Читать книгу Не уходи! Тебя я умоляю… Роман - Юрий Теплов - Страница 5

Сентябрь в тот год выдался теплым и солнечным. Все отпускные дни я проводил с Диной. Маманя обиженно вздыхала и укоряла меня:

– Не по себе сук рубишь.

– Мы любим друг друга, – возражал я.

– Любовь проходит. Остается быт. Тебе по гарнизонам мотаться, а она привыкла к комфорту.

– Отвыкнет, мамуля…

Нам с Диной повезло не только с погодой. Занятия в институте у нее начинались с октября, когда студенческие отряды вернутся со своих полей и строек.

Встречал я её в скверике на улице Ленина. Она сама так решила. В укромном месте там стояла скамейка на металлических ножках с деревянной спинкой. На ней я вырезал перочинным ножом «Не уходи».

В одну из первых встреч я позвал ее в гости к мамане.

– Не надо, Лёня, – отказалась она. – Твоей маме не нравится, что мы дружим.

– А твоей?

– Моей – тоже.

Мне стало ясно, что на их дачу, где речка Дёма и ромашки на берегу, мы не попадем. Хотя я и грезил об этом в училище. Впрочем, с Диной мне везде было хорошо.

И все же на речку Дёму мы выбрались. Однажды Дина сказала мне:

– Дамирке на день рождения подарили две удочки и палатку. Теперь у него в голове не уроки, а рыбалка.

– Вот и будет рыбачить возле вашей дачи.

– Папу вчера в Москву вызвали на две недели на какие-то курсы. На дачу без него мама не ездит.

– Дамир в первую смену учится?

– Да.

– У тебя есть знакомая замужняя подруга?

– Есть. Зачем тебе?

– Скажешь матери, что они едут в субботу с ночевкой на рыбалку и приглашают тебя с братишкой. А поедем мы втроем.

– Как ты себе это представляешь?

– В два часа дня к вашему подъезду подъедет машина, чтобы загрузить вещи.

– Мама же узнает тебя!

– В машине будет Сергей Дубинин. Ты видела его, когда провожала меня в училище.

– Ох, Лёнечка… Ну, да ладно.

Серегу я нашел у Лидухи. Подсказал его флотский дядя, который заведовал гаражом поблизости от дома. Я рассказал Сереге про свою задумку. Он охотно и даже с азартом согласился участвовать в нашем заговоре. И мы потопали к мамане.

За столом с домашней наливкой Серега сказал ей, что умыкает меня на рыбалку с ночевкой.

– Правильно, – поддержала его маманя, – Пусть отдохнет от своей зазнобы.

Дядя выделил в распоряжение любимого племянника старенький газик, и в субботу мы поехали к дому правительства. Серега спросил:

– Деньги-то у тебя есть?

– Семь рублей от отпускных осталось.

– Маловато для кавалера. Возьми вот червонец. Отдашь в училище.

У ворот я вылез из машины, а Серега прошел в будку охранника. Дина должна была сообщить его фамилию. Шлагбаум поднялся, и через минуту газик въехал во двор.

Сквозь решетку мне было видно, как Дина вышла из подъезда и увела с собой Серегу. Вскоре он спустился с рюкзаком, палаткой и объемной сумкой. Минут пять спустя, из подъезда выскочил мальчишка лет тринадцати – четырнадцати с удочками и кошелкой. Я понял, братишка. Следом, в сопровождении матери, появилась Дина с сумкой через плечо. Она и Дамир загрузились в машину. Мать помахала ладонью и скрылась в подъезде.

За оградой я присоединился к заговорщикам. Протянул Дамиру руку.

– Давай знакомиться, Лёня.

Он оглядел меня.

– Это ты Динин ухажер?

– Я.

– Нормально. Я Дамир.

– Червей накопал?

– А как же!

Сергей отвез нас на вокзал, помог загрузиться в электричку. На прощанье сказал:

– После Юматово сходите на первой остановке. Там речку из окошка видно…

На остановке я нагрузился, как мул. Благо, идти было недалеко, метров четыреста. Дема здесь была спокойная и, похоже, глубокая. Ни перекатов, ни отмелей. Крутила небольшие воронки между заросшими подлеском берегами и скрывалась за поворотом. Мы нашли между кустами широкий прогал и остановились.

Дамир сразу же занялся удочками.

– Сумеешь сам удочки настроить? – спросил я его.

– Сумею. Меня дядя Коля научил.

– Коля – муж моей старшей сестры Нины, – объяснила Дина.

– Ты никогда о ней не вспоминала.

– Они живут отдельно от нас.

Я достал из своего вещмешка куртку, в которой когда-то ходил на каток. Расстелил на земле и усадил на нее Дину. А сам стал разбирать палатку. Она значилась двухместной. Но в ней вполне могли разместиться трое, а если потесниться, то и четверо.

Дина, заглянув в палатку, восхитилась:

– Номер люкс! Дамир! – позвала. – Иди, посмотри.

– Не могу, у меня клюёт.

Дождей давно не было, сушняка хватало. Но мелочевка прогорит, оглянуться не успеешь. Я шарил по берегу, пока не наткнулся метрах в ста от нашей стоянки на летний рыбацкий бивак. Оборудован он был весьма добротно. Просторный шалаш укрыт брезентом. У вкопанного столика стояли четыре березовых чурбака для сидений. Видимо, рыбацкая компания проводила здесь свой отпуск. Тут бы нам и затабориться. Но поезд уже ушел.

Я перекатил чурбаки к нашему табору. Уже завечерело. Разжег костер. Когда сушняк прогорел, катнул на уголья два чурбака, сверху набросал хвороста. Он почти сразу запламенел. А с ним огонь охватил и березовые кругляки. Мы с Диной уселись на чурбаках. Мир отодвинулся от нас. Только речка, лес, костер и еще живая тишина. Было слышно, как на середине реки плюхает крупная рыба, как потрескивают в костре дрова. За рекой закуковала кукушка. Прогудела электричка и стихла.

– Дин, а почему твоя сестра с мужем отдельно живут? – спросил я.

– Сложный вопрос, Лёня.

– Объясни.

– Родители не хотели, чтобы Нина выходила замуж за русского. Тогда еще был жив дедушка. Он выступал против, говорил, кровь у детей должна быть чистой. Нина сбежала из дома и поселилась у Коли.

– А сейчас как?

– Смирились родители. Папа пригласил их жить к нам. Они отказались. В гости приезжают. На даче несколько раз с дочкой были. Тогда он и брал Дамира на рыбалку.

– Дина, я ведь тоже русский.

– Ну, и что? Если понадобится, тоже убегу к тебе.

– Через два года?

– Нет, когда институт кончу.

Между тем стемнело. Дамир на реке еле просматривался. Наконец, он, подсвечивая себе фонариком, поднялся к нам.

– Есть хочу, – заявил.

Я достал из своей авоськи буханку хлеба, кругляш чайной колбасы и бутылку лимонада. Дина вытащила из палатки сумку. Достала пеструю скатерть, расстелила ее подле костра, стала собирать ужин.

– А рыба где? – спросил я Дамира.

– В садке.

– Много поймал?

– Шесть окуней. Утром еще поймаю.

– Садок тоже дядя Коля подарил?

– Ага. И фонарик…

Я подбросил в костер хворосту, чтобы светлее было. Дина разложила на скатерть бутерброды с копченой колбасой, сыром и шоколадным маслом. В сумке у неё оказались три бокала для чая, обо мне, значит, тоже подумала. Чай она наливала из разноцветного термоса. Дамир от чая отказался. Ухватил бутылку с лимонадом и запивал бутерброды прямо из горлышка. Затем поднялся и объявил:

– Наелся. Спать пойду.

– В палатке у входа твой комбинезон, – сказала Дина. – Надевай и ложись.

Он скрылся в палатке. Освободившийся чурбак я катнул в костер. Нам с Диной хватило и одного. Она сидела у меня на коленях и заворожено глядела на языки пламени.

– Лёнь, а где ты собираешься служить после училища? – вдруг спросила Дина.

– На Дальнем востоке.

– Почему так далеко?

– Там тайга и сопки. И синие зайцы в сопках.

– Я видела синих кур. А зайцев твой Сергей выдумал.

– Дин, давай после училища поженимся?

– Мне же надо окончить институт.

– Можно учиться заочно.

– Нет-нет, Леня. Сначала сам посмотри. И сопки, и тайгу. И даже синих зайцев.

Мы еще долго сидели у костра. И лишь когда он стал затухать, Дина сказала:

– Пойдем в палатку.

Дамир спал, свернувшись калачиком, у самой стенки. Дина укрыла его ватным одеялом. Мы легли с другого края и прижались друг к другу. Нам не было холодно. Уснуть долго не могли, изнемогали от близости. Она шепнула:

– Так нельзя, – и уползла к братишке.

С рассветом я разбудил Дамира. Он спустился к удочкам. Дина безмятежно спала. Мне спать не хотелось. Я сидел на чурбаке и наблюдал за рыбачком. Солнце светило со спины, освещало заводь.

Клева не было. Дамир сначала стоял, пригнувшись, в готовности схватить удилище. Затем встал. Сел на траву. Прошло минут десять. Вдруг он подхватил удилище и вскочил на ноги. Удилищный концевик изогнулся, а у кромки камышей забурлила вода.

Я бросился на помощь. Сиганул в воду в штанах и тапочках. Хорошо, что глубина у берега была чуть выше колен. Дамир тянул рыбину, а я пытался ухватить ее руками. Она ускользала, но все же мне удалось зацепить ее. Выкинул рыбину наверх. И выбрался из воды сам.

– Если бы не ты, сорвалась бы, – сказал Дамир, ухватив добычу. – Крючок-то на удочке. Горбач взял.

– Это же окунь.

– Крупных окуней горбачами называют, – со знанием дела объяснил он. – У них на спине горб, – и опустил добычу в садок.

Мне ничего не оставалось, как разжечь костер и подсушиться. Разулся. Тапочки повесил на растяжные рогули, носки – на палаточные шнуры. Запалил сушняк. Снял свои спортивные штаны, отжал штанины, снова надел. Высохнут у костра и на солнце.

Дина появилась из палатки в одиннадцатом часу. Подошла ко мне.

– Ты чего босиком?

– Прыгал в речку за рыбой, Дамиру помогал.

– Поймали?

– Конечно.

– Не завтракали?

– Тебя ждали.

– Дамир! – позвала она. – Через пять минут кушать.

Завтракать нам пришлось вдвоем. Дамир поднялся наверх, схватил два бутерброда и был таков.

– Я обещала маме быть дома в четыре часа, – вздохнув, сказала она.

– Поедем двухчасовой электричкой. Как раз успеете.

– Ты нас до дома не провожай. Мы с вокзала на такси уедем. Я заплачу водителю пару рублей сверху, он наши вещи занесет.

– Дамир дома не проговорится?

– Нет. Он кремень, хотя и папин любимчик. Да и понравился ты ему…

В час мы начали собираться. Дамир с явной неохотой смотал удочки. Садок с рыбой убирать не стал, так в руках и нес к электричке. А кто бы из мальчишек не выставил напоказ такой солидный улов! Даже пассажиры в поезде расспрашивали его, сам ли он поймал рыбу, на какую наживку и в каком месте Дёмы…

На вокзале я загрузил вещи в такси. Дина сказала:

– Встретимся завтра в четыре.

Я поцеловал её в носик. Дамир с чувством потряс мне руку. Они укатили. Я поехал к мамане на автобусе…

Оставшиеся отпускные дни пролетели для меня, словно снаряд, запущенный в никуда. Мы с Диной бродили по городу. О чем-то разговаривали, даже спорили. Я строил воздушные замки. Она улыбалась и несогласно качала головой.

Первого октября у нее и у мамани начались занятия. Я уезжал в училище третьего числа. Получилось так, что проводить меня они не смогли. Возможно, и к лучшему, встретятся, когда мы станем мужем и женой.

Люди в погонах передвигаются по стране бесплатно. Билет в плацкартный вагон я взял в кассе для военнослужащих по воинскому требованию. И вышел на перрон, куда должны подать поезд Уфа – Чкалов. Там и обнаружил Серегу Дубинина и Даньку Бикбаева.

– Лидуха провожать навяливалась, – сказал Серега. – Еле отбрил ее.

В этот момент я увидел Дамира. Он проталкивался сквозь перронную толпу и явно выискивал меня. Я поспешил ему навстречу.

– Тебе военная форма идет, – сказал он.

– Проводить меня приехал?

– Ага. И вот, записка. Дина передала. Потом прочитаешь.

– Спасибо.

Он достал из кармана блокнот и карандаш.

– Продиктуй мне свой адрес.

Я продиктовал. Спросил:

– Письма писать будешь?

– Нет, на всякий случай.

К перрону подполз пассажирский состав.

– До свидания, Лёня, – попрощался Дамир.

Записку от Дины я прочитал, когда поезд тронулся. «Люблю. Буду ждать»…