Читать книгу Доктор, почему Гарри Поттер? Персонажная психология в жизни - Юрий Вагин - Страница 8

Первая глава первой книги Джоан Роулинг о Гарри Поттере «Гарри Поттер и философский камень» называется «Мальчик, который выжил». Вы, конечно, уже знаете, о чем идет речь. Но на самом деле Гарри Поттер выжил не один раз, а дважды. Первый раз он выжил в возрасте года с небольшим после смертельного заклятия Волан-де-Морта. Это было не трудно, потому что его защитила ценой своей жизни его мама Лили Поттер. Второй раз он выжил, живя среди «нормальных людей» – Дурслей. Это было труднее.

Почему труднее? Рассказываю. В той же первой главе мы впервые знакомимся с профессором Альбусом Дамблдором, который прибыл на Тисовую улицу, чтобы передать осиротевшего Гарри его тете и дяде – единственным родственникам, которые у него остались. Тогда же мы знакомимся с профессором МакГонагалл, которая, превратившись в кошку, наблюдала весь день с забора за самыми нормальными людьми в мире Дурслями. И МакГонагалл в ужасе спрашивает Дамблдора, на самом ли деле он собирается оставить Гарри этим ужасным людям. Ужас заключался в том, что профессор МакГонагалл видела, как тетя Петунья везла своего сына Дадли в коляске, а тот орал, пинал ее ногами и требовал конфету.

«Для Гарри это лучшее место», – твердо отвечает Дамблдор.

Профессор МакГонагалл убеждает Дамблдора, что эти нормальные люди никогда не поймут Гарри Поттера, что он будет знаменит, о нем напишут книги, каждый ребенок будет знать его имя. Как можно оставлять его тут?

«Совершенно верно», – спокойно отвечает мудрый Дамблдор, и одного этого будет достаточно, чтобы вскружить голову любому мальчику. У меня есть коллекция из нескольких любимых фраз, которые я где-то услышал, где-то прочитал, может быть, сам придумал. И одна из них звучит следующим образом: «Только дети, которые сильно недополучили чего-то в своем детстве, способны добиться чего-то в своей жизни». Я всегда вспоминаю ее, когда думаю о мудром решении Дамблдора.

Гарри Поттер все детство жил под лестницей, носил обноски двоюродного брата, никогда не отмечал свой день рождения. Хотя его воспитание не было жестоким, но оно было пренебрежительным. Отношение Дурслей к Гарри было полной противоположностью их отношения к родному сыну Дадли. Мы понимаем это буквально с первых страниц. Дадли отмечает свой день рождения. Стол на кухне завален подарками для него. Тридцать шесть подарков. Но Дадли вместо радости устраивает скандал из-за того, что подарков на два меньше, чем в прошлом году. И далее мой любимый момент. Гарри, заметив, что с Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал спешно доедать завтрак, опасаясь, что Дадли перевернет стол. Это еще один замечательный пример негативного мышления, которое всегда помогает выжить в трудной ситуации за счет способности просчитать худший вариант развития событий и заранее подготовиться к нему.

Все следующие пять лет учебы Гарри в школе Хогвартс, когда он возвращается на лето в семью Дурсль, ситуация сильно не меняется. Еще большее неприятие Гарри за счет его очевидной принадлежности к миру волшебников уравновешивается страхом перед его способностью использовать магию, но пренебрежение и отторжение сохраняются. Равно как сохраняется безумное слепое обожание своего родного сына Дадли. И это дорого ему стоило.

Когда пятнадцать лет спустя Дамблдор вновь появляется на Тисовой улице, чтобы забрать с собой Гарри, он сообщает Дурслям что Волан-де-Морт вернулся, волшебное сообщество находится в состоянии войны и Гарри находится в еще большей опасности, чем пятнадцать лет назад, когда он оставил его на пороге дома его родных.

Дамблдор говорит, что он оставил Гарри пятнадцать лет тому назад здесь с надеждой, что они позаботятся о нем, как о своем родном ребенке. Но этого не произошло. «Вы не выполнили мою просьбу. Вы никогда не относились к Гарри, как к сыну. От вас он не видел ничего, кроме пренебрежения, а часто и жестокости», – говорит Дамблдор и дальше добавляет: «Единственное, что радует – он, по крайней мере, был избавлен от того ужасного вреда, который вы нанесли несчастному мальчику, что сидит сейчас между вами».

Тетя Петунья и дядя Вернон даже не поняли, что речь идет о Дадли, который сидел между ними, и начали оглядываться вокруг. «Мы причинили вред Дадлику?» – спрашивает дядя Вернон, поняв, что речь идет об их родном сыне, но так и не поняв, что имеет в виду Дамблдор. Они этого так никогда и не смогли понять. Все как в жизни.

Однажды по просьбе общества анонимных алкоголиков и наркоманов я читал лекцию для созависимых родителей детей и подростков, зависимых от различных психоактивных веществ. Я мягко, аккуратно, тактично старался донести мысль, что поскольку факт зависимости у близких им людей уже случился, и по разным причинам они не смогли это предотвратить, то в их интересах и интересах детей лучше теперь дать возможность поработать с проблемами их детей другим людям. А родителям лучше поработать над собой.

Финал лекции был не очень хорошим. Многие родители после лекции подходили к организаторам и с выражением лица дяди Вернона и тети Петуньи спрашивали: «Нам показалось или ваш „уважаемый“ специалист на самом деле считает, что мы имеем какое-то отношение к проблеме зависимости наших детей. Нам кажется, что лектор совершенно не разбирается в проблеме».

Я могу бесконечно рассказывать вам, во что превращают своей безумной любовью родители своих детей. Но расскажу только пару примеров. Однажды ко мне на прием женщина привела своего сына. Прежде чем дать мне возможность поговорить с ним, женщина долго рассказывала какой он хороший мальчик, какой чудесный рисунок он нарисовал ей в подарок, когда ему было четыре года, и что она носит этот рисунок с собой в портмоне, и как она безумно любит своего сына.

Сейчас мальчику четырнадцать лет, он принимает героин, не учится и ворует у нее деньги. Понятно, что все это потому, что он общается с плохими мальчиками, которые учат его плохим вещам. Поэтому мне нужно срочно поговорить с ним и сказать ему, что нужно слушать маму, которая его очень любит.

Потом зашел сын. Он сел на диван, скептически осмотрел кабинет и меня и спросил:

– Доктор, а правда, что Вы будете работать на меня и что бы я Вам ни сказал, Вы ничего не расскажете матери?

– Правда, – ответил я.

– О, круто, – сказал парень. – Тогда у меня к Вам деловое предложение. У матери много денег, а она их «жмет», давайте вместе придумаем как ее «того» и деньги пополам?

– Не возьмусь, – сказал я.

– Жаль, – ответил парень, и они втроем ушли: влюбленная сумасшедшая мать, детский рисунок в ее портмоне и ее сын – наркоман и потенциальный убийца.

Вторая история про папу. Папа, влюбленный в своего единственного сына, балующий его с детства, был большим начальником и руководил сотнями людей. Но это не мешало ему прятаться от сына-подростка за креслом в углу, когда тот с ножом вымогал у него деньги на наркотики. «Не дашь деньги, я сейчас выйду в подъезд и буду орать, что у тебя сын наркоман». Подъезд был элитный и допустить этого было никак нельзя, поэтому деньги давались. А мне папа объяснял, что наркомания – это такая болезнь, как сахарный диабет, и как больному сахарным диабетом нужен инсулин, так его сыну нужны наркотики. Такая логика.

Прожил папа с такой философией недолго. Вскоре они с женой сели в машину, разогнались по трассе до двухсот километров и на ровном месте врезались в столб. В науке такое поведение называется «автоцид». Папы с мамой одномоментно не стало. Этому второму парню «повезло» больше, чем первому.

Правда, первый тоже не промах. Со слов общих знакомых, он научился вымогать у мамы деньги, угрожая поехать воевать в Сирию на стороне запрещенной в России организации. Мама отдала все деньги, а потом однажды зашла ко мне и сказала, что иногда ей приходит в голову страшная мысль: а может отпустить его, похоронить один раз и уже не мучиться. Моя мысль о том, что никуда он не поедет, конечно, отклика не нашла, потому что «я плохо его знаю» и «даже представить себе не могу, какой ее мальчик волевой и упрямый человек».

Родительская любовь, как радиация: в малых дозах стимулирует, а в больших порождает мутантов.