Читать книгу Поступь Мрака - Юрий Владимирович Харитонов - Страница 9

Монахиня села на Корина, а Юлия устало шла рядом по широкой и неудобной для пешего путешествия просеке. Горный тролль повалил все деревья на пути, и теперь они где поломанные, а где и выдранные с корнем хаотично валялись на земле, иной раз полностью преграждая путь. Приходилось возвращаться и идти лесом, что отнимало последние силы. Юлия чувствовала себя изнеможённой и еле передвигала ноги. Столько событий за два дня, потребовавших от графини всех сил, едва не лишили её жизни. Ноги старались прирасти к земле, а руки отказывались подниматься. Глаза же намеревались плотно закрыться всякий раз, когда Юлия моргала, и девушка уже с трудом разлепляла веки. Но надо было пересилить себя и пройти хотя бы ещё несколько лиг, чтобы не слишком отрываться от войска короля. Да и оставаться тут, где разъярённые крестьяне кружили по лесу и огромный каменный человек находился поблизости, стало опасно.

Да ещё призрак сестры заладил:

«Расскажи ей обо мне! Расскажи!»

«Зачем? Чтобы она тоже решила, что я ведьма?»

«А ты попробуй! Расскажи. Всё в ней говорит, что старуха разбирается в том, что происходит вокруг».

«Нет. Наше желание разобраться в событиях только раскроет нас».

«Но мы не сможем зайти дальше этого леса, если не разберёмся!»

«А если выдадим себя, то дальше нашей с тобой поляны не уйдём! И даже союзница отвернётся от нас! Это понятно?»

«Понятно! – обиженно пропыхтела Ваня. – Но я, как и ты, хочу уяснить, почему не могу действовать без тебя и твоего разрешения. Думаю, ты тоже это хочешь узнать. Просто спроси».

– Нет! Не спрошу! – наконец, гневно воскликнула Юлия, забыв, что говорит вслух.

– Ты хочешь понять, откуда я так много знаю о Богах, демонах, древних тварях и колдунах с ведьмами? – спросила Сабрина улыбнувшись. Она явственно слышала последнее восклицание графини. – И почему об этом знает простая монахиня, вроде меня?

Юлия отвернулась, но через мгновение, пряча глаза, кивнула.

– Была бы благодарна, – тихо сказала она. – Всё, что творится вокруг, никак не вяжется с тем миром, в котором я ещё вчера жила. В нём были вполне счастливые и живые родители и сестры. Там не было войн, не было ведьм и чудищ, не было богов и  боли, которую принёс вот сюда, – Юлия положила руку на грудь, – Эльмир Третий. И теперь вместо тихого замка груда камней и пожирающий их тролль, вместо близких – трупы, а вместо понятного мира – перевёрнутый, и вопросы, вопросы, и нет им конца! Мне надо идти за королём куда-то за Сизые горы в доли́ну легендарных Оракулов и Красных драконов. Но я не знаю зачем, а главное, как я смогу победить короля и всю его армию? Я не знаю, как жить… и именно сейчас чувствую, что зря не умерла вчера с семьёй.

– Если боги оставили тебя в живых, значит, так нужно, – мягко сказала Сабрина. Она остановила Корина и повернулась к графине. – Думаю, твоему пленнику слышать наш разговор не стоит. Знания имеют свойства просачиваться сквозь чужие умы и окольными стезями попадать к желающим обладать ими. А идущий путём Мрака может сообщить своему богу всё что угодно, того не ведая. Понимаешь?

– Вроде, – тяжко вздохнула Юлия и принялась вертеть в десницах отцовский меч. Ощупывать ножны, гладить эфес и искусные чеканные узоры на рукояти. Она боялась сознаться, что не понимает. Отец всю жизнь держал дочь вне общества. Даже сестёр брал в особо важные поездки, а её никогда. Конечно, он из неё единственной когда-то пытался сделать воина, но подобное не считается путешествием. Самое дальнее, куда Юлия добиралась за всю жизнь, это опушка леса, с которой хорошо виден лишь Корнуэл, а вдалеке лес и поднимающиеся из-за него на юге горы. А знания о чужих странах лучше получать из путешествий.

– Ты хотела бы спросить, кто я такая, раз не совсем обычная монахиня? Верно? – продолжила Сабрина и когда Юлия кивнула, сказала: – Когда король и твой отец уничтожили ведьм, нам пришлось выбирать: либо идти с изгнанными Оракулами и Красными Драконами в их земли, чтобы продолжать служить Владыке Справедливости Балансору, или остаться и попытаться вести людей по пути праведности, а не по проторённой ими дорожке в фарватере Мрака. Поверь, их умы так и стремились туда снизойти. Человеческий рассудок – столь странная штука, что любыми способами старается пасть под ворохом желаний и склониться перед многочисленными искушениями. И мы, – монахини, – простыми истинами старались удержать мысли людей вдали от плохого. Но нам не удалось. И это не умаляет нашего провала, нет… Но сейчас речь не об этом же, верно?

Юлия сокрушённо кивнула. На её разум низошла пустота и не хотела пускать к внутрь головы мысли.

– Так вот, до всего этого я была жрицей настоящего Бога Справедливости. И лишь потом нас упростили до примитивного Равновесия. Но не в этом суть. Будучи жрицей, я знала многое и о других богах. И нас вполне могли бы подвергнуть остракизму, изгнать вместе с остатками Равновесия в горы на долгие годы. Поэтому мы, как и все остальные, притворились обычными людьми, преобразили учение о Высшей Справедливости в религию и начали её проповедовать. Всяко лучше, чем оставлять умы людей одних плутать во Мраке незнания и заблуждения… Потом что-то случилось с королём, и он начал уничтожать наши храмы. И я чувствую, что Владыка Мрака вновь пробудился. Это не просто объяснить, но я это видела в лицах прихожан, в людскихглазах, где вновь поселилось безумие, как когда-то давно… когда боги ещё не разругались и Мрак правил людьми на этой половине Мрачноземья. Думаешь, почему оно так называется?

– Из-за Владыки Мрака? – спросила Юлия.

– Точно, но нам помнить об этом запретил король, а до него другие… а теперь будет только хуже. Азраид в ярости. Об этом говорит скорость, с какой возрождаются древние монстры и разлагается всё хорошее в людях. Буквально вчера тролль ещё был грудой камней, а Виктор – прилежным прихожанином моей церкви. А теперь один в ярости рушит всё на своём пути, а другой испытывает неутолимую жажду мести и убийства. И ты здесь ни в чём не виновата, – Сабрина улыбнулась, заметив, с какой благодарностью графиня на неё посмотрела. Всё-таки слова утешения приятны всем. – Насколько я поняла из выкриков Виктора, безумный Эльмир Третий убил всю твою семью за якобы связь с ведьмами. Но здесь скорее другое… Мне кажется, без Азраида не обошлось. Это он вёл короля, вернее, ведёт и сейчас. А вот твоя необъяснимая способность общаться и управлять призраками…

– Откуда вы… – пролепетала испуганная Юлия, но Сабрина поспешила её успокоить.

– Знаю, конечно. А как же, милая? Я же родилась задолго до того, как люди начали прятать и уничтожать наследие Мрака. Изгнали чудищ, а потом и ведьм. Поэтому твоя особенность мне знакома, но есть и неприятная новость.

– Какая же?

– Она исходит от Владыки Мрака. Это он наградил тебя этим… качеством.

– Но я никогда не общалась с ним! – возмущённо и обиженно вскричала Юлия. – Я до вчерашнего дня и вовсе не ведала о его существовании!

– Успокойся, милая, – сказала Сабрина. – Об этом невозможно знать. С ним нельзя поговорить, если только он не захочет этого. Давно ты разговариваешь с призраком?

– Четырнадцать лет, – прошептала Юлия. Ей всё ещё было страшно признаваться в подобном. – С тех пор как погибла сестра. Она же и стала этим призраком.

– Её же ты и видишь, с ней разговариваешь, ей управляешь? – уточнила монахиня.

– Да.

– Но без тебя этот призрак не может ничего. Верно? Прости, я слышала ваши беседы, когда ты разговаривала с сестрой.

– Да, – вновь призналась Юлия.

– Это не совсем призрак, – заявила старуха, и Юлия удивлённо подняла на неё глаза. – Или не совсем обычный призрак. Точнее сказать не могу, не знаток. Тебе бы к ведьме…

– Зачем?

– Она бы помогла прояснить сущность силы, с которой ты имеешь дело. По пути к Сизым горам мы как раз заедем в Кагоду и наш храм, надеюсь, он ещё цел, ведь Кагода лежит чуть в стороне от восточного тракта. Но я бы уже сейчас тебе советовала больше общаться с этой твоей сущностью. Может, узнаешь немного нового.

– Я думала, что Ваня – призрак, – неуверенно сказала Юлия.

– Вряд ли, – покачала головой Сабрина, и совершенно серьёзно добавила: – Тенями невозможно управлять. Настоящими призраками, я имею в виду. А то, с чем ты имеешь дело, скорее некая сущность, дарованная тебе Азраидом…

– Что? Но как? – вскричала поражённая Юлия. – Я не чернокнижница!

– Такие силы бывают только у ведьм, милая моя, – грустно сказала Сабрина. – И уже неважно, хочется ли тебе ей быть или нет. Постарайся свыкнуться с этой мыслью, пока неведение и гордыня не убили тебя чужими руками. Враги-то будут уверены, что ты именно колдунья. Поверь. И чем раньше, тем лучше. Вряд ли ведьмой быть хуже, чем мёртвой графиней… А?

Юлия пожала плечами, и до конца не поверила в слова старухи. Девушка была ошарашена, а Ваня, как назло, молчала. Ну ничего, девушка ещё спросит с неё, что это за дела такие?

– Пойдём. Надо выходи́ть сейчас, если хотим затемно попасть в Кагоду. И никому ни слова о своих способностях. Они не оценят. Вон этот Барвоа до сих пор как одержимый орёт, что ты ведьма, не так ли?

– Точно, – согласилась Юлия. – Орёт не переставая…

Они быстро дошли до поляны, где проснулся тролль, и нашли Энцо привязанным к обломанному чудовищем столбу. Некоторое время Юлия рассматривала рытвины на месте груды камней, не в силах поверить, что вековые валуны ушли с поляны сами, оставив за собой гигантские следы, затем направилась к ведьмаку. Увидев женщин, Барвоа разразился яростной и непонятной длинной тирадой. Кажется, он страшно ругался. Всё, что надо было сделать Юлии, это разрезать путы и подвязать длинной верёвкой к седлу Корина. Запястья ведьмака всё ещё были скреплены путами, поэтому сопротивления не ожидалось. Но едва Юлия рассекла путы, как услышала предупреждающий крик Сабрины:

– Осторожно! Сзади!

Юлия резко обернулась и едва успела отбить удар отцовским мечом. Острый клинок лишь благодаря хорошей реакции тела увёл по касательной вилы Виктора. Из-за их тяжести крестьянина мотнуло в сторону, и девушка приставила к горлу бородача лезвие. Он застыл, не предпринимая попытки поднять вилы, но графине всё равно было не по себе. За спиной стоял Канас и другие мужики с орудиями труда, которые при желании могли представлять не меньшую опасность, чем любое холодное оружие. Цепы, грабли, вилы, топоры, косы и всё что попало под руку – палки, камни, оглобли… Позади из чащи леса высовывались женщины и дети. На лицах напряжение, отчего они выглядели страшно, будто невольными наблюдателями, а не хозяевами собственных тел, которыми не управляли. Юлия перевела взор на Виктора, и холодок страха поднялся по спине, закончившись где-то в затылке. Если не обращать внимания на общий вид, а ведь его задел камнем тролль и, кажется, что-то сломал мужчине в грудной клетке, то от его налитых кровью глаз взгляд отвести было труднее всего. Кажется, будто и не человек на тебя смотрит. Нечто звериное и потустороннее выглядывает прямо изнутри, из глубины… нечеловеческой уже сущности.

От страха и усталости рука дрогнула и едва не полоснула лезвием горло Виктора. И Юлия мысленно уже готовилась отправиться к погибшей семье, так как с гибелью предводителя, разъярённые крестьяне попросту разорвут всех причастных на маленькие кусочки, но здесь голос Сабрины, – глубокий и громкий, какой и должна иметь монахиня, – напевно разнёсся по поляне, разлился меж деревьев и затёк в уши бывших прихожан.

– О троллы ваас данке гобинс, – затянула Сабрина на неизвестном языке. – О каас мидс миделтон! Вас-кас данас!

Виктор засмеялся и покосился на монахиню, и не своим голосом сказал:

– Ты думаешь выгнать меня из умов этих слабых созданий в то время как я по праву владею ими, а, Сабрина?

Но старуха не слушала, а, знай себе, тянула заунывную мелодию на необычном языке.

– Тун нанкас таас! Тун киас мидлас! О сарам там варраам! О…

– Я больше не отдам ни тебе, ни Свету ни этих людишек, ни эту ведьму! – Юлия вздрогнула, когда Виктор повернул глаза на неё. Красные и злые, пронзительные и страшные… И Юлия едва не опустила меч. – Она моя! Она создание моего мрачного гения. Она изощрённый способ уничтожить одного смутьяна. Она венец мести! Тёмной и мрачной мести, и я намерен навсегда приручить её душу и заставить её силу сопровождать меня в этом мире! Слышишь, старуха?

Но та всё ещё протяжно и напевно выла слова давно забытого языка, и сделалось заметно, что от странной песни Виктору стало не по себе. Мужик вдруг задёргался и часто-часто заморгал, будто зрение исчезло, а Виктор пытался его прояснить. Следом задёргались и подельники. Крестьяне, их жёны и дети. И они завыли от боли. Страшный стон нескольких десятков людей наполнил лес, просачиваясь меж деревьев, подобно шуму ветра, ищущему свободный от препятствий путь. Юлии хотелось всё бросить и убежать, но то, что девушка окажется беспомощной, когда опустит оружие, заставляло прижимать лезвие меча к горлу Виктора.

– Атан тан сааб ваас коринускас! – продолжала читать древний текст Сабрина, и Юлия вдруг почувствовала, что ей тоже стало дурно. Рука с мечом дрогнула и никак не хотела возвращаться в прежнее положение. Зрение поплыло, и девушка услышала испуганный шёпот Вани:

«Что она говорит?»

«Не знаю, – прошептала Юлия. – Наверное, что-то защитное…»

«Защитное? Да мне плохо от этого! Да и тебе!»

«Мне плохо из-за усталости, – возразила Юлия. – Меня со вчерашнего дня бьют, убивают и пытаются насиловать. Я устала и хочу спать… или умереть».

«Нет! Ты не понимаешь! Это всё эти слова! Останови её!.. – слова призрака казались настолько далёкими, будто Ваню откинули прочь, и она кричала из-за какого-то особо толстого препятствия».

Или Юлия просто теряла сознание и способность слышать не только Ваню, но и вообще всех окружающих. Странная песнь Сабрины тоже унеслась далеко-далеко, и графиня вдруг нырнула в непроглядную темень.