Читать книгу 7,5 снов Мечтателя - Юрий Владимирович Толстихин, Юрий Толстихин - Страница 4

Конечно, яркие моменты жизни, которых молодой человек пытался избегать, вносили что-то новое в сны: второстепенных героев или смену обстановки, – но все же эти изменения были незначительны. До этого момента. Винсент не просыпался в холодном поту уже давно.

Завтрак. Мисс Бишоп, как всегда суетилась на кухне: заваривала чай для Винсента, варила себе кофе и накладывала овсяную кашу. Молодой человек с головой был погружен в размышления: уставился в одну точку, покручивая в руках десертную ложку. «Кто бы мог подумать, что мои основательные сны, которые я знаю каждой клеточкой мозга, могут измениться. Покушение на Роберта – самое необычное, что случалось со мной за последние пятнадцать лет, не считая того случая в доме Бэтроу, но и там не было такого эмоционального всплеска. Я вообще, кажется, забыл, что такое ощущать. Мое сердце бьется, мозг думает, но чувства давно держатся у отметки „минимум“. То ли оттого, что мне некому их дарить, то ли от однотипности дней».

– Винсент, с тобой все в порядке? – мисс Бишоп настороженно наклонилась к молодому человеку, нежно проведя рукой за ухом. – На тебя это вовсе не похоже.

– Что вы, все хорошо, – спокойным голосом ответил Винсент и поправил очки. – Задумался, не более. Вы так и не рассказали, как прошла ваша прогулка с мистером Уоллесом. Вы в хорошем настроении, чтобы я понял, что все прошло на уровне, но все же…

Старушка мило улыбнулась и села за стол. На щеках выступил яркий розовый румянец.

– Все было превосходно. Мы гуляли весь вечер, говорили обо всем подряд: мистер Уоллес интересный собеседник, способен поддержать разговор. («Неудивительно, ведь он является смотрителем самой большой в городе библиотеке», – пронеслось в голове у Винсента.) Он рассказывал о себе, а я о себе. Я почувствовала себя свободной, излила ему свою душу. У меня будто бы ненадолго выросли крылья. Чудесно! Следующая встреча у нас в воскресенье, идем в кафе на улице Хорсефенри, напротив Садов святого Джона. Знаешь, Винсент, в старости так трудно найти подходящего тебе человека: треть – семейные парочки, треть – вдовы и еще одна треть – скряги, – на ее глазах выступили слезы, и она, сняв очки, разрыдалась, вытирая соленые капли столовой салфеткой.

– Ну же, не стоит, – молодой человек смиренно встал из-за стола и приобнял старушку. Что-то екнуло внутри, но он тут же подавил это чувство напряжением всех мышц лица и, успокоив мисс Бишоп, сел доедать кашу.

Поблагодарив няню за прекрасный завтрак, Винсент немедленно направился на второй этаж, по пути захватив со стола свежую газету. Мисс Бишоп, прожившая с Винсентом почти два десятка лет, придала этому факту большое значение, ведь утренние привычки, можно сказать ритуалы, он не менял с их зарождения. Она незаметно достала телефон, выбрала контакт «Доктор Хамонс» и нажала на кнопку вызова.

Он отпер дверь и ввалился в комнату Бредбери – так он называл комнату, закрытую для посещения кем-либо, кроме него самого. Пробежавшись глазами по комнате и убедившись, что все находится в должном беспорядке, Винсент уселся за стол, балансируя на шатающемся стуле. Он бесшумно выдвинул единственный ящик стола, с первого взгляда казавшийся пустым. Ловким движением руки, поддев потайную крышку ногтем, Винсент обнажил секретный ящик и вытащил крошечный чип. Он снял с шеи медальон, отодвинул заслонку на задней стороне блестящей вещицы; показался основной чип. Молодой человек, проведя обычную для него операцию, поменял устройства слежения местами и, не медля ни секунды, прибрал все на место.

Послышался звонок в дверь, но Винсент его проигнорировал: к ним часто заходили люди с социальными опросами или просто подруги-соседки мисс Бишоп, бесконечные улыбки которых молодой человек недолюбливал. Обеспокоенный сегодняшним сном, он принялся клеить слетевшие заметки на место, но пришел в ужас, когда понял, что все на них поменялось. Вместо рисунка лачуги появился рисунок поселения левитаторов, какой-то огромный камень; информация в заметках, закрепленных за каждым персонажем, перемешалась, причем написаны они были почерком Винсента. Молодой человек пошатнулся, оперся на стул, придерживая стучащую челюсть руками. «Быть такого не может. Все, о чем я думал все эти годы, испарилось? Сны имеют конец? Даже не знаю, проклинать вчерашний день, или благодарить? Я не могу стать таким… обычным». Винсент взял в руки сегодняшнюю газету и на третьей странице нашел статью о ночном инциденте. Яркий заголовок «Истерзанный защитник» привлекал сегодня почти каждого читателя. Молодой человек быстро нашел через интернет адрес и название больницы, в которой лежал Роберт. «Надо бы к нему заглянуть сегодня».

На диване в гостиной сидели два джентльмена. Первый – совсем молодой полисмен, поступивший на службу около трех месяцев назад, на данный момент выполняющий кипу банальных поручений, которыми обычно заваливают новичков. Второй – Доктор Хамонс, плешивый мужчина с редеющими каштановыми волосами. Он вальяжно закинул ногу на ногу, забил дорогую на вид трубку и уже подносил зажженную спичку к табаку, но после фразы Винсента, что в этом доме не курят, понимающе кивая, убрал трубку на место.

– Молодой человек, я тут надолго, так что решайте свои дела, – обратился доктор к полисмену, достав крошечную книжку из внутреннего кармана пиджака.

– Спасибо. Мистер Гилл, мой коллега, инспектор Галбрейт, заходил вчера к вам, чтобы вы проставили пару подписей, но вы, видимо, так увлекли его разговорами, что он забыл дать вам бумаги. – Полисмен взглянул на бледное лицо Винсента, тело покрылось мурашками. – В-вот, возьмите, – дрожащими руками он вынул пару листков и вручил их молодому человеку. Это были обычные бланки, которые заполняли все бывшие пациенты Королевской больницы. Винсент выполнил просьбу, и полисмен тут же удалился.

– Теперь вы, доктор. Зачем пожаловали? Не поймите меня неправильно, не то чтобы не рад вас видеть, просто во время нашей последней встречи вы стреляли в меня из шокера. – Винсент почесал шрам на шее и сел напротив мистера Хамонса, предварительно повернув кресло спиной к окну, в которое ярко светило солнце, слепящее доктора.

– Я тоже рад тебя видеть, Винсент. Мисс Бишоп обеспокоена твоим сегодняшним поведением, – сказал мистер Хамонс типичным для докторов надменным голосом. – Сейчас мы проведем несколько тестов и посмотрим, все ли у тебя хорошо.

Молодой человек дал согласие, кивнув. Он знал, что отказываться нет смысла и это может только усугубить ситуацию. Доктор и пациент знали друг друга задолго до того, как нынешний недуг стал проявляться. Мистер Хамонс в прошлом был семейным врачом четы Гилл. Преданный своему делу, он обязался присматривать за отпрыском, оставленным на попечении добродушной няни. Какими бы альтруистичными ни казались действия доктора, они поддерживались солидной зарплатой – тысяча фунтов стерлингов в месяц! Винсент тихо ненавидел мистера Хамонса, но, кажется, только они оба знали причину. Когда только все это началось, врач не мог справиться с регулярными вспышками агрессии со стороны мальчика и применял грубую силу.

Мисс Бишоп притаилась у входа в гостиную и внимательно слушала. Все время, пока Винсент был под ее присмотром, няня старалась дать воспитаннику все самое лучшее, считая его родным. Своих детей у нее не было, а муж умер двадцать лет назад, оставив вдову со скромным капиталом и в полном одиночестве. Мисс Бишоп стала обычной няней, успев поработать у нескольких знаменитых в Лондоне людей. Спустя пять лет работы в разных местах ей предложили работу до конца жизни – присматривать за Винсентом. Сначала это был тяжелый ребенок с больной психикой, но она, отдавая ему всю свою любовь, переполняющую ее, смогла сделать из него личность. Он отличался от других, няня это прекрасно понимала и постоянно помогала ему совершенствоваться. Винсент был скрытен и не мог принять всю ее любовь, ответить взаимностью; она и не просила. Для нее достижения подопечного были признанием того, что она хорошо делает свое дело. Старушка знала его повадки, знала, что он ссыпает таблетки в трубу в стене, поэтому разводила их в утреннем чае. Она не хотела с ним ссориться и старалась всячески помочь. Вот и мистера Хамонса мисс Бишоп позвала, чтобы убедиться, что все в порядке.

Доктор и Винсент пожали друг другу руки и разошлись, ненавидя друг друга так же, как и раньше.

– Дин, с ним все хорошо? – обеспокоенно спросила мисс Бишоп, перегородив рукой выход из дома.

– Все по-прежнему, вот что я скажу. За пределы разрешенной зоны он не выходил, в газетах о нем сегодня не писали, значит, все хорошо. Доброго вам дня, Августина, – на лице врача показалась едва заметная улыбка, и он тут же вышел.

– Слава Богу. – Старушка закрыла дверь, перекрестилась и принялась за домашние дела.

Винсент стоял у входа в больницу и нервно курил. У здания были припаркованы две пустые полицейские машины. Это означало, что палата оцеплена и попасть туда будет тяжело. Молодой человек пригладил взъерошенные волосы и, держа в руках сетку с апельсинами, вошел в здание. В нос тут же ударил больничный запах, а голову вскружили воспоминания: темные коридоры западного крыла Королевской больницы, холодные ночи и море недоброжелателей. Пройдя по стандартным для городской больницы коридорам, он подошел к первой попавшейся стойке и спросил, где он может найти героя сегодняшних газет.

– Третий этаж, палата номер семь, но вы туда вряд ли попадете – полисмены не пускают никого. Даже врачи проходят туда с переменным успехом – полиция подозревает всех, – сказала миловидная санитарка азиатской наружности.

Ее слова натолкнули молодого человека на очередную авантюру. Он спустился на цокольный этаж, временно не охраняемый, потому что тут проводились ремонтные работы по замене вентиляции. Пока охранник следил за добросовестной работой бригады, Винсент проскочил в прачечную, которую он нашел по указателям на стенах подвального помещения. Тут никого не было. Большие стиральные машины обрабатывали кучи грязного постельного белья, костюмы санитаров и врачебные халаты. В углу, неподалеку от входа, Винсент приметил стопку постиранных и выглаженных халатов.

Спустя пять минут псевдодоктор уже стоял у палаты.

– Разрешите, я пройду, – произнес Винсент, смотря в глаза двум огромным полисменам.

Один недовольно посмотрел на другого, а тот утвердительно кивнул. Дыша как бык перед корридой, он смиренно отошел в сторону, пропустив обманщика.

На кровати лежал бледный Роберт. Он держал в руках утреннюю газету, уже знакомую Винсенту. На столе стояли цветы в стеклянной вазе, рядом лежала маленькая Библия. Молодой человек ничего не ощущал: ни сострадания, ни чувства гордости или вины. Для него это был просто человек, которого он знает.

– Здравствуйте, меня зовут доктор Гилл. Вам тут передали презент. – Он положил на прикроватный столик сетку с апельсинами.

Голос показался Роберту знакомым, он вздрогнул и с некоторой опаской отложил газету, но, узнав в докторе спасителя, протянул холодную руку.

– Спасибо, что нашел меня. Пришел бы ты на несколько минут позже, я был бы уже труп, так сказали врачи, – больной едва сдерживал слезы.

– Ты им сказал, что тебя нашел я? Все же смотрят на меня! Все они! Люди! – Молодой человек насторожился и бесшумно прикрыл дверь. «Я ведь тебе доверял, а ты!» – хотел сказать он, но промолчал.

– Нет, что ты. Даже в отчете написано, что меня нашел полисмен, ты вне подозрений. – Роберт хотел немного подняться и присесть, но тут же рухнул на кровать из-за нехватки сил. – Ступай, мне нужно еще поспать. Ты такой же, как и все, не нагнетай. Старушка с сиреневыми волосами и то привлечет больше внимания.

– Какой номер управления, которое занимается расследованием?

– Ты ведь не хочешь… – Роберт поймал на себе тяжелый взгляд псевдодоктора и тут же отвел глаза. – Скотленд-Ярд. Я думаю, ты знаешь, где это.

– Спасибо.

Винсент покинул палату, столкнувшись в дверях с инспектором Доплом, который вел дело Роберта. Это был юркий мужчина среднего роста лет тридцати с черными, как уголь, волосами и острым носом.

Инспектор оценивающе посмотрел на псевдоврача.

– А где ваш бейдж, доктор… эм-м?..

– Доктор Чапман, рад встрече! Ах, кажется, я забыл его в ординаторской. Пойду возьму. Всего хорошего.

Молодой человек ускорил шаг, стараясь не оглядываться, и скрылся за углом.

Инспектор что-то пробурчал и сел подле Роберта.

– Знакомый? – Инспектор достал ручку и пару листов.

– Нет, что вы. Он передачку принес – от жены. Вот, апельсины, угощайтесь, – больной вытащил из сетки апельсин и протянул его инспектору.

– У меня аллергия на цитрусовые, но спасибо. Что-нибудь еще вспомнили?

Серые тучи спрятали яркое солнце. Все шло своим чередом, и ничто не отвлекало Винсента. Он сидел в кафе, попивая запрещенный при его недуге кофе. Запах, исходивший из заведения, растворялся в городском воздухе, заманивая новых посетителей. Винсент сидел в окружении парочек и шумных компаний, распивающих вино. «Управление находится через улицу. Завтра я просто возьму и заберу улики. Ничего сложного», – размышлял он.

В кафе кто-то вошел, все посетители посмотрели в сторону входа. Кто-то привстал, двое мужчин даже подскочили и направились к посетителю, которого Винсент, сидящий спиной ко входу, не видел. Но он и не проявлял интереса, ведь пил кофе, который был для него чем-то вроде яблока для Евы; он ничего вокруг не замечал. Перед столом прошел официант с блестящим чайничком и тремя чайными парами. Молодой человек, взглянув на чайник, осмотрел посетителей, сидящих сзади. У окна за небольшими столами, украшенными свечами, сидели парочки и о чем-то беседовали, у стены стояло три стола: один был пуст, другой был виден нечетко из-за загрязненной поверхности чайника, а за последним сидела девушка с русыми волосами. Она отложила меню, оставив его на странице с десертами, и смотрела в сторону Винсента. «Может… нет. Она просто смотрит на него», – подумал он, поднял взгляд на телевизор, где шел прогноз погоды. Спустя пять минут молодой человек опустошил свою чашку и собрался уходить, но, сделав неловкое движение рукой, поставил лежащий на столе нож на ребро и увидел ее. Она все так же смотрела в его сторону. «Да что это такое? В конце концов, хуже не будет», – подумал Винсент, встал из-за стола и быстрым шагом подошел к наблюдательной девушке. Она смущенно опустила глаза и стала смотреть вглубь кружки чая.

– Чем могу помочь?

Она вздрогнула, мило улыбаясь, медленно подняла голову и посмотрела на него. Возникла неловкая пауза.

– Можно я присяду? – Он отодвинул стул и, получив в ответ утвердительный кивок, присел. Сзади послышались переговоры, смешки, удаляющиеся шаги. Последние издавали официанты, подумавшие, что Винсент уходит, не заплатив, и собирались требовать с него оплату. – Как вас зовут?

Девушка, сделав над собой огромное усилие, избавилась от комка в горле и ответила:

– Мария де Морч. Для вас просто Мария, – ее ясные голубые глаза сверкнули, лицо с высокими скулами порозовело.

Молодой человек улыбнулся в ответ.

– Чего-нибудь желаете? – Винсент взмахнул рукой, подозвал официанта, отодвинул букет искусственных цветов к краю стола.

– Нет, спасибо. Хотя… – она прикусила нижнюю губу и едва слышно спросила: – Чаю?

Через пару минут блестящий чайничек стоял на столе.

– Вы ради меня сюда пришли? – спросил молодой человек. – Просто, понимаете, вы сами начали этот диалог глазами, а чай можно и дома в одиночестве попить. Верно? – Девушка кивнула, отвела взгляд. – Просто посмотрите вокруг. Если бы вы пришли не ко мне, вы были бы как они, – Винсент указал на посетителей, подавляющее большинство которых сидело в гаджетах. – В железках нет души, – взяв со стола чайную ложку, он стал сжимать ее в руке, складывая пополам: – Видите? Ей не больно. Глупо. С другой стороны, ни меньшинству, ни большинству я особо не нужен, чего не могу сказать о вас.

– Расслабьтесь. Я… видела вас на улице, решила зайти выпить кофе, и тут вы подошли.

Конечно же, она врала: завидев его на улице, она прождала у входа двадцать минут, потом нерешительно вошла, сейчас решила исправить ошибку: она робко положила свою нежную руку на его и освободила согнутую чайную ложку.

– Вечереет, и тут уже все достаточно пьяны, чтобы скоро началась потасовка. Может, прогуляемся? – Недолго промолчав, она тихо добавила: – Боже, какая глупость! – и улыбнулась.

Они долго шли по набережной. Мимо них по каналам проходили прогулочные лодки, украшенные яркими огнями. На палубах звучала обычная умиротворяющая музыка. Винсент и Мария сели неподалеку от Биг-Бена. Молодой человек молчал, не зная, что сказать; все это было так ново, и ему хотелось просто убежать, скрыться и вернуться в свой однотипный день, но он не делал этого. Винсент боялся обидеть девушку, которая просто говорила с ним. Он был уверен, что если расскажет всю правду, то больше никогда ее не увидит. Она тоже молчала, но не потому, что боялась, а просто стеснялась. Легкий ветер раздувал ее волосы. Она набрала полную грудь воздуха и сказала:

– Как же все-таки тут красиво. Не правда ли? Я бы, кажется, могла остаться здесь навсегда и любоваться.

– Может быть, я не разделяю, – почти шепотом ответил он, откашлялся. – Большинство симпатизируют окружению, а нужно атмосфере. Мне так кажется.

– Но окружение создает атмосферу, разве не так? – она немного задумалась, нахмурив лоб.

– Атмосферу создает человек, не хочу, конечно, разрушать твои видения. Но какая разница, тонешь ты в лодке иль корабле? Главное – кого ты боишься потерять в этот момент, и было бы бесконечно грустно, если бы ты боялся потерять себя. – Девушка приблизилась к Винсенту, едва коснувшись плечом. Он невольно дернулся, но не отодвинулся от нее. – Люди в последнее время все чаще боятся потерять себя, держась на плаву спасательными кругами социальных сетей: лайками и прочим. – Девушка убрала в сумку телефон, который она держала в руке все время прогулки, потому что чувствовала вес в словах собеседника. – Главное – это то, что останется здесь, – он ткнул в сердце себя, – и здесь, – а затем и Марию.

– Не боишься, что сбегу от такой напористости?

– Не боюсь открываться людям. Иначе они могут разочароваться в тебе из-за своих же мечтаний.

Часы Большого Бена показывали 21:55, Винсент спешил вернуться домой, чтобы избежать неприятностей. Спустя пятнадцать минут Мария и Винсент уже стояли у дома девушки. Окна соседних домов гасли одно за другим. Ветер безмятежно раскидывал пожелтевшую листву.

– Спасибо за вечер. Порой этого так не хватает. А как тебя зовут? – спросила девушка и посмотрела Винсенту в глаза, блестящие при лунном свете. Она протянула к нему свои руки и хотела обнять. Он, чтобы не обидеть ее, подался вперед, но руки для объятий не поднял.

– Тебе это не нужно. Вряд ли мы еще когда-нибудь встретимся, Мария де Морч. Доброй ночи.

Девушка нахмурила брови, и спустя десять секунд ее темный стройный силуэт скрылся за дверью.