Читать книгу Спасённому рая не будет. Книга первая. Остров - Юрий Теплов - Страница 3

Алексей лежал в своем кабинете на узком топчане, который стал ему теперь коротковат, и пытался разобраться, что же с ним произошло на острове. Вопросов – пруд пруди, а ответов – кот наплакал, включая исчезновение трофейного браунинга. Потому он отбросил все вопросы в надежде, что все когда-нибудь разъяснится само собой. Оставил лишь то, что было фактом, хотя и не находило объяснения.

Во-первых, он каким-то образом подрос, заметно помолодел и вылечил все свои болячки. Во-вторых, и это самое главное, приобрел способности, несовместимые с нормальной психикой. Они-то и беспокоили его больше всего.

Чужие секреты, как лишний груз в рюкзаке, тянут, а выбросить жалко. Однако бывает, что груз оказывается совсем не лишним, выручает в особых обстоятельствах… Как бы то ни было, но умением заглядывать в чужие мозги стоит распорядиться разумно.

А в чем она, разумность? В добывании капитала?.. Большие деньги Алексея не интересовали, лишь бы не нищенствовать… Стать секретным агентом, чтобы отлавливать шпионов?.. Бессмысленно, потому что никаких державных секретов не осталось. Их давно распродала оптом и в розницу кодла последнего союзного генсека и первого российского президента… Бороться против казнокрадства и вообще против любого сволочизма? А можно ли бороться одному, если сволочизм окутал, как туман, всю страну? Если кучка подонков безразмерно богатеет, а остальные с большими потугами выживают?..

Алексей вспомнил свою безмужнюю двоюродную сестру – доярку, живущую в деревне с двумя пацанами-сорванцами. Она полтора года не получала зарплаты, но ни одной дойки не пропустила. Как ухитрилась не уморить детей – одному Богу известно… А хахаль жены адвокат Гена гребет бабки со своих подзащитных уголовничков в костюмах от Кардена. Приобрел двухуровневую квартиру на Краснопресненской набережной, купил у вдовы писателя-классика дачу и превратил ее в боярский терем. Раскатывает на лимузине и даже подарил машину своей дуре-бабе…

Так с кем бороться? С адвокатом? С теми, кого он уводит от праведного суда? С прокурорами и судьями? Или замахнуться еще выше?..

Он считал себя прагматиком, в чудеса не верил. Но то, что с ним произошло, не поддавалось реальности. В том был сокрыт непонятный ему смысл, до которого он просто обязан докопаться.

Он приподнялся, затем сел на своем топчане. Взгляд его упал на книжную полку с множеством папок, в которые он складывал все свои публикации. Они показались ему такими ничтожными, что он тут же встал и начал швырять их на пол. На одной из полок обнаружил пачку мягкой «Явы» и бензиновую зажигалку, подаренную ему когда-то Рязанцевым. Алексей так и не выбрал время, чтобы встретиться с другом.

Он бессмысленно крутил сигаретную пачку и вдруг понял, что не выкурил после возвращения с Острова ни одной сигареты. И удивился тому, потому что прежде смолил по две пачки в день.

Сунув находку в карман и нагрузившись папками, он вышел к мусоропроводу на лестничной площадке и спустил вниз свой бесценный архив. Сунул в рот сигарету, поджёг и попробовал затянуться. В центр левой ладони будто ткнул кто раскаленной иголкой, и организм мгновенно заполнила тошнота. Алексей отправил курево вслед за своими литературными трудами. И лишь тут обратил внимание на голоса сверху. Визгливый девчачий требовал:

– Димон, блин! Не жмись! Лей, как себе!

Заржали ломкие баски, и голос взрослого произнес:

– Накапай ей до краев, Димон! Не хватит – смотаешься к Алику.

Алексей поднялся на один лестничный пролет. Оглядел теплую компанию. На заплеванных ступеньках сидели трое стриженных наголо пацанов и рыжая девица лет четырнадцати с наполненным стаканом в руке. Выше, облокотившись о перила, стоял парень в замшевом пиджаке и чавкал жвачкой.

Алексей шагнул к девице, отобрал у нее стакан и выплеснул водку в лестничный пролет.

– Блин! – взвизгнула она. – Охренел? – повернулась к замшевому: – Климыч, он что – с катушек съехал?

Пацаны тоже уставились на парня, и Алексей без труда уловил их немое негодование. «Откуда этот хмырь нарисовался? Дай ему, Климыч!»

Тот выплюнул жвачку и поманил непрошеного пришельца пальцем. Алексей не шевельнулся, продолжал спокойно разглядывать замшевого. Угол рта у того был слегка искривлен, от уха к шее шел бледный, но все же заметный шрам.

– Кому сказал! – рыкнул парень и медленно стал спускаться по ступенькам.

– Не маячь, Клим! – предостерег его Алексей, и тот, будто споткнувшись, притормозил подле малолеток. – Я сейчас уйду, Клим, и выйду через пять минут. Чтобы ни тебя, ни мелкой шоблы здесь не было. Про этот подъезд забудь!

Шрам возле уха парня слегка побагровел. По его извилинам проскакала одинокая мыслишка: «Никак из наших… Бригадир что ли? Надо узнать у Юсупа…»

– Если не понятно, передай мои слова Юсупу, – сказал Алексей и, не спеша, потопал к своей двери. Вслед ему при полном молчании донеслась оформившаяся в тощих извилинах мысль: «В буграх ходит, раз с Юсупом корешится… Придется сваливать…».

Вся следующая неделя прошла для Алексея в хлопотах. Он так и не смог выкроить время для встречи с Рязанцевым. Да и тот не давал о себе знать: не звонил, не объявлялся, чтобы глянуть на воскресшего друга.

Дни уходили на то, чтобы восстановиться в правах нормального живого гражданина. Он уже не сомневался, что все сделает быстро, без долгих стояний в очередях и без чиновничьей волокиты. Так и получилось.

Майор-паспортист, похожий на Виннипуха, долго не мог взять в толк, чего Алексей добивается. Стриг его прищуренными глазами, словно хотел разглядеть ценник. И в голове шелестели ценники. Пришлось намекнуть ему на махинации с регистрацией бывших братских граждан, ставших иностранцами. А когда тот демонстративно возмутился, Алексей упомянул про институтское общежитие, где живут таджики с фальшивой регистрацией, а хозяйка общежития носит ему каждый месяц по триста долларов. Перестав щуриться, Виннипух тут же предложил ему заполнить анкеты, объяснил, где находится моментальная фотография, и подсказал, кому надо срочно сдать две фотокарточки, чтобы успеть оформить документы к завтрашнему дню. Когда Алексей появился наутро в его кабинете, тот самолично вручил ему паспорт и даже поздравил с возвращением из покойников.

В военкомате поначалу уперлась намакияженная дама с пирамидальной прической, принимавшая одряхлевших пенсионеров министерства обороны в кабинете на первом этаже.

– Откуда я знаю, что вы – это вы? – заявила она электронным голосом ведущей из телевизионного «Слабого звена». – Принесите из милиции справку, что вы живой и вместо вас похоронен другой человек.

– Но вот же паспорт, который мне выдали только вчера. Здесь указан год рождения и адрес, по которому я прописан.

– А у меня документ, что вас похоронили. И ведомость, по которой вы получили свои смертные.

– Как же я их мог получить, если умер?

– Это ваше личное дело. В ведомости ваша фамилия. И вот роспись. Несите справку, что вы живой.

Алексей не сдержался:

– Вы же не идиотка – требовать такие справки?

– От идиота слышу, – с достоинством произнесла та и демонстративно уткнулась в бумаги на столе.

Алексей и до того подумывал, не обратиться ли ему сразу к военному комиссару. Но привычка к порядку толкнула его в низший чиновничий кабинет. В мозгах его хозяйки не было ни одной мысли, за которую можно было бы ухватиться. Возможно, она вообще была безмозглой и не задумывалась ни о том, что было вчера, и ни о том, что будет завтра. Он не стал выяснять с ней отношения и направился к военкому. Решил, что никогда больше не станет стучаться в двери клерков-пупырышков, которые мнят себя непроходимой кочкой на пути просителей, и у которых в голове нет даже завалявшейся мыслишки.

Приемная военкома пустовала. Наверное, финансовая смета не предусматривала секретаршу. Распахнув дверь, Алексей обнаружил, что и в кабинете никого не было. Однако в глубине, возле массивного стола, была еще одна, открытая настежь дверь. Он прошел по вытертому ковру и заглянул в нее. Там, возле дивана, стоял в майке мужик с усиками Аля-Гитлер и натягивал полковничью форму. Наверняка, то был военком, явившийся на службу с начальническим опозданием. Заметив Алексея, он сказал:

– Извините! Сей секунд, и я на месте.

Появившись в кителе с наградными медальными планками, протянул Алексею руку, показал жестом на стул. Дождавшись, когда гость уселся, осведомился:

– Юрий Дмитриевич?

– Нет.

– А-а, понял. От Михайловича?

– Я сам по себе. Хочу получить свое пенсионное и афганское удостоверение.

Благожелательность исчезла с лица военкома.

– Извините, я занят. Обратитесь в комнату два.

– Я уже был там.

– Документы сдали?

– Я их давно сдал. Дело в том, что меня похоронили, а я, как видите, живой.

– Похороненный живым быть не может.

– Если вы считаете, что я покойник, значит, перед вами призрак.

Военком потер усики-нашлепку. Погладил чисто выбритый подбородок. Мазнул взглядом Алексея. Принял деловой вид.

– Фамилия? Звание?

– Усольцев. Подполковник запаса.

Хозяин кабинета ткнул на телефоне кнопку, скомандовал:

– Личное дело подполковника Усольцева! И что там у нас с его гибелью?

На том конце провода ему что-то долго объясняли. Наконец, он положил трубку, внимательно поглядел на Алексея и произнес:

– Случай очень не простой. Мы назначим расследование по поводу вашей гибели и воскрешения. На это потребуется время. Оставьте свои координаты, результат вам сообщим.

Алексей приподнялся со стула и, глядя в глаза военкому, произнес:

– Послушай, полковник. Ты в Афгане или в Чечне был?

– Выйдите из кабинета!

– Теплый стул нашел, полковник? А не боишься слететь с него? – и чтобы заставить его мысли шевелиться, добавил: – Вспомни, чем ты занимался последний месяц!

Мысли военкома не просто зашевелились, они стали шарахаться из крайности в крайность. Мелькнула какая-то сауна, почему-то хныкающая дама с первого этажа. Затем в мыслях полковника появился известный политик по прозвищу «Гаденыш», положивший ему на стол пухлый конверт.

– Конверт от Гаденыша взял? – даванул Алексей. – Ты мелкая сошка, полковник, да и улик против тебя пока мало. Не будешь якшаться с ушлыми клиентами, и улик не будет… Дай команду своей блядешке, чтобы она оформила мне все документы и пенсию.

Усики военкома дрогнули и поникли. Он сидел, будто на него упал кирпич. На Алексея не глядел, пальцы сцепил в домик, чтобы не прыгали, а глаза блуждали по столу.

– Не слышу ответа, полковник! – жестко произнес Алексей.

– Завтра, после десяти, в любе время, – дрожащим голосом прошелестел военком. – Всегда к вашим услугам…

Алексею было наплевать на его лепетанье. Вышел, не закрыв за собой дверь.

Полковник набрал номер дамы с пирамидальной прической:

– Поднимись ко мне.

– В готовности номер один? – игриво спросила она.

– Не до секса, Ирина… Все брось и срочно оформи этому типу все документы.

– Но ведь…

– Делай, что говорю.

– А как быть с похоронным пособием, которое получила его жена?

– Спишешь на кого-нибудь.

– Но, Слава…

– Я уже сорок три года Слава. Хочешь, чтобы меня выперли отсюда? Хочешь мне передачи носить?

– Он – что? – испуганно спросила дама Ирина. – Из органов?

– Хрен его знает! Но тип опасный…

От военкомата до метро «Текстильщики» Алексей шел пешком. Домой он не торопился. Делать там ему было нечего.

С женой все эти дни он вел себя ровно и спокойно. Но разговаривал мало и спал отдельно, на своем коротком и узком топчане. Она нет-нет, да и бросала на него вопрошающие взгляды, но он намеренно не замечал их.

Сына Олега почти не видел. Тот ночевал дома редко, пропадал у своей пассии. А когда появлялся, садился в своей комнате за компьютер, и вызвать его на откровенность не было никакой возможности.

– Ты бы познакомил нас со своей девушкой, – попытался подступиться к сыну Алексей.

– Рано, отец.

– Почему рано?

– Сам еще не определился.

Вот и вся задушевная беседа. Мать же вроде как побаивалась заводить такие разговоры, лишь напоминала Олегу, чтобы звонил домой и сообщал, что ночевать не придет…

У метро Алексей обнаружил частную нотариальную контору, заглянул в нее. Молодой и лысоватый нотариус в малиновом пиджаке явно скучал без клиентов. Заметив в дверях посетителя, он широким жестом пригласил его к столу. Без проволочек оформил на жену доверенность для получения пенсии.

Сделал это Алексей по наитию. Возможно, ради широкого жеста, а может быть, даже из-за нежелания самому стоять в очередях за суммой, спасающей разве что от голода. Такая собачья жизнь свалилась на пенсионеров.

Домой ему по-прежнему не хотелось. Прогулялся вокруг местного рынка. Завернул в попавшийся на пути китайский ресторанчик. Его с поклоном встретил старый морщинистый китаец, проводил в почти пустой зал. Столиков в нем стояло не больше десятка, и только два в самом углу были заняты. Тусовочный час, видимо, еще не наступил, и уютную обстановку никто не тревожил. Откуда-то сверху лилась спокойная восточная музыка, располагавшая к раздумьям или серьезным разговорам.

Едва Алексей взял в руки меню, как к его столику танцующей походкой приблизилась почти не накрашенная раскосая официантка, пододвинула меню и замерла в ожидании.

Цены были, конечно, бешеные, но теперь они не беспокоили его. Названия блюд ни о чем Алексею не говорили. Он выспросил у официантки, что означают мудреные названия, и сделал заказ. Однако она не уходила и с мягкой улыбкой ждала продолжения. Алексей оглядел ее. Она явно работала под китаянку, но кроме раскосых глаз ничего китайского в ней не проглядывало. Но мордашка была очень даже миленькой.

Чтобы не обижать приветливую официантку, вознамерился, было заказать, как обязательно сделал бы прежде, графинчик приличной водки. Но вовремя вспомнил, как она, родимая, отвратила его одним запахом. Попросил принести лишь кружку безалкогольного пива.

Пиво она принесла в большом хрустальном бокале, и отвращения оно не вызвало. По вкусу были и в меру острые блюда. Алексей насытился, отмяк, подобрел. И едва откинулся на спинку кресла, как снова подтанцевала официантка:

– Что еще желаете?

– Спасибо, – отказался от «еще» Алексей. – Сколько с меня?

Она положила на стол счет. Раньше он бы ахнул от цифры в девятьсот с лишним рублей. Теперь же воспринял ее, как должное. Достал зеленую купюру в пятьдесят долларов, вложил ей в ладонь. Она спросила:

– Сдачу рублями?

Он показал жестом, что сдачи не надо.

– Благодарю, – с улыбкой произнесла она и предложила: – У нас есть комната отдыха. Не хотите ли массаж?

– А кто массажировать будет?

– Я, – ответила она и потупилась, ровно школьница.

– В другой раз, – пообещал Алексей перед тем, как покинуть гостеприимное заведение.

– Меня зовут Наташа, – сказала она ему на прощанье…

Пока он добрался до дому, время уже наползло на вечер. Большой, засаженный тополями и липами двор, шелестел опавшей листвой. Было сухо, совсем не холодно и людно. Скамейка возле их подъезда пустовала. Алексей уселся на нее, бездумно наблюдая за вечерней жизнью обитателей дома.

Возле голой клумбы, на вкопанном колченогом столе немолодые мужики забивали козла. Ребячья мелюзга под присмотром бабок копошилась в песочнице. Сорванцы постарше с воплями раскачивались на тарзанке.

Через какое-то время он ощутил, что за его спиной кто-то остановился. Опасностью от непрошеного соседа не веяло, и Алексей продолжал сидеть не оглядываясь. Наконец, не выдержал, повернулся. И увидел замшевого парня по кличке Клим.

– Я – это, – заговорил тот, подбирая слова, – передал Юсупу. В натуре. Он с тобой хочет тему перетереть.

Алексей не ответил, пытаясь уловить мысли Клима. Но тот зациклился на «базаре», переминался с ноги на ногу, заряженный поручением Юсупа. Видать, крепко держал в руках своих шестерок авторитет.

– Стрелка на шесть вечера, – продолжил тот, но Алексей не дал ему договорить.

– Скажи Юсупу, сам его найду, если понадобится.

Искривленный уголок рта Клима дернулся.

– Он – того… Не любит, когда сам. Конкретно.

– Я тоже не люблю, – ответил Алексей и пошагал к своему подъезду, оставив замшевого Клима чесать репу.