Читать книгу Нескончаемая встреча - Зинаида Миркина - Страница 2

А ветер деревья беззвучно колышет,

Сдувает снежинки. Снег падает с крыши.

Чуть тронул кустарник. Березу потрогал.

А сердце в молчании слушало Бога.

А сердце следило, как дышит Всевышний, —

Вот Тот, кто неслышного снега неслышней,

Кто легче легчайшей, чуть видимой дрожи,

Вот Тот беззащитный, который все может.

Вот Тот, кто не просит, а дарит нам силы.

И слушало сердце. И сердце следило…

И двигалось сердце по Божьему следу

За Тем, кто невидим, за тем, Кто неведом,

За Тем, кто деревья беззвучно колышет,

Ссыпая снежинки нечаянно с крыши.

Что делаю? Да ничего.

Смотрю на это волшебство

Покрывшей землю белизны

И вижу, как мелькают сны.

Да, – ничего… Смотрю на снег,

Слежу снежинок легкий бег

И утопаю в тишине.

А Бог мой действует во мне.

А ручей журчал так чутко,

Будто, сбросив всю тревогу,

Меж мирами в промежутке

Повстречалось сердце с Богом.

Эта малость – со Всевышним,

Этот ком земли – с Нетленным.

И стучало еле слышно,

Так певуче, так блаженно…

Ты отдал нам и слух и зренье.

Не дал, а отдал. И сейчас

Творец живет внутри творенья

И зрит и слышит лишь сквозь нас.

И все-таки – лишь Ты – не я

Творишь в глубинах бытия.

И моего во мне не сыщешь

Ни капли. Дух – последний нищий.

И только тем лишь я сильна,

Что вся к Тебе обращена.

О, Господи, причем тут я,

Когда вся глубина Твоя,

Вся бездна бездн растворена

И силы творческой полна?

При чем тут я? При чем? Зачем,

Когда так целокупно нем,

Простор бессолнечного дня

И он берет в себя меня?

При чем тут я, когда есть лес

И в нем последний крик исчез,

Лишь дятел бьется, сук долбя…

О, пробужденье от себя!

Наплыв великой высоты…

При чем тут я, когда есть Ты?

Дай мне поверить глубине своей,

Дай мне поверить собственному сердцу.

Заброшенный во глубину морей,

Давно затерян скипетр Миродержца.

Всесилье наше спрятано на дне

Миров и чуть проблескивает в лицах…

Но это дно находится во мне.

Дай мне своей же глуби причаститься!

Еще вбирает кровь аорта,

Еще вздымает грудь порыв.

Но смертный – это значит мертвый,

И только лишь бессмертный – жив.

И кто нам сроки жизни чертит?

И кто пророчит о конце?

Я чувствую, Святой, Бессмертный,

Твое Дыханье на лице.

Дух Вечности, как запах дыма

Кострового, вбираю в грудь…

Я сделаюсь как Ты незримой,

Бескрайней, точно Млечный путь.

Твое бессмертье прозревая,

Живу, на части не дробя

Души. – Ведь я уже живая,

Затем, что чувствую Тебя.

А тишина была рекою,

Впадающею прямо в море

Ненарушимого покоя,

Где больше – никаких историй,

Где спутаны концы с началом,

Где все обрывы и края

Затоплены гигантским валом —

Сплошным наплывом бытия.

Так тьма мгновенно тонет в свете,

Так – миг один, десницы взмах —

И Сам Господь на крик ответит,

Мир созидая на глазах

У Иова.

И в совершенной тишине,

Когда умолкли споры наши,

Вдруг проступает Бог во мне,

Как лес в окне, когда погашен

Свет в комнате. О, Боже мой,

Тебе ведь надо очень мало —

Вот чтобы я собой самой

Твой ясный лик не заслоняла.

Нельзя узнать, что за порогом

Земным, что «до» и что «потом»,

Но можно доглядеть до Бога

Деревья за своим окном.

И можно сердцу в миг причастья —

О, Господи, в который раз! —

Как птице, зазвенеть от счастья,

Забыв, что до и после нас.

На то лишь свет нам с неба послан,

Чтоб глаз земной увидеть смог:

У Бога нет ни «до», ни «после»,

Все, что проходит, то не Бог.

А я? Но в этом море света,

В переполненьи бытия,

В причастья миг – различий нету:

Неразделимы Бог и я.

А сосне все равно, что случится со мной,

Этой тихой великой сосне.

Надо годы, века намолчаться одной,

Чтобы с Богом сойтись в вышине.

И Ему дела нет до судеб и времен.

Он не слышит, как бедствую я.

Только знаю: покуда немотствует Он,

Будет в целости Сущность моя.

Когда доходит до нуля

Весь шум и, может быть, все время,

Я слышу, как плывет земля

И в почве прорастает семя.

И, обнимая небосвод

Крылами неподвижной птицы,

Душа следит, как лес растет

И в недрах смерти жизнь творится.

Я осязаю ни-че-го.

И все. – Ни мало и ни много —

Очами сердца своего

Я молча созерцаю Бога.

Что ты даешь мне, лес недвижный?

Что ты даешь мне, старый ствол?

Все осязаемей, все ближе

Ко мне Господь мой подошел.

Вот Тот, Кого мне не заменит

Никто, ничто. – Вот Тот, Кого

Я узнаю по наполненью

Всех клеток сердца моего.

Да, время все уносит.

Но если б мы могли

Не отставать от сосен,

Светящихся вдали!..

Надгробье… Перекрестье…

Ведь Бог неумолим.

Но если б, если б вместе

Ежеминутно с Ним!..

И ничего другого. Лишь родной

До боли мир. И ничего другого.

И что бы в жизни ни было со мной,

Я лишь Тебя хотела б славить снова,

Творец родного мира моего,

Всего живого вечное Начало.

Не надо мне другого ничего.

Вот только, чтоб перед Тобой предстала

Душа. И все прикрытия спадут.

Все выдумки растают струйкой дыма.

Пусть для кого-то это страшный суд,

А для меня – свидание с Любимым.

Не отвечай моей мольбе.

Безмолвствуй в вышине.

Отдаться до конца Тебе —

Вот все, что нужно мне.

Всем сердцем погружаясь в тишь,

Войти к истокам, вспять…

Ты заново меня творишь,

А мне велишь молчать.

И домолчаться до глубин,

В которых муки нет,

В которых дышишь Ты один —

Всему и всем в ответ.

Что значат все сражения с судьбой,

Когда бескрайна тишина лесная?

Смысл жизни – в единении с Тобой.

Иного смысла в жизни я не знаю.

Ты был со мной в аду; и я в раю

С Тобою в день сияющий весенний.

Ты на кресте вместил всю боль мою

И просишь причаститься воскресенью.

Прикосновение Господне…

Его почувствует лишь тот,

Кто через темень преисподней

Нащупал в рай заветный вход.

Господнее прикосновенье…

О, этот трепет твари всей,

В лесу растущий свет весенний,

Дрожь сердца, капель и ветвей…

Мой выход – этот лес и зимний и весенний

Со всею глубиной его и тишиной.

Мой выход – та звезда, сокрытая от зренья

И все же навсегда сплетенная со мной.

И ляжет с агнцем лев. – И Бог отрет все слезы,

Обнимет душу так, как обнимает лес.

Ведь выход есть везде. Мой выход – та береза,

Связавшая меня с другим концом небес.

Я есмь земля, в которой Бог

Произрастает. Дайте срок,

О, только дайте, дайте время,

Чтоб я взрастила Божье семя,

Чтоб бесконечность проросла

Из ничего. Раскрыв крыла,

Раскинулась бы над землею…

А я? Но что же я такое?

Ничто. Не более нуля.

Я – прах. Я – только лишь земля.

Но древо, на котором плод

Бессмертья, – из земли растет.

Звук в тишине. Звук тишины.

Все дали соединены

С молчащим сердцем. Купол весь

Во мне. И я и «там» и «здесь».

Меня со всем, что есть вокруг,

Соединил случайный звук.

В лесу очнуться, очутиться

Вот там, где шумов больше нет,

Где пропоет внезапно птица

На всю тоску мою в ответ.

И солнце медленно проглянет,

Запутавшись среди ветвей,

И станет Божие молчанье

Пространством для души твоей.

И ветер, веткою сосновой

Качая, пролетит, шурша.

И ты поймешь, что значит Слово

Вот то, что слышит вся душа.

И я уже не знаю ничего.

Я – чистый лист, я – белая страница.

И только от Дыханья Твоего

Здесь может буква зыбкая явиться.

Да, Ты ее напишешь и сотрешь,

И это – высший строй, а не разруха,

Ведь есть всего одна на свете ложь:

Упорство буквы перед властью Духа.

Я не имею никаких заслуг,

Я в жизни ничего не заслужила.

Стоят деревья влажные вокруг

И в них течет неведомая сила.

И тихо шелестит среди ветвей

И наполняет лес таким покоем!

О, только б до конца открыться ей!

Ну а заслуги? – что это такое?