Читать книгу Подлинная древняя история. По исследованиям С. Лесного и С. Жарниковой - Юрий Владимирович Максименко, Юрий Владимирович Манухов - Страница 6

Из предыдущего видно, что варяги, в частности Олег, явившись на Русь, застали здесь уже давно сформировавшееся государство с довольно высокой культурой и значительными связями со всеми соседями. Объединение Олегом Новгородского и Киевского государств под именем Руси явилось завершением долгого и естественного развития племен на востоке Европы. Однако, по мнению Лесного, «этот момент вовсе не означал начала истории Руси: обе составные части ее уже имели очень долгую историю, которую мы назовем доолеговской. Этот период историки оставили совсем без внимания. Он, конечно, и для них существовал, но совершенно в неопределенной, аморфной форме. Они его игнорировали и не пытались исследовать: разве могло быть начало до того начала, которое им известно? Ведь Русь началась, как они думали, с Олега. С их точки зрения, доолеговская история просто нонсенс». Лесной был уверен, что на деле это не так. Он называл свою попытку дать очерк доолеговской Руси первой среди историков и представил собранные им факты на этот счёт9.

1. Лесной начинает свой очерк с фактов древнейшего упоминания о ругах. Он говорит, что «„Житие“ Оттона Бамбергского, крестителя приморских славян, устанавливает с несомненностью, что племя ругов носило также название „русинов“ (рутенов) и страна их называлась „Русиния“ (Рутения), или Русь10. Первое упоминание в истории о ругах, по-видимому, принадлежит Тациту. Он упомянул это племя в своем сочинении „Германия“ в 98 году нашей эры и поместил его в западном углу южного побережья Прибалтики. Таким образом, начало племени ругов уходит в глубь времен до нашей эры». Лесной отмечал при этом, что «германские хроники называли княгиню Ольгу постоянно „регина ругорум“, а не „регина руссорум“, показывая тем, бесспорно, что отождествление ругов и русов существовало еще в Х веке».

2. Первое упоминание вождя Руса в истории (282 год). Первое упоминание в истории вождя Руса Лесной находит в книге Прокопа Слободы (Sloboda Prokop, francesk an. Preporodjeni ceh, aliti svetosti svetosti sv. Prokopa vu domovini Ceha, Krapine… V Zagrebu pri Fr. X. Zeran. Seki 1767): «Хорошо знаю, что известно многим, но не всем, как некогда из этой крапинской местности, по исчислению Петра Кодицилюса и многих других, в 278 году, ушел очень знатный вельможа Чех с братьями своими Лехом и Русом, а равно со всеми своими приятелями и родом, из-за того, что они не могли уже переносить те великие нападки и притеснения, которые делали им римляне, а особенно начальник римских войск Аврелий…». Согласно легенде, братья Чеха также возглавляли два государства – Лехию, т. е. Польшу, и Русию, дав им свои имена. По мнению Лесного, «легенда вовсе не видит в Чехе, Лехе и Русе родоначальников племен – это уже домысел сверхкритиков. Названные лица лишь возглавили племена, которые до сих пор существовали уже века». Лесной не настаивал при этом на совершенной точности легенды, но отмечал, что «канва ее исторически верна… Поэтому мы можем сказать, что в конце III века в Придунавье среди славянского племени уже отмечено имя Рус в приложении к какому-то вождю, несомненно, «русского» племени».

3. Русский князь-стольник при дворе Константина Великого (306—337). Карамзин (изд. 1892 г.) пишет: «Никифор Григора, писатель XIV века, уверяет, что еще при дворе Константина Великого один русский князь был стольником». Карамзин этому сообщению не верит, однако, добавляет: «Другой город во Фракии назывался Руссион», – значит, корень «рус» уже существовал во Фракии. Лесной полагал, что «нет ничего удивительного, что один из „росов“ был стольником у Константина Великого, тем более что время, когда упоминается этот стольник, совершенно совпадает с временем, указанным в чешской легенде. Вероятно, будут найдены и другие византийские источники, подтверждающие указанную легенду11».

4. Первое косвенное указание о народе рос. Патриарх Прокл (434—447) в своей речи по поводу нашествия гуннов упомянул библейский народ «рош» (Иезекииль, 38, 2), усматривая, очевидно, в нападении осуществление библейского пророчества. Его аргументация, по мнению Лесного, «могла иметь особую убедительность лишь тогда, когда среди нападавших было племя „рос“, иначе связь события с пророчеством утрачивалась. Могут спросить: почему Прокл не назвал прямо народ „рос“? По двум причинам: во-первых, это было общеизвестно, а во-вторых, главарями нападавших „росов“ были гунны – русы только принимали участие и, возможно, были главными, но все же подчиненными исполнителями нападения». Лесной доказывает это словами Рубруквиса, который писал в 1253 году: «Язык русинов, поляков, богемов (т.е. чехов. – С.Л.) и славян тот же, что и у вандалов. Множество всех их было вместе гуннами12». Это, согласно Лесному, «косвенное указание на существование на юге народа „рос“ в первой половине V века подтверждается тем, что о том же мы находим для второй половины V века уже совершенно точное и ясное историческое указание».

5. Вождь русинов и других племен Одоакр захватывает г. Юваву и убивает св. Максима с учениками (477 г.). Лесной приводит факты на этот счёт. «В Австрии, в г. Зальцбурге (в древности Ювава), в катакомбах при церкви св. Петра находятся останки св. Максима и его учеников, которые были убиты вождем русинов Одоакром в 477 году. Это засвидетельствовано плитой, на которой написано по-латыни: «Лета Господня 477. Одоакр, вождь русинов (рутенов), геппиды, готы, унгары и герулы, свирепствуя против Церкви Божией, блаженного Максима с его 50 товарищами, спасавшихся в этой пещере, из-за исповедания веры, сбросили со скалы, а провинцию Нориков опустошили мечом и огнем». Лесной уверен, что «ни о какой подделке не может быть и речи, ибо предмет этот религиозный, а главное – является свидетельством о славянах на немецкой земле. Национальность Одоакра точно не установлена. Однако, у Иордана в его «Романе», попутно сказано, что Одоакр был ругом (genere Rogus). Кстати сказать, еще лишнее доказательство отождествления русинов и рутов».

Интересно, что в 1648 году гетман Богдан Хмельницкий обратился по случаю войны с Польшей к казакам с воззванием, в котором он призывал следовать примеру их славных и воинствующих предков, владевших под руководством Одонацера (Одоакра) 14 лет Римом. Таким образом, по мнению Лесного, еще в 1648 году «украинские казаки официально считали Одоакра и его русинов своими предками. Эта традиция была настолько сильна, что, когда Богдан Хмельницкий умер в 1657 году, Самийло Зорка, генеральный писарь Запорожского войска, стоя у гроба, говорил: «Милый вождю! Древний русский Одонацер!» Лесной заключает: «Таким образом, уже во второй половине V века племя русинов, или ругов, играло в средней Европе настолько крупную роль, что возглавляло союз племен, опрокинуло Рим и 14 лет им владело».

6. Сирийская хроника о народе «хрос» (555 г.). Лесной приводит известие о народе «хрос», которое имеется в продолжении истории Захария Митиленского, написанной в 555 году неизвестным сирийцем (Псевдо-Захарий). После описания амазонок, помещаемых около Азовского моря, мы находим: «Соседний с ними народ „хрос“ (hros), мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечностей». Из этого, согласно Лесному, явствует, что «в 555 году в Сирии знали о существовании к северу от Азовского моря народа очень крупного роста и который назывался „рус“ или „рос“».

7. Русы берут в плен 12 000 византийских воинов и требуют по драхме выкупа за человека (времена имп. Маврикия, 582—602). В 1901 г. И. Джанашвили в газете «Кавказ» опубликовал статью о поступлении в церковный музей грузинского экзархата 16 манускриптов из Тифлисского Сионского собора. Сообщение его было перепечатано в «Вестнике Всемирной Истории» (1901, №1, стр. 230—233), а затем в «Византийском Временнике» (1901, №8, стр. 348—351). В последней части этого сборника помещено: «Осада и штурм великого и святого града Константинополя скифами, которые суть русские». А также: «Его [персидского царя Хозроя] главнокомандующий Сарварон склонил „русского Хагана“ сделать общее нападение на Константинополь. Последний принял это предложение. Как известно, этот Хаган еще при Маврикии нападал на империю, пленил однажды 12 000 греков и затем потребовал по 1 драхме за человека». Таким образом, действие русского Хагана устанавливается для времени имп. Маврикия (582—602). В работе М. В. Левченко «Очерки по истории русско-византийских отношений» (1956, стр. 142) Лесной нашёл следующее: «Имеются грузинские ценные указания об участии восточных славян в осаде Константинополя в 626 году», что подтверждает сведения представленного сборника.

8. Имп. Ираклий откупается от русов (622 г.). В той же тифлисской рукописи Лесной обнаружил: «В 622 г. Ираклий за большую сумму денег уговорил „скифов, которые суть русские, не тревожить империю, и потом отправился отомстить Хозрою“». Через 4 года, однако, русы в союзе с персами, как видим выше, напали на Царьград. Из этих беглых попутных сведений Лесной заключает, что «в первой четверти VII века русы уже играли важную роль в политике Византии. Необходимо отметить, что тифлисская рукопись написана в 1042 году, т.е. она на 70 лет старше нашей „Повести временных лет“, а поэтому ее данные особенно ценны, ибо они ближе к первоисточникам».

9. Русы нападают на Царьград (626 г.). В тифлисской рукописи также говорится: «Хаган (из предыдущего видно, что русский. – С.Л.) посадил своих воинов на лодки, которые выдолблены из цельных деревьев и которые на их „варварском“ языке назывались „моноксвило“ [„момоксило“, по-гречески – „одно-деревка“]». Далее Лесной излагает: «Хаган причалил к Царьграду и осадил его с суши и моря. Воины его были мощны и весьма искусны. Хаган требовал сдаться, оставить ложную веру во Христа. У стен города произошла страшная свалка. Свобода Царьграда уже висела на волоске. Между тем патриарх Сергий (был такой с 610 и по 639 г. – С.Л.) послал хагану огромную сумму денег».

Итак, в тифлисской рукописи мы находим совершенно точное указание, что в нападении на Царьград в 626 г. главное участие принимали русские. Лесной считал, что «никаких чудес, в сущности, не произошло. Случилось то, что должно было случиться: подмога в 12 000 человек, гарнизон да мощные стены города были настолько сильны, что сломили упорство русских. К тому же огромная сумма денег, полученная от патриарха Сергия, тоже, очевидно, сыграла свою роль (деньги были уже получены, а далее рисковать своей головой не очень-то улыбалось). Любопытно, что о буре, разметавшей ладьи русов, не сказано ни слова».

10. Русы на Каспии (644 г.). Арабский писатель Ат-Табари писал о правителе Дербента Шахриаре, что тот в 644 году заявлял следующее: «Я нахожусь между двумя врагами: один – хазары, а другой – русы, которые суть враги целому миру, в особенности же арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто не умеет. Вместо того, чтобы мы платили дань, будем воевать с русами сами и собственным оружием. И будем удерживать их, чтобы они не вышли из своей страны». По мнению Лесного, это свидетельство в корне подсекает теорию, что русы были скандинавам и напоминает, что «первое историческое упоминание о нападении викингов на Англию относится лишь к 787 году. Это дата их первого появления на страницах истории в роли грабителей чужих стран, в первую очередь – своих ближайших соседей, конечно. А свидетельство Шахриара относится к 644 году, т.е. за 143 года до появления викингов в Европе. И относится к Каспийскому, а не к Северному морю. Уже в 644 году они [русы] благодаря своим набегам на Каспий считались „врагами всему миру, а в особенности арабам“. Чтобы создать о себе такую славу, нужно множество нападений и, естественно, десятки лет истории». Лесной также полагал, что «ни хазары, ни турки мореходами не были. Мы знаем это совершенно точно. Мореходами были только русы, грабившие побережье Черного и Каспийского морей, т.е. вредившие и арабам».

11. Нападение русского князя Бравлина на южный берег Крыма (около 775 г.). В «Житии» св. Стефана Сурожского имеются весьма интересные данные о нападении русского князя Бравлина на южный берег Крыма. Время рождения св. Стефана неизвестно. Мы знаем лишь, что он был рукоположен во епископа патриархом Германом (713—730). В «Житии» говорится: «По смерти святого мало лет мину, прииде рать великая русская из Новагорода, князь Бравлин, силен зело». Лесной излагает, что «Бравлин захватил всю прибрежную полосу Крыма между Корсунем (Херсонесом) и Керчью и взял приступом Судак (Сурож, или Сугдею древности). Из слов „мало лет мину“ ясно, что нападение совершилось еще в VIII веке». Лесной считал, что «775 год – весьма близкая дата к моменту нападения. Вызывало сомнение (впрочем, справедливое. – С.Л.), что такой длинный поход в Крым мог совершить новгородский князь». Это момент Лесной пытался объяснить так, что, якобы, «речь идет здесь вовсе не о Новгороде на Волхове (откуда совершить поход – „овчинка выделки не стоит“. – С.Л.), а о Неаполисе греков в районе нынешнего Симферополя13».

12. Далее Лесной ссылается на «Житие» св. Георгия Амстердамского, которое сохранило следующие сведения о Руси: «Было нашествие варваров Руси, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого… начав разорение от Пропондиты и посетив прочее побережье, достиг наконец и до отечества святого (т. е. Амастриды на южном берегу Черного моря. – С.Л.)». Видим, что «народ «рос» был известен в то время, т.е. за несколько десятков лет до призвания варягов под своим собственным именем. Лесной рассуждает о времени этого события: «Время смерти Георгия Амстердамского точно не установлено. Последним императором, упомянутым в «Житии», является имп. Никифор (802—811). Ни имп. Ставракий (811), ни имп. Михаил 1-й (813—820) в «Житии» не встречаются. Стало быть, нападение русов было, во всяком случае, не ранее 802 г., ибо св. Георгий скончался, очевидно, в промежутке между 802 и 811 годами».

Предположение Лесного было верным. Согласно «Будинскому Изборнику» (далее БИ), «в 795 году пошел (от Хольмгарда у Ильменя) Бранислейф (Бравлин) на Сурожь, город в Крыму, у Черного моря. И когда по Днепру в ладьях и насадах дружинники приплыли к городу Киеву, то князь полян Воеслав много еды и зерна дал словенам, потому что греки – и полянам враги. Будучи в Сурожи, увидел Бранислейф чудо и очень испугался, и упал на колени перед гробницей в храме, и воспринял веру Христову. Он ушел с войском в землю свою и рассказал всем в Словенах об этом чуде, о вере Христовой. Вернувшись с войском в Словены, Бранислейф не обрел чужого добра, но обрел Христа».

13. Послы народа «рос» в Царьграде и Ингельгейме (838—839). В западных хрониках, в частности, в Бертинской, под 839 г. Лесной нашёл первое ясное указание на существование народа «рос». В мае 839 г. в город Ингельгейм на Рейне, где находился тогда император франков Людовик Благочестивый, прибыло посольство от византийского имп. Феофила. Вместе с посольством находились и люди, говорившие, что они «от племени рос», и имевшие с собой рекомендательное письмо от византийского императора. В письме было сказано, что эти люди явились к имп. Феофилу от имени своего предводителя, который именовался «хаканом», с предложением дружбы. Феофил просил Людовика пропустить этих людей через его владения ввиду того, что они не могут безопасно вернуться к себе домой (очевидно, путь был перехвачен врагами).

Лесной был уверен, что послы были действительно послами Руси, а не Скандинавии, за что «говорит то обстоятельство, что повелитель их назывался „хаканом“. А мы знаем, что еще Владимир Великий назывался „каганом земли Русской“. Скандинавские же князья никогда „каганами“ или „хаканами“ не именовались». Таким образом, заключает Лесной, «уже в 838 году была обозначена Киевская Русь как вполне сформированное государство, заключающее мирный договор с Византией и притом в условиях большого внимания со стороны последней. Очевидно, с Русью приходилось считаться: послам ее оказывалось самое предупредительное внимание».

14. Убийство «гавроскифами» Феоктиста, министра имп. Феодоры (856 г.). В IX и Х веках греки называли русов также «тавроскифами», т.е. «скифами из Тавриды». Лесной при этом ссылается на А. А. Васильева (1946), который в своей английской работе о нападении русов на Царьград в 860 году признает это безоговорочно (стр. 187), хотя и является заядлым норманистом. Очевидно, полагал Лесной, «после той кровавой бани, которую устроили русы в 860 году [см. ниже], гордые греки вынуждены были называть русов не кличками, а их собственным именем. С этого года они и всплыли на арену греческой истории, что и было отмечено русским летописцем».

15. Нападение русов на Царьград (860 г.). Одной из самых важных дат истории доолеговской Руси, по мнению Лесного, позволившей твердо установить хронологические вехи, является 860-й – год похода русов на Царьград. В 1894 году (см. F. Cumont, Chroniques byzantines du manuscript 11. 376. Anecdota Bruxellensia, p. 33, note 9; также: К. de Boor, Der Angrif der Rhos an Byzanz. Byzantinische Zeitschrift) была опубликована греческая хроника, в которой точно указано, что русы явились под стены Царьграда 18 июня 860 года. Лесной излагает содержание похода 860 года, «опираясь на первоклассный источник – свидетельство патриарха Фотия, участника событий в Царьграде и к тому же первоиерарха греков, которого никак нельзя заподозрить в искажении событий в пользу русов». Это свидетельство оставалось неизвестным ни греческим хронистам, ни русскому летописцу. Мы узнаем следующее: поход русов был совершен не с целью грабежа, а прежде всего как акт мести за убийство и обращение в рабство за долги нескольких русов, живших и работавших в Царьграде. В двух речах, произнесенных Фотием (одна в момент осады Царьграда, другая непосредственно после ухода русов), он резко укорял греков в безнравственности вообще и в необоснованно плохом отношении их к русам. Фотий говорил: «И как не терпеть нам страшных бед, когда мы убийственно рассчитывались с теми, которые должны были нам что-то малое, ничтожное». Очевидно, греки обратили нескольких русов за долги в рабство.

Несмотря на отсутствие войск и императора, Царьград все же не был взят. В своих речах Фотий подчеркивал трагизм положения: императора нет, некому руководить защитой, надежда была лишь на стены. Чтобы поднять дух населения, Фотий устроил торжественный молебен с ризой Богоматери, несомой на стенах города. Вскоре после этого русы исчезли, сняв осаду. Их уход был объяснен заступничеством Богородицы. Однако ни о какой буре, разметавшей ладьи русов, Фотий не упоминает вовсе. По-видимому, русы, досыта награбивши и удовлетворивши свою месть, удалились, ибо делать, в сущности, было нечего, начались болезни, а тем временем могли подойти войска императора или флот. Результаты похода рассматривались и могут быть рассматриваемы, согласно Лесному, по-разному: «Но в действительности русы достигли всего, чего хотели. Отомстили во много раз больше и награбили столько, что едва вмещалось в ладьи: богатейшие предместья Царь-града доставили огромную добычу. Венецианская хроника прямо говорит, что русы вернулись „с триумфом“».

Лесной намеренно остановился подробно «на этом ярком моменте нашей истории, ибо о нем либо ничего не говорят, либо представляют поход совсем в другом свете, либо, наконец, совершенно устраняют русов-славян от участия в нем и приписывают все скандинавам».

16. Св. Кирилл находит в Корсуне Псалтырь и Евангелие, написанные «роускыми письмены» (861 г.). Лесной полагал, что «существование Руси до Олега подкрепляются свидетельствами не только влиятельности Руси и ее политической зрелости, но и тем, что Русь того времени поднялась до высокой ступени культуры: она уже имела свою письменность (до св. Кирилла! – С.Л.)». Как известно, направляясь в хазарскую миссию, св. Кирилл приехал в Корсунь (Херсонес) в конце 860 года. Здесь он встретился с неким русином, имевшим Псалтырь и Евангелие, написанное «роускыми письмены». В «Житии» Кирилла также находим: «…и дошед до Хорсу-ня… обрете же ту Евангелие и Псалтырь, роуськьгми письмены писано, и человека обреть, глаголюща тою беседою, и беседовав с ним, и силу речи приемь, своей беседе прикладая различии письмень гласнаа и согласнаа и к Богу молитву творя, вскоре начать чести и сказать, и мнозися емудивляху…».

Таким образом, Константин Философ (св. Кирилл) еще до поездки своей в Моравию в 863 году столкнулся с решением вопроса, который ему пришлось осуществлять в Моравии. Вопрос этот, по мнению Лесного, уже был решен до него неизвестным русином, имевшим даже две солидные церковные книги, написанные русскими письменами. То, что это так и есть подтверждается старинной традицией (см. Истрин В. М. 1907. Редакции Толковой Палеи, стр. 61): «Се же буди ведомо всеми языки и всеми людьми, якоже русскый язык ни откуду же приа святыа веры сиа и грамота рускаа никим же явлена, но токмо самим Богом Вседержителем Отцем, и Сыном, и Святым Духом. Володимеру же Святьгй Дух вдохнул веру прияти и крещение от грек и проча наряд церковный, а грамота русская явилась Богом дана в Кор-суне руску, от нея же научися Константин, отуду сложив, написав рускым гласом, и еврейстей грамоте тогда же извыче от самарянина в Корсуни. Тот же муж русин бысть благоверен помыслом и добродетелью, в чистый вере един уединився и той един от руска языка явися преже крестьяный и не ведом никимь же откуду есть бысть».

Согласно Лесному, «стало быть, еще в древности существовало в русской церкви убеждение, что св. Кирилл был не изобретателем „кириллицы“, а лишь усовершенствовал её. Увидя в 860 году полную пригодность изобретенного каким-то русином славянского алфавита, он в 863 году применил его для перевода богослужебных книг, предназначавшихся моравам, включив в алфавит русина ряд чисто греческих звуков, без которых, как ему казалось, нельзя обойтись (фига, ижица, пси и т.д.). Дальнейшая практика показала, однако, их непригодность, и все они отмерли».

Лесной считал важным отметить следующее, «что к 860 году культура русов была столь высока, что существовали книги, писанные на собственном алфавите. В свете этих фактов дикими представляются мысли, что сама Русь появилась лишь в 860 году. Нельзя не упомянуть, кстати, любопытного сообщения Карамзина (1, примеч. 532), который писал, что в одной рукописной новгородской летописи, наполненной многими баснями, сказано: „Ведати подобает, яко Славено-Российский народ в лето 790 от Р. X. начат письмены имети; зане в том годе царь греческий брань с словяны имея и мир с ними содела, посла им в знамение приятства литеры, сиречь слова азбучные. Сия от греческого писания вновь составишася ради словян: и от того времени россы начаша писания имети“. Как видим, указание точное, с хронологией, на басню не похожее. Да и зачем было Карамзину перепечатывать „басню“? По-видимому, он считал сведение заслуживающим внимания». Далее Лесной говорит, что «удивительно другое: как русские историки, имея подобные указания, пренебрежительно проходили мимо, не будучи в состоянии поверить, что предки их в древности могли быть и культурными людьми; очевидно, немецким сказкам они больше верили, чем славянским14».

17. Извещение патриарха Фотия о крещении Руси (866—867). В 866—867 гг. (точная дата по Лесному не установлена, но см. ниже) патриарх Фотий разослал окружное послание всем восточным патриархам, в котором писал: «И не только этот народ (болгары. – С.Л.) применяли прежнее нечестие на веру во Христа, но даже и многими многократно прославленные и в жестокости, скверно-убийстве всех за собой так называемые русы, которые, поработив находящихся около них и возомнив о себе высоко, подняли руки и против Ромейской державы. А в настоящее время даже и они променяли эллинское (языческое) и нечестивое учение на чистую и неподдельную христианскую веру, с любовью поставив себя в чин подданных и друзей наших, вместо ограбления нас и великой дерзости против нас. И до такой степени разгорелись у них желание и ревность веры, что приняли епископа и пастыря и лобзают верования христиан с великим усердием и ревностью». Это официальное послание, по мнению Лесного, «говорит совершенно ясно, что русы, незадолго до того поднявшие руку на Византию (860 г.), к моменту послания (866—867) уже приняли христианство». И Лесной был прав, правда, это коснулось не всех конечно русов.

Посмотрим, что говорит нам БИ на этот счёт. «В 807 году умер великий князь Воеслав, храбрый и сильный князь из рода Кия, и пришел к власти великий князь Мезислав, в крещении Михаил, единственный сын Воеслава и первый христианский князь на Руси. В 809 году посланы от Руси Киевской, от великого князя Мезислава, послы к цезарю Никифору с картами земель русских и описанием обычаев и нравов людей, которые живут в Крыму и около Сурожа.

В 829 году разболелся великий князь Мезислав и передал Мезислав власть и управление Гордимиру, потому что был очень нездоров. В 830 году пошел Гордимир на греков в Амастриду, и вошел в этот город, и увидел христианский храм, который был очень красив, и вошел в этот храм, и увидел иконостас золотой, а в нем лик Божий, и в этот же миг услышал Гордимир некий голос. И воспринял святое крещение князь Гордимир и нарекся именем Aндрей. Так принял князь Гордимир, в народе, прозываемый Диром, веру Христову и стал вторым христианским правителем Киевской Руси.

В 850 году сильно заболел Олдир, стали незрячи оба глаза его от греческого огня. И поставил Олдир сына названого своего и зятя Аскольда на великое княжение на Руси и у полян. В тот же год, 9 марта, крестился Аскольд в Киеве, в храме Святой Ирины, и принял веру в Христа и наречен греческим архиереем Арсеникосом Николаем. В год 876-й пришли послы от цезаря Василия к Аскольду и мир заключили с русами, и прислали архиереи, и начал Аскольд строить храм, и многие поляне и русы-словутичи крестились и обрели истинную веру Христову».

Лесной обращает наше внимание также на то, что Русская летопись ничего не говорит о первом крещении Руси. И объясняет это так. «Дело в том, что сам летописец признается, что подробности похода 860 года он вынужден был взять из греческого источника. Собственных сведений у него не было. Само собою разумеется, что и сведение о первом крещении Руси (возможно, имевшее лишь прелиминарную форму), относившееся также к этому периоду, тоже отсутствовало. Наконец, есть еще одно соображение: летописец мог намеренно умолчать о первых ростках христианства на Руси: ему было неудобно представлять первых родоначальников своей династии в роли угнетателей или даже истребителей христианства».

Лесной делает правильное заключение: «Как бы то ни было, как бы ни решался вопрос о первом крещении русов, мы должны помнить одно: целый ряд источников говорит о том, что ко времени 860—867 гг. народ русов-славян в южной и средней Европе уже существовал. В его крещении были заинтересованы греки и даже хвалились своими успехами на этом поприще. Следовательно, мысль, что в эту эпоху Русь только что появилась, – совершенно дикая и нелепая».

18. Появление Аскольда в Киеве (около 872 г.). Согласно Лесному, личность Аскольда, его появление в Киеве и дата этого события точно не установлены. «Кто такой был Аскольд, мы не знаем. Летопись говорит, что он не был из рода и племени Рюрика. Каковы были связи между Аскольдом и Диром (родственные? племенные? политические?), мы тоже не ведаем. Был ли он действительно славянином, последним из поколения Кия, также неизвестно».

Поможем С. Лесному разобраться в поставленных им вопросах. Согласно БИ «в 842 году умер великий князь Мезислав, в крещении нареченный Михаилом, первый христианский князь на Руси, а всех лет его княжения было 35, и власть принял его единственный сын Гордимир, в крещении Андрей. У русичей он Гордир, а у варягов Гирдир, у армян и персов Олдир, а у простого народа просто Дир. После кончины Мезислава, пришел от Руси Словенской, от князя Гостомысла, на помощь первый внук Гостомысла Аскольд, или Осклод, очень ладный юноша, с сильной дружиной для служения в охране князя Гордимира, и очень полюбил этого князя Гордимир, потому что Гордир – друг Гостомысла, они князья одного словенского рода».

19. Смерть сына Аскольда, смерть Вадима Храброго (872 г.). В Никоновской летописи мы находим под 6372 годом: «Убиен бысть от болгар Осколдов сын. Того-же лета уби Рюрик Вадима Храброго, и иных многих изби новогородцев, советников его». По мнению Лесного, аутентичность этой записи не подлежит ни малейшему сомнению. Он полагал, что «Никоновская летопись, хоть и сравнительно поздняя, замечательна своей полнотой и отражает гораздо лучше протограф, чем иные списки».

Что же говорит нам на этот счёт БИ. «В год 864-й от РХ черные болгары убили княжича Борислава, сына Аскольда, который был у Велемира, у волошан и оказывал им помощь в обороне. А всех лет княжича Борислава было двадцать, и великая печаль охватила всех полян в Киеве и родителей его Аскольда и Иулианну, и есть могила его в храме Святой Ирины в Киеве. В год 865-й от РХ пошли Аскольд и Дир на полочан и кривичей, и подчинили их, и дани возложили на них, и дружину оставили у полочан.

И в тот же год 864-й, когда настали морозы, рать великая Рюрикова с Синеусом, с норманнами и с военачальниками Рольфом и Фарлофом, и с ободритами многими пошли по льду к Новгороду, и обложили город вокруг, начиная от реки Мутной, и стали села жечь и клети грабить, и всякие беды словенам чинить, и брали в плен простой народ, и много дней шли сражения, и снова варяги и норманны подошли к Новгороду, и в некий день декабря началась битва великая, долгая и страшная. В этом сражении был убит князь Вадимир на башне городской, а он был первенец Торислейфа, храбрый князь и старший внук Гостомысла, а также в этом сражении был убит ярл Сигнётр, который на Руси наречен Синеусом, это второй сын Годслава и внук Гостомысла. С ним погибли многие варяги из ободритов и многие норманны, и трупы их и словен лежали во множестве на льду и берегах реки Мутной, и в эту же ночь Рюрик вошел со своей дружиной в Новгород, и увидели они в одной клети израненного князя Избора и других раненых словен. И повелел Рюрик своим воинам убить князя Избора и всех словен, кто с ним. Так умер последний князь словенский Избор, младший внук Гостомысла и единственный сын князя Будигоста15».

Лесной был прав, что обозначенные события произошли в один и тот же год. Но времяисчиления в Никоновской летописи обозначено согласно болгарским значениям, а вот в БИ согласно греческому исчислению. В Никоновской летописи мы находим под следующим, 6373 годом: «Того же лета воеваша Аскольд и Дир полочан и много зла сотвориша».

А так ли было на самом деле? Обратимся опять к БИ. «И в тот же год 864-й восстали полочане и дреговичи, и кривичи в Изборске и в селах, и убили Трувора [восстали против Рюриковского засилья], и многих норманнов убили, а других изгнали из города, и эти норманны ради своего спасения бежали к Ладоге к Рюрику… В тот же год 865-й пошли Олдир с Аскольдом на полочан Рюриковых и много зла сотворили [зло направлено опять-таки против Рюрика], а Руальда чуть не убили, и некоторых варягов-норманнов взяли в плен, и много домов в Полоцке сожгли и народ избили».

Лесной добавляет, что «в Воскресенской и других летописях сказано, что Аскольд и Дир за несколько времени до похода на Царьград воевали с древлянами и угличами. Это еще более расширяет размах Аскольдовых походов и заставляет вспомнить слова Фотия, что Русь усилилась за счет соседей. Лесной полагал, что «будущее внесет, несомненно, большую ясность в этот вопрос. Ибо не все в рассказе летописи позволяет верить, что Аскольд был «боярином» Рюрика. Возможно, что это был независимый «варяг»16, севший в Киеве гораздо раньше». Как видим, Лесной был близко к истине, исходя из вдумчивого отношения к летописям.

20. Неудачный поход Аскольда на Царьград (874 г.). Лесной сообщает следующее. «Об этом походе мы почти ничего не знаем. Греческие источники о нем не говорят, так как он, в сущности, Византии не коснулся: буря разметала ладьи русов еще по дороге». В Никоновской же летописи мы находим: «В лето 6375. Возвратишася Асколд и Дир от Царьграда в мале дружине, и бысть в Киеве плач велий. Того же лета бысть в Киеве глад велий. Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир. Того-то лета избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много новогородцкых мужей».

В БИ имеются соответствующие сведения на этот счёт. «В год 865-й начал княжить Рюрик в Новгороде, и его жена Ефанда с дочерью Ингигердой были с ним. Бояре и купцы Вадимира со своими людьми и семьями убежали в Киев к Олдиру и Аскольду, спасаясь от ярости Рюрика и его варяжских ярлов. Вадимир был убит в усобице Родегиром, нареченным на Руси Рюриком, который третий внук Гостомысла.

В год 866-й пошли Аскольд и Олдир на греческие селения с сильными полками и в 14-й день июня пришли к Царьграду. Патриарх Фотий и цезари Михаил и Василий, и епископы греческие, и все христианские пришли в храм Пресвятой Богородицы Влахернской и вынесли Ее покров с плачем великим и стенаниями…».

Лесной ссылался на Татищева, который в отношении бегства новгородцев в Киев писал: «Славяне бежали от Рюрика из Новгорода в Киев, он убил Вадима Храброго, князя славенского, иже не хотеша яко рабы быти варягом».

В этих кратких строках Лесной нашёл много важных подробностей.

1. «Новгородцы бежали от Рюрика в Киев. Следовательно, Киев был совершенно независим от Новгорода, если политические беглецы могли находить там убежище».

2. «Рюрик пришел к власти не так легко и просто, как большинство до сих пор думает: во-первых, он не сразу осел в Новгороде, а сначала три года был в Ладоге и лишь на 4-й год перешел туда; во-вторых, этот переход был связан с борьбой. В самом Новгороде был в это время, по-видимому, свой князь – Вадим [именно так], который оказывал такое сопротивление, что Рюрик должен был его самого и его помощников убить. „Рюриковичи“ воцарялись в некоторых частях „Славонии“ силой». Здесь необходимо добавить к мнению Лесного, что Рюрик был посажен по завещанию деда Гостомысла на княжение всего лишь в Ладогу. Никакого призвания и не было. Просто Гостомысл посчитал почему-то верным выделить Ладогу для княжения Рюрику, старшему сыну средней дочери, которая жила у ободритов в Полабии. В Новгороде по праву княжил старший внук Гостомысла Вадимир. Но Рюрик пренебрёг завещанием деда и, как показали дальнейшие события, приступил к захвату власти во всей Руси.

3. Лесной считал, что «новгородцы, привыкшие издревле к большой демократии, усмотрели в системе правления Рюрика, перенесшего сюда более деспотические формы Запада, для себя рабство, и многие предпочли убежать в Киев». Дополним мнение Лесного. Рюрик, захватив Новгород, собирался огнем и мечом подчинить себе всю Русь, именно поэтому он нарушил завещание деда Гостомысла и пришёл на Русь не один, а со своими братьями и большой дружиной. Народ Новгородский почувствовал себя, по-видимому, на грани уничтожения и, естественно, хотел спастись в родственном им Киеве.

21. Крещение Аскольда (около 876 г.). Лесной сообщает, что время и обстоятельства крещения Аскольда точно не известны. В этом вопросе снова нам поможет БИ. Согласно БИ, «в 850 году сильно заболел Олдир, стали незрячи оба глаза его от греческого огня. И поставил Олдир сына названого своего и зятя Аскольда на великое княжение на Руси и у полян. В тот же год, 9 марта, крестился Аскольд в Киеве, в храме Святой Ирины, и принял веру в Христа и наречен греческим архиереем Арсеникосом Николаем».

В Никоновской летописи под 884 годом (скорее всего, византийского летосчисления, пишет Лесной, но как оказалось по болгарскому) мы находим следующее сообщение: «О князи рустем Осколде. Роди-же, нарицаемии Руси, иже и кумани, живяху в Евксинопонте, и начата пленовати страну римляньскую, и хотяху пойти и в Констянтиноград, но взбрани им вышний промысел, паче же и приключимся им гнев Божий, и тогда возвратишася тшии князи их Аскольд и Дир. Василие-же (имп. Василий Македонец, 867—886. – С.Л.) много воинства на агаряны (арабы) и манихеи (болгары). Сотвори-же и мирное устроение с прежереченными русы, и преложи сих на христианство, и обещавшеся креститися, и просиша архиерея, и посла к ним царь». БИ так сообщает нам об этом. «В год 876-й [разница с Никоновской летописью в 8 лет, здесь византийское исчисление] пришли послы от цезаря Василия к Аскольду и мир заключили с русами, и прислали архиереи, и начал Аскольд строить храм, и многие поляне и русы-словутичи крестились и обрели истинную веру Христову».

Очевидно, говорит Лесной, что «крещение Аскольда совершилось после неудачного похода 874 г. Крещение не могло быть после последнего года патриаршества Игнатия (878 г.). Следовательно, могло быть лишь в промежутке 875—878 гг. Мы примем 876 г. [что совпадет с данными БИ]. Однако, принимая возможность ошибки из-за разницы в болгарском и византийском летоисчислениях и вычтя 8 лет, мы получаем как раз 876 г., удовлетворяющий всем историческим обстоятельствам». Лесной оказывается прав и в этом вопросе.

Надо думать, считал Лесной, что «это были лишь предварительные шаги к принятию христианства. Этим, по-видимому, и объясняется молчание русской летописи. Она не принимала всерьез переход в христианство некоторых князей и их вельмож. Этот шаг носил частный, личный характер и толщи народа совершенно не затрагивал». Лесной напомнил при этом, что «мы разбирали этот вопрос не специально, а лишь попутно. И как бы он ни был решен, остается одно несомненным: Русь была задолго до 860 г.», в чём с ним трудно не согласиться.

Из приведенного ясно, заключает Лесной, что «доолеговская история Руси не миф, что ее давно уже следовало бы написать. Мы оказываемся далеко не „Иванами, не помнящими родства“, а народом, корни которого уходят, по крайней мере, к началу нашей эры, и есть надежда, что и эта грань будет перейдена, надо только искать». Лесной был абсолютно прав, и это необходимо подчеркнуть особо. Он не посмотрел на «мнение» авторитетов от науки, на существующую «концепцию», а просто как настоящий учёный провёл изучение имеющихся сведений и изложил их результаты. И они оказались в корне не соответствующие догмам от исторической науки. Поддерживаем мнение Лесного на этот счёт и обращаем внимание на исследование «Об истинной истории древней Руси», раскрывающее более подробно исторические реалии доолеговского периода Древней Руси, имевшие место в Киевской Руси, начиная условно с 430 года, и в Новгородской Руси с 365 года.