Читать книгу Танец со смертью - Зиля Залалтдинова - Страница 4

Раймунд и Эмиль вошли в комнату Симоны. Помещение было обставлено старой, рассохшейся мебелью, а постельное бельё имело желтоватый оттенок и красовалось множеством заплаток. Бертран отметил чистоту и порядок помещения – Ландре до последнего оставалась верной себе. На прикроватном столике лежали облатки с таблетками, книга «Утраченные иллюзии» Бальзака и бумаги. Раймунд развернул документы, прочитал и нахмурился.

– Что ты там интересного вычитал? – спросил стрелок.

– Отказ от реанимации.

– Она хотела, чтобы врачи её не спасали, когда она начнёт откидываться?

– Да. Потому и сделала надпись на груди, потому что врачи скорой помощи в запарке не стали бы читать бумажки, а так это бы заставило их обратить внимание на её пожелание.

– Я не пойму! То она умирать не хотела, то наоборот, ищет смерти! – Эмиль был озадачен.

– Как раз-таки всё понятно, – отозвался Бертран, – она сломалась.

– Что?!

– Люди тоже ломаются. Как табуретки или часы.

– Совесть что ли её замучила?!

– Это словами не объяснить. Но если тебе удобно – да, можешь считать, что её замучила совесть.

Эмиль решил не загружаться по этому поводу. Раймунд умный, пусть он и думает, а Эмиль будет заниматься тем, что лучше у него получается.

Когда Симона проснулась, она увидела девушку со шрамами на лице.

– Меня зовут Присцилла, – представилась она, – мне поручили приглядывать за тобой.

Ландре чувствовала слабость, но хотя бы не было лихорадки, которая отравляла её существование последние дни.

– Ты будешь есть?

– Да.

Присцилла ушла, чтобы распорядиться насчёт завтрака. Симона привела себя в порядок. Они со Присциллой сели за стол. Еда на вид была хорошей, но Ландре механически жевала, не чувствуя вкуса. Она давно научилась сомнительному навыку – кушать, когда не хочется. Симона бы вообще перестала есть, так как из-за постоянной лихорадки не было аппетита, но тогда она не смогла бы работать, и хозяин вышвырнул бы её на улицу. А она не была готова, как Юдин, бомжевать на улице.

– Добрый день, – поприветствовал её Раймунд.

– Добрый.

– Как ты себя чувствуешь?

– Удовлетворительно.

Симона не стала закатывать истерику «зачем вы меня спасли?!», но и не благодарила за помощь. Эмиль решил перейти в наступление:

– Твоя жизнь принадлежит нам!

– Хорошо.

Тут и Жаме стало не по себе. Хоть бы Ландре вспылила, затопала ногами, закричала. Но только не это равнодушие.

«Она действительно сломалась! Не знаю, что Раймунд имел в виду, но Симона сдала!» – панически думал стрелок. Злость на Симону испарилась уже тогда, когда Эмиль застал её захлебывающейся кровью. Теперь ему стало жалко Симону.

«Можно ли будет её починить?» – Жаме с надеждой посмотрел на Раймунда. В зелёных глазах босса ничего не отражалось.

– Теперь её никуда не отправишь, – ворчал Эмиль, – у неё инстинкт самосохранения приказал долго жить! Если её убивать будут – она даже не трепыхнётся!

– Можно подумать, у тебя инстинкт самосохранения сильно развит, – ответил Раймунд, но подумал, что Эмиль в чём-то прав.

Дружба дружбой, а дело на первом месте. Симона и в самом деле стала бесполезна для полевых заданий, но ей не дали скучать – у Бертрана была куча бумажной работы. Ландре выполняла её методично, – Раймунд уже перестал перепроверять, зная, что ни один пункт, ни одна запятая даже не будет пропущена. Но без огонька. Хотя какой в бюрократии может быть огонёк? Бюрократия может только раздражать своей нудностью, но Симоне было всё равно.

Не сказать, что Раймунд не пытался понять, как привести её в чувство. Он наблюдал за ней. Ландре ела неохотно, поэтому медленно набирала вес. Это плохо, потому что любовь к еде – это любовь к жизни. Отсутствие аппетита – нежелание жить.

– Ты ни в чём не виновата.

– Ладно. – Симона рассеянно смотрела в окно.

Раймунд начинал злиться – ну нельзя быть до такой степени равнодушной! Даже тот факт, что Бертран и Эмиль простили Симону, не заставил её встрепенуться. Хотя именно уход из бригады на самом деле и заставил её сломаться. Ландре думала, что она поступила правильно, а они всего лишь безумцы, которым пора бронировать место на кладбище. Но потом она поняла, для неё нет места на земле без Леграна, и нет никакой семьи, кроме её бригады. Именно это имел ввиду Перрен, когда говорил, что может найти покой только рядом с ним. Потому и пошёл на верную смерть, лишь бы оставаться рядом с ним до конца. Ландре же совершила ошибку, которую она не сможет никогда исправить.

– Встряхнись ты уже!

Ландре хлопала глазами, не понимая, что от неё хотят. Раймунд хотелось взять её за плечи и тряхнуть её от души, да так, чтобы голова мотнулась. Вот только и боль она примет безразлично.

«Неужели нет никакой вещи, которая заставила бы тебя возмутиться?!» – и некстати вспомнилась какая-то мыльная опера, где девушка бьёт по щеке ухажёра, который посмел её поцеловать.

Раймунд взял Симону за подбородок и развернул её лицо к себе. Голубые глаза выражали недоумение. Бертран впился в её губы поцелуем. Именно впился, сминая безвольные губы и засовывая язык внутрь. Ландре задёргалась, а потом и вовсе шарахнулась назад.

– Не нравится? – и устрашающе улыбнулся. Симона невольно поёжилась – в ангельских чертах юноши появилось нечто демоническое.