Читать книгу Нескончаемая встреча - Зинаида Миркина - Страница 3

Я смотрю на Тебя. – Внутрь Тебя – на огонь.

О, прожги этот мир! Сердце пламенем тронь!

Дай почувствовать вновь Твой пугающий дар —

Беспощадный огонь – миротворческий жар.

Я смотрю на огонь. Я сгораю в огне.

Только так – сквозь меня – Ты приходишь ко мне.

Погружаясь в Тебя, я сгораю дотла.

Только так расступается смертная мгла.

Только так раскрывается в вечное вход.

Только так – из ничто этот мир восстает.

Я в тайну великую вхожа.

О, вешнего света прибой,

Немолкнущий благовест Божий,

Ведь я повстречалась с Тобой!

Незримое это объятье,

В груди нарастающий вал…

Но как о Тебе рассказать им

Вот тем, кто Тебя не встречал?

Мы чувствуем в свой высший час,

Как веет Дух, сквозя.

Есть я и Ты, но только нас

Разъединить нельзя.

И в мире все просквожено

Нетленной красотой. —

Есть Ты и я, но мы – одно,

И в этом – Дух святой.

Вот что такое Божество —

Внутри рожденный свет…

Очнуться б там, где никого

Над нами больше нет.

В последней глуби бытия

Поблажек не дают.

Ты сам – свой высший судия,

Свой самый страшный суд.

Тишайший лес невозмутим.

Мне здесь узнать дано,

Что с сердцем трепетным моим

Все в мире сплетено,

Как с веткой ветка. Здесь ответ

И боль и торжество.

Бог – сердце сердца моего.

Вне сердца – жизни нет.

Дойти до самоустраненья

Вот так, чтоб сделалась слышна

Не боль твоя и не сомненье,

А только эта тишина.

И без усилия, без боя,

Как нежность в сердце, свет – в окне,

Так Бог проступит сам собою

Вот в этой полной тишине.

Как многие в Тебя не верят!

Но это только до тех пор,

Покуда не раскрылись двери

Души, не хлынул внутрь простор

Вся ширь и высь и глубь Вселенной.

И как валы разрушат мол,

Так опрокинутся все стены,

И – верь не верь, – но Ты вошел.

Окунаются в облако белое,

В ветках – талого снега щепоть…

Ничего эти сосны не делают,

Все за них совершает Господь.

Тихий ветер. Дыханье весеннее

Да настойчивый зов с высоты.

Дай мне, Господи, столько смирения,

Чтоб ни капли меня – только Ты.

О, Господи, сосны! Да что в них такое?

Вот только лишь ветки, вот только лишь хвоя,

Вот только луча золотого ожог,

Вот только всю боль опрокинувший Бог.

И он придет – конец мытарств и странствий,

Конец всех искажений и разрух.

И развернется чистое пространство,

В котором веет жизнетворный Дух.

Нет, вовсе не разверзнутся могилы

– О пройденном, о прошлом – не молись!

Но Он дохнет с такою полной силой,

Что сдует смерть и будет только Жизнь.

Птичьи трели, птичьи трели,

Это благовест апреля,

Это душу лес весенний

Призывает к воскресенью,

Это ангел душу кличет

Птичьим свистом, трелью птичьей.

Это весть с седьмых небес:

Кто же мертв, раз Бог воскрес?

Воскресает Бог, но если

Мы с Ним вместе не воскресли,

Он опять умрет за нас.

Боже мой, в который раз!

Переполниться молчаньем,

Точно запахом сосновым…

Целый лес внутрь сердца канет

Прежде, чем ты станешь Словом,

Сердце…

Птичий голос молча слушай.

Он проходит прямо в душу.

Так мгновенно – так глубоко —

Как глядится Божье око

Внутрь и насквозь, напросвет. —

Жизнь всецела. Смерти нет.

Открылись новые просторы,

И время встало, как гора.

Углей почти неслышный шорох,

Да ароматный дым костра.

И вот уже различья стерты

Меж тем, кто навсегда затих,

И мной. Здесь выход в царство мертвых

Или воистину живых.

Жизнь истинная… Царство Божье

Ни очертаний, ни примет

Мысль ни одна сюда не вхожа

Воображенью места нет.

Слова последние смолкают.

Душа безмолвная, очнись!

О, Боже, тишина какая!

Какая глубь! Какая Жизнь!

И будет долго тишина расти,

Как Дерево, и полниться вниманье.

Чтоб к Тайне жизни ближе подойти,

Нужна такая полнота молчанья!

О Боге рассказать никто не мог,

Его глубокой тайны не разрушив.

Сказать о Боге может только Бог,

Проникнувший в замолкнувшую душу.

Вечереющий лес, вечереющий лес.

Углубляется жизнь до сквозящих небес,

Луч последний погас, задымился, затих.

Углубляется свет до истоков своих.

Догорает костер, угольками шурша.

Углубилась до Бога немая душа.

Когда затопит синева

Дрожащий теплый вешний воздух,

Когда улягутся слова

В свои оставленные гнезда,

Закончится круговорот

Часов и дней, тревоги полный,

И будет слышно, как растет

Жизнь средь великого безмолвья.

И мысли, тайны не дробя,

Замрут, как слуги у порога…

Тогда душа придет в себя

Или, точней, вернется в Бога.

Вот мне и надо только так —

Весь долгий день и вечер

Входить в лесной звенящий мрак,

Ныряя в Бесконечность.

Сюда в разлив, в прибой весны

И в росплеск соловьиный,

Где всё равно, где все равны,

Ну а верней – едины.

И прямо к Богу самому

С куста взлетает птаха.

И ни «зачем», ни «почему».

И – никакого страха.

Нет имени, не нужен знак —

Всецелость не дробится.

И славить Бога нужно так,

Как ангелы и птицы:

Ни почему, ни для чего,

Летя из далей в дали,

Они по имени Его

Ни разу не назвали.

Но как луч света через тьму,

Так росплеск их мелодий

Сквозь всю тоску земли к Нему

В единый миг доходит.

Мгновенно песня началась

И смолкла так мгновенно,

Но сердце ясно чует связь

С другим концом Вселенной.

И в каждый звук и в каждый вдох

Вошла вся глубь лесная.

И знаю я, что значит Бог,

Хоть имени не знаю.

Войти туда, где нет как нет

Меня. – Совсем. – Не существую,

Но, Господи, откуда свет

Такой? И почему ликует

Душа, как будто бы она

На волю вырвалась из клети?

Полным-полна, вольным-вольна

И за весь мир одна ответит.

Ни слова… Лишь древесный гул.

(А может, ангельские хоры?).

Простор меня перечеркнул,

А я так счастлива простором!..

Так счастлива!.. Но, Боже мой,

Меня ведь нет… И все же, все же

Я стала как сосна немой,

Чтобы узнать: не быть не может

Меня. – Я есть! Повсюду – я.

Вселенский ветер смел границы,

И в том, что нет небытия,

Душа способна убедиться

На опыте. – Во всем! Во всех —

И в небесах и в океане!

Так вот откуда этот смех

Над смертью! Это ликованье!

Когда я вся схожу на нет

До ни-че-го, до дна покоя,

Тогда со дна восходит свет

И водит Бог моей рукою.

О, Господи, не я, а Ты! —

Призыв архангельского рога

Стереть все зримые черты

И уничтожиться до Бога.

Какой восторг! – Не я, не я,

А Ты! Мне на слово не верьте.

Дойдите до небытия

И ощутите вкус бессмертья.

Отбросьте счет! – Ни дней, ни лет!

Оставьте все свои заботы. —

Есть я – так значит Бога нет.

А если нет меня, то – вот Он.

Деревья – паузы меж нами,

Между словами и делами.

Таинственная вертикаль.

Провалы вглубь. Уже не жаль

Прошедшего. Уже не надо

Грядущего. Лишь только взглядом

Следить, как эти ветки чертят

Сквозь смертный мир наш путь в бессмертье,

Куда-то в сердцевину нас,

В то бесконечное «сейчас»,

В котором всё, – Неисследимый

Путь в Бога. Не пройти бы мимо!

Свиданье с Богом. Нет, не где-то,

А «здесь» – бездонность бытия.

Переполненье сердца светом,

До края и за все края.

Уже полнее быть не может.

Здесь смерть сама пришла к концу.

И взрыв из сердца: Здравствуй, Боже!

Мы, наконец, – лицом к лицу.

Свиданье с Богом. – Дали, дали, дали…

И нет конца им – нет у сердца дна.

Сейчас, вот здесь, умершие восстали

И отозвалась громом тишина.

Звучит немолчно колокол воскресный,

Но ты не жди раскрытия могил.

Сейчас Творец нас снова сотворил

И в нас для смерти не осталось места.

Сейчас, вот здесь, пришел конец концам

И началась бескрайняя Дорога.

Оставьте ваших мертвых – мертвецам,

А тот, кто жив, – иди вослед за Богом.

Куда нацелен луч заката?

Огромным облаком объятый,

Мир полон тайною одной.

И как же мелки, как ничтожны

Все наши замыслы и сны!

В одном огромном сердце Божьем

Мы все сейчас помещены.

И перечеркнуты границы.

Сейчас во всех один закат.

Осталось только пробудиться

И молча встретить Божий взгляд.

Мне бы только не отстать от Бога,

Только б с Ним идти одной дорогой.

Только б чуять вечное движенье,

Тайно пересекшее мгновенье.

Только б не забыть о пилигримах

Тех беззвучных, легких и незримых.

Шествующих через все границы…

Только бы от них не отделиться,

Оглянувшись и себя припомнив.

Не вскричать бы: «я!» «меня!» «За что мне?!»

Что я видала в жизни?.. О, так много,

Что больше не бывает ничего.

Я доглядела этот мир до Бога —

До тайны тайн, до Сущности его.

И не бывала никогда за краем

Лишь потому, что сколько ни смотри,

Одно увидишь: мир неисчерпаем

И Бог не за краями, а внутри.

Я молчу в час тайного касанья.

Углуби, взрасти мое молчанье,

Так, чтоб стать небес вечерних тише,

Так, чтоб я смогла Тебя расслышать.

Так, чтобы совсем не стало сил,

Так, чтоб Ты сквозь сердце говорил.

Бессчетность всех новорожденных листьев,

Стволов бессчетность, облаков, светил!

Кто их измерил? Кто их всех расчислил

И кто их в эту душу уместил?

В такую глубь и в тесноту такую…

В груди – переполненье бытия.

Они во мне трепещут и ликуют,

И их восторг едва вмещаю я.

Опять – все внове и – все то же.

Все то же и – опять, опять

Ты вновь родишься здесь, мой Боже,

И вновь душе – Тебя встречать.

Кто эти липы, эти клены

Из тьмы земной на свет исторг?

О, нежность крон новорожденных!

Новорожденных глаз восторг!

Куда? Не знаю… Километры

Простора – только бы из стен!

Кто я? – Листок, носимый ветром.

Но, ветер, будь благословен!

Все может быть – пожар, разруха

И сгину, только поминай!

Кто я? – Сосуд, налитый Духом.

Но, Дух, пролейся через край!