Читать книгу Рок. Книга 1. Лабиринт Сицилии - Юрий Швец - Страница 30

СЕПТЕМИЙ подошёл к дому проконсула Селинатора и трижды стукнул в ворота тяжёлым бронзовым кольцом. Послышался лай собак, а потом голос из-за ворот:

– Кого носит в такую позднюю ночь, когда все горожане видят сны?

– Кудос, старина, мне нужно переговорить с твоим господином! А тебе не следует относиться ко всем прохожим с подозрением! Среди них есть и добропорядочные граждане, – ответил Септемий.

– О! Неужели я слышу голос нашего дорогого друга, Септемия Бибула! – обрадовался Кудос, старый привратник проконсула. – Проконсул и все мы, его домочадцы, всегда рады видеть квестора Республики Септемия Бибула! – дверь отворилась, впуская Бибула.

– Проконсул отдыхает, Септемий. Мне разбудить его? – Кудос ждал распоряжений.

– Нет, старина. Постели мне тоже постель. Наш разговор может подождать до утра, когда голова не заморочена ночными кошмарами. Да, и принеси немного вина, мне нужно уснуть покрепче!

Через короткий промежуток времени Септемий забылся крепким сном, каким спят, привыкшие к усталости, солдаты…

Утром Септемий открыл глаза и почувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Вчерашние ночные сомнения и тайны отступили под солнечным светом, залившим комнату. Он вышел из комнаты, где провёл ночь, и отправился принимать утреннюю ванну, приготовленную Кудосом. Кудос передал ему, что после ванны проконсул ждёт его в своей библиотеке. После утренних процедур Септемий проследовал в библиотеку. Проконсул Гай Селинатор сидел в высоком кресле, обитом шкурами леопарда, в руке проконсула была какая-то книга.

– Я приветствую славного и великого проконсула Гая Селинатора! Мне очень приятно быть в этом доме в качестве гостя. – Септемий приветствовал Гая поднятием правой руки.

– Приветствую тебя, Септемий! Присаживайся рядом, – проконсул показал на соседнее кресло. – Ты же знаешь, что ты мне, как сын! Мой сын находится далеко – в далёкой Греции. Я отправил его туда постигать науки греческих стоиков. Твоё же сердце, как и твою верную руку мне довелось проверить не раз в сражениях с врагами! Что тебя привело ко мне вчера в такой поздний час?

– Я даже не знаю, с чего мне начать, Гай, – задумался Септемий.

– Начни с самого важного, Септемий, – с улыбкой ответил Гай.

– Хорошо. Я знаю, Гай, что ты любишь рыться в старых манускриптах и увлекаешься ранней историей Рима.

– Да! Эта моя привязанность, после того как мне стал тяжёл меч! Только книги не являются для меня ношей.

– Вот поэтому, Гай, я решил спросить у тебя! Скажи, имел ли Рем что-либо, что мог бы взять у него после его смерти Ромул?

Селинатор задумался на несколько минут, потом сказал:

– Книги говорят, что на похоронах Рема Ромул снял с него какой-то амулет, который висел у того на шее. А что, это важно? – Гай пристально взглянул на Септемия.

– Очень важно! А что ты знаешь о строительстве храма Двуликого Януса? – вопросом на вопрос ответил Бибул.

– Храм строил Ромул, – Гай задумался, – говорили, что он якобы встретил бога, – при этих словах Септемий вздрогнул, – или посланника бога, точно в книгах не указывается. После этого Ромул решил построить этот храм у Капитолия.

– А про амулет Ромула? Книги говорят, что Ромул носил его всегда?

– Нет. После постройки храма Ромула стали видеть без этого амулета. – Гай снова задумался и произнёс: – Самое главное, что Ромул вскоре вообще отказался посещать этот храм! Он будто забыл его.

При этих словах Септемий изменился в лице и погрузился в размышление.

Селинатор с большим интересом наблюдал за задумчивым лицом Бибула. Он хорошо знал его отца. Всю жизнь они были хорошими товарищами. И только внезапная смерть Публия Бибула положила конец этой дружбе. Но Селинатор тут же начал такие же доверительные и дружеские отношения с его сыном, Септемием Бибулом, которого, в свою бытность консулом, взял в свой поход против воинственного царя Самния Амвросия. Септемий, несмотря на свою молодость, оказался очень способным легатом и проявил себя не только как мужественный воин, но и как одарённый полководец. Поэтому Гай знал, раз Септемий думает над чем-то, не стоит мешать ходу его мыслей.

– А что было потом, после того, как Ромул перестал посещать храм Двуликого? – спросил Септемий.

– А потом он исчез на болотах Латиума, где проводились священные обряды авгурами. А возвратился в город уже богом Квирином. Ты можешь мне, наконец, объяснить внезапно возникший у тебя интерес к зарождению Республики? Что произошло, Септемий?

– Я был в храме Двуликого и видел бога! – сказал Септемий. Глаза его наполнились отрешённостью, видно, воспоминание об увиденном снова заполнило его разум…

– Ну вот, новость! – спокойно отреагировал Гай. – Ту статую в подвале видели многие! С вырезанным сердцем в ладони?! Орден кровожаден! Это у них с древних времён Рима. Каждый день они находят в своих рядах предателя. – Селинатор досадно махнул рукой.

– Нет, Гай! Ты не понял! Я видел живого бога! Катон проводил меня в какую-то тайную комнату, где путём каких-то обрядов они вызывают его на контакт. – Септемий говорил совершенно спокойно и серьёзно.

Гай внимательно следил за его лицом и отнёсся к его словам без капельки сомнения в произнесённом. Селинатор хорошо знал Бибула и знал его логику и холодный рассудок.

– Ты беседовал с ним? – спросил Он.

– Нет. Он меня как будто не заметил! Хотя я находился рядом с Катоном, с которым он вёл беседу.

– Поразительно! Об этом я слышу впервые! Ты можешь передать увиденное поподробней?!

Септемий рассказал проконсулу все свои ночные приключения.

– Значит, за тобой шли арканиты? Это псы ордена! Септемий, ты прикоснулся к тайне, постоянной спутницей которой является смерть. Теперь и твоё сердце может оказаться в ладони Двуликого. Я постараюсь покопаться в древних манускриптах о храме и ордене, может, что и найду о них… Какую-нибудь маленькую ниточку, которую ты сможешь использовать в своих рассуждениях. Пока же я в тупике! Особенно от внешности явившегося бога! Но постараюсь тебе помочь, друг мой! После оставления мной военной службы моими развлечениями стали разные тайны прошлых лет. – Гай был полон забот о Бибуле. – Когда ты отправляешься в армию?

– Завтра утром я получу письменные предписания Сената и отбываю с ними в Остию. Дорогой Гай, прошу тебя в первую очередь узнать всё, что можно, об амулете Рема, где он или куда пропал. Всю информацию, которую найдёшь, можешь передать через Клавдия Куриона, нашего с тобой друга! Он сейчас в Регии! И будь очень осторожен, Гай!

– Я буду нем, как рыба, но внимательным, как сова! – улыбнулся Гай.

Септемий покинул дом проконсула.

Идя по улицам города, Септемий погрузился в размышления о линии своего поведения на предстоящей встрече с Катоном. «Мне нельзя возбуждать в нём подозрений! Если я сейчас приму их предложение, это, несомненно, насторожит его. Отмолчаться тоже не получится. Значит, надо сыграть шаткое сомнение, которое он постарается перетянуть на свою сторону, открыв мне доступ к ещё какой-нибудь завуалированной информации…».

Так рассуждал Септемий, направляясь в свой родной дом, расположенный вблизи городских казарм. Почти вся эта часть Рима была построена за счёт казны Республики. Все находившиеся вокруг здания принадлежали военным ведомствам города. Везде поддерживался строгий порядок. Только по вечерам было немного шумно от солдатской переклички и топота конных всадников, находившихся в городских патрульных разъездах. Дом Бибулов стоял в стороне, но выходил на ту же площадь, что и казармы. Септемий хотел переместить родовое гнездо в какую-нибудь другую часть Рима. Туда, где больше развлечений и тишины, но смерть любимой жены и ребёнка изменили его, и он посвятил себя служению Республике и своему народу…

– Господин! Наконец-то вы вернулись в родной дом! – старая служанка Терция, которая знала Септемия с младенчества, радостно хлопотала вокруг него. – После весточки от вас, о вашем скором приезде, мы каждый день ждём этого счастливого момента! Сейчас подадим обед, господин, а пока нужно омыть руки от римской пыли…

Терция говорила без умолку, вспоминая прежние порядки в доме, когда отец, Публий Бибул, возвращался из похода или путешествия. Септемий отобедал с удовольствием. Родные стены напоминали ему о самых счастливых днях его жизни. Он вспомнил строгого отца, который учил сына быть сдержанным и неприхотливым во всём…

Публий Бибул был очень талантливым политиком и полководцем. Ярый сторонник республиканской государственности, он напрочь отвергал завоевания ради наживы. Республика должна расширяться только путем присоединения территорий вместе с населением, которым должны были предоставлять гражданские права. Многие сенаторы поддерживали Публия… Но внезапная кончина его огорчила весь Рим. Публий скончался от какой-то быстропротекающей неведомой болезни, внезапно поразившей его. Септемию было тогда двадцать пять лет…

Вечером Септемий направился на Капитолий. Войдя в храм Януса, Септемий передал через служащих храма, что ждёт понтифика в базилике храма Квиринна.

Он стоял возле изваяния Ромула, когда появился понтифик Катон.

– Приветствую тебя, Септемий! Я сразу откликнулся на твоё приглашение к разговору, – Катон пристально глядел на Бибула. – Как я понял, ты принял какое-то решение?

– Я никак не могу успокоиться от увиденного! – сказал Септемий. – После такого не сразу оправишься и соберёшься с мыслями!

– Да! Я понимаю тебя, – согласился Катон. – Тебе приоткрылась только часть нашей тайны! Но и от этой части можно пересмотреть видение римской истории. Но тебе надо принять правду такой, какой она есть!

– Если я соглашусь не противиться вашим действиям, что мне придётся делать? Ведь я нахожусь на службе Республики?

– На службе нашей Республики! Тебе, Септемий, пока не придётся делать ничего! Только наблюдать и анализировать, как ты умеешь!

– Наблюдать? Что наблюдать или за кем наблюдать? – уточнил Септемий.

– Ты всегда поражал меня ясностью своего мышления! – Катон расплылся в улыбке. – Тебе нужно будет проследить за действиями консула Регула. В последнее время он стал принимать какие-то невзвешенные, спонтанные решения в доверенной ему кампании. – Катон о чём-то задумался.

– Но, насколько я понимаю, не он виноват в задержке проведения операции в Африке? – Септемий вопросительно посмотрел на Катона.

– Регул очень патриотичен, до фанатизма. Вот это нас и пугает в нём. В нём бурлят страсти, которыми он управляет с трудом. Тебе будет нужно наблюдать за его психологией и в случае неукротимости его страстей оповестить нас об этом!

– Хорошо. Я исполню всё, о чём вы просите. И сделаю это ради возвышения Республики, – согласился Септемий.

– Ты даже не подозреваешь, какого возвышения! – Глаза Катона засверкали.

– Ну, я должен идти, мне ещё нужно зайти в казначейство, – Септемий заторопился. – Как мы будем связываться?

– Двуликий сам найдёт тебя, – многозначительно сказал Катон, кивнув головой Септемию в знак прощания.

Септемий спустился по ступеням на площадь храмов. «Они не доверяют Регулу, боясь его бунтарской натуры. Они боятся, что после победы в Африке он может вернуться в Рим диктатором и подвинуть от власти их орден. Интересно, они ему показывали то же, что и мне?» – рассуждал Бибул.

…Катон стоял и смотрел на удаляющегося Септемия. К нему подошёл человек в красном одеянии священного авгура и встал рядом:

– Что ты думаешь о нём, Марк? – спросил он Катона.

– Я стараюсь не думать о нём, Скрофа. Я думаю о пользе, которую он нам принесёт. Но с войны он не должен вернуться! Хватит нам его отца!

На лицах обоих играла усмешка.