Читать книгу Рок. Зыбь времени. Книга 5. Том 1. Выбор грядущего - Юрий Викторович Швец - Страница 13

Утром, из Кастулона, выступил отряд всадников примерной численностью в триста воинов. Солнце, только показалось сиянием зари нового дня, а отряд, уже собравшийся к этому времени у бывших казарм, прощался с теми, кто оставался продолжать службу здесь и теми, кто отправлялся на новое место своей службы вместе с Фероном, который сам осуществил отбор своих товарищей. Хотя, сам Ферон не просил провожать отобранных им и его самого, его тысяча собралась сама, не взирая на раннее время отъезда убывающих… Ферон, растроганный таким вниманием, прошёл вдоль строя всей тысячи и лично простился с теми, кого знал более всех и с кем воевал долгое время. Потом, он вышел к середине строя и громко простился с теми, с кем не смог лично попрощаться.

– Спасибо, Ребята! Не ожидал такого… внимания! Простите, не смог взять всех… кого бы хотел! Такова служба… Я подумал, что многие затаят обиду на меня… Но… я рад, что ваши сердца не потемнели этой самой обидой! Я вас всех люблю… и каждого отдельно… Моё уважение к вам как воинам, стало только крепче! Мы прошли с вами многое… Жаль, расставаться… Но… решение принято! Прощайте, Братья! Никто не знает, как сложиться наша судьба… и ваша. Спасибо, ещё раз, за такие проводы!

– Всё правильно, Ферон!

– Не кори себя!

– Служить с тобой было очень интересно и совсем нескучно!

– Какие могут быть изменения?! Мы, во многих случаях, только благодаря твоей выучке и таланту остались живы! – раздалось в ответ на слова Ферона.

Воины сами благодарили Ферона за всё то время, что он провёл с ними.

– Удачи тебе, Ферон! И всем, кого ты берёшь с собой!..

Ферон, растроганный таким прощанием, смахнул с глаз слезу, постаравшись сделать это незаметно. Но воины заметили это его движение.

– Качать Ферона! – выкрикнул один из них. – После нас его будут качать только волны Морского Царя!

– Качать! Качать! – воины бросились к Ферону.

Ферон был поднят на руки… и воины стали подбрасывать его в воздух и при его «приземлении» к ним на руки, они продолжали кричать:

– Морской Царь качай нашего Стратега, как мы качаем его – с любовью и вниманием! Если случится беда, не забывай о нём! Помоги ему! Но при своём качании, Царь Волн, подбрасывай его только на ту высоту, на кою мы подбрасываем его! Не выше!..

Наконец, Ферон «освободился» и его поставили на ноги. Прощание закончилось. Ферон и те, кто с ним отправлялся сели на лошадей. Поприветствовав всех остающихся в Кастулоне, отряд двинулся из города…

И вот уже несколько часов они в пути…

– … Нас там встретит Диархон, – рассказывал Ферон тем всадникам, кои двигались с ним рядом. – Там на верфях стоят несколько новых построенных галер. Их палубы и будут «землёй» вашей новой службы! Стойте на них крепко, как стояли ранее на земле! Я думаю, Диархон, приготовил для нас всех сюрпризы… И нам всем придётся трудно… какое-то время… Без этого не обойтись. Готовьтесь, Ребята! Не покажем своих слабостей тем, кто уже привык к сражениям на палубах! Как пройдём всё обучение… пойдём на Эбес, Эбер… и Болеары. Пора прищемить «хвост» пиратской гильдии… Я имел на этот счёт несколько разговоров с Протектором…

В этот момент, отряд нагнала какая-то группа всадников.

Ферон обернулся на шум их приближения… и с удивлением поднял брови, узнав в одном из них Гасдрубала Барку. Ферон ничего не знал о его приезде в Кастулон. Он замедлил шаг своего коня… чтобы встретить брата Оттии.

– Ферон! Я хотел отбыть из Кастулона вместе с тобой! Но… не думал, что вы отправитесь столь рано?! К чему была такая спешка? – Выпалил Гасдрубал, как только оказался рядом с Фероном.

Он широко улыбался, приветствуя всех, кто находится рядом со Стратегом.

– Мы отправились в привычное для нас время, Гасдрубал! И для того, чтобы впитать при движении красные лучи нашего, выходящего из-за горна, Светила, как это делали Светлоокие. Этому, учил меня твой отец, Гасдурбал! – Ответил Ферон, отвечая наклоном головы на приветствие сына Гамилькара.

Гасдрубал согласно кивнул на эти слова:

– Да. Я многое забыл из его уроков. Хотя, помню, как он делал свои наставления. Ганнибал впитал их более глубинно… В этом я признаюсь… – Немного подумав, ответил Гасдрубал, – Отец и дядя Междамир знали очень многое. Наш дед Барка взрастил их на своих руках, передав истоки Мирооснов. Он сам обучался этому далеко на Севере… как говорил отец… у Белых Мудрецов – Асов. Он странствовал по поясу Геи… искореняя встречающееся ему зло. От Белых Мудрецов он привёз искусство двуручного боя на мечах. Тебе, наверное, рассказывали об этом… Моя сестра рассказывала… Она тоже проявляла интерес к этим знаниям… Изучала их более глубинно… Не как Саламбо. Саламбо – это воин-мужчина в женском обличье. Та же прямота и бескомпромиссность… Оттия часто оставалась наедине с дядей Междамиром… Их беседы затягивались до полуночи…

Ферон, на это замечание не ответил ничего, но по его лицу было заметно, что он испытывает интерес к сообщению Гасдрубала. Он, о чём-то раздумывая, слушал Гасдрубала, не произнося ни слова… Когда тот закончил вспоминать, Ферон, спросил:

– А что ты знаешь об этом, Гасдурбал? О Мироосновах? Вспомни, что говорил об этом твой отец, и Кар… то есть, Междамир? Зачем, наш мир наполнен столькими несправедливостями?

Гасдурбал Барка задумался над этим… И закончив размышления, ответил:

– В том, что на землях пояса Геи царствует несправедливость виновны сами люди. Общность людей утеряло общность планов… Кому-то очень хотелось общего разобщения и они его добились в большинстве, живущих на Земле, народов. «Зверь» вышедший из кокона приРОДы КОНА, не просветляется… а «темнеет»… И уходит, вследствие этого, обратно в звериное сообщество приРОДы… Идея стать богатым, получить власть любым путём – становится целью, в любом сообществе людского объединения… Во многих городах пояса Геи, как у нас в Карфагене, наступила полная духовная «нищета». Племена, не понимающие мирооснов, захватили территории и «насадили» в них принесённое ими невежество, уничтожая знание и знающих… Но, ещё есть племена, кои потеряли эти знания в своих поисках лучшей земли… и обозлившиеся на то, что, по их мнению, «лучшие земли» заняты другими. Он бродят по Мидгарду, как стада заблудившегося скота, кои рвут на части те самые, невидимые до поры, «хищники» кои завладевают их «тронутым разумом». Из них они делают «зверей» во плоти людской и живут за их счёт. Но… дядя говорил мне, что те «звери – пастухи» скоро проступят из «серости» затмения. Они одарят потерявших память своей «истиной» строения Мира, в коей ничего нет от истинного в положении «вещей». Не имеющей ничего общего с тем, что есть на самом деле!.. Вернее, этой вдруг появившейся, озвученной «истинной» перекроется путь восхождения в небеса для многих заблудших из белых народов. Путь, который им оставили их Предки. Заблудшие потянутся к корням иных народов, к коим не имеют доступа… а потому, станут их рабами. Это продлится довольно долго… Но всему есть начало… и конец. Мы же должны встать преградой перед распространением кривды. Таков наш долг. Такова задача нашего воплощения. Смерть… для нас ничего не значит. Но…«умирая»…в сражении… мы отправим в невозвратную Тьму многих, кто так долго пробирался сюда. Так говорил Отец. Так говорит дядя Междамир. Смерть для нас же, ступень в Небеса. Для них смерть – конец всему. Это выпадение из КОНА. Наш же путь, после смерти, укажет РОД.

Ферон, прослушав ответ Гасдрубала, согласно кивнул:

– Это правда. Истина. Я, оглядываясь назад, сам понял это. И смотря на жизнь моих братьев, кои поражены стремлением сохранить и приумножить своё богатство, понял, что они мало чем отличаются от тех, кто переселился в наш город и принадлежат «серому» племени ростовщиков. Их съедает алчность, жадность, зависть и множество иных пороков. Это очень прискорбно. Я… говорил со своими братьями… но вижу в их глазах блеклый свет отчуждения. Меж нами пролегла черта, проведённая искажёнными Мироосновами.

Гасдрубал с интересом прослушал откровение Ферона.

– Ты говорил с братьями? Они что приезжали торговать в Иберию?!

– Да. В прошлом месяце. Привозили пурпур и зерновые. После разговора с ними, у меня остался осадок «горечи», разъедающий мне грудь. «… и это старшие сыновья Стратега Форгона? – думал я, – Где „то“, что вложил в них отец?..» Ничего этого я в них не нашёл. Всё подчинённо только выгоде и выставлению на показ, своей замшевелой в ущербности души и «успешных дел» торговли и деяний.

Ферон замолчал. Молчал и Гасдрубал.

– А я скучаю… по сёстрам, кои уплыли с дядей Междамиром. – Заметил Гасдурбал. – Скучаю… Мне кажется, что я… вот сейчас вновь увижу их… Но… меж нами огромное расстояние. Мне так хочется… наведываться к ним… Узнать, как они обустроились… на новом месте. В землях Белых Мудрецов. Где, пока, нет Зла… Я вспоминаю, когда они отправлялись с дядей… отец не спал всю ночь… Но вида не показывал, утаивая горечь расставания. Опасность в тот год ходила вокруг нашей семьи. Убийцы окружали нас. На отца было совершено четыре покушения… Он не мог оставлять в опасности своих детей, когда задумал поход. Но, когда Междамир вернулся, с рассказами о тот, как они устроились на новом месте, на лице отца выступили слёзы счастья… Счастье осветило его лицо…

Гасдрубал улыбался, вспоминая этот день… этот момент.

Ферон наблюдал за ним. За преображением его лица, не скрывавшего нахлынувших чувств. Он, мысленно, заметил про себя:

«-…Вот Гасдрубал совершенно честный человек. Человек. В нём нет ни „петли“, ни „капли“ того, что можно назвать хитростью или скрытой осторожностью. В нём лишь прямота суждений и взглядов, выводов, кои не скрыты ложной маской нарисованных чувств. От таких людей козней ждать не приходится. Они всё тебе скажут в лицо, смотря в глаза. Ожидая от тебя того же. Правды в его сторону. Но… враги бывают разными. Очень разными. Есть прямые враги… есть глубоко сокрытые враги. Есть такие же „друзья“… Те, кто не показывает вида… истинности их чувств… И… радуются каждой твоей беде… промаху… Таких много… и так живут многие. Они прозябают в болоте зависти и собственной болезненной чванливости… Съедаемые „свиньёй“ эгоизма и зависти… Но… сами ни на что не годные… и от этого скрыто озлобившиеся на тех… кто незаслуженно, по их мнению, живёт лучше их… Да… Гасдрубал не их таких. Но… ему надо бояться именно таких. Он перед ними безоружен… Он превосходный строитель. Воин. Но… полководцем ему становиться нельзя. Отец его был прав. Это не его ремесло. Он может выиграть несколько битв. Но… увлёкшись… попасть в ловушку. Он слишком доверчив. Доверчив даже к врагу. Он, ведя с ним открытую борьбу, будет ждать от него того же. Гордость и долг не позволят ему разглядеть хитрости врага. И враги этим воспользуются… Не хочется, что бы это случилось. Поэтому, Гасдрубалу не надо браться за ремесло Стратега. И враги, и друзья бывают разными… и излишняя доверчивость им… приводит к бедам. Так произошло у меня с Хостом…»

– … Да… мне не хватает младших сестёр. – Закончил Гасдрубал и грустно улыбнулся.

Ферон, оторвавшись от размышлений, заметил:

– Вы, Гасдурбал: ты и Ганнибал – совершенно разные по характеру братья. Разные и по темпераменту. Он совсем не умеет мечтать… вернее не мечтает. Я это сразу заметил. Может быть его мечты так глубоко скрыты, что их не разглядишь на лице?.. Он глубоко замкнут в себе… Ты же прямая открытость! И все твои мечты на твоём лице! ты незаменимый, лучший друг, Гасдрубал! Все твои лучшие качества идут впереди тебя! Освещая путь тем, кто находится рядом с тобой!.. Как получилось столь разительное отличие меж вами?

Гасдрубал перевёл взгляд на Ферона.

– Ты ошибаешься, Ферон. Ганнибал тоже мечтает. Только его мечты другого характера. Он… мечтает очистить Землю от той скверны, коя поселилась на ней. Эта скверна погубила и македонского царя, после того, как он объявил себя сыном Амона. Эта же скверна воздействует на твоих братьев в Карфагене. Она просто захватила его. Ею захвачен и Рим. Ганнибал, оставаясь там, после нашего отъезда, сначала не видел, не замечал этого. теперь, его глаза видят «по-другому»! Они видят больше чем мои. Но… ты прав в том, что говоришь, что он не открыт. Это так. Он полководец. Отец с детства говорил ему об этом. И… как полководец… он держит в секрете свои планы. Этого требуют те обстоятельства, кои сложились вокруг него. Отец, ещё на горе Эрик, в Сицилии, заметил его интерес к оружию и военному призванию. А ему тогда было лишь три года. Он, никогда не плакал. Никогда. Слёзы, иногда текли из его глаз… в детстве… Но плача от него никто не слышал. И навряд ли услышат когда-нибудь. В Карфагене, с нами жил пленный центурион римской армии Целий, который пропадал с ним в саду. Они всё время, что-то чертили с ним на песке. И это были не чертежи будущих городов. Это были планы будущих сражений… Целий передал ему всё, что знал о римских легионах… Дядя Кассий-Карислав приложил к этому свою руку. Ганнибал… мечтает… Его мечта отомстить Риму за смерть матери. Отец, поняв это, только способствовал этому. Та клятва, кою он взял с нас перед последним походом, свидетельство этому. Ганнибал решил бороться в мире со злом. И зло то, он видит в Риме.