Формула Бога. Возвращение

Оглавление

Юрий Витальевич Яньшин. Формула Бога. Возвращение

Вступление

Часть первая. Возвращение

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

XI

XII

XIII

Отрывок из книги

Посвящается моей дорогой маме —

Морозовой Тамаре Павловне,

.....

С этими невеселыми думами он и сидел весенним прохладным вечером на скамеечке возле детской песочницы, мерно покачивая коляску в которой сидела тепло одетая дочка. За этим занятием его и застала черная с рыжими подпалинами довольно крупная собака – помесь овчарки и дворняги. Она почти неслышно подошла откуда-то сзади и протянув лапу для пожатия Захаром, уселась на задние лапы рядом с коляской, помахивая по асфальту своим в рыжих лохмах хвостом. Он сразу узнал ее. Это была всеобщая любимица дворовых ребятишек собака по кличке Фуфайка. Печальную, но вместе с тем обычную историю жизни Фуфайки знал весь двор. Когда-то у нее были хозяева, и она носила совсем другую кличку, о которой сейчас уже никто и не вспомнит. Она жила в одной из квартир многоэтажки, что стояла во дворе. Какие отношения у нее были со своими хозяевами, история умалчивает, а только когда они решили поменять свое прежнее местожительство на новое, то решили собаку с собой не брать. Опасаясь, что собака может увязаться за ними они не нашли ничего лучшего для себя, как запереть ее в квартире с небольшим запасом сухого корма в надежде, что новые хозяева, купившие это жилье, в скорости отопрут двери и выпустят ее на волю. Новые хозяева не торопились с переездом. Три дня и три ночи проскулило несчастное животное, пока соседи измучившиеся от непрекращающегося ни днем ни ночью воя, сами злые как собаки не вызвали участкового и эмчеэсовцев, для взлома дверей. Когда двери, наконец, взломали, взору свидетелей предстало измученное и истощенное животное с капельками засохших слез в уголках карих глаз. Вскрытый пакетик с сухим кормом был нетронут. Шаркающей старческой походкой, хотя она была еще молодая и полная сил, пригорбясь и раскачиваясь от голода на ходу, она кое-как выбралась из подъезда наружу. По мнению Захара, все собаки произошли либо от шакалов, либо от волков. Те собаки, что имеют своими предками шакалов, за тарелку жидкого супчика с костью, готовы день и ночь лизать хозяину пятки, терпя от него побои и прочие несправедливости, рассуждая про себя, что от добра – добра не ищут, а потому следует примириться с действительностью и не высовываться со своим мнением. А те собаки, что произошли от волков, с достоинством принимая пищу из рук хозяина платят ему честной и преданной дружбой, но не прощают оскорбления своей чести. В роду у Фуфайки, явно присутствовала волчья порода. Она не ринулась на безуспешные поиски предавших ее хозяев. Она осталась жить здесь, в месте, где провела свои первые годы жизни, где ей был знаком каждый уголок и запах каждого, кто проживал в этом большом дворе. Все те, кто знал ее и историю ее злоключений всегда старались чем-то помочь. Жители двора подкармливали собаку кто чем мог – остатками от обеда, косточками, на которых еще можно было разглядеть остатки мяса, да и просто зачерствевшим хлебом, который жалко было выбрасывать. Добрейшее существо, она очень любила детей, и поэтому всегда играла с ними во дворе. Она позволяла им вытворять с собой все что угодно, прощая даже таскание за хвост. Даже бабки, вечно сидящие на приподъездных лавках, целыми днями осуждающие все и вся, не задевали ее своими пересудами, считая Фуфайку неотъемлемой составляющей дворового общества. Никогда никого не укусившая, и даже не облаявшая, если ее уж сильно доставали детские, не всегда добрые проказы, она только жалобно поскуливала. Но это случалось чрезвычайно редко. Дети всей душой любили ее и тоже изо всех сил старались подкормить, принося ей, то кусочек колбаски, то какую-нибудь сосиску, а то и вовсе котлету, украденную со стола. А когда та, неожиданно для всех, вдруг в первый раз разродилась, принеся в помете нескольких таких же, как она сама, черненьких щенков, то при деятельном участии нескольких доброхотов, и при всеобщем одобрении жителей двора, для нее, из кем-то выброшенного на помойку громадного старинного шкафа, была сооружена вполне приличная и достаточно просторная будка. Чтобы дождь и снег не повредили старинному дереву, будку обложили кусками оставшегося от недавнего ремонта крыши рубероида. Впрочем, на зиму Фуфайка перебиралась со щенками в подвал дома, где проживал Захар, двери в который никогда не закрывались на ключ, по просьбе жителей. Там, среди труб с горячим отоплением в сухости и тепле они и проживали до самой весны. По всем собачьим меркам жизнь Фуфайки и ее семейства, если и нельзя было назвать слишком шикарной, то вполне сносной – безусловно. Захару тоже очень нравилось это добродушное и при всем при этом очень деликатное существо. Он и сам нет-нет, да подкармливал и ее саму и щенков, таких же добродушных, как и она сама, всегда крутившихся рядом со своей матерью, поэтому без всяких натяжек считавшим себя ее приятелем, с чем и сама Фуфайка была полностью согласна. Сам Захар долго недоумевал по поводу более чем странной клички собаки, спрашивая знакомых ребятишек, с чем это может быть связано, но те лишь пожимали плечами. Такие вопросы обычно не посещают детские головки дошкольного возраста. Дети, как не раз отмечал про себя Круглов, предпочитают не заморачиваться по таким незначительным с их точки зрения поводам. Но так как Захар был человеком по натуре своей любопытным, то в конце концов он разгадал тайну происхождения ее прозвища. Тайна оказалась до банальности простой. Молодые мамочки, еще не знавшие собаку как следует, выводя на прогулку своих маленьких детей, опасаясь, что большая собака, находящаяся рядом может как-то испугать или того хуже, искусать ребенка, всегда покрикивали на нее: «Фу, фу, отойди отсюда». Так, по мнению Захара, родился первый слог ее нового имени. Дети же, что постарше, играя с собакой, часто кричали: «Фас! Взять его! Фас!». Конечно же собака никого не кусала несмотря на неразумные призывы расшалившейся детворы, но это обстоятельство никак умаляло их энтузиазма и возгласы «фас» сквозь визг и смех детей продолжались. Вот он и второй слог нашелся. Кому-то из ребятишек пришло в голову объединить два слога. А кто-то из взрослых, услышав странное буквосочетание, ради смеха добавил концовку. Получилась ФуФаЙка. Дети в подавляющем большинстве не знали что это такое, но с радостью его восприняли. Ибо непреложная истина гласит: чем нелепей название, тем оно прилипчивей. Так и пошло. Собаченция тоже не возражала против нового имени, и уже спустя короткое время стала отзываться на него. Захар вправе был гордиться своими дедуктивными способностями.

Услыхав, как Инесса ворочается там у себя в коляске, Фуфайка встала на задние ноги и положив передние на край коляски сунула свой любопытный мокрый нос внутрь, где в полусидячем положении находилась дочь. Захар при этом негромко, но твердо пристрожил собаку:

.....