Читать книгу Когда богу стало скучно. Том 6 - Zak Dummy - Страница 2

– Дорогой! Ужин готов.

Радостный крик Хильды одетой в бледно-розовый фартук, отдёрнул меня от прочтения книги. Остановив взгляд на точке, я согнул уголок страницы.

– Иду.

Поднявшись, я чуть ли не в припрыжку направился к столу, с которого так вкусно пахнет.

“Жаренная рыбка. Мммммм”

– Стоять!

Я уже хотел отодвинуть стул, чтобы присесть, как на меня угрожающе, словно пистолет, наставили половник. Взгляд чёрных глаз Хильды в этот момент заставил сглотнуть.

– Бегом руки мыть.

От этого предложения у меня аж ноги подкосились. Я слишком устал для подобного. Особенно если считать, что после вылазки, я уже принимал душ. С ней же.

– Нууууу, Хильдааааа.

– Никаких нууу. Бегом. Иначе никакой еды.

– Хехх, напугала. Тогда никакого секса тебе.

Насупившись, я сложил руки у груди и посмотрел в бок. Хильда ничего не ответила, поэтому я решил вновь посмотреть на неё.

– Что?

– Ты понимаешь, мои причиндалы тебе не достанутся сегодня?

Она молчит, но на её губах то и дело играет улыбка.

“Такое чувство, что она сейчас заржёт”

– Ну так и быть. Раз твои причиндалы на кону.

Её тон так и сквозит сарказмом, но я всё же решил уточнить.

– Серьёзно?

– Нет, конечно! Не тупи. Быстро руки мой, и чтобы без лишних разговоров. Иначе не только голодным останешься, но и к вот этому великолепию…

Она вытянувшись, заложила руку с половником за затылок, а другой показала на свою грудь и живот.

– Тебе доступ будет закрыт.

– Пффф. Думаешь напугала? Ты хоть знаешь скольких я с такой же фигурой могу найти? Мне нужно только щёлкнуть пальцами, чтобы они выстроились в очередь.

Послышался скрип металла, а затем и бурление воды.

– Раз так то, зачем ты подошёл к раковине?

Я не успел осознать, как уже стою перед раковиной, а холодный поток чистой влаги, уже обливает, трущиеся друг о друга руки.

– Гигиена. Это главное. Понимаешь. Нужно мыть руки, чтобы не заболеть. Ведь мы живём в страшном мире, где даже простуда может быть смертельной.

– Сказал бессмертный.

Встречный ветер холодно бьёт в лицо, развивая короткую чёлку. Губы начали подрагивать, шум дороги сверлит уши.

– Закрой окно. Холодно же.

Раздражённый голосок Хильды, любви всей моей жизни, что так сексуально смотрится, держа в крепких руках кожаный руль, резанул барабанные перепонки. Прищур её чёрных глаз, можно сравнить с коброй, что с голодным вожделением смотрит на ослабленную от яда канарейку.

“Сука. Знает, ведь что меня это заводит”

Нажав на кнопку закрытия окна, я напоследок посмотрел в зеркало заднего вида.

“А он не отстаёт. Долго ещё собирается следить?”

Усмехнувшись, взглянул на неё.

– Довольна, любовь моя?

– Очень. Ещё раз откроешь, яйца оторву.

– Да что ты заладила? Чем тебе они та не угодили?

Я демонстративно схватил своё достоинство. Пару раз дёрнув, оскалился.

– Ты вообще-то должна быть благодарна им. Источнику твоих наслаждений.

– Ох, простите, уважаемые. Простите рабыню вашу, что не понимает, насколько зависима от вашей милости.

Надавив на педаль газа, она обернулась ко мне. Её ехидный взгляд упал на мою промежность. Приложив руку к груди, она слегка поклонилась.

– Отлично. Они довольны. А теперь покажи свою признательность на практики.

На её губах взыграла кокетливая улыбочка. Она, забегав глазками, медленно положила руку мне на колено.

– Тебя это заводит?

Педаль газа вдавилась ещё сильнее в пол. Сидения начали вибрировать. Белые деревья мелькают в боковом окне. Падающий снег уже вполне можно спутать на такой скорости с дождём.

– Близость со смертью?

Она смотрит мне в глаза, даже не обращая внимания на дорогу. На спидометре, трясущаяся стрелка показывает сто двадцать и продолжает расти. Моментами я ощущаю, как этот гроб на колёсах начинает заносить, но Хильде достаточно сделать лишь пару движений рулём, чтобы выровнить её. Она даже не прерывает созерцание меня и поглаживание колена. Хотя иногда сжимает его через чур сильно.

“Держи себя в руках, не улыбайся. Нельзя”

Щеки поддёргиваются, пытаясь скрыть улыбку. Сердце бешено бьётся, обдавая щёки жаром. Внизу живота начало уже сжимать и тянуть, а промежность вспыхнула.

Вибрация мягкой поверхности сидения, скорость исчезновения объектов за окном, шум разрезаемого воздуха, стрелка спидометра, спускающаяся всё ниже и ниже, а так же мягкая рука Хильды, которая всё подбирается к промежности, словно скрытый хищник к жертве.

“Чёрт. Какая же она всё-таки сука. Чтобы я не сказал, как бы не провоцировал она идёт дальше. Она принимает вызов и обыгрывает меня”

Прикусив нижнюю губу, я выдохнул.

“Люблю её”

Прохладная рука сжала её мягкую. Зубы зачесались.

– Хильда.

Сказав это грудным голосом, я грубо схватил её за щёки и поцеловал. Другой рукой надавил на её колено. Скорость резко поднялась, как и стук моего сердца.

– Аааха.

Сладкий выдох. Она прикусила мою нижнюю губу. Снова они сомкнулись, языки переплелись, моя рука сжала её грудь. Снова чувствуя зуд в зубах, я прикусил мочку её уха, едва сдерживаясь чтобы не прокусить, спустился к шее, потом к плечу, вдыхая запах её тела. Рука сжала, потянув назад её длинные волосы.

Мельком заметил возбуждение слившееся с раздражением на её утончённых чертах лица. Сладкий стон раздался из её приоткрытого рта.

Внезапно меня, словно ударило в спину, а потом откинуло в бок. Я ударился головой о спинку кресла, тело рефлекторно напряглось.

Звук скольжения шин раздался где-то за пределами, кинуло опять влево, затем сразу вправо. Я не сразу понял, что это просто машину занесло.

Нас то и дело кидает в разные стороны, Хильда пытается вернуть управление, но видимо безуспешно. Вижу это на её напряжённом лице, что иногда обнажается мне, стоит взъерошенным волосам на мгновение покинуть его.

Секунда, две, десять и в глазах резко потемнело, в ушах начало резко и болезненно, будто бы режут ножом стекло, звенеть. Прищурив левый глаз, я приложил руку к начавшему болеть месту. Ощутил знакомую липкую влагу, текущую со лба.

Моргнул, всё двоиться. Странная паутина перед глазами. Левую руку такое чувство, что подожгли, но затем сразу же потушили. Не чувствую её, в отличии от ноющей боли в ноге.

“Доигрались?”

Ещё пару раз моргнул. Перестало двоиться в глазах.

– “И для чего это было?”

Укоризненный тон подростка прозвучал в голове, но я не стал заострять на этом внимание. Я под звук хруста в спине, повернулся влево.

– Хильда?

Она лежит на руле. Не вижу лица, оно прикрыто волосами. Руки безжизненно болтаются. С них стекает кровь.

“Мертва?”

– Эй. Ойй.

Стоило только приподняться, как в глазах потемнело и всё начало кружиться. Зажмурился, потряс головой.

– Эй, любовь моя. Не говори только, что померла, а?

Коснулся грязной от крови рукой её чёрных волос. Сжал и приподнял.

– Мне будет одиноко возвращаться одному, знаешь ли.

Довольная улыбка окрасила лицо. Я знаю причину. Это не признак сумасшедшего, хотя большинство людей подумали бы так, увидев меня сейчас, но всё не так. Нет. Я просто доволен и даже рад её попытки разыграть меня.

Она хочет узнать, как бы я отреагировал, если бы она умерла поэтому и притворяется. Не знаю откуда, но я ощущаю, что она жива, а безжизненное лицо просто имитирует. Она даже не дышит.

“Как же натурально выглядит. Труп и сам лучше бы не отыграл”

– О любовь моя. Как же я без тебя?

Приложив щеку к её губам, я выдержал паузу.

– Хотя нормально.

Расстегнув ремень безопасности, я открыл дверь.

– О любовь, о вечность моя. Что же ты так мимолётна. Ты даже не разулась, войдя мне в душу, а сейчас так беспардонно ушла даже не предупредив.

К этому моменту всё моё тело восстановилось. Уже ничего не звенит и не ноет.

“До сих пор не чувствую дыхания. Можно и вправду поверить, что она того”

Поцеловав её в окровавленный лоб, я скинул её с машины прямо в сугроб.

– Пусть снег будет тебе пухом.

Пересев на место водителя, закрыл дверь.

– Повезло.

Оглядев лобовое стекло, я порадовался что трески не дошли до места водителя.

– Въехать в такое здоровое дерево. Ей всё же надо пойти проверить зрение.

Разглядев толстенный ствол дерева, в чью ширину поместятся десять таких как я и ещё парочка сверху, попытался завести машину. С третьей попытки получилось.

– Шикарно. Не придётся идти пешком.

Включил заднюю передачу. Повернулся назад, желая выехать на середину дороги, как в боковое стекло постучались.

– Да-да.

Завидев разъярённую женщину, чей силуэт уже начал дрожать от холода, я с лицом учтивого интеллигент, приоткрыл слегка, на пару сантиметров, окно, перед этим заблокировав дверь.

– Не совсем юная леди. Чем могу помочь?

– Открывай, мразота ты редкостный.

Её зубы скрепят от ярости и негодования.

“Если продолжу дурачиться она выломает дверь. Не хочется после ехать в морозильнике”

– Ну ладно.

Открыв дверь, я вежливо пересел обратно на своё законное место.

Ничего не сказав, она, сев, захлопнула дверь.

Минута, две, три тишины. Она как сидела, так и сидит, дрожа от холода почти без движения. Единственное, что она сделала, так это включила обогреватель.

– Ты меня бросил.

Она даже не повернулась, смотря вперёд.

– Что, любовь моя?

Медленно, словно из какого-то ужастика, она повернулась ко мне. Ещё широко открытые глаза, вокруг которых засохла кровь, смотрят на меня, словно пытаясь высосать душу.

– Любовь моя?

– Тебе чё гениталии отрезать?

– Они все равно отрастут. Надеюсь, но лучше не проверять.

Вновь тишина. Она смотрит не моргая. Её глаза уже покраснели от сухости, но она продолжает.

– Ты просто выкинул меня. Даже пульс, пульс не проверил.

Всхлип достиг ушей, неприятно обдав мурашками.

“Ну вот началось”

Я, уже смекнув, что будет дальше закатил глаза.

– Значит. Всхлип. Значит я была права. Всхлип.

С мокрыми от слёз глазами, она приблизилась к моему лицу.

– Неужели ты и вправду не любишь меня?

“Опять она будет пытаться манипулировать. Сейчас пройдёт пару минут в кромешной тишине. После она будет стучать ногтями по рулю и посмотрит на меня ожидающим взглядом, типа ничего не хочешь сказать?

Зависимость от меня. Это и есть её кандалы, ограничения, которыми она сама себя сковала”

Я лишь устало вздохнул про себя, положив руку ей на голову.

– Люблю. Больше своей никчёмной жизни, любовь моя ранимая.

Взъерошив чёрные волосы, я поцеловал её в щёку.

––

“Я всегда был против убийств”

Палец медленно, круговыми движениями поглаживает белые бугорки шрамов на ладони, в форме короткого уравнения.

“Х = Ч”

Сидя на подоконнике, под ощущение сквозняка гуляющего по обнажённой пояснице, я прикусил фильтр сигареты. Гадкий, пропитанный ядом дым, засвербил в ноздрях.

“Каким бы человек не был. Мошенником, бомжом, манипулятором, ленивой мразью, транжирой, высокомерным молокососом, насильником, зэком. Это не стоит даже на одном уровне с убийцей.

Люди, высокомерно решившие отнять жизнь другого человека, мусор. Они не достойны жизни. Я не верю в бога, но глубоко убеждён, что каждый человек – это отдельная вселенная, со своими обитателями. Микробами, клетками, бактериями, мыслями, импульсами, причинами и последствиями действий. Всё это мы – люди.

Мы всего лишь сеть вселенных, блуждающих в бесконечных просторах пустоты под названием планета. Мы связанны невидимыми трубами, по которым и происходит общение. Кто-то особо отличающийся в ораторском искусстве имеет гораздо широкую трубку, что равно влиянию на других вплоть до полного порабощения”

Смотря в пол, я постукиваю дулом пистолета по подоконнику. Взгляд прыгает от одного узора на паркете к другому, пытаясь как можно лучше сосредоточится на потоке мыслей. Мне нужно успокоиться перед шагом, который навсегда изменит мою жизнь. Даже может она прервётся скоро из-за выбора, который я могу принять, как и жизнь моей команды.

“Поглощённые люди ничем не отличаются от зомби. У них нет собственных мыслей, лишь эхо внедрённых извне установок. Они живут, а их организм работает, даже не осознавая, что приказы ему отдаёт уже совсем другое сознание, другая вселенная.

Да это вполне нормально, ведь не многие люди способны жить автономно, отстранившись на совсем от влияния авторитета. Это не слабость, а просто облегчение жизни. Поэтому я считаю, что пропаганда – это нормально и я даже сказал бы хорошо. Она помогает человеку пропустить этап формирования ценностей и целей на который обычный человек бы затрачивал просто невообразимое количество времени и сил”

– Капитан?

Я не сразу поднял голову. Медленно взглянув на бородатого Гноми, чей взгляд взволнованно бегает по моему лицу, старательно обходя глаза.

“С того случая он так и ни разу ни посмотрел мне в глаза. Боится? Или же не хочет, чтобы я обнаружил ненависть и брезгливость в нём ко мне?”

– Что?

Лениво, чувствуя, как качающиеся ноги отнимаются, ответил ему, почесав рукояткой пистолета зудящий висок.

– М-мы готовы.

Непроизвольно выровнявшись, когда наши взгляды всё же встретились, он напрягся.

– Хорошо.

Вернулся к созерцанию пола, но затем опять посмотрел на него.

– Пистолеты?

– Один у меня и один у Чанко.

– Патроны?

– Семь и шесть.

– Малова-то.

Хрустнув в немом раздражении шеей, я осмотрел пистолет в руке.

“И так было туго с оружием, но с тех пор, как появились эти фанатики его и вовсе уже невозможно достать”

В один день, словно из воздуха, появились эти последователи какой-то религии. Тот ещё сброд, которым заправляет глава. Не знаю, что у него в голове творится, раз он додумался до подобного.

“Раньше огнестрельное оружие было не так важно, разве что чтобы использовать, когда окажешься в смертельной опасности. В других ситуациях оно практически бесполезно. Ведь убив с него ходячего все равно ничего не получишь, да и других мертвецов привлечь на раз два.

Так что не многие пользовались ими, разве, что охрана, но сейчас, когда практически все гоблины и ходячие исчезли из города, оружие вдруг начало пропадать. Охранники уже ходят лишь с дубинками, единицы имеют один пистолет с пятью патронами, за которые им нужно каждый день отчитываться”

Ходят слухи, которые я уже успел подтвердить с неделю назад, что всё оружие изымает новая религия, что за короткий период своего существования успела прославиться убийствами, запугиваниями и подобной мерзостью. Я даже слышал, что у них есть специальный отдел под названием инквизиция, занимающаяся пытками неугодных.

У них ещё нет определённого названия. Кто-то называет Дхализмом в честь мессии из книги о судном дне, кто-то Шолфер по мотивам одной давней легенде о возрождении душ. Есть ещё далеко не одно название, но эти две самые популярные.

– Но ничего. На него хватит и этого.

Выпленув скуренный окурок, который уже начал невыносимо горчить, я встал, решившись на очередной взвод курка.

“Пора закончить со всем этим дерьмом”

Холодок прокатился по шее. Я воспринял это, как дыхание смерти.