Читать книгу Доктор, у меня стресс. Психозы и страхи большого города - Юрий Вагин - Страница 5

Договоримся на берегу, что, говоря о женском труде, мы будем иметь в виду цивилизованные страны, признающие равенство мужчины и женщины. Это такие страны, в которых феминизм как движение имеет не больше смысла, чем движение за право писать или рисовать левой рукой. То есть не имеет никакого смысла.

Вы не знаете такие страны? Я соглашусь. Их практически нет. Но время не стоит на месте. Еще вчера меня, левшу, в советской школе заставляли писать (и заставили) и рисовать (не заставили) правой рукой, а сегодня мои дочери свободно пишут левой, и никто и нигде не обращает на это внимание.

Почему бы не предположить, что послезавтра никому в голову не придет рассматривать женщину как многофункциональный кухонно-сексуально-родильно-воспитательный комбайн, созданный исключительно для ублажения мужчины и заботы о детях. Возможно, так будет. Сегодня это не так. Даже в «цивилизованных» странах женщины вынуждены отстаивать свое равноправие в суровых баталиях с мужчинами.

Одним из прав свободной женщины в свободной стране является ее право на равную работу и равную с мужчинами оплату труда. Именно право, а не обязанность. Никто не может обязать женщину работать лесорубом, грузчиком, пилотом или капитаном дальнего плавания, но она должна иметь право на выбор любой из этих профессий.

Как к этому относятся мужчины? Я расскажу. О нецивилизованных мужчинах мы говорить не будем. С ними все ясно. Завернуть женщину с ног до головы в тканевую упаковку и разматывать перед употреблением. «Сущность женщины горизонтальная» – писал один поэт про женщину, которая на мотоцикле наворачивала горизонтальные и вертикальные круги на арене цирка. Поскольку наш мужчина-поэт (речь идет об Андрее Вознесенском) умел наворачивать палочки и круги только шариковой ручкой на бумаге, женщина на мотоцикле под куполом цирка пошатнула его вертикальную мужскую самооценку, и он отомстил ей привычным способом на бумаге: катаешься, мол, «а глаза полны такой горизонтальною тоской!».

Ладно, забыли про угрюмых, вонючих, волосатых, диких настоящих мужчин. Поговорим об условно цивилизованных в условно цивилизованных странах. Кто мы есть?

Условно цивилизованный мужчина формально сегодня признает право женщины учиться, получать высшее образование, работать, участвовать в социальной и политической жизни, иметь экономическую и сексуальную свободу. Но при этом все еще есть масса профессий и сфер жизни, в которые женщине пробиться практически невозможно. Нет, они все равно пробиваются (есть женщины-тореадоры, женщины-гондольеры и женщины-дирижеры), но их единицы. Хотя, помните апорию Эйнштейна: чтобы доказать, что фокстерьер может играть на скрипке, достаточно одного фокстерьера, играющего на скрипке.

Среднестатистический среднецивилизованный среднемужчина, признавая формально право женщин на труд, относится к нему как родитель к желанию своего ребенка стать капитаном дальнего плавания: «Конечно, станешь, конечно, а теперь пойдем есть манную кашу». Мужчины не отрицают право и возможность женщины учиться и работать, но при этом бессознательно «заточены» на то, чтобы как можно быстрее вывести женщину из учебного и трудового процесса с помощью беременности, родов и ухода за ребенком. Мужчины гордятся: «Моя жена не работает». Мужчины хвастаются: «Я содержу семью». На это легальное порабощение уходит года три. Затем, чувствуя назревающий бунт, мужчина контрольным выстрелом, второй контрольной беременностью закрепляет зависимость женщины от себя, после чего на глазах начинает дичать и в течение пары лет превращаться из условно цивилизованного мужчины обратно в нецивилизованного. Некоторых особо упертых женщин приходится добивать третьей беременностью. Самая частая фраза, которую я слышу в кабинете перед тем, как женщина начинает рассказывать обо всех ужасах своей жизни: «Когда он понял, что я никуда от него не денусь…».

Но самое парадоксальное, что условно цивилизованная женщина тоже, как и условно цивилизованный мужчина, «заточена» литературой конца второго тысячелетия к детско-домашнему существованию. Она несильно сопротивляется мягкому, ласковому, нежному выдавливанию себя из учебно-трудового процесса в дом и быт. Это отвечает ее общекультурному психологическому фону. Равноправие формально есть, но пользоваться им кто-то не умеет, а кто-то и не хочет. Секс-шопы есть, но ходит туда менее процента. В условно цивилизованных странах есть конституция, но кому из граждан придет в голову пользоваться ею в реальной жизни?

Бог с ней, с конституцией, я не социолог. Я психотерапевт. Поэтому как психотерапевт я хочу предупредить женщин – в условно цивилизованной стране, выстраивая отношения с условно цивилизованным мужчиной, вам нужно помнить, что ситуация у вас, как у Алисы в Зазеркалье: чтобы стоять на месте, всегда нужно быстро бежать вперед. Чтобы не дать мужчине на ваших глазах стремительно одичать, вы должны (хотите этого или нет) не только иметь, но и пользоваться правами на учебу и труд. Никогда нельзя расслабляться. Никогда нельзя полностью полагаться на то, что мужчина позаботится о вас и обеспечит вашу жизнь. Мужчины бессознательно заинтересованы в том, чтобы внушить вам это. Хуже того – когда они внушают вам «Сиди дома, не работай», то сами верят в то, что это правда (поэтому женщины легко покупаются – видят, что не врут). Но как только вы поверите, как только позволите себе на минуту отпустить путеводную нить вашей свободы, образования, работы, тонкий цивилизованный слой мужской культуры растворится в вашей зависимости, и вы попадете в рабство совсем не к тому человеку, за которого выходили замуж, в рабство, из которого сможете сбежать, только очень сильно ободрав всю свою жизнь.

Только постоянная борьба женщины за равное образование, равный профессиональный труд и независимость от мужчины может сделать из мужчины человека. Бегите быстро.