоре скрылась из вида. Когда шли домой Гертруда сказала: «Слушай Славик в нашей жизни не хватает риска, я только сейчас это поняла. Давай сами что-нибудь украдём или прибьём кого-нибудь, а то смотришь по телевизору и получается, что вокруг одни преступники, а только мы с тобой чистые, как голуби». Они шли, Гертруда дурачилась как девочка, перечисляя правонарушения, подходящие для них, а Славик думал, что может всё и обойдётся и в тюрьму садиться не придётся.

8

Валерий Викторович Дорожев сидел в тренерской и с улыбкой смотрел на Рому, который искал глазами чашки для чая. Он принёс с собой коробку с пирожными эклер, которые любил старый тренер и хотел с ним почаёвничать. Когда Дорожев узнал причину прихода Ромы, то сразу помрачнел и как-то осунулся, в глазах пропала искорка радости встречи и он рассеянно стал смотреть в окно. Такая перемена в настроении искренне удивила Рому, потому что он помнил Валерия Викторовича как человека никогда не унывающего, вселяющего в своих питомцев оптимизм и жажду победы. В прошлом Дорожев был известный в стране бегун-стайер, Рома помнил, как он ещё школьником ехал в автобусе, а по улице под дождём в штормовке бежал Дорожев. Люди в автобусе крутили пальцем у виска, а Рома удивлялся целеустремлённости этого человека, бегавшего каждый день, не обращая внимания на непогоду. Потом все узнали, что он стал серебряным призёром Олимпиады и переехал жить и работать в столицу. Прошло много времени и Дорожев вернулся в родной город работать в спорткомитете. Это были лучшие для местных спортсменов времена, благодаря Валерию Викторовичу большая часть городской детворы занималась в различных спортивных секциях, проводились общегородские соревнования между предприятиями по футболу, бегу, настольному теннису и гиревому спорту. Но настали другие времена и новое жуликоватое поколение чиновников стало вытеснять понемногу старые кадры, но Валерий Викторович не мог долго сидеть сложа руки или болтаться по различным заседаниям и слушать разную ересь. Он устраивался инструктором по спорту в курортные здравницы и всего себя отдавал работе. Бывший Олимпийский призёр был легендой, но и легенды становятся старыми и никому не нужными, часто можно было видеть старика, который бежал по краю дороги, не обращая внимания на сигналы автомобилей и мат водителей. Директор средней муниципальной школы, расположенной на улице Горной пожалел старика и взял его к себе учителем физкультуры и Дорожев стал жить новой жизнью. Ему понравилось заниматься с ребятами, организовывать разные соревнования, бороться с курением среди учащихся и проводить беседы о спортивном развитии личности. Он почувствовал, что ещё кому-то нужен и даже помолодел, но сейчас перед Ромой сидел старик и смотрел в окно глазами полного отчаяния. Неожиданно открылась дверь и на пороге возникла старшеклассница со знакомым лицом, она строго посмотрела на учителя физкультуры и сказала: «Валерий Викторович, можете начинать урок, мы пришли». Увидев Рому, она широко улыбнулась и продолжила: «И Вы, Рома, здесь, очень приятно видеть Вас в нашей школе, но это не повод, чтобы срывать урок физкультуры». Она вышла, хлопнув дверью, а Дорожев беспомощно посмотрев на Рому произнёс: «Давай встретимся после уроков в кафе напротив, и я отвечу на все твои вопросы». Когда он выходил из спортзала, то обернулся и увидел, как на него смотрит девушка, это был взгляд, от которого двухметровому мужчине стало не по себе, ему показалось, что на него смотрит существо из другого мира.

Через час Валерий Викторович держал в руке эклер и с любовью смотрел на него, казалось он хотел сначала насладиться видом пирожного, потом закрыв глаза он откусил маленький кусочек и стал медленно его смаковать, гоняя по ротовой полости и уже после этого старый тренер сделал глоток чая. Рома даже засмотрелся на любителя эклеров, который по достоинству оценивал главный компонент этого кондитерского изделия – нежный крем. Чтобы ускорить процесс поедания эклера, Рома взял своё пирожное и целиком засунул его себе в рот, чем вызвал возмущённый взгляд старого бегуна. Наконец вытерев рот салфеткой Валерий Викторович сказал: «Я всю жизнь был атеистом и не верил в Бога, но к старости изменил своё мнение и теперь верю. Только не в Бога, а то что есть Дьявол, который присылает к нам своих слуг, чтобы они сеяли зло среди людей. Когда человека сильно напугать, он всё равно когда-нибудь отойдёт от этого стресса и оклемается, но, когда человек всё время находится под прессом этого страха, у него вырабатываются различные фобии, которые преследуют его повсюду, как у меня сейчас. Мне сейчас кажется, что за нами наблюдают и им известно всё о чём мы с тобой говорим. Это очень странно слышать от старого человека, но я стал боятся смерти от несчастного случая. Дорожев замолчал и стал смотреть в чашку с чаем, потом взял её слегка встряхнув стал наблюдать за волнением жидкости там. Он улыбнулся своей мысли и сказал: «У нас в школе так же, как и в этой чашке волны расходятся от одного человека, ты её сегодня видел, когда она заглядывала в тренерскую. Я даже опасаюсь вслух произносить её имя, мне проще произнести прозвище хозяина преисподней, чем имя девочки, которую вижу в школе каждый день». Он засмеялся каким-то нервным смехом, а Рома встал и пошёл к буфету, вскоре вернувшись с двумя рюмками коньяка. Дорожев выпил коньяк и начал говорить: «Школа – это сосредоточение маленьких человечков, которые находятся в самом начале познания окружающего мира и естественно здесь всё время что-то происходит. Так во всех учебных заведениях города, где есть дети, там есть различные чрезвычайные происшествия, связанные со сбоями в поведении ребят. Но в нашей школе преподаватели стали замечать какую-то организованную направленность этих событий. Дети перестали носиться по школьным коридорам, кричать и драться на переменах, даже стали лучше учиться, но время от времени совершали такие поступки, от которых мороз шёл по коже. Мальчик из второго класса нарисовал огромную пентаграмму и лёг посередине, раскинув руки; девочка старшеклассница порезала себе вены из-за плохой оценки; два пятиклассника затеяли выяснение отношений за школой странным способом – кто глубже воткнёт себе шило в плечо. На уроках физкультуры я заметил, что большинство детей перестали носить крестики, полученные при крещении. На педсовете решили не поддаваться панике, а попробовать ввести в школе урок богословия. Пришёл розовощёкий батюшка с реденькой бородёнкой и перед старшеклассниками стал разглагольствовать о добре, совести и грехопадении и тогда встала Алиса Рубцова и втянула попа в религиозный диспут, который священник с треском проиграл. Там присутствовала завуч и сказала нам, что Алиса спокойно приводила такие общеизвестные аргументы, которые ставили в тупик батюшку и его проповедь переросла в разоблачение ханжества и лицемерия духовных лиц, думающих только о собственной выгоде. Поп убежал, заявив на прощание, что в школе орудуют приспешники Сатаны и необходимо окропить все классы святой водой и изгнать демонов. Директор школы приказал учителям поговорить с родителями, но так как тема деликатная, говорить очень осторожно. Родители хором заявили, что они видят изменения их детей только в хорошую сторону и по поведению, и по оценкам, а то что те играют в сатанистов – это дело времени, во всех нас сидят разные демоны, просто мы боимся в этом признаться. Это было только начало, потом все учителя школы стали ощущать давление на себя, это трудно передать, у каждого есть скелет в шкафу, так вот кто- стал бередить старые раны людей. Учительнице по географии стали приходить SMS от её покойного мужа; кто-то убедил биолога, что его супруга изменяет ему со своим начальником и они развелись; учительница истории, обнаружив в своей машине окровавленную куклу, чуть не тронулась рассудком – когда-то она потеряла во время родов ребёнка, и это только немногая часть ужасов, которые здесь происходят. Даже я обнаружил в баночке с нитроглицерином одну чёрную таблетку и не спал всю ночь, думая об этом. Все знают, кто за всем этим стоит, но ничего сделать не могут, Алиса очень умна и осторожна, она ни с кем не дружит, хорошо учится и замечаний по поведению у неё нет. Но в школе она в таком авторитете, что любое её слово воспринимается как сигнал к действию, детям понравилось делать зло, а потом созерцать его последствия. Самое страшное, что среди педагогов началась паника, они уже весь негатив, который с ними случается приписывают козням Алисы, атмосфера в коллективе напряжена и многие подумывают об увольнении, я в их числе». Дорожев вдруг увидел кого-то за соседним столиком, побледнел и схватив рюмку Ромы выпил одним махом. Когда Рома обернулся, то увидел глаза Алисы, которые смотрели на него, девушка ничего не говорила, не улыбалась, она просто спокойно смотрела молча на него и от этого взгляда ему стало нехорошо, на ум пришла американская кинолента «Омен» и взгляд главной героини этого фильма ужасов. Когда они прощались, за соседним столиком уже никого не было, Валерий Викторович сказал: «Пока» и пошёл домой, смотря в землю, а Рома взяв в буфете себе рюмку коньяка сел за столик, где только что сидела Алиса. На крышке стола мелким почерком фломастером было написано: «Ты скоро умрёшь». Рома выпил коньяк м подумал: «Тонкая штучка эта Алиса», потом встал и бодрым шагом пошёл домой.

Анна встретила его таким выражением лица, по которому он определил, что в гостях у них Тур и пришёл он с супругой. На кухне действительно сидел Виталий и нетерпеливо смотрел на плиту, где Люба варила домашние пельмени. Это был не визит вежливости, просто дома у Тура шёл ремонт на кухне, подход к плите был заблокирован, а есть хотелось, поэтому он с супругой иногда приходили к другу, чтобы что-нибудь приготовить. Правда Люба заявила, что эти походы экономически не оправданы, потому что больше половины продуктов съедал Рома с Анной, как хозяева квартиры. Вот и сейчас на лице Тура читалась досада, они с Любой намеревались быстро поесть, пока хозяина не было и тихо уйти, но приход Ромы сломал все планы. Когда человек достигает определённого возрастного рубежа, он начинает по-другому смотреть на жизнь и воспринимать окружающий мир, к нему приходит мудрость, выстраданная ошибками прожитых лет. Мудрый человек не принимает участие в шумных диспутах идиотов, не смотрит глупые передачи по телевизору, а старается контактировать с себе подобными. У этих людей разговор состоит из незаконченных фраз, они понимают друг друга с полуслова, а шутки их носят такую тонкую подоплёку, что многим непонятны. Вот и сейчас на кухне происходит немой диалог крохоборов- гостей и жлобов – хозяев, но атмосфера сразу разрядилась, когда Рома вытащил из буфета фляжку коньяка. Тур вдруг вспомнил, что у них в сумке завалялась банка с соленьями, а хозяйка предложила всем съесть по тарелки борща. Когда стол был накрыт и все расселись, Рома поднял тост за гостей и добавил, что гость хорош тогда, когда он не слишком частит с визитами и коньяк приносит с собой, а не надеется на запасы хозяев. Тур пропустил намёк мимо ушей и ответил, что борщ с чесноком – это нормально, но с коньяком – это вкусовая шизофрения. Женщины с улыбкой смотрели, как мужья соревнуются в остроумии и не вмешивались. Дружба их мужей не смердела взаимовыгодностью, а имела характер обоюдной симпатии и уважения, когда они чувствовали, что слегка утомились друг от друга, то делали перерывы в общении, но никогда не позволяли обидных слов, за которые потом было бы стыдно. Ужин подходил к концу, когда позвонил телефон Ромы, он, увидев не определяющийся номер звонившего включил его на громкую связь. На кухне раздался приятный женский голос: «Здравствуй любимый, ты наверно забыл свою крошку, а мне о тебе напоминает твой ребёнок, которого я ношу под сердцем. Сегодня была на УЗИ, видела своего сына, он будет такой же большой и сильный, как ты. Когда-нибудь ты бросишь свою старуху и придёшь в мои объятия, мы будем втроём жить долго и счастливо…». «И умрём в один день», – закончил Рома и отключил телефон. За столом воцарилось молчание и Рома заметил, что в глазах присутствующих не было удивления или осуждения, было лишь любопытство и желание поскорее узнать, что происходит. Он налил себе коньяк, залпом выпил, закрыл глаза ладонями и зарыдал, а потом сказал, обращаясь к Анне: «Пришло время поведать тебе правду о твоём муже-подлеце и его похождениях по бабам…». Подзатыльник прилетел увесистый, и не дожидаясь второго, он поведал о сегодняшнем разговоре с учителем физкультуры, о встрече с девочкой старшеклассницей в кафе и подводя итог Рома сказал: «А теперь очередь дошла до меня, в интернете есть мой номер телефона в объявлении о даче уроков по теннису и эта Алиса взялась за меня».

Тур спросил, как он догадался сходить в школу, где училась дочь психотерапевта и почему он её заподозрил. Рома спокойно сказал: «Серия убийств и странных самоубийств пациентов Веры Рубцовой навела меня на мысль, что это она, или кто-то из её окружения, кто имеет доступ к её записям, которые она ведёт во время приёма. Когда я распивал чаи с Агнессой Львовной, в комнату зашла её внучка и тот взгляд, которым она посмотрела на Алису…. Понимаете, так не смотрят на своих внучек, так смотрят на людей, которых боятся, и когда та ушла, Агнесса улыбнулась, но улыбка получилась какой-то страдальческой. Алиса очень способная девочка, но способности свои она использует чтобы сеять вокруг себя зло и страх, я не удивлюсь, если сейчас к тебе домой Виталий мчатся пожарники и скорая помощь по её звонку. Если её не остановить, то она принесёт много горя людям, но как это сделать, это Виталий уже твоя забота, но учти будет непросто, она наверняка хорошо знает законы и никого не боится».

Он замолчал и за столом воцарилось молчание, а потом Анна сказала: «Когда ты говорил об этой Алисе я сначала думала о своих внучках, как они будут жить в обществе, где дети творят зло и получают от этого удовольствие. А потом подумала, а что, если одна из них станет такой Алисой и что мы будем делать с этим?». Рассказ Ромы произвёл на всех большое впечатление, кофе пить не хотелось, и гости вскоре ушли. Было уже поздно и помыв посуду они отправились спать, но сон не шёл, и Анна спросила супруга: «А ты бы хотел вместе с детьми уехать в какое-нибудь место, где нет этих убийств и злых людей?». Пожав плечами, он ответил: «Конечно можно, только куда? Сибирь зимой замерзает, летом горит, а весной тонет. Европу оккупируют эмигранты и она захлёбывается в своей толерантности, да нас там особо и не ждут. Можно вдариться в религию, организовать какую-нибудь секту и пудрить мозги обывателям, но нам с тобой это не подходит, мы честные люди. А быть честным человеком сегодня это как клеймо, он никому не нужен и все смотрят на него как на прокажённого, вроде как на Виталия в его РОВД. Правда есть один вариантик, я его придерживал на крайний случай». Рома замолчал, выдерживая театральную паузу, а когда почувствовал удар по рёбрам, сказал: «В тайне от тебя я разговариваю с Космосом, он мне пока не отвечает, но я точно знаю, что меня слушают. Так вот, моё подсознание мне подсказывает, что за нами скоро прилетят и мы отправимся, любовь моя в иные миры. Там нет школьниц, убивающих людей, все друг к другу относятся с уважением, а влюблённые живут долго и счастливо». Рома услышал тихое сопение, Анна на его плече заснула, а он, уставившись в потолок, представил, что это Космос и стал мысленно с ним разговаривать.

9

Агнесса Львовна открыла глаза оттого, что утренний свет проник в её комнату и дал знать, что ей пора вставать и приводить себя в порядок. Она сделала несколько упражнений, лёжа в кровати, тело надо было разбудить, но оно уже почти не слушалось хозяйку, при малейших нагрузках возникала одышка и ужасная потливость. Эту ночь Агнесса почти не спала, в голову лезли разные бредовые мысли, от которых бросало в дрожь. Наверно каждый человек, чувствуя близкий конец, начинает думать о прожитых годах и вспоминать хорошие и плохие поступки, которые совершил в отведённое ему время. Агнесса вспоминала своего мужа, тихого и безобидного человека, которого интересовала только работа и дочь Вера. Постоянно совершенствуясь в искусстве пластической хирургии, Василий сам обладал неприметной наружностью, словно хотел сказать своим пациентам: «Красоту делают люди, которых устраивает внешность, подаренная им Богом и родителями». Мысли о муже всегда были для Агнессы чем-то вроде лекарства, от них становилось легко и уже не так сильно болели суставы и всё тело. С дочерью она давно потеряла контакт, потому что Вера была какая-то блаженная, ей так хотелось помочь всем, что она даже организовала бесплатную психологическую помощь по телефону и часами разговаривала с разочаровавшимися в этой жизни людьми. Когда Агнесса подумала о внучке, то настроение сразу испортилось и ночь воспоминаний закончилась, она уснула с твёрдым намерением поговорить с Алисой по душам утром. Лёжа сейчас в кровати Агнесса поняла, что от разговора не уйти и сделать это нужно как можно раньше. Собрав силы, заученным приёмом она сползла с кровати в коляску и поехала приводить себя в порядок. И в ванной, и в туалете к полу были прикручены специальные поручни, на которые она могла опираться, но всё равно было очень тяжело управляться с такой массой. Посмотрев на себя в зеркало Агнесса не могла не отметить ухудшение состояния кожи, волос, словно организм говорил: «Быстро заканчивай свои дела здесь и нам пора переходить в иной мир». Расчесав волосы, она, глядя в зеркало, старалась предать серьёзность выражению лица, с которым она будет разговаривать с внучкой. Потом подъехав к двери её комнаты, она тихо постучала и не дождавшись ответа, толкнула дверь. Алиса сидела за компьютером и не обратила внимания на въехавшую в её комнату бабушку. Внучка была абсолютно голая и смотря на дисплей компьютера говорила голосом обиженной девочки: «Виталий Германович, я исполнила вашу просьбу и показала вам свои прелести, теперь вы наконец-то поставите мне пятёрку по истории, как обещали?».

Выключив компьютер, Алиса повернулась и увидев бабушку накинула на себя халат, потом серьёзно посмотрев в глаза Агнессе сказала: «Мне давно надоел наш историк и я решила уволить его из школы с треском, а ты явилась бабуля ко мне разговоры разговаривать. Только я знаю, что ты мне будешь говорить, а ты знаешь, что я тебе отвечу, и теперь скажи, есть ли смысл в нашей беседе?». Агнесса сделала попытку что-то сказать, но внучка перебила её: «Береги силы и нервы бабуля, они тебе пригодятся, ты сама чувствуешь, что тебе немного осталось, так проведи весело оставшееся время. Я купила тебе много бутылочек с коньяком, вызови этого долговязого Рому, поиграйте в карты, вспомните былые деньки, но не забивай своей моралью мне голову». Алиса закурила сигарету и продолжила: «Когда я была маленькой, то сидя за ширмой и слушая как мама беседует со своими психами, часто задавала себе вопрос, „а зачем всё это?“. Зачем лечить наркоманов и алкоголиков, мешать людям свести счёты с жизнью, объяснять им что хорошо, а что плохо. Наркоман всё равно когда-нибудь опять возьмётся за своё, алкаш напьётся, а самоубийца покончит с собой – это вопрос времени. Люди в большинстве рождаются нормальными, а со временем окружающий мир делает из них пациентов моей мамы. Так может что-то не то с обществом, в котором мы живём, с людьми, которые нас окружают, может пора их хорошенько встряхнуть, чтобы они поняли в кого они превратились. Когда у меня соответствующие настроение, я звоню маминым клиентам и открываю им глаза на те мерзости, которые им приходится терпеть. И ты знаешь бабуля, когда они совершают правосудие, они самые счастливые люди на Земле, потому что делают то, что мечтали сделать долгое время. И эти минуты торжества справедливости дарю им я, поэтому мне кажется, что освобождаю людей от оков лицемерия и сплошного вранья в которых они все находятся. Когда в школу пришёл самодовольный святоша и стал разглагольствовать о скромности, смирении и покорности я у него спросила, где он взял деньги на дорогую иномарку, на которой приехал, и на большой частный дом, в котором живёт. Я не видела ни машины, ни дома и говорила наугад, но видно попала в точку, румяный и мордатый поп как-то съёжился и стал похож на мелкого жулика, которого поймали с поличным. Видя это, я сказала, что его Бог находится не наверху, а внизу, раз позволяет расхищать пожертвования прихожан. Подобрав полу своей рясы, он убежал, а завуч, присутствующая при этом мне ничего не сказала, потому что уже долго живёт в этом дерьме и привыкла к окружающему вранью везде. Только надо научиться красиво врать, как раньше врали коммунисты, обещавшие вашему поколению коммунизм, и как врёт сегодняшняя власть, обещая уже моему поколению, что наша страна идеальное место для раскрытия своего потенциала молодёжи. Я как-то была на тусовке детишек сильных мира сего, мне показалось, что была на празднике умственно отсталых, одетых в дорогие одежды и приехавших в дорогих автомобилях. Чтобы было веселее, я подмешала в кокаин, который они нюхали немного хлорки из туалета, а потом от души смеялась, наблюдая, как они катаются с пеной у рта по полу. Наверное, поэтому так не популярен в нашей стране тест на IQ, потому что сразу станет видно, что в головах у многих серьёзных чиновников ничего нет, одни понты и жадность. Мои одноклассницы – идиотки, всё время ныли, что родители дают им мало денег на расходы, я им посоветовала соблазнить своих отцов в шутку. Теперь трое из них приезжают в школу на такси и организовали свой клуб, в который хотят попасть другие девочки. Ты заметила бабуля, как тихо в нашем доме, соседи не шумят и их вообще не видно?». Алиса сделала глоток из бутылочки коньяка, поморщилась и кинула окурок в горлышко, посмотрев на бабушку, сказала строго: «А вот коньяк пить и курить утром вредно для здоровья – вот так бабуля ты мне сейчас должна была сказать». Потом вспомнив про соседей, она продолжила: «Бывшему полярному лётчику, который живёт над нами я внушила, что его молодая жена трахается со скрипачом из филармонии, который живёт за стенкой со своей старушкой матерью. Теперь лётчик сидит в кутузке, музыкант лежит в реанимации, а эти две овцы ходят их проведать. Я в последнее время ощущаю себя художником, которого посетило вдохновение, и то, что я делаю мне очень нравится. Вид счастливых, улыбающихся людей раздражает меня и приводит в ярость, которую надо укротить каким-нибудь злодейством». Алиса рассмеялась, ей понравилось слово «злодейство», а потом посмотрев в глаза Агнессе зло сказала: «Ты думаешь бабуля, что мама не знает о моих художествах? Знает, но предпочитает делать вид, что ничего не происходит, а может ей нравится, что дочь плюёт на все законы этого сброда, который вы называете обществом. Вскоре я уеду из этого полумёртвого города, мне здесь тошно, а там в столице найду применение своим способностям и обзаведусь соратниками. Благо, что сейчас полно молодых, тупых и легковерных, бери и лепи из них монстров по образцу и подобию своему. А потом мы сотворим хаос, который очистит мир от старых догм и учений. Обновившиеся люди будут вспоминать прошлое и задавать себе вопрос, как они могли жить в этой нравственной грязи и тёмной каждодневной рутине безысходности. А может стану содержанкой какого-нибудь политика, попутно уничтожая всех его оппонентов, а потом для смеха и его самого». Алиса опять рассмеялась и подойдя к Агнессе, предложила позавтракать, а на улице, во время прогулки продолжить беседу. Вскоре одевшись потеплее они уже медленно двигались к смотровой площадке, где уже расположился художник с мольбертом, которого они часто здесь видели. Оставив бабушку любоваться видом моря и кружащих над ним чаек, Алиса по привычке направилась к художнику, чтобы посмотреть на его работу. Тот делал набросок облаков над морем и лучей утреннего солнца, которые пытались пробиться сквозь них. Алиса не могла объяснить, почему ей нравится наблюдать за работой этого художника, которому наплевать на всех вокруг, он был поглощён любимым делом, и пытался самовыразиться в своей картине. Алиса неожиданно заметила, что ей не хочется сделать этому человеку ничего плохого, она удивилась этому своему состоянию, которое её даже немного встревожило.

Но тут раздался голос бабушки, которая звала к себе внучку. Увидев, что та подъехала к краю смотровой площадки не огороженной перилами, Алиса подумала, что старуха спятила и решила свести счёты с жизнью. Подойдя ближе она со смехом спросила: «Что бабуля, не терпится к дедуле, может подтолкнуть, если не хватает смелости». Алиса засмеялась и сделала вид, что хочет толкнуть коляску с обрыва, как вдруг почувствовала, что её руку мёртвой хваткой держит Агнесса. Она грустно посмотрела на внучку глазами полными слёз и сказала: «Ты моя внучка и я люблю тебя Алиса, люблю и боюсь, боюсь твоего будущего и зла, которое ты сеешь вокруг себя, поэтому это надо прекратить прямо сейчас». Девушка слушала, и улыбка на её лице становилась всё шире, а в глазах заиграли озорные огоньки, казалось она испытывает сейчас то, к чему всё время стремилась. Она не пыталась вырвать руку, а наоборот взялась второй рукой за ручку коляски и сказала: «Ты хочешь напугать меня смертью старая сука, да этого я ждала всё последнее время, когда кто-нибудь поможет мне расстаться с этой мерзостью, которую вы называете жизнь. Вы как кролики в своих клетках, только жрёте и гадите, и ждёте, когда кто-нибудь возьмёт вас за уши и ударит об асфальт. Что-то бабуля решительность в твоих глазах гаснет, давай я помогу тебе встретиться с твоим Васькой, заодно познакомишь его с внученькой».

С этими словами она толкнула коляску вперёд, а художник вдруг заметил, что две фигуры, стоящие на краю смотровой площадки, исчезли. Осторожно подойдя к обрыву, он посмотрел вниз и увидел осыпь из мелких камней и земли, которая сыпалась вниз, где под обрывом лежали два тела и чуть в стороне коляска пожилой женщины.

10

Через полчаса Туровский стоял рядом с Верой Рубцовой на краю смотровой площадки и смотрел вниз. Внизу около тел находился Феликс с Лёвой, делая свою работу, следователь прокуратуры Трофим Полухин стоял неподалёку, прижимая к себе свою папку. Ему было плохо, и он смотрел в сторону, Трофим ждал, когда Феликс закончит свои дела и начнёт диктовать ему текст протокола осмотра. Это был последний выезд Трофима на место преступления, прокурор района уступил его просьбам и перевёл на бумажную работу в своём ведомстве. Внутри него всё ликовало, теперь он не будет видеть эти трупы и дрожащей рукой писать протоколы осмотра, теперь он будет сидеть в кабинете с важным видом, от которого посетители будут трепетать перед законом. Ясон стоял около испуганного Славика и записывал его показания, художник с ужасом смотрел на опера и что-то бессвязно бубнил себе под нос. Он ещё сам не уяснил чего он боится больше – падение двух людей с площадки или этого негра, задающего ему вопросы. Чурсин подойдя к краю площадки, посмотрел вниз и не смог удержаться, чтобы туда не плюнуть – его плевок подхватил ветер и понёс в сторону работающих там Феликса и Лёвы. Чурсин с досадой обнаружив, что промазал, направился к Ясону послушать показания свидетеля. Подойдя к ним, он вдруг спросил: «Скажите, а это не Вы столкнули этих двух людей». Славик теперь уже с ужасом смотрел на подошедшего полицейского, перед ним ясно вырисовывалось его будущее – допросы, суд, тюрьма и смерть от издевательств сокамерников. У него сначала задрожала нижняя губа, а потом из глаз полились слёзы, он плакал молча, по-мужски, иногда всхлипывая. Ясон посмотрел на Чурсина и покрутил у виска пальцем, а тот пожав плечами сказал: «А что, и спросить нельзя?».

Невдалеке остановилась машина и из неё выскочила женщина в чёрном пальто, с чёрным макияжем на лице и понеслась к ним. Развевающиеся полы одежды, грим и злое выражение лица делали её похожей на рассерженного демона, который прибыл покарать человечество, Чурсин видя это спрятался на всякий случай за Ясона. Подскочив к ним, она, схватив Славика за руку прошипела полицейским: «Довели человека до слёз ушлёпки, ничего он вам больше не скажет, вызывайте повесткой, придём с адвокатом». Плюнув под ноги полицейским и прочитав какое-то заклинание, она повела художника к стоящему такси. Когда машина уехала Чурсин спросил у напарника: «А что она сказала, когда уходила?». Ясон, приняв серьёзный вид, сказал: «Это заклинание, которое произносили друиды, чтобы покарать врага. Человек не умирает, но у него отказывают руки и ноги, он лежит обездвиженный в кровати». Теперь уже Чурсин с ужасом смотрел на Ясона, у него вдруг начала кружиться голова и он, присев на лавочку, с потерянным видом уставился в одну точку. Чук подумал, что обязательно нужно найти эту ведьму, чтобы она сняла проклятие и не портила ему жизнь.

Вера Рубцова оторвала взгляд от того места, где лежали её близкие и повернувшись к Туру сказала: «Всю жизнь я помогала людям справиться с их проблемами и не заметила, как рядом рос монстр. Я ведь догадывалась, чем занимается Алиса, но как страус прячет голову в песок, я пряталась за работой, когда дело касается своего ребёнка, родители никогда не бывают объективными, для них он самый лучший и никогда не виноват. Только моя мама не испугалась сказать правду и, вы видите, что получилось, теперь нет ни мамы, ни дочери, и как жить одной, я не знаю. Алисе было пятнадцать, вы представляете на что она была бы способна в зрелом возрасте, моя мама это знала и решила это прекратить».

Тур слушал её и смотрел на море, которое было тёмного, почти чёрного цвета, дул ветер с запада, а облака почему-то двигались против ветра. Тур подумал, что иногда действия природы, так же, как и действия людей не поддаются никакой логике, мы видим то, что нам хочется видеть, упуская при этом главное. Тур взял под руку Веру и отвёл её подальше от края обрыва, он давно уже перестал удивляться поступкам людей и воспринимал жизнь такой, какая она ему казалась.