Читать книгу Рок. Ветер надежд и поисков. Книга 3. Том 2. Аритмия времени - Юрий Швец - Страница 5

Сумерки спустились на водный простор, сливая его видимость с берегом, который просматривался ещё совсем недавно с левых бортов галер, плывущей флотилии. Теперь, только конуса береговых холмов, проглядывали на фоне неба и указывали примерное расположение берега.

– …Вот за этими холмами, наш залив ночлега! – Повернулся к Тогану Карталон, – Интересно, ты помнишь его?

Тоган удивлённо расширил глаза.

– Я помню всё, что видел своими глазами, когда мы покидали родные берега. Мне надо было запомнить дорогу назад, на случай твоей смерти, Барка. – Тоган повёл взглядом по конусам холмов.

– Вот как?! Я не думал, что ты принял в расчёт и такою возможность?! Да… Но это правильно, Тоган! – Согласился со своим помощником, Карталон.

– Я должен был доставить людей назад. Это была моя задача. Что же касается тебя, то я всегда оберегал тебя как мог. Хотя, ты порою совсем не дорожил жизнью, Барка!

Карталон снова взглянул на холмы, не отреагировав на слова Тогана.

– Значит ты говоришь, что запомнил всё, в то первое твоё плавание?! Хорошо. Тогда скажи, за каким холмом нам поворачивать в залив? – Хитро прищурился Карталон.

Тоган снова повернулся к тёмным конусам холмов и долго смотрел на их вершины.

– Они все похожи… – Пробормотал он, – Одного размера и угла вершин… Мне кажется… Нет не помню. Это имеет значение? Я бы поворачивал поочерёдно, если бы вёл флотилию!

– Имеет. – Карталон улыбнулся, – Там острые подводные скалы! Имеет!

Карталон погрузился в размышления.

Тоган смотрел то на него, то снова на темнеющие конуса холмов.

– Ну тогда скажи мне, чем же они отличаются для тебя? Что видишь ты, чего не учёл я? – наконец, выговорил он.

Карталон снова улыбнулся.

– Ничего, Тоган. Я не вижу разницы. Я их просто считаю. Они для меня отличаются счётом. – Барка повернулся к рулевым, и указал рукой – Правь к тем двум холмам по середине! Скорость движения – один весельный ряд! Как увидите разрез берега меж них, правьте в него. Держаться середины залива! Справа и слева – скалы. Просигнальте остальным галерам – строго выполнять наш курс!

Тоган, оглядывая те холмы, на кои указал Карталон, спросил:

– Если это те холмы, то есть возможность опросить местных туземцев о кораблях, проплывающих мимо. Ведь пираты никак не могли минуть это место.

– Это верно, Тоган. И не только видеть. Может так статься, что они грабили их?! И в этом мне потребуется именно твоя помощь. Или помощь твоих соплеменников. Таланга, например. Я думаю завтра утром, после ночлега, мы отправим людей в разные стороны, пусть поговорят с ними.

– Это так. Нужно посылать только моих людей! От вас они спрячутся! Вы их просто не обнаружите. Если пираты здесь чинили злодейства – они скроются от вас, – Поддержал идею Карталона, Тоган. – К вечеру, мы будем обладать всеми вестями.

– Ну вот и решили – так и поступим! Подготовь команды. Скоро будем вытаскивать носы галер на мель!

Тоган тут же исчез выполнять свои обязанности старшего помощника. Карталон ещё какое-то время постоял на башне лучников. Потом поискав на небе месяц, что-то определил для себя и тоже спустился на палубу. Ему сразу же навстречу попался Массилий Фимбр.

– Будем готовить ночлег, Массилий. Предупреди всех. – Карталон ещё раз обвёл взглядом небо, – Ночь будет тихой! Поэтому, я думаю, пора нам сегодня совершить то, о чём мы так давно мечтали – прочесть письмо, добытое тобой в склепе столпа Мелькарта!

Несмотря на наступившие сумерки, глаза Массилия выдали всплеск радости по этому поводу. Они засветились интересом.

– Значит, пришло время прочесть те таблички из саркофага? Ну наконец-то! Я ушёл выполнять сказанное. – Массилий скрылся за углом башни лучников.

Карталон подошёл к борту и послушал всплески вёсел.

«– Да… Лучшего места и момента для этого не найти… – размышлял он, – Мы отдалились от Венеи – Европы. Миновали уже достаточное расстояние от Столпов Мелькарта, следуя вдоль побережья Африки. Все немного успокоились от того, что пришлось пережить некоторым из нас в Иберии. Гетулик ушёл в себя, глубоко переживая пленение Эстелы. Тревога за её судьбу, замкнула его от всех, и не сходит с его лица. Кассий и Массилий уже отошли от той оторопи, коя была у них после возвращения на галеры. Да. Мне самому было трудно поверить в то, что произошло на их пути к устью реки. Но смотря в глаза латинян, поневоле начинаешь верить в тех чудовищ, что они видели в Африке у заброшенного временем города Артодафиса. Помню, тот их рассказ повеселил меня тогда… Но, сейчас, я уже другого мнения по этому поводу. Они не из тех, кто придумывает небылицы. Да и глядя на других, кто прошёл тоже что и они, понимаешь глубину их потрясения! Увидеть своими глазами воинство Селены! Но, смотря и сравнивая реакцию остальных, с реакцией Кассия и Массилия, понимаешь, что эти двое видели что-то пострашней этого?! Пострашнее бледнолицых близнецов Селены… Уж больно быстро сошло смятение с их лиц. Они, действительно, закалили свой характер, постоянной игрой со смертью… Иола и Сибилла, услышав рассказы из их путешествия, совсем забыли о существовании этих табличек. Тоган погружен в предвкушение своего возвращения на родную землю и торопит время. Только, один Массилий не забыл за всё это время о своей находке в склепе! Да он, мне кажется, не забывал о ней и в моменты схваток с Луноликими!.. Да, это конечно жутко! Сфинкс сказал что-то об этом… Но я не помню его слов… Не уловил их смысла… Но всё было неспроста! Интересно, как же они всё это время выживали?.. Ну ладно… Как бы то ни было, сейчас самое время, раскрыть тайну непрочитанных табличек клинописи! Может быть разгадки на некоторые вставшие перед нами вопросы, мы найдём там?! По крайней мере, я сам нахожусь в нетерпении, перед их прочтением!..»

Карталон смотрел на приближавшийся и открывавшийся глазам залив, не переставая размышлять о табличках и происходящих событиях…

…Тоган, удовлетворительно осмотрелся. Галеры, вытянув свои хищные носы с изогнутыми кверху таранами, ровной вереницей, встали в ряд на песчаной, длинной косе залива.

– Все молодцы! – похвалил он команды кораблей. – Располагайтесь к ночлегу!

Нубиец шёл назад к галере Карталона, коя самой первой, была вытащенной на песок, так как первой и достигла берега. В своём движении к ней, ему, как человеку огромного роста, раз за разом, приходилось наклонять голову, проходя мимо галер, где ещё не были убраны вёсла. Также он наклонял голову, проходя под канатами, кои тянули с галер к ближайшим деревьям берега залива, крепя их, таким образом, на песчаной отмели. Другие мореходы, возящиеся у галер, запросто ходили у галер не пригибаясь, но Тогану приходилось опускать голову, чтобы не задеть их и пройти к своему кораблю, самой короткой дорогой… Иногда он останавливался, чтобы поговорить с мореходами… отдать какой-то приказ… подсказать что-то… Мореходы, улыбаясь, говорили с ним весело и приветливо… Они весело исправляли те недочёты, кои вдруг находил меткий глаз Тогана и продолжали заниматься подготовкой к ночлегу, а Тоган продолжал свой путь далее… Вот он оказался у корабля в середине строя галер… Он с вниманием стал осматривать все узлы крепления её к берегу… Это была пентера Тифона. Тоган осмотрел состояние канатов, коими была уже привязана пентера… и не нашёл ничего чего бы мог заметить его опытный глаз в сторону недочётов и состояния канатов, и самого крепления галеры… Тогану стало понятно, что команда Тифона очень опытна в мореходном деле, потому, как только её мореходы оказались на берегу, сразу же стали заниматься бортами галеры и обмазкой канатов, спустив вниз бочки с корабельным дёгтем… Всё они делали быстро и без излишней сутолоки… Они натягивали на растянутые канаты парусину, готовя место под ночлег и обкладывали камнями место очага… Тоган, ничего не сказав команде, поискал глазами самого Тифона. Тот стоял по колена в воде, осматривая весельные отверстия в бортах пентеры. Тоган двинулся к нему, но тот сразу же обернулся в его сторону, как только Тоган вошёл в воду.

– Что мне хочет сказать помощник Карталона Барки, великан Тоган? – спросил он, бесстрашно смотря в глаза нубийца.

– Я восхищён твоей командой, Тифон! Да, они знают своё дело прекрасно. Теперь, мне понятно, почему ты так заботливо разыскивал их, осматривая пленных на всех галерах и добивался их освобождения! Но я пришёл к тебе по другому поводу. – Заметил Тоган и увидел неподдельный интерес в глазах Тифона. – Барка пригласил тебя на свою галеру! Сегодня, после ужина, он ждёт и тебя. Он намерен прочитать какие-то таблички с финикийской клинописью, кои нашли в пещере Столпа Мелькарта наши друзья-латиняне. Он думает, что тебе это будет тоже интересно?! К тому же, может что-то и тебе известно, из того, что там будет прочтено. В общем, я передал слова Карталона! Если интересно – приходи! – Закончил Тоган.

Тифон с особым вниманием прослушав Тогана, оживился, когда он закончил говорить.

– Столп Европы – Венеи!? – повторил он, – Это очень интересно! Очень! Я буду там, Тоган! Скажи об этом Карталону!

Тоган кивнул и продолжил свой путь. Тифон некоторое время смотрел ему вслед, замерев будто статуя. Потом, что-то пробурчав себе под нос, стал торопить команду с разбивкой лагеря ночлега… На берегу, то в одном месте, то в другом стали вспыхивать костры… По заливу разнеслись запахи приготовления пищи…

Морские волны, войдя в залив острова и потеряв силу встречей с его косами, почти бесшумно накатывались на берег бухты, растворяясь в песчаных отмелях и оставляя лишь небольшой пенный след на кромке границы песка и воды… Ночь вступила в свои полные права, окутав очертания залива и бухты в нём сгустившимся мраком… Селена, оглядывала берег, половинкой своего лица и вонзила свой единственный бесчувственный провал «глаза» в место скопления кораблей Карталона, будто почувствовав «что-то» … Когда-то она была внутри какой-то планеты… она не помнила какой… Но Боги, сделали её средством убийства, и она исполняла их волю довольно долго…

Но всё же однажды, она стала сводной сестрой необыкновенной Земли. Так они и стали смотреть друг на друга, будто бы всё никак не могущие привыкнуть к виду друг друга… Костры на песчаных отмелях залива уже рассыпались пеплом и потухли во многих местах… Люди легли отдыхать… после сытного ужина приготовленного на берегу… Царство ночи и сна распространилось на всё пространство залива… И только в одном месте продолжал гореть огонь.

Огонь горел у галеры Карталона. Люди там, у одного из костров, почему-то не легли спать. Бог Гипнос, бесшумно двигаясь вдоль уснувшего берега и потухших костров, заинтересовался этим огоньком и бесшумно направился туда, чтобы выяснить по какой причине люди не сдаются его усилиям и продолжают бодрствовать…

– …Вот и настал тот момент, которого я ждал с нетерпением. – Произнёс Карталон, вытаскивая свёрток парусины, в котором лежала стопка табличек. – Я думаю не я один находился в таком нетерпении?! У меня появился ещё один последователь – это Массилий! Поэтому он, наверное, мучился также, как и я. – Улыбнулся Карталон и развернул свёрток, взглянув на бывшего центуриона.

– Массилий, иди сядь ближе. – Произнёс предложение Карталон и видя, что тот с радостью двинулся к нему, продолжил, – Мне потребуется твоя помощь. Возьми для этого факел!

Сам в это время раскладывал таблички в стопки, видимо сортируя их… Массилий сел с ним рядом, держа горящий факел.

– …Вот так. Ты будешь разогревать воск на очередной табличке… Держи вот так факел… Ага… – Массилий с полной готовностью и радостью, счищал с табличек воск, коими они были покрыты. Карталон, осматривая их, раскладывал их по стопкам.

Так они поочерёдно, табличку за табличкой, просматривая их и счищая с них весь слой защитного воска, который после разогрева, становился вязким и податливым воздействию лезвия обнажённого меча. Все, кто присутствовал при этом, терпеливо ждали окончание этой работы. Здесь же находились и две женщины – Сибилла и Иола. Рядом с ними сидел Кассий Кар и Иола положила ему свою голову на его плечо. Немного в стороне от них, замер, слившись с мраком и Тоган. Только глаза его отражали свет костра. Рядом с ним, до того, как подняться и пройти к Карталону на помощь, сидел Массилий, а сейчас это место занял Тифон, пришедший по приглашению Карталона. С другой стороны, от Сибиллы, сидел Гетулик. Вид его был отрешённым и не выказывал интереса к происходящему…

– Так. – Карталон положил последнюю счищенную табличку, – Надо понять с чего начать?!

Карталон расположил перед собой две стопки табличек.

– …Если это один текст, то надо понять где его начало… Если же это несколько писем, то надо понять их смысловую значимость и отличие…

Он ещё раз, медленно, перебрал таблички, смотря в то, что вскрылось под лезвием. Массилий сидевший рядом с ним, не отводил своих глаз, от всех, этих передвижений очищенных табличек, крайне заинтересовавшись происходящим… Так таблички, перекладываемые Баркой, снова оказались в двух стопках, кои лежали под рукой Карталона, но подверглись ещё одной сортировке. Он наконец положил последнюю табличку и обвёл обе стопки задумчивым взглядом – одна стопка была на половину тоньше другой.

– Здесь, действительно, два письма. – Проговорил Карталон, взглянув на всех, кто собрался вокруг него и не сдавался Гипносу. – Я так долго не мог понять, что и откуда, по причине отсутствия некоторых частей всего текста. Но мы не вправе обвинять в этом наших друзей! – Карталон взглянул на Кассия и Массилия. – Они и так спасли очень многое! И кто знает, если бы на месте их были другие, то письмо могло погибнуть полностью! Остальная часть письма видимо погребена под скальным обвалом и осталась в саркофаге. Итак, – Карталон взял в руки первую табличку из более тонкой стопки. – Это очень важное письмо! Я взглянул в него только мельком и понял, что благодаря усилиям Массилия и Кассия, я обнаружил нить пути рода Антифона! Я нашёл то, что обещал моему старшему товарищу, мореходу-жрице, Антифоне!.. При этих словах, лицо Тифона немного вытянулось от удивления. – … Мы с ней, так долго, искали её отца и её братьев, что я уже стал терять веру в успех! И вот – удача! – продолжил Карталон и, поднял выбранную им табличку выше, стал читать:

– «Род пламени Алтаря Молоха, запечатал этот склеп семью печатями и сделал всё, как велел наш отец! Всё сделано по его волеизъявлению и требованию! Так велел Великий Жрец Касты коего боялось пламя жертвенника демона! Коему он вселял покой и терпение к его городу долгое время, ведя с ним беседы посредством общения с огнём, коего демон боялся и поэтому требовал жертв именно в пламени очищения! Именно поэтому, Жрец велел похоронить его в месте, где волны будут петь над ним свою песню памяти долгие века, так как вода и пламя, – столпы этого мира! А он, будет соседствовать с самим великим Мелькартом, примеру коего следовал всю свою жизнь! Жрец, пожелал, чтобы его заложили и оставили одного, не мешая провести последнюю беседу с теми, кого он вызовет к себе в склеп!..»

Иола, взглянула на Сибиллу.

– Они что, заложили его ещё живого? Заложили в склепе живого человека? – проронила она своё удивление, смотря на Сибиллу.

Карталон посмотрел на неё, но не стал отвечать, а продолжил чтение.

– «Его желание закон для нас. Так он воспитывал нас с самого детства. Но, он принял это решение только тогда, когда понял, что болезнь его зашла уже слишком далеко и поразила тело. Эту хворь он подхватил в том злополучном плавании к серым, сырым, туманным землям! – При этом Карталон взглянул на Тифона и тот согласно кивнул, – Болезнь почти отняла у отца голос и он, мог только давать знаки и писать клином. Своё желание он выразил нам в письме кое мы увезём с собой, ибо там есть строки, касающиеся только нас. Но в склепе мы оставляем ещё одно его письмо! Он его писал несколько дней! Слушая прибой и крики птиц, крутящихся над ним. Всё это время мы не отходили от него, зная, что это последние дни, кои мы можем прикоснуться к его руке и поглядеть в его глаза, в коих всё время горело пламя поисков того, что известно только посвящённым в тайны Богов! Он отвечал нам своими взглядами, в коих мы читали любовь и надежду! Надежду того, что мы достигнем точки, в кою мы должны попасть по его завету! Надежду, что мы не дрогнем перед тем, что может встать на нашем пути! Надежду на нашу отвагу и крепость духа! Надежду на крепость наших парусов и снастей! Надежду на наше умение в деле коему он учил нас всю жизнь! Мы не вправе не выполнить того, что он от нас ждёт! Не вправе отказаться от этой дороги! Ветер и шквал, отныне будут напоминанием о нашем отце! Его обращением к нам! А солёная волна, хлестающая наши борта и палубу корабля, её брызги, обмывающие наши лица, мы воспринимаем как слёзы нашего любящего нас отца! Как нам не было больно прощаться с ним – мы не вправе ослушаться Великого Жреца!» – Карталон положил последнюю табличку и сказал, посмотрев на стопку, – Не хватает последней. А может и двух последних? Погодите… Вот продолжение! – он оттёр лезвием низ табличек. – «В серый, печальный, дождливый день, мы совершили, объявленный отцом обряд. На нём присутствовали не все его дети, отправившиеся в путешествия с ним! Но, те кто отплывал с ним из Египта, присутствовали все!» – Карталон при этом изменился в лице – он что-то понял и отметил про себя.

Он взглянул на Тифона и заметил, как тот смахнул с глаз слезу, слушая изложенное в письме.

– «Когда обряд был завершён, мы хотели подойти к отцу, но он едва уловимым жестом не позволил нам этого. Он снял с себя браслет Крама и дал знак подойти старшему из нас. Он отдал его ему. После этого, он сделал нам знак удалиться и приняться к запечатыванию склепа. Пока мы делали это, вдруг, совсем неожиданно для нас, изнутри, громко, заговорил отец?! С кем он говорил и о чём разобрать было трудно – внизу о скалы разбивался прибой! Но его голос поверг нас в шок?! Ведь он не мог говорить? и общался с нами последний день только знаками?! Один из нас припал к камням и какое-то время слушал… мы же в это время замерли, чтобы не мешать ему. Брат сказал, что отец, после разговора с кем-то произносит какие-то заклинания, но они произносятся на неизвестном нам языке. Мы все вслушались – и, действительно, отец, заканчивая фразы на неопределённом нам языке, и громко произносил окончание фразы, будто ставя печать! Но последний его возглас мы расслышали все – он помянул, что «что-то» так и «буде»! После этого голос его стал звучать всё тише и тише. Наконец, он оборвался совсем, будто ему кто-то прикрыл уста ладонью!.. Более мы ничего не слышали. Только ветер, снаружи пещеры, стал выть на все голоса, влетая в окна гротов. Птицы, будто почуяв что-то, стали кружиться у этих же окон, а шум волн, приблизился настолько, что нам казалось, что они сейчас захлестнут пещеры на такой высоте Столпа?!

Между нами возник спор, что надо бы взглянуть внутрь и оставить это продолжение письма. Рассказать о произошедшем. Мы разделились на две части – одни были за то, чтобы войти в склеп, другие, что не надо забывать волю отца! Наконец, те кто собирался разобрать часть стены, убедили других сделать это. Мы все сделали это только одним доводом, что те братья, кои остались в серых, туманных землях и здесь в Иберии, начнут искать склеп отца и найдя, будут способны прочесть это письмо… Мы разобрали часть кладки и, друг за другом, проникли в склеп. То, что мы обнаружили поразило нас?! В стене пещеры, открылось окно, будто кто-то пробил его снаружи?! Доспехи, кои мы привезли из далёкой сырой земли, (их нашёл отец) до этого лежавшие у стены, лежали вразброс и частью были завалены, теми камнями, кои высыпались из скалы! Один из таких доспехов, мы, уезжая из Иберии в Египет, оставили брату Сатрону. На этом настоял отец. Остальные он трогать запретил, сказав, что они слишком приметливы для тех, кто не защищён Богами… Что это означало мы не знали, но его слова заставили нас оставить все доспехи в склепе…»

Карталон посмотрел на Массилия. Тот поняв его взгляд, произнёс:

– Там была сильная запылённость, мы не успели облазить весь грот склепа! Может они там и были?!

– «…Мы добавили в наше послание необходимых подсказок. Пока мы это делали, в склеп, несколько раз заглядывал местный народ, живущий в скале и на ней. Отец, всё время любил с ним общаться, и они странным образом не боялись его, хотя всегда убегали, в момент нашего к нему приближения. Он всегда, проплывая мимо Столпов, оставлял им несколько корзин с фруктами. Это он делал с такой же любовью, как и всё остальное. Мы, увидев их, поняли, что отцу будет здесь совсем не одиноко и этот пробой в стене, будет способствовать этому. Мы тоже оставили им подарки…

Теперь, вкладывая в саркофаг письмо, мы отправляемся путём указанным нам отцом. Наш путь не близок, и мы не знаем вернёмся ли назад?! Но как бы то ни было, мы выполним последнюю волю отца…» – Карталон оглядел все таблички, положив прочтённую, – Да больше из этого письма нет табличек. Последней нет… Ну что же, мы и так узнали очень много… очень.

– Да… – громко произнёс Тифон, не смогший больше молчать, – Это немыслимо! Вы нашли то, что Сакровир искал более двадцати лет! Я помню те земли, о коих упомянуто в письме! Я тогда был совсем юным и многого не знал. Но я помню, как выглядел Антифон. Это был мощный человек, не смотря на свои преклонные годы. Он всегда был в добром расположении духа! Всегда улыбался! Но куда же отправились его сыновья?! Братья Сакровира…

– На это есть надежда найти ответ, если есть подсказка в во втором письме? – Произнёс Карталон, взяв первую из табличек в свои руки.

– Да-да! – сразу же умолк, заинтересованный Тифон, – Это верно!

– Письмо принадлежит потомкам Великого Жреца. И мы можем прочесть его только с разрешения его родственников! – произнёс Карталон.

– Ну! – не понимая о чём говорит Карталон, подтвердил Тифон, – Они здесь! И тоже ждут этого – читай Карталон скорее!

Тифон и Карталон, одновременно, взглянули на Гетулика, отрешённо сидевшего в стороне. Увидев, что он стал объектом всеобщего внимания, так как после Карталона и Тифона, на него взглянули и все остальные, он удивлённый этим, подал голос:

– Почему вы все смотрите на меня? Почему я должен решать читать Вам это письмо или нет?!

– Это письмо в тему того, о чём я говорил с тобой в нашем с тобой походе, Гетулик! Ты сам иногда сомневался в своих сыновьих корнях к отцовству Корбуло! Не так ли? – подал голос Кассий Кар, – Теперь, ты видишь перед собой человека, коего до этого не знал, но он сможет объяснить тебе многое! Ты, по-видимому, сын самого Сакровира…

– Нет! – перебил его Тифон, – Он не сын Сакровира – Сатрона! Нет… Мне это сказал сам Сакровир… Я не хотел это раньше времени говорить! Но в этом случае?! Я скажу, что знаю… Он сын брата близнеца Сатрона, Сарбона!

Тифон поглядел на Гетулика и продолжил:

– Ты, мой мальчик, являешься потомком Великого Жреца Антифона! Повелителя пламени Алтаря Демона Молоха! В тебе сокрыты многие тайны и силы твоего рода! Ты до них должен докопаться сам, изучая себя самого! Я же, давший когда-то клятву служить потомкам рода Антифона, становлюсь одним из твоих приверженцев!

– Я… я сын брата Сакровира? Брата близнеца? Где же он сам? Куда он пропал? Уплыл вместе со всеми? Он что не знал о моём рождении? А мать? Почему она молчала? Тоже не знала? Нет… Этого не может быть?! Мать бы сказала мне!

Тифон спокойно выслушал сомнения Гетулика и ответил.

– Когда мне о тебе сказал Карталон, я не бывавший при свите Корбуло, не знал о тебе ничего! И конечно, принял слова Барки с сомнением. Ведь я не видел самого Корбуло и не мог определить на кого ты похож больше?! «Это уловка Карталона!» – Подумал я про себя. Но когда вы вернулись из похода с воином, одетым именно в те доспехи, кои оставили братья своему брату Сакровиру, по настоянию Антифона, а я, весь тот вечер, изучал тебя – то понял, что Сакровир, говоря мне это (а было это давным-давно) не лгал и не выдумывал! Ты всем видом напоминаешь Сарбона. Особенно взглядом и походкой! Сомнения мои рассеялись полностью! Да, ты не сын Сакровира! А что касается твоей матери?.. – Тифон поразмышлял немного, – я думаю, Сакровир, когда нашёл её, мог представиться ей и Сарбоном! Он человек жестокий и расчётливый! Этого у него не отнимешь! Он мог долго ей дурить голову. Я теперь понимаю, почему я был всегда на галерах?! Он не хотел, чтобы я узнал об этом! Да и боялся, что проговорюсь! Ведь о том, что у Эсмиральты, может быть сын от Сарбона, он мне сказал, ещё до того, как мы пристали к стану Вождя Корбуло. Это было каким-то мимолётным его откровением! О коем он, наверное, пожалел уже на следующий день… Ведь я тогда понял, кто из братьев- близнецов добился от твоей матери любви… Мать твоя, потом, конечно, поняла, что он не твой отец! Я так думаю… Но, всё равно, многого мы не знаем.

Гетулик, словно проснувшись, оглядел всех присутствующих и последним, на коем остановился его взгляд стал Кассий Кар.

– Тогда мне ясно, почему умерла моя мать?! И он не спас её, хотя и мог! – произнёс он. – Она поняла… Бедная мама…

Гетулик, расчувствовавшись на мгновение, вновь собрался и оглядел всех сидевших вокруг костра.

– Значит, Сакровир мне… дядя… У меня в своё время было много сомнений… много… Но я не чувствовал в нём отца! Никогда. Спрашивая мать об этом, я видел лишь её улыбку. Она гладила мои волосы и говорила, что я сын своего отца. И не более. «Ты живёшь с отцом, который тебя вырастил – это Корбуло!» Вот её слова.

– Мы не знаем многого, Гетулик! Не знаем о их истинных отношениях?! Не знаем о планах?! – Вступил в разговор Карталон, – Это письмо, возможно, наведёт нас на след тех, кто знает больше нас! Мы даже не знаем, что произошло с твоим отцом?

– Да! Кстати! Я хочу это знать! Что с ним и где он?! – Гетулик посмотрел на Тифона.

– Этого не знает никто! Нет. Один человек знает об этом точно! – Тифон вспомнил что-то, – У тебя есть самый старший дядя. Эго зовут Стоунон! Он остался в той туманной, сырой стране! Остался выполнять какое-то поручение отца, твоего деда! Он и твой дед, увезли твоего, умирающего от раны отца, на берег материка, пока мы стояли у острова оркнейцев. Он уплывал южнее. А вернулся назад без твоего отца! Оба выглядели горестными и поэтому, скорее всего, он умер. И Антифон, и твой дядя Стоунон не рассказали ничего. А спрашивать никто не посмел. Даже Сатрон, что очень удивительно, он всегда тогда выспрашивал их обо всём?! Но в том случае, молчал, как и все…

Тифон замолчал. Гетулик какое-то время размышлял, потом посмотрел на Кассия и Карталона и произнёс слова в которых звучали нотки надежды:

– Теперь мне понятны ваши слова о вашей неуверенности в том, что Эстеле грозит прямая опасность. Вы полагаете, что Сакровир оградит её от гнусных посягательств пиратов.

– Я думаю да. – Ответил Карталон. – Но мне не ясны до конца его цели её поисков?! Для чего она ему? И как он хочет использовать её в своих планах на будущее?

– Это всё интересно! – подал голос Массилий, – Но у нас есть ещё одно письмо?! Вот оно! – Массилий указал на него. – Давайте прочтём его и может быть многое о чём вы гадаете сейчас, вскроется и престанет быть тайной?!

– Массилий прав! – Тут же вставил Тифон.

Гетулик и Карталон переглянулись.

– Конечно же, давайте прочтём его! – Ответил на взгляд Карталона Гетулик.

Все присутствующие заметили перемену, произошедшую с ним за этот короткий промежуток времени разговора. Теперь он выглядел более живым и заинтересованным в том, что здесь происходило.

– Читай, Карталон. Всё равно, кроме тебя и Тифона это сделать никто не сможет! Мы не знакомы с клинописью! – ещё раз попросил Гетулик. – Это может натолкнуть нас на путь, коей замыслил Сакровир, чтобы побыстрее отыскать Эстелу.

– Ох уж эта любовь! – проворчал про себя Тифон и покачал головой, – Она виляет человеком, как своим хвостом! И не слова о целях рода?!

– …ну что же! – Карталон подвинул к себе вторую стопку табличек, – Гетулик высказал нам своё одобрение в том, что мы сейчас намерены сделать и поэтому приступаем…

Он взял в руки первую из стопки табличек и начал читать:

– «Это моя последняя воля и указанный путь моим детям и потомкам! Последняя, ибо я уже веду беседу с Танатом о вечности! Я почувствовал зов Таната ещё в Египте. Но, там нашёлся один Великий Знахарь, который дал для меня порошок со словами, что я умру, как только перестану принимать его. Он дал мне меру его использования, и я, все эти шесть лет, принимал его в том количестве, кое он мне указал. За это время я совершил многое и я очень благодарен ему за подаренные мне года. Они были особенно плодотворны и интересны! Я узнал столь много, что эти знания просто взорвали меня изнутри! Когда порошок подходил к концу, я ещё находился в Сырых Землях. Я понял, что время утекает из меня и решил сплавать в Египет, чтобы уточнить вскрывшиеся там вопросы и заодно найти того, кто может мне подарить ещё несколько лет жизни…» – Карталон оторвался от чтения и поднял голову. – Теперь ясно, для чего он плавал последний раз в Египет. Вернее, ясна одна из причин этого плавания! Ладно, читаем дальше. «…Плавание было удачно! Я узнал более чем думал! И это дало мне надежду! Надежду на то, что я увижу этот город! Но, уже вскоре, я понял, что мне не увидеть мою мечту! Не увидеть истоков мира! Я узнал, что тот Великий Знахарь, сам ушёл в вечность! Поняв, что со мной уже всё решено, я, не откладывая и не ожидая, отправился сюда, дабы остаться у Столпов и выполнить все предначертания, сказанные мне Сфинксом!» – Карталон переглянулся с Кассием, но ничего не сказал. – «Мы доплыли до Столпов благополучно, и я собрал детей к себе на галеру. Порошок кончился шесть дней назад и болезнь окончательно вернулась в моё тело. Теперь мне не выжить. Да и время моё пришло. Я совершил многое за свою жизнь, хотя был самым младшим в семье. Мои братья уже давно умерли. Умерли служа кровожадному Молоху. Демон ест всех, кто находится рядом с ним. И когда-нибудь, он поглотит и наш город! Я видел видение! Город будет разрушен и сожжён! – Карталон после этого ненадолго замолчал, задумавшись. – К этому надо готовиться! Я именно для того, чтобы найти путь избежания этой участи, предначертанной моему городу, я стал искать источник знаний, к коему стремилась и Каста! Каста стала помогать мне в этом и я стал мореходом. Мои братья исполняли обряды у алтаря Жертвенника, и Молох забирал их одного за другим, пока я совершал изыскания источника. Я нашёл ошибку, кою допустила в своё время царица Дидона, коей сама же предопределила гибель своего же города, в огне Молоха, в коем погиб и Тир! Каста в своё время покинула Тир, над которым уже простёр свою длань Молох, и переправилась в Карфаген, где её приняла Дидона, совершив женскую легкомысленность. Тир сгорел и был разрушен. Победители искали в нём, то чего там уже не было! То же самое будет и с Карфагеном! Но это будущее…

Мой отец рассказал мне очень мало. Он воспитывал меня при храме. Меня и всех моих братьев, и сестёр. О сёстрах я знаю очень мало – Каста имела право устраивать их жизнь по своему усмотрению. Все следы их утерялись ещё очень давно. Братья были в храме. При отце. Но и их разделила Каста, определив их в разные группы. Двое из них погибли, став убийцами-приспешниками Храма в каких-то неизвестных мне тёмных поисках чего-то. Остальные поднялись выше по лестнице жречества, но как я уже упомянул, уходили один за другим, к своему кумиру Молоху. Однажды, отец отправился в Египет и взял меня в своё плавание. В нём я привязался к одному их номархов галеры и это перевернуло мою жизнь. Эта случайность уготовила мне иную дорогу. Проявляя усердие в познании жреческих догм, я также изучал морское дело, на время покидая храм. Мне позволили это сделать и я, понимая, что это может кончиться в любую минуту, с усердием, торопясь, постигал эту науку. Но, и здесь, выяснился тайный смысл взгляда Касты на мои отлучения. Я узнал, что Верховный Жрец Касты, вынашивал подобную идею давно, и я, для него, мог стать как раз таким звеном, кое он искал в своих тайных помыслах и устремлениях. Вскоре, я отправился в путешествие по его тайному приказу. Мне дали галеру. Но, об этом знал только определённо малый круг жрецов. После этого, я в храме не появлялся, пока у Алтаря были мои братья. К двадцати двум годам я уже выполнил несколько заданий Верховного Жреца. Был почти во всех странах мира. Знал о том, о чём остальные даже не догадывались. Все путешествия-плавания я выполнял с огромным усердием. Это было интересное время! Его уже не воротишь…

Вскоре, у меня под началом уже было несколько галер, и я выполнил многие задания Верховной Касты Жрецов. В результате своих поисков, границы которых мне обозначала Верховная Каста, я отыскал один из кристаллов, утерянный Богами. Это было на островах Киклады. Это было событие для Жрецов Касты! Но как они не пытались, на какие ухищрения не шли, какие хитрости не придумывали – кристалл никак не отвечал на все их попытки установить с ним контакт! Только после долгих и безуспешных попыток установить с кристаллом связь, Верховный Жрец решил всё же уведомить Высшую Касту Высоких Жрецов о находке. Я отправился в Египет! Отправился к Верховным Жрецам Высший Касты. Со мной отправился и Верховный Жрец Касты Молоха…» – Карталон отложил табличку и взял другую, и на какое-то время осёкся в чтении, перебирая таблички, – Тут явное отсутствие нескольких из них! – разочарованно проговорил он, – Жалко! Ну да ладно, ничего не поделаешь! Далее: «…Мы прошли вдоль довольно опасного побережья – оно было изрезанным и имело огромное количество выпирающих под самую поверхность воды, но, незаметных для нас, подводных скал. Найдя проход по наитию меж скал, я высадил людей на берег! Пройдя совсем немного, мы натолкнулись на остов древнего храма. Мы разделились на части, пытаясь отыскать то, зачем нас сюда послали! Скажу сразу – я был поражён развалинами храма?! Это было когда-то самое грандиозное сооружение, кое можно себе представить! Мы, с восторгом, оглядывали развалины, представляя себе его колоссальные размеры в дни могущества. Несколько дней мы читали фрески храма. Перебирали их. Надеялись на успех, в поисках нашей цели плавания. Я отыскал вход в подвалы храма и то, что мы обнаружили там, глубоко в подземелье, запомнилось всем… Подвалы были столь же грандиозны, как и сооружения наверху… На десятый день поисков Жрецы Карнака, нашли знакомый им символ и мы, ободрённые этим успехом, взялись за поиски с удвоенной силой! Наконец, спустя три дня, мы нашли то, зачем сюда приплыли. Жрецы, путём долгого, кропотливого отбора, из тысяч обломков осыпавшихся фресок, составили одну. То, что мы увидели на ней, поразило всех – с фресок на нас глядело шестипалое существо. Эта тварь держала человека за ноги, огромной лапой с торчащими из неё когтями-резцами…» – Карталон оторвался от чтения, взглянув на Массилия и Кассия, – Это жрецы Карнака давали ему заказ на поиски Луноликих, коих встретили вы. Гор один из них. Значит они сначала нашли где-то подтверждение этой легенды, и только потом, дали ему заказ! Да… Прочтём дальше! «К фрескам с изображением твари, вторая поисковая группа, принесла фрески с какими-то письменами. Я смотрел на них – язык мне был не известен. Жрецы Карнака тоже не смогли прочесть их. Поэтому, мы стали свозить их к галерам и грузить на них. Жрецы повезли все в Храм…» Эх! Здесь снова отсутствие продолжения! Дальше… «…Вовремя плавания назад, нас будто кто-то преследовал?! Шторм висел у нас на хвосте, будто бы пытался утопить всю флотилию! Три галеры пошли ко дну в этой борьбе со стихией! Но мы вырвались из шторма и благополучно прибыли в Египет. Долгое время Жрецы Карнака, вывозили всё содержимое трюмов галер в свои подвалы. Всё это делалось в тайне от царя Птолемея, поэтому все действия происходили под движение торговых караванов в пустыни Гизы. В одном из караванов, я увидел знакомого мне Жреца из Касты Молоха, к коей и я принадлежал. Я спросил его о том, что мы нашли. Он долго думал отвечать мне или нет, потом произнёс: «Тебе, как Жрецу Алтаря Молоха не положено знать об этом. Но я всё же расскажу тебе о чём идёт наша с тобой речь. Дело в том, Антифон, что давно, в эпоху войны Богов, на Гею была спущена рать из этих тварей. Я не знаю более, но прошу тебя оставить наш разговор в тайне!» Так ответил мне Жрец Молоха. Больше я его никогда не видел. Я и сейчас думаю о тех тысячах фресок, оставшихся на том острове и в тех развалинах храма?! Сколько знаний можно почерпнуть из них, если все прочесть. Но язык знают только избранные Высокие Жрецы. А они молчаливы и суровы. Каждый должен знать столько сколько ему полагается…» Вновь обрыв в письме… – Карталон покопался в табличках, и не найдя того что искал, взялся за следующую. – «Мы шли песками… Внезапно задули ветры… и пески двинулись на нас, будто бы ожив… Глаза забивало песком, как и рот… Дышать было нечем… Все обернулись тряпками и дышали через них… Три дня мы брели вслепую… Половина вьючных животных пала, как мы их не предохраняли от злобного ветра и шероховатости пустыни… Настала наша очередь… Воды осталось на день, а сил не осталось совсем… Но к нашему спасению, к вечеру мы вышли к побережью… Только треть из нас осталась в живых, после этого перехода. Остальных забрал песок будто он решил не отдавать тех сокровищ, коими мы овладели. Эти сокровища принадлежали прежним народам, живущим на Гее. Часть из них оставила свои знания в скрижалях письменности и была для меня ценнее того золота, кое везли наши вьючные… Но, всё же наше возвращение в тайные галереи Гизы было торжественным. То, что нам удалось довезти в эту пляску песков, вполне удовлетворило Жрецов Гизы… Мне провели посвящение в таинства братства Гизы и перевели в следующий сан Касты. После посвящения я узнал больше, чем знал Верховный Жрец Храма Молоха, но не должен был об этом говорить. Я строго выполнял условия… Я стал выполнять поручения Высшей Касты Высоких Жрецов и тут заметил, что меж ними существует невидимая черта разногласий?! Это очень удивило меня, и я стал искать ответы на свои вопросы… Я добился в этом огромного успеха… и то что я узнал уничтожило моё мировоззрение прошлого… Но началось все с того, что мне предложили следить за жрецами Касты Молоха. Нужно было отслеживать их контакты на стороне… Так потихоньку я начал разбираться в интригах Каст и видеть происходящие события с иной позиции. С каждым моим выполненным заданием, я понимал, что все эти противодействия бесчисленных ответвлений древа Каст Жречества, давно преобладают над теми исконными, изначальными целями, кои вкладывались в них, вовремя их образования, в период, когда был провозглашён мир, и Боги покинули Гею… Но, как выяснилось, одна из сторон заключённого соглашения не отказалась от мысли всё же возвратится на Гею с торжеством победителей! Именно они и внесли раскол в жреческие круги. При чём они это сделали так хитро, что некоторые круги Каст, подчиняясь им, ведут открытую вражду по отношению, к другим, таким же, и служащим им же?! Я долго не мог понять для чего это все? Какой результат они ждут от этой, беспрерывной войны? Но, однажды, стоя на вечернем воздухе, у пирамид, я вдруг услышал призыв. Этот голос звучал внутри меня, но звал в определённую сторону… Я подчинился зову и освободил сознание, давая ногам самим вести меня… Так я оказался у Сфинкса… Это был его зов… Эта беседа перевернула моё сознание! Я понял многое! То, что раньше мне не давало покоя и лишало сна… С тех пор, я другой и служу не Гее – я служу Земле. Я соратник Невидимых Арканов. Хранителей Мира!..» – Карталон снова перебрал несколько табличек, и все поняли, что продолжение этого отрезка письма, снова отсутствует, – Здесь отсутствует часть текста… Будем читать следующую! «…Узнав, таким образом, часть тайн, я решил докопаться до истин. Несколько последующих моих путешествий были посвящены этому. Я собирал знания по крупицам. Но я не забывал о выполнении своего обета, который дал Касте Карнака. Я, долго, метался в своих сомнениях – надо ли это делать?! Потом, всё же, пошёл к Сфинксу. Он выслушал меня и ответил: «Дал слово – держи! Что с этим делать нам – мы решим!» Таким образом, он освободил меня от сомнений. Я спросил его, на кого я могу полагаться в поисках. «На всех, кто послан Просвещёнными Светом! Ты узнаешь их. Это те, о ком запрещено, даже упоминание в подвалах Каст. Также, у тебя есть твой Род. Полагайся на него. Твоя дочь, проявляет интерес к твоему морскому ремеслу – не чини ей препятствий в этом». С этого времени, со мной стала плавать моя дочь Антифона, перенимая мои знания и опыт… Я многое познал с тех пор. Но в последнем задании – цель Высшей Касты Высоких Жрецов и моя, сошлись в одной точке. Однажды, один из посвящённых Жрецов, рассказал мне, что у одного из основателей Касты, Жреца Тота, который являлся Просвещённым Светом, в посохе находилась библиотека Мира. Это был кристалл, коим был очерчен этот Мир Солнца. Он рассказал мне, что в далёком прошлом, на небе было два солнца! Одно, Гиперион не скрывалось совсем – ни днём, ни ночью. Оно освещало страну, расположенную ближе к Борею и воздействовало на неё особым образом. Потом, то второе Светило Гиперион потухло, но освещённые её светом, в той стране, были уже столь могущественны, что подвели Гею к новому, оставшемуся Светилу – Солнцу. Жрец Тот, был выходец из той страны Борея. Ему был доверен кристалл, со всеми знаниями этого мира. Может быть, он был одним из Арканов – этого никто уже не расскажет. С помощью посоха он поддерживал равновесие в своём поясе, не пуская в него, тех, кто стремился попасть в него извне. Каста заинтересовалась именно этим Посохом Тота. Но перед этим она напомнила мне о необходимости отыскать то воинство Селены, кое сохранилось в некоторых местах мира. Я, примерно, знал где искать. Ещё в молодости, копаясь в источниках Библиотеки Храма Молоха, я нашёл табличку, о том, как Мелькарт, основав Сефиле, поплыл вверх по реке и встретил шестипалых чудовищ… Вспомнив эту легенду, я никому, ничего не рассказывая о цели нашего плавания, прибыл в Иберию и поднялся на кораблях до Сефиле. Мы встали в гавани города. К этому времени, я стал выделять среди моих детей, самого сметливого из них – Сатрона, который имел брата близнеца Сарбона. В своё время я спас их от лап Молоха, и они выросли до определённого возраста у моего друга на острове Саламис. Это было давно и один из них стал проявлять склонность к поискам всего непонятного и тайного. Вначале я этому не придавал значения, но увидел удивительные способности, заключённые в нём. Он схватывал всё на лету. Но этим, я, не коим образом, не хочу умалчивать о достоинствах моих других сыновей и чем-то обидеть их. Все они обладают каким-то своим определённым даром: Стоунон – ревностный мой последователь, обладающий твёрдостью и немногословностью, Гарон – смелостью и отвагой, в бою неудержим, Биргон – обладает очень редким даром всегда оставаться спокойным и рассудительным во всех ситуациях, Сарбон проявляет великодушие и необычайную любовь к миру, очень раним, но любит своих братьев не меньше, чем меня. Младшие сыновья: Бомилькар и Аннибал – проявляют растущую смекалку, способную превратиться со временем в мудрость, а также, бесшабашную храбрость. Но кроме них у меня есть дочь – Антифона. Она более всех мудра и надёжна. В морском деле она затмит любого, включая упомянутого мной Сатрона. Памятуя о словах Сфинкса, я передал ей всё что умел и открыл ей некоторые тайны управления стихиями. Она, став Верховной Жрицей Алтаря Молоха, сдерживает порывы этого Демона, всё время стремящегося вырваться из подвалов наружу. Я добился для неё у Верховного Жреца Касты Молоха, беспрепятственного прохода в библиотеку – хранилище древних знаний Храма, кою и мои усилия сделали такой богатой. Я просил её потихоньку изучать то, на что у меня не было времени. В свои кратковременные приезды, я закрывался с ней, и мы долго беседовали о различных тайнах. Она рассказывала то, что стало ей понятно по смыслу из тайных знаний, находящихся в хранилище Храма. Враги, из враждующих Каст, страшно хотят завладеть этой библиотекой и перевезти её к себе. Но они не знают, что я наложил печать на её порог. После того, как в неё войдёт непосвящённый, она вспыхнет факелом. Во время моих встреч с Антифоной, я неожиданно заметил, что Верховный Жрец Киферон, стал проявлять знаки благосклонности моему сыну Сатрону. А сын, стал ревностно следить за мной. Это очень удивило меня. Он, конечно не знал, что у меня есть свои источники в Храме. Я, Верховный Жрец Алтаря, я должен знать всё, что происходит в его пределах! Но, чтобы обезопасить Антифону, я посвятил её в самый Высший сан и увидел, как почернели лица приспешников Молоха. Теперь, любое зло, причинённое ей, как дамоклов меч, обязательно завершит свой суд и над тем, кто это замыслил или осуществил. Верхушка Касты замкнулась и отгородилась от меня. Они бояться меня. Но убить не могут – сами хотят жить! Вот тогда они и нашли против меня средство – моего же собственного сына, сыграв на его низменных качествах, кои я, когда-то, выпустил из вида. Он стал плести интриги против Антифоны и отправляясь в очередное плавание, я, поговорив с ней, попросил её остаться в храме. Она должна была выполнить своё предназначение. Сатрон воспринял это как свою победу, и я видел, как он сиял от счастья, когда мы отплывали ночью от пристаней Крама. Вот с того времени я стал присматриваться к нему и обнаружил, что у моего сына, кроме достоинств, описанных мной выше, масса недостатков и самая главная из них его неуёмная гордыня! Именно она заставляет его выделяться из всех, включая брата близнеца Сарбона. Более того, я заметил, что он тяготеет тем, что у него есть брат близнец. И на все его проявления как брата, он не отвечает взаимностью, а ведёт себя сдержанно-холодно. Я, к своему сожалению, поздно заметил в нём такую перемену?! Тут надо заметить, что Киферон, в то время затеял какую-то странную затею связанную с орденом Арканитов, находящегося в латинском Риме. Об этом мне рассказал, перед самым моим отплытием, один из старейших Жрецов Храма. Он мне намекнул, что брат Киферона, отправившись учиться в Жреческие Касты Карнака, каким-то образом оказался в самом сердце Римского тайного ордена и Верховный Жрец, теперь ищет таких же братьев-близнецов, чтобы отправить ему в помощники. Он ищет их из ближайшего к себе жреческого окружения. Узнав об этом, я подумал, что это неспроста и связь Сатрона с ним, может окончиться неожиданно плохо. В эту же ночь, я, оставив в Храме одну Антифону, собрал всех сыновей и покинул Карфаген. Более в нём, на людях, я не появлялся… Антифона провожала нас у Крама. Я помню её фигуру, стоящую на Маяке и никогда не забываю! Надо заметить, Сатрон, насколько был рад оставлению Антифоны, настолько же был обескуражен нашим таким скорым отплытием и несколько раз спрашивал о его цели. Но я никому ничего не сказал – в моей голове был план, который я вынашивал уже давно и который я решил провести в действие… Я повернул галеры к Атлантике и вскоре достиг Столпов Мелькарта…» – Карталон отложил очередную прочитанную табличку и взглянув на всех, взял следующую. – Здесь также утрачена часть письма! Сейчас поищу…

– Да! – находясь в оторопи от удивления, произнёс Гетулик, – И это мой дед?! Какой мощный мудростью человек! Просвещённый Жрец! Любовь его ко всем своим детям отмечается в каждой строке этого письма! Сколько же у него было жён?

Этот вопрос, прозвучавший так неожиданно, заставил Карталона замереть на месте и посмотреть на Гетулика.

– Твой дед был Великим Жрецом. Этого не знает никто. Это тайна. Но наложниц у него не было – это точно! – ответил Карталон.

– Это мне нравится в деде! – Произнёс Гетулик, – Мне кажется, теперь у меня семья намного больше, чем была до этого?! Но мне непонятно, что произошло с отцом?

– Терпение, Гетулик. Давай прочтём всё письмо. – Посмотрел на него с улыбкой Кар.

– Да-да! Я сам жду продолжение! – Гетулик умолк.

– «… Так, вместе с моим старшим сыном Стоуноном, мы собирали все рассказы о данной местности. Нас заинтересовал один округ, который слывёт у местных иберов злым местом. Мы заинтересовались именно им. Но нам, всякий раз, приходилось вступать в стычки с местными Вождями кельтиберов, кои живут разбоем и совсем не обрабатывают земли. Мои люди отразили не одно их нападение, но они, будучи народом забывчивым, вновь совершали их. Вскоре, все мои воины были ранены. Нужно было излечивать их, и мы отправились к галерам. Но все же мы, выяснили многое! В этих местах пропадают люди и пропадают они в определённые годы! Так как этот год был не такой, мы решили оставить здесь для поисков Братьев-близнецов и дать им самый маленький, выясненный нами, круг поисков. Этим я преследовал две цели: первая – обуздать непомерную гордыню Сатрона, которому придётся осуществлять поиски наравне с братом, вторая цель – освобождение меня для решения другой задачи поставленной мною самому себе. Я не ставил им целью отыскать то, что я сам отложил. Они должны были сузить круг наших поисков до ещё меньших размеров, до наступления времени, пробуждения легенды… Но к моему большому сожалению, всё пошло не так как я задумывал… Посовещавшись со Стоуноном, я оставил близнецов в Сефиле, а сам отплыл в место, о котором никому не говорил. Дело в том, что в последней беседе с Антифоной, я узнал, что в одном из Столпов Мелькарта есть потайной грот, в коем Мелькарт оставил какие-то записи. Об этом упоминала одна из древних финикийских табличек, найденная ей в хранилище знаний в храме. Оставив братьев – близнецов, мы спустились по реке и ушли к Столпам. То, что я думал отыскать довольно быстро, оказалось непростым делом! Месяц мы безуспешно обыскивали гроты пещер. Ничего. Стало понятно, если он и был, то Мелькарт знал, как скрывать свои тайны! Я, имеющий такой опыт поисков, скрытых временем инструментов Богов и знаний, здесь оказался бессилен. Тайна Мелькарта оказалась очень трудной задачей. В один из дней, итог которого оказался, как и у всех предыдущих, я, поразмыслив, решил ещё раз посетить храм Молоха. Но сделать это тайно. Проникнуть в Храм по позёмному ходу, который шёл от мыса Крама и начинался у маяка. Мы прибыли к мысу ночью и в храм я попал по тому подземелью, о котором знали немногие. Я встретился со своей дочерью и мы, ночью вошли в хранилище знаний Храма. Антифона без труда отыскала нужные нам письмена в которых упоминался грот Мелькарта. Я внимательно ознакомился с записями и, для себя, отметил несколько очень важных пунктов, кои могли помочь мне в поисках. Обняв и поблагодарив дочь, я той же ночью оставил город. Это была моя последняя встреча с дочерью. После того, как мы отплыли из Карфагена, я повернул галеры на Египет. Я решил кое-что уточнить прежде чем взяться за новые поиски. Вот тут, на нас, произвела нападение пиратская флотилия некоего Эпиальта, выходца из Родоса. Мы приняли бой и отразили нападение, но в этом бою случилось страшное – погиб мой младший сын Бомилькар! Я сам был ранен, но рана та, была незамеченной мной из-за смерти моего мальчика. Горе свалило меня с ног. Но уже к утру, пылая мщением, мы пошли следом, свернув с пути. Мы нашли их логово на одном из небольших островов, вблизи Тартуса. Теперь наша атака была столь внезапной, что вся флотилия пиратов перестала существовать в этот день. Их галеры мы сожгли вместе с этим подлым народом. Те же, кто пытался спастись – оказались на крестах на том самом острове. Там же мы совершили тризну по Бомилькару, предав его тело огню, в виду крестов с пиратами. Только после этого, я начал чувствовать боль в ране, но и она глушилась горечью утраты и сердечной тоской…

…Через четыре дня мы были у египетских берегов…» – Карталон положил табличку и взял следующую. – Здесь, снова обрыв повествования. Это поразительно. Я не думал, что письмо столь большое! Я должен спросить Вас, что будем делать? Читать дальше или ляжем отдыхать, ибо утро уже не за горами?

– Надо дочитать до конца! – твёрдо произнёс Тифон, – Подумать только Бомилькар погиб у Саламиса?! Кто бы мог подумать?! А прочесть нужно всё сейчас. Иначе случай, может лишить этой возможности кого-то из нас!

– Я поддерживаю Тифона! – согласился Кассий, – Поставим на этом точку!

– Я своё мнение уже высказал. – Вставил Гетулик.

Иола и Сибилла молчали, но видом своим показывали свою готовность дослушать до конца. Карталон взглянул на Тогана – тот прилёг на песок и спал крепким сном. Мыслями он уже был на своих берегах. Карталон улыбнулся:

– Гипнос обидится на нас, за эту ночь! Но Тоган взял на себя роль того, кто способен отвести от нас гнев Бога! Теперь хоть один человек у нашего костра спит! Итак, «Поднявшись в пещеру, я первым делом, стал искать тот знак, о котором мы прочли в записях. Для этого нам нужно было обследовать гроты среднего уровня скалы. На это ушёл целый день и, наконец, уже в свете факелов, мой сын Аннибал увидел знак семейства Богов Ану! Оказывается, чтобы увидеть его, нужно было осветить его с определённой стороны! Как бы то ни было – знак был найден! Я вспомнил дословно запись на табличке: «Как отыщешь знак – следуй по направлению Большого пальца Ану. Я взглянул в том направлении и понял, что надо спускаться на другой уровень»…

– Прямо всё, как было у нас! – Вставила Сибилла, – Иола помнишь?

Иола немного оживилась, прильнув к Кассию:

– Этот знак увёл от нас Кассия! А после и Массилия!

Карталон улыбнулся:

– Это было действительно так! Но теперь мне ясно почему! Мелькарт ждал его появления в скале! Будем читать дальше. – Карталон искоса взглянул на Гетулика и увидел, что поиски его деда, тоже увлекли его и внук Антифона, с интересом, слушал, то что читалось до этого, а после реплик Иолы и Сибиллы, с ещё большим интересом взглянул и на Массилия, и Кассия, которые обнаружили склеп, и это свидетельствовало, что письмо увлекло его, заставив хоть на время утихнуть горечь в сердце, от разлуки с Эстелой. – «…Мы, испытывая трепет, стали спускаться в грот, находящийся ниже. Только от одной мысли, что мы идём следами Мелькарта, кружило нам голову и наполняло сердце необычайным волнением… Первый осмотр, ещё раз изучаемого грота, не выявил ничего. Я искал подсказку, но не находил её. Всё было оплетено растущими наростами скалы… И если где-то, когда-то и был знак, то его скрыли под собой эти наросты. Я решил обойти стену, коя была ближней к морю… И вдруг, осматривая её, я увидел, как лохматое существо, кои живут в скале уже тысячелетия, юркнула в одну из расщелин этой стороны скалы! С бросился туда и поднёс к расщелине факел – пламя потянулось к расщелине. На него воздействовала тяга! Значит, внутри скалы была полость. Я принялся отбивать наросты камней и обнаружил каменную кладку из огромных глыб, вложенную в стену. Поняв, что мы нашли то, что искали так долго, мы принялись раскалывать один из обросших наростами камней. Это был долгий, утомительный труд. Но, успех поисков, придавал нам силы. На шестой день, камень был расколот клиньями, поочерёдно вбиваемые по его площади. Вбивая клинья, мы, расшатали и соседний камень и он, к нашему счастью сдвинулся с места первым. Это был успех! Дальше было проще… К утру проход в открывшуюся полость был готов. Я взял факел и первым решил испытать крепость прохода, а также своё везение, не подвергая опасности своих детей. На четвереньках, я преодолел лаз и попав в затемнённое пространство, освятил скрытый грот Мелькарта факелом… Увиденное поразило меня! Стены грота были исписаны какой-то неизвестной мне письменностью! Знаки были фигурными и имели различную величину. Я обвёл весь грот взглядом и внизу в одной из стен, заметил, открывшуюся взгляду, нишу в скале. Я направился к ней, нагнулся, и осветил её – внутри находилась каменная плита, исписанная такой же письменностью, но знаки были намного меньшими, чем на стенах. Плита была вставлена поперёк ниши и запечатывала её. Что было за ней узнать было невозможно, так как меж скалой и плитой не было никакого зазора… Оставив нишу я обошёл весь грот… но более ничего не обнаружил. Оценив состояние грота и признав его безопасным, я дал согласие на то, чтобы мои сыновья тоже проникли в него. Пока они проникали в грот, я продолжал изучать письмена. Только в одном месте, я нашёл знакомые мне символы. Это был язык древнего Шумера. Я был знаком с его знаками, по изучению табличек кои мне удавалось разыскать в различных местах моих странствий. И, поэтому, осветив плиту, я решил расшифровать надпись. Дети присоединялись ко мне, освещая её своими факелами… То, что я прочёл на плите, повергло меня в трепет. На плите рассказывалось о гибели армии семейства Ану и поражении воинства Селены! Также были упомянуты все девять Арканов, кои принимали участие в разгроме воинства Селены. Далее говорилось, что Боги Ану, выковали, из металла доспехов Титанов, свои, и одели в них тех, кто должен был противостоять Светлооким. Но, их расчёт не оправдался – это не отвело молний Светлооких. Их надежды провалились. Те доспехи, говорилось в письме, спрятаны вместе с кристаллом Мира в земле, окутанной туманами. «Там, в кругах Арканов, ищущий найдёт подсказку!». Этими словами заканчивалось письмо… Но внизу была одна приписка, что Мелькарт, создавая этот грот, создал и несколько ловушек в нём. Я тут же сказал детям, чтобы ничего не трогали, зная уже на опыте, чем это заканчивается. Но, тут же, сам сделал свою оплошность! Та рана, коя была мне нанесена в схватке с пиратами, стала странным образом колоть. Какая-то сила стала воздействовать на неё. От внезапной этой боли, я резко дёрнулся и задел один из камней у плиты. Камень вывалился из стены и упал на плиту – это привело к внезапному движению всего грота… и поднятию, этим движением, слоя пыли тысячелетий… Плиты с надписями уходили в стену у меня на глазах… Пыль вскоре поднялась такой плотной пеленой, что стало нечем дышать и мы дышали, сквозь одежду… Ничего не обрушилось, но, когда пыль немного рассеялась… Грот выглядел как простая пещера… Только в одном месте пустота, открывшаяся в скале, ещё не закрылась. В ней я увидел какой-то свёрток… я бросился к нему и успел схватить его… в этот момент, и она исчезла, поглощённая сдвинувшимися навстречу друг другу скалами… Всё стихло… Я спрятал пергамент под хитон… и, по-моему, никто из детей не заметил, как я это сделал… Мы вылезли обратно… Я приказал детям восстановить заклад грота, что бы все было как прежде… Они заложили вход и скрыли наши следы… Рана странным образом ныла, будто воспаляясь и я вспомнил слова знахаря из Египта…», – Карталон положил табличку и в молчании поискал продолжение, – Похоже, снова, нет продолжения… Что же это был за свёрток? «…Мы поднялись по реке к Сефиле. Я решил выполнить ту часть обета, который спутывал моё движение к тому, что я поставил себе целью… Я торопился это сделать и подгонял гребные команды, в движении по реке. Но в Сефиле меня ждало новое огорчение. То, о котором я даже не мог и подозревать. Братья-близнецы, вместо того, чтобы выполнять мой наказ, ввязались в новую авантюру – теперь любовную! В результате её, один из них, а именно Сарбон, был тяжело ранен, и другой, Сатрон, получил ранение, но не столько тяжёлое, сколько опасное другим – он, может быть, никогда не сможет иметь детей. Его ранение было паховым. Что там произошло, я мог узнать только со слов Сатрона. Команда выпустила это из вида и была не в курсе происходящего. Сарбон был на краю гибели. Продолжать поиски, для выполнения обета было никак нельзя – за то, что учинили мои сыновья мы могли все быть подвергнуты преследованию и мести со стороны родственников царя Кордубы. Я, выпустив гнев, той же ночью ушёл из города вниз по реке…

Я взял курс к Борею, следуя вдоль берегов Иберии… Раз не было возможности исполнить обет, нужно было использовать последнее отведённое мне жизнью время, но поиски того, что было моей целью – кристалла библиотеки Мира. В пути, я окружил Сарбона заботой и вниманием. Разговор с Сатроном убедил меня – он недостаточно откровенен со мной и многого не договаривает! Я отстранил его от себя, но сделал это не открыто враждебно, а по-отечески. Давая ему время, осмыслить всё самому и надеясь, что он придёт ко мне сам и всё расскажет. Расскажет истину. Он, когда это понял, замкнулся и выказывал явный испуг, природу которого я не определил… Я после раздумья, решил поставить охрану у помещения где лежал раненый Сарбон. Мне нужно было услышать все ещё и из уст раненого Сарбона, для полного понимания истины произошедшего. Ему к тому времени, становилось всё хуже…

Сатрон же, увидев у его помещения охрану, совсем потерял голову и стал вымещать свою затаённую злобу на своих братьях, вступая с ними по любому поводу в ссоры. В конце концов, я был вынужден отправить его на одну из галер, следующих за нами… Между тем, мы плыли вдоль берегов населённыхи кельтами. Вид их был ужасен. Когда мы были вынуждены заходить в их селения за кое какой провизией и пополнять воду из их источников, мы были в опасности. В это время, нам приходилось быть во всеоружии и начеку. Этот народ вероломен и ненадёжен. Они не доверяют даже друг другу, постоянно ожидая ослабления своего соседа, чтобы совершить злобный, разорительный набег. Заключать с ними договора возможно, невозможно их соблюдать, ввиду такого непостоянства их поведения. Мы высаживались на берег только под прикрытием катапульт и онагров, кои внушали к нам уважение у дикарей, своими взведёнными механизмами, с коими им видимо приходилось иметь дело до нашего появления. Здесь, мне в голову пришли путешествия Мелькарта! С такими предосторожностями и несколькими стычками, мы миновали земли кельтов, кои поклоняются камням и кругу старейшин, называемым кругом Друидов. Это потерявшиеся во времени мудрецы Леса. Но не все из них Светлы… Несомые течением и ветром, мы доплыли до земель с туманными берегами и проливами. Сарбон, в таких условиях никак не мог перебороть свою хворь, полученную по собственной похоти. И я, стал подумывать, что мне придётся его оставить в какой-то из земель, в которой люди будут более добропорядочны и гостеприимны к чужестранцам. Мы плыли вдоль берегов материка, проплывая мимо островов, тоже населёнными воинственными народами. Но в один из дней мы увидели острова, немного отдалённые от материка. Я принял решение пристать к ним. Некоторое время я изучал тот народ и один из их вождей, приглашённый мной на галеру и увидевший случайно умирающего Сарбона, проникся сочувствием и подсказал мне, что знает на материке одного из вождей, у коего очень неплохой знахарь. Он взялся сопроводить меня к нему. Я сначала подумал, а не ловушка ли это для меня? Но глядя на мучения сына, всё же принял его предложение. Чтобы обезопасить остальных сыновей, я оставил их на островах Оркнейцев. А сам, в один из туманных дней, взяв на борт свиту Вождя, поплыл вдоль берега на юг, по указке того самого Вождя Оркнейцев. Мы плыли сутки и пристали к материку, в одном из больших заливов. Отправившись к здешнему повелителю, я дал необходимые распоряжения своему сыну Стоунону, ибо взял его с собой, чтобы он и воины, не теряли внимание и уплыли от берега, если со мной произойдёт какая-то неприятность. Он пообещал выполнить мои слова. Я отправился на берег, взяв кое какие дары для того, к кому мы отправлялись. Все мои опасения оказались напрасными – Вождь оказался гостеприимным и с радостью принял мои дары. Узнав, от приехавшего со мной Вождя Оркнейцев о моём горе, он сам отправил со мной на галеру своего знаменитого знахаря. Когда мы прибыли на галеру, Сарбону стало совсем худо. Знахарь, едва взглянув на него сказал мне, что если я хочу, чтобы он остался жив, то его надо сегодня же переправить на берег. Я спросил его о здоровье Сарбона, но знахарь отметил, что не даёт мне обещания вылечить его, но он сделает все возможное, чтобы это произошло. Я согласился, поразмыслив… Какой у меня был выбор?! Скажу только, что народ этот красит лица в синий цвет. Любит и одежду этих расцветок…“ – При этих словах, Карталон поднял голову, – Я знаю где они были. И Тоган знает. Так. Значит, я искал их следы правильно! Продолжим чтение. „…Я отвёз Сарбона к этому Вождю и благодарно одарил его оружием, кое у нас хранилось с тех самых пор, когда мы разгромили логово пиратов. Вождь был более чем благодарен нам… но я, с тех пор, ничего более не знаю о судьбе моего Сарбона?! Ибо больше не был в тех землях! Остальные странствия мы провели в местах, отдалённых от этого. Сыновьям же, я и Стоунон, ничего не сказали, потому как не знали выживет ли Сарбон. Стоунон, оставшийся позже там, должен был узнать судьбу своего брата. Но, я, находясь в беседе с Танатом, всё же даю наказ своим последователям отыскать его или его могилу, если есть таковая. Я хотел после всех поисков сам это сделать, но время отняло у меня и силы и возможности…“ – Карталон взял другую табличку, – „… Возвращаюсь к событиям, произошедшим позже. Вернувшись к остальным сыновьям, мы последовали на всех кораблях на юг, и я решил отыскать так называемые круги Арканов о которых прочитал в гроте Мелькарта и нашёл упоминания в таблицах Высоких Жрецов. Пристав к берегу, мы, войдя в союз с одним из синелицых Вождей, оставили у берега галеры, под присмотром моих сыновей, и углубились в Туманные Земли, собрав команду из самых преданных, отважных людей. Нам надо было найти тот упомянутый у Мелькарта круг… но к нашему удивлению их оказалось очень много?! И не все они были в одних и тех же землях! И даже те, кои были и недалеко от нас, находились на почтительном расстоянии друг от друга… Время от времени я возвращался к кораблям. Со мной на поиски ходил лишь старший сын Стоунон, и возвратившись к галерам, мы видели счастливые лица моих сыновей – его братьев. Они с радостью встречали нас, не расспрашивая ни о чём (зная, о том, что если я решу что-то рассказать я сделаю это и без расспросов, а если нет, то и спрашивать нет смысла) просто светились счастьем. Все, кроме Сатрона. Тот, постоянно пытал Стоунона о наших странствиях и поисках. Я с подозрением наблюдал за этим – неужели же мне внедрили в семью лазутчика Каст? Но вообще, после того, как мы промолчали о судьбе Сарбона, и многие приняли это как смерть их брата, он каким-то образом оживился после этого?! Эта внезапная его перемена удивила меня и заставила приглядеться к нему получше. Я не мог решить кому он служит: Молоху или жрецам Карнака? Но, больше с ним, никакую откровенность я не допускал, понимая, что он уже далеко отдалился от меня в своём внутреннем мире и сближение возможно только после его очищения!.. Время шло… Но, пока, успеха мы не имели в поисках того, что я решил отыскать. Я вспоминал что говорили мне жрецы, кои навивали мне мысли об кристалле Мира. Что он впитал в себя все знания сотворения мира и является по сути огромным хранилищем знаний. Когда-то, давным-давно, он был наверху одной из пирамид! Что через него велась связь Светлооких со своими собратьями из других Миров. Что он, точно может рассказать об истинном строении Земли – Мидгард. О её сложном взаимодействии с остальными мирами Богов. И я понимал – спрятать такой предмет очень сложно, и чтобы это сделать, нужно было провести очень хорошую подготовку этого. Осматривая земли, я понял, что лучшего места, для этого, наверное, найти, какое-то время назад было сложно и представить. Даже сейчас, расселившиеся здесь племена находились ещё в очень слабом развитии и ничего не могли знать о тех инструментах, кои искала посредством своих ветвей-тайных обществ Древо жреческих Каст. Племена жили своими обычаями, немного напоминающих те, коими жили кельты на землях которые мы минули по пути сюда. Попытки хоть что-то выяснить у племён, живущих здесь ничего не давали. Они показывали нам удивительные места, круги, но кто их воздвиг? Для чего они были сооружены? Ничего из этого они не знали. Они ничего не знали о том народе, который жил здесь до них… Говорили о Богах, имён которых сами не знали… Но были люди, которые могли подсказать нам что-то в наших поисках. Это были старцы. Они жили в лесах… в отрешении. Несколько раз я слышал рассказы о таинственном роде, который живёт среди людей, но люди не знают где находится его истинное место нахождение… Говорили, что часто видят какого-то старца, который бродит по туманной земле, а вокруг его воют какие-то невидимые чудовища… В такие ночи, местные племена бояться посещать пустоши, огороженные камнями, воткнутыми в землю… А туман, словно слуга таких пустошей, не рассеивается до наступления утра. Я и Стоунон, посещая эти места, видели многое, а слышали ещё больше… Мы видели каменные круги и не знали, те ли они, которые мы ищем? Однажды, заночевав в одном из таких кругов мне приснился странный сон. Мне приснился старец, с которым я имел беседу по поводу моих поисков. Он сначала пытал меня различными вопросами, но потом дал мне такие подсказки… что я проснувшись не мог понять был ли это сон? Или это было всё явью? Несколько дней я прокручивал увиденное во сне в голове… То, что он рассказал мне, значило слишком много для меня! И я не мог поверить, что проказник Гипнос, который спускается в этот туман с большой неохотой, мог навеять такой сон как свою шалость. Я вспоминал его снова и снова… Старец рассказал мне для чего в этом Мире оставлены Арканы! Я беседовал с одним из них и сон совпадал с тем, что он говорил мне?! Каста Жрецов, в своё время, сообщала, что Арканы были оставлены как союзники Жрецов. Но на самом деле всё было наоборот. Арканы были блюстителями Законов Мироздания, а Каста лишь должна была сохранять то, что они ей доверят. Они наблюдали за тем, что доверили на хранение Касте Жрецов в далёком прошлом. Только потом выяснилось предательство Жрецов и их намерение использовать знания в свою пользу. Арканы перенесли инструменты Мира в другие места и наложили на них печати. Жрецы были удалены из Пирамид и некоторых подземелий, по причине потери доверия. Последняя война раскрыла всё. Не все, но многие Жреческие сообщества были на стороне Золотых Богов и многие служат им и сегодня, не понимая истинности происходящего или тайно, по своей воле и интересу. Он поведал мне о рунах, коими исписана весь Мидгард. И я понял на каком языке были надписи в гроте Мелькарта. Это было руническое письмо… Старец, в конце беседы улыбнулся загадочно и сделал мне намёк… Этот намёк мне, после осмысления сна, подсказал – где искать и как…

После этого, я вернулся к пустошам. Моё возвращение было к одному из мест, в коем мы уже побывали и не нашли в нём никаких подсказок и зацепок… В этот день, была страшная гроза… и когда я покидал лагерь, я почему-то почувствовал свою скорую кончину. Я, употребив в это утро порошок, заметил, что его осталось немногим более чем на полугодие. Но раны мои, странным образом, стали воспаляться и множиться…»

Карталон покопался в табличках.

– Табличек осталось совсем мало! Но здесь опять отсутствие нескольких! Жалко! Самое важное! Вот. «…Мы вернулись в лагерь. Стоунон, памятуя мои слова замкнулся в себе и почти не разговаривал с братьями. Я тоже хранил молчание, переживая в себе то что мне пришлось увидеть! Всё требовало скорейшего решения! Скорейшего. Но болезнь, как проросший сорняк, стал одолевать посевы моего здоровья… Я стал торопиться, мне ещё нужно было выполнить свой обет перед Кастой Карнака! Сыновья, видя мои метания, старались мне не мешать принять окончательное решение. Только Сатрон, не давал покоя ни мне, ни Стоунону. Стремясь во чтобы-то ни стало, хоть что-то узнать о наших поисках… Вечером я принял решение! Стоунон оставлялся мной у Круга, для выполнения определённой задачи, коя была известна только ему. Остальные отправлялись со мной! Я помню, как покидая те места, я оглянулся на него и увидел его стоящим одного, у большого дерева! Какой комок был в моём горле! Я понимал, что больше никогда не увижу его! Не услышу его голос! Сердце моё рвалось от боли! Бомилькар. Сарбон. А теперь и мой старший, самый верный и отважный Стоунон, навсегда прощался со мной… Но дорога звала меня и требовала отчёта. На глазах моих наворачивались слёзы, и я незаметно утирал их, стараясь, чтобы этого не увидели мои дети… я отвернулся от него, чтобы иссушить слёзы и не испытывать той невыносимой боли прощания…

Через месяц мы были в реке Гваделоквирте. Я вызвал к себе Сатрона и имел долгую беседу с ним. Я сказал ему правду. Что времени у меня мало и что я могу и не успеть возвратиться за ним. В таком случае он должен выполнить мой обет до конца, чтобы сохранить честное слово нашего рода. Он, к моему великому счастью, понял меня и прослезившись сказал, что будет ждать меня с нетерпением, как будет ждать и братьев. Я поверил ему! Я увидел в нём в тот момент, того моего мальчика Сатрона, каким он был прежде. Я, конечно, не всё сказал ему тогда! Но всё же надеялся, что он, пройдя свой путь, очистится временем и примет правильный выбор в своём будущем… С этим чувством я и отплыл, оставив ему галеру и сильных, преданных людей… Через два дня мы были уже за Столпами…

В последних строках своего послания, я скажу, что прожил долгую жизнь… Повидал многое… Выполнил тоже многое. Как и узнал… Многие легенды, кои передают Жрецы лживы… Они придуманы ими сами… Для чего? Для закабаления народов своими лживыми догмами… Род Светлооких на Мидгарде… Я был там и видел его… Но, тогда я мало знал о нём… Истина приходит не сразу. За ней надо побегать… поскитаться… Я выполнил часть своего пути… А что не выполнил, должны выполнить мои сыновья… Такова жизнь… Сын приходит на место отца… и продолжает… жить, также чисто, с теми же идеалами, с коими умер отец… И так должно идти из поколения в поколение… В этом смысл жизни… В этом истина… Для меня счастье умереть, зная, что мои сыновья пройдут путь, неосиленный уже мной, но не из-за трудностей… не из-за трусости… не из-за лени… А из-за кончины моего времени на Мидгарде. Но я буду следить за успехами моих потомков из светлой Нави Мироздания! Я верю в них… В их искренность, крепость духа, в горячие отважные сердца! А они пусть верят в мою любовь к ним! Хочется, надеяться, что там… я встречусь только с моим мальчиком Бомилькаром… А Сарбон ещё жив! С этой надеждой и ухожу!..»

Карталон положил последнюю табличку и оглядел всех.

Гетулик смахнул с глаз юношескую слезу. Щёки его покраснели. Тифон сидел, закрыв лицо руками. Все остальные молчали.

– Да, он не указал направления последнего отплытия своих сыновей! – проронил Кассий Кар.

– Они не вернулись из этого плавания! – подал голос Тифон, – Никто не вернулся!

Карталон размышлял над прочитанным.

– Не указал… – Медленно произнёс он, – Это так… А насчёт возвращения… Это можно проверить только после доставки Тогана и его людей на их родные земли! Путь наш будет в те же туманные земли о коих упоминал Антифон, называемые по-иному Сырыми Землями.

– Почему же ты уверен в том, что это одни и те же земли? – спросил Тифон, – Ты тоже был в тех землях?

– Да, мы были там – Неожиданно раздался голос, откуда его никто не ждал, – Да, там живут люди с синими лицами. Мы довольно долго пробыли у одного из их Вождей. Привезли много чего с того плавания!

Все обернулись на голос и уставились на Тогана, который неожиданно проснулся. Тифон замер, открыв рот, но не знал, что сказать…

– Я должен увидеть могилу деда! – Вдруг произнёс Гетулик, – Ведь это будет по дороге из Африки?!

Карталон переглянулся с Каром и Массилием.

– Хорошо! Мы сделаем это! Только грот осыпался и в него уже не попасть. – Ответил Карталон.

– Но ведь Кассий и Массилий, как-то вышли оттуда? Ведь так? – Гетулик вопросительно взглянул на Кара.

– Да. Но мы вышли в пропасть! В окно кое показали нам лохматые существа, попавшие с нами в западню! А с пещеры уже входа нет. Но, у места склепа ты сможешь постоять. – Ответил Кассий.

Гетулик перевёл взгляд на Массилия и тот молча кивнул, подтверждая слова Кассия.

– Ну что же, постоим у склепа. – Решил Гетулик.

– С этим решили. – Подытожил Карталон. – теперь нам надо поразмыслить над тем, что мы прочли?! – Он на мгновение задумался и продолжил, – Из письма ясно, что Антифон отыскал то, что искал, ведь он добрался до доспехов, о коих помянули его сыновья. Значит, возникает вопрос, почему он, не взяв то, что искал, снова поплыл к Сфинксу? Или всё же он не добрался до своей цели, но доспехи каким-то образом обнаружил? Вопросы и вопросы?! И почему он бросился выполнять после этого свой обет? Оставив один из доспехов своему сыну! А тот, как мы знаем не стал носить их, а отдал одному из последователей Гора? Он, что-то знал? Ты ничего об этом не знаешь, Тифон?

Тифон, подумав, ответил:

– Я ничего не знаю об этом. Сакровир не упоминал об этом. Что же касается, Глоута? То, когда я впервые увидел его он уже был облачён в них! Насколько я знаю – это был очень серьёзный противник и мне непонятно, кто из вас мог сразить его?

Тифон посмотрел при этом на гиганта Тогана.

– Но Сакровир никогда не упоминал их в своих речах. А вот о смерти Сарбона говорил часто. Он говорил, что надо отыскать могилу брата и поэтому собирался отправиться туда после выполнения обета отца! Сейчас, мне кажется, его уже ничто не держит в Иберии! – Предположил Тифон и замолчал, но, вдруг, внезапно повернулся к Карталону, – Вы что имеете какую-то связь с Сфинксом? Сакровир говорил как-то, что каменный Сфинкс, говорит со жрецами. Я не верил в это. Но однажды, он добавил: «Тифон, не сомневайся в моих словах. Сомнения ведут к оплошности, коя может стоить жизни. Мой отец говорил с этим изваянием Богов. Это также верно, как и то, что ты родился в Египте. Жрецы давно не слышат голоса изваяния, а между тем он говорит с людьми. Я тоже стоял у него! Но он не ответил мне! Он погнушался мной и зря!».

Карталон и Кассий переглянулись.

– Про связь я ничего тебе не могу сказать, Тифон. – Ответил Карталон. – Как видишь и Антифон придерживался такой же позиции, не говоря ничего и сыновьям. Но, если ты будешь оставаться с нами – ты сам узнаешь часть тайны!

– Я буду там, где будет Гетулик! – Твёрдо и не раздумывая ответил Тифон.

– А я разделю свою дорогу, с дорогой Карталона! – подвёл черту под сказанным, Гетулик, – Наш путь – вслед за Сакровиром, чтобы вырвать из его рук Эстелу!

Сибилла и Иола поднялись.

– Мужчины! Уже давно за полночь! Пора отдыхать! Утро принесёт новые заботы и догадки! – произнесла Иола.

– Это совершенно верно! – улыбнулся Карталон. – Давайте, отдыхать, Друзья! До земли Тогана осталось совсем недалеко…