Читать книгу Пересечение вселенных. Книга 4. Миры и цивилизации - Зинаида Порохова - Страница 5

Экспедицию, возвращавшуюся из Мари-Каны, встречало огромное количество народа: члены Совета Итты, члены Комитета Баританы, учёные и преподаватели университетов, родственники, друзья, знакомые. И даже представители КС и некоторых планет. Информация о том, что экспедиция претерпела множество неприятностей, едва не погибнув, и что она провела какие-то работы по защите планеты от некоей опасности, взбудоражила всех, поскольку этому миру уже давно ничего не угрожало. Поэтому возвращение и встречу экспедиции транслировали по всей галактике. Их прибытие вызвало бурные обсуждения, хотя, по-хорошему, обсуждать пока было нечего и, конкретно, никто и ничего не знал. Тем с большим любопытством все онлайн, через трансляцию, участвовали в этой встрече.

Платформа, неутомимо парящая все эти недели над краем впадины Мари-Каны, обрела, наконец, своих долгожданных пассажиров. Два опустевших от членов экспедиции батискафа ловкие техники сразу отбарражировали на базу – для разгрузки образцов и доставки их в лаборатории, а затем в мастерские – для осмотра и регулировки. Ведь этот спуск в Мари-Кану был не последним. Затем платформа с членами экспедиции причалила на площади в центре города Поона, где их ожидали встречающие. Вверх взлетали шары, наполненные воздухом, над головами реяли световые приветствия, а всюду, в открытых кабинках, суматошно носились радостные видео операторы.

Планета с восторгом встречала своих героев. Давненько на Итте не бывало такого праздничного бедлама, наверное, с тех пор, как сто витков назад в Лооне открывали Межпланетную Академию, собравшую гостей со всей галактики. Хотя и тут было немало представителей с других планет, плавающих повсюду в защитных пузырях – кто с чем: с воздухом, аммиаком, с высоким или низким давлением воды.

После бодрых приветствий, речей членам экспедиции вручили почётные Гирлянды Славы из редчайших светящихся и поющих ракушек с планеты Тооса, чего удостаивались лишь самые прославленные Герои Итты.

А затем… всех членов экспедиции отправили в ГМЦ – Главный Медицинский Центр Поона. Как пояснили члены Совета – для медосмотра, лечения, адаптации и релаксации уставших учёных. Члены Совета почему-то были уверенны, что их здоровье и нервная система чрезвычайно истрёпаны, подвергшись в Мари-Кане серьёзнейшим стрессам и требуя экстренной помощи медиков. Возможно даже госпитализации. Возражения не принимались, мол, это стандартная практика – хотя учёные впервые о таком слышали – и им пришлось смириться. Хотя всем очень хотелось попасть, наконец, домой в объятия близких, которых они увидели пока лишь издалека. Да и что скрывать – за эти недели они изрядно утомили друг друга. Досточтимый профессор Боэн, забираясь в большой медицинский гидробус, не преминул едко сказать об этом коллегам:

– Досточтимые и почтеннейшие! Скорее бы расстаться с вами! Моя нервная система уже не выдерживает ваших примелькавшихся физиономий!

– Да-да, досточтимый профессор, вы изрядно истощены. Мы вас подлечим! – ласково пообещал ему врач, провожая его и усаживая. – Скоро вы снова станете доброжелательны и общительны!

– Неужели? – тихо хихикнул Сэмэл. – Хотелось бы посмотреть.

– Мне кажется, лечение досточтимому профессору Боэну уже не поможет, – посмеиваясь, шепнула Сэмэлу, проходя мимо него в гидробус, гидролог Вионэла. – Это хроническое состояние, скорее – врождённое.

– Уважаемые! – обратился к своей команде почтенный доктор Донэл, когда гидробус тронулся. – Сейчас каждым из вас займётся команда медиков. Но сильно не расслабляйтесь. Завтра нам предстоит предстать перед Советом Итты на Отчётной Коллегии и доложить об итогах экспедиции в Мари-Кану. Подготовьтесь и изложите своё мнение и впечатление о ней.

– Ох, как это всё уже утомило! – воскликнул астрофизик Конэл. – Подготовьтесь, изложите, поясните! Сколько ни излагай – понятнее не становится.

– Боюсь, наш доклад их разочарует, – вздохнул биолог Пауэр. – Всё что я могу – это описать некоторые новые виды, образцы которых мы привезли. Остальные ещё требуют осмысления и изучения.

– Это их не интересует! – отрезал досточтимый профессор Боэн. – Ведь наша экспедиция не столько научная, сколько околонаучная – что показалось, да что почудилось? – ехидно покосился он на Лану.

Это он напомнил об их последнем совещании в батискафе. После того, как все отказались как-то комментировать события из-за отсутствия новых идей, Донэл предоставил слово Лане. И она, как могла, изложила свои туманные соображения. И ощущения. Это вызвало у учёных оскомину. Мол, околонаучный бред. Но ни добавить, ни убавить ничего так и не смогли. На том и разошлись, приняв решение – сворачивать экспедицию и подниматься наверх.

– Почему же? Совет всё интересует, – возразил почтенный доктор Донэл Боэну. – Результаты исследований тоже необходимо изложить. А также – ваши впечатления от экспедиции. Например – что мешало работать, почему, как она складывалась? А коллегия сделает выводы. – Он вздохнул. – Возможно, у них это получится лучше.

Как и обещал Донэл, группы медиков полностью исследовали каждого члена экспедиции, проведя через ряд загадочных, мигающих мягким светом, приборов. Кому-то тут же выдали лечебные коктейли или поместили в чрево неких установок, кого-то погрузили в сон. Затем всех расположили в уникальной соляной пещере, украшенной лучшими живыми снимками с других планет. О ней Лана лишь слышала – она предназначалась для обслуживания космо-летчиков. Звучала тихая расслабляющая музыка, щебетали неведомые птицы, пели проты, учёных обвевали ласковые ароматные лечебные струи. День пролетел незаметно. То и дело в пещеру вносили смеси и коктейли, созданные для каждого индивидуально. Спать их отправили в отдельные каюты, сонные кубы которых были присоединены к особой системе, подающей такие же ароматные и расслабляющие струи. Все сладко заснули. Совсем как в детстве – счастливые, ни о чём не думающие.

Наутро их ждали освежающие процедуры, особые питательные коктейли из витаминов и живая бодрая музыка. Даже досточтимый профессор Боэн выглядел теперь слегка повеселевшим.

– Ничего так ребята работают! – одобрительно заключил он, выходя к гидробусу.

Жаль, что сопровождавшие их врачи не знали, что такие слова от брюзги Боэна, равноценны бесценной Гирлянде ракушек с Тооса, выдаваемой Героям. Медики совершили с ними – моллюсками, запуганными и замордованными межпланетными гангстерами – истинное чудо. Все выглядели яркими, энергичными и полными сил. Даже Лана, наконец, почувствовала себя нормально. И не хваталась постоянно за голову, будто подключенную к некоему трансформатору. Она снова была готова продолжать жить и радоваться. И уже не ощущала себя полуживой медузой, высыхающей в лучах Фоона, их голубого светила. Она даже снова обрядилась в свой любимый ярко-жёлтый цвет, о котором забыла на всё время экспедиции.

***

Совместная Отчётная Коллегия Совета фоонского созвездия проводилась в одном из залов Форума.

Члены Учёной Коллегии и Совет Итты – в который, кстати, входила и Тиэйя, мать Мэлы – сидели в креслах с одной стороны зала, а члены экспедиции – с другой, напротив них.

Комиссия и Совет внимательно выслушали каждого выступающего. Особый интерес у них вызвал рассказ астрофизика студентки Лаонэлы Микуни и Конэла Тигуни. Именно в такой последовательности. К докладу досточтимого профессора Боэна, попытавшегося раскритиковать все действия капитана и членов экспедиции, коллегия отнеслась внимательно, но с неким налётом юмора и скептицизма.

– Те нештатные ситуации, что случились у вас во время экспедиции, были слишком сложны, чтобы делать столь скоропалительные выводы, – сказал один из членов Коллегии. – Но мы вам благодарны за способность к критике, которая помогала найти верное решение.

А когда досточтимый профессор астро-физики Конэл Тигуни рассказал о своём предполагаемом открытии, аудитория, сидящая напротив, испытала заметный шок. Комиссия предложила ему немедленно предъявить полный расчёт траектории движения болида Свэнэла. И он тут же был отправлен в Академию Космоса для проверки. Кажется, назревала сенсация.

Лаонэле Микуни, студентке университета космографии, задавали очень много вопросов, беспрерывно переглядываясь и перешёптываясь. Иногда её просили ещё раз вернуться к какой-то ситуации и прокомментировать её снова так, как она понимает.

Было заметно, что члены Коллегии и Совета были настроены очень доброжелательно, несмотря на сбивчивые и бестолковые пояснения членов экспедиции. Поэтому, подкреплённые эффективными медицинскими коктейлями и процедурами, учёные были сосредоточенны и спокойны – что поделаешь, если они встретились с некой аномалией, которой нет толкового объяснения. Они лишь старались ничего не упустить, честно излагая события и свои соображения по их поводу. Даже досточтимый профессор Боэн, поругивающий всё и вся, почти не уклонялся в эмоции, даже не порозовев. Велика же сила медицины! Но самым неожиданным оказалось то, что теперь почти все учёные экспедиции придерживались т версии, предложенной Ланой на последнем совещании в батискафе. И которую они тогда так раскритиковали.

После небольшого перерыва, пока члены Коллегии и Совета совещались, в который учёные снова подкрепились витаминизированными коктейлями, слегка приободрившись, а затем опять вернулись в зал Форума – уже для итогового заключения.

– И так, уважаемые коллеги и члены экспедиции, – сказал Глава Совета, премного-досточтимый и многоуважаемый академик астробиологии Потэн Сигуни, – подведём итоги коллегии и о вашем нелёгком плавании в глубочайшую впадину на Итте – Мари-Кану.

Эта экспедиция оказалась невероятно сложной, ответственной и насыщенной необычными ситуациями. Осмыслить всё случившееся с ней нам ещё только предстоит, не будем торопиться с выводами. Загадки и аномалии, истоки которых находятся так далеко от нас о времени и связаны со столь трагическими событиями, происшедшими миллионы витков назад на Итте, требуют учёта всех элементов этой головоломки. Мы их все пока не собрали и нам ещё предстоит очень сложная работа.

А вам, дорогие друзья, уважаемые учёные, я выражаю глубокую и почтительную благодарность от имени Комитета фоонской системы и Совета Итты. – Члены Коллегии одобрительно закивали. – Попав в столь сложные обстоятельства, вы не спасовали и повели себя как герои. Экспедиция лишилась связи, попала под аномальные влияния недружественных сущностей, была лишена возможности вести нормальные исследования и спокойно работать, но ни один из вас не струсил и не воспользовался мини-батискафом, оставив в беде своих коллег и команду. А если уж быть откровенным – то и нашу планету, а может даже и всю звёздную систему Фоона, защитив её от неведомой угрозы. Никто ведь до сих пор не знает возможных масштабов трагедии. Но вы смело боролись и за успешное решение этой загадки, и за собственное спасение. Для моллюска это настоящий героизм. Некоторые, чего уж кривить душой, не справились бы со своим природным чувством самосохранения. Вы даже умудрились провести за это время серьёзные научные исследования, а досточтимый профессор Конэл Тигуни – даже совершить прорыв в познании вселенной, рассчитав, как мы надеемся, траекторию болида Свэнэла.

Честь вам всем и хвала!

Коллегия, Совет Итты и Комитет Фоонской системы считает, что вы, уважаемые коллеги, должны за то, что свершили эту рискованную и успешно завершённую экспедицию в Мари-Кану удостоится большой чести – имена всех её участников будут вписаны в СПоЖИ – Список Почётных Жителей Итты, – заявил Потэн Сигуни, повергнув членов экспедиции в настоящий шок.

Все растерянно переглянулись, потеряв дар речи. Они ожидали чего угодно – выговора, недовольства, предложения написать подробные объяснения из-за своего ненаучного подхода к ситуации, попрёков и осуждения за своё бестолковое поведение, но только не такого!

– Мы вам всем безмерно благодарны за такую оценку… – поднявшись, растерянно проговорил почтенный доктор Донэл, а за ним поднялись и остальные. – Право, мы не заслужили эту честь…

Действительно это была величайшая честь. Все на Итте, даже школьники, знали, что это звание присваивается за невероятные свершения и узнавали в лицо тех Героев, кто входил в СПоЖИ.

– Вы это заслужили! – возразил академик Потэн. – И с честью пережили очень сложные дни и перегрузки.

– Но мы ничего не сделали! – продолжал удивляться почтенный доктор Донэл. – Нам даже не удалось понять – что это было за Нечто и действительно ли наша планета избавилась, наконец, от этой беды? Той самой, о которой шла речь в табличках Баританы. Как учёные, мы потерпели полное фиаско. И, может, ещё рано раздавать Гирлянды Славы?

– И всё же вы настоящие герои! Вы спасли галактику! – улыбнулся академик. – Я могу гарантировать, что Ужасное Нечто и Небесный Гость действительно покинули нашу галактику! И мы это знаем точно!

– Как? Откуда? – зашумела та сторона зала, где находилась экспедиция.

– Всё то время, пока ваша экспедиция находилась в Мари-Кане и между нами нарушилась связь, здесь работали наши лучшие телепаты, состоящие из представителей многих цивилизаций. Они создали так называемый Блок Мариканы. Они поддерживали с вами негласный и непроявленный контакт – чисто на ощущении. Как это любит говорить ваша студентка Лаонэла Микуни, – улыбнулся он в её сторону.

– Но как? – удивились члены экспедиции. – Мы ничего не почувствовали!

– Такое решение было принято нашими телепатами. Мы не знали, с чем или с кем мы вступили в схватку, и не хотели проявить своё присутствие. Поэтому, всё же, мы чувствовали, что все члены экспедиции живы. А с помощью Сверхдлинного Взгляда мы направляли вам энергию, которая поддерживала вас. Нам было очень важно сохранить баланс, который выстроился в вашем коллективе. То, что вы выстояли, действительно помогло спасти нашу планету. И даже более того.

– Но ещё неизвестно… – начал почтенный доктор Донэл.

– Известно, уважаемый и досточтимый профессор Донэл!

– Досточтимый профессор? – удивился Донэл. – Я почтенный доктор, извините.

– Да. Я не оговорился – вы теперь досточтимый профессор минералогии, уважаемый профессор! – улыбнулся академик. – И мы с вами победили! Блок Мариканы мгновенно ощутил, когда его блокирующая энергия стала уже не востребована – сопротивление исчезло. Это произошло именно когда студентка Лаонэла Микуни разгадала шифр и вычислила формулу Решётки Кристалла, обнаружив её дефект. Да, мне тоже – как и ей – пока очень сложно выразить то, что случилось, придерживаясь научных терминов. Поэтому ещё какое-то время будем пользоваться терминологией, предложенной Лаонэлой Микуни. Думается, теперь мы сумеем проникнуть в информационное поле всех этих событий. Ранее оно было перекрыто мощной энергией наших непрошенных гостей. И, может быть, мы когда-нибудь разберёмся в истоках происшедших событий. А впрочем, это уже не так уж и важно, – сказал академик Потэн Сигуни, почти повторив слова Ланы, сказанные ею на батискафе почтенному доктору Донэлу. Тогда ещё почтенному доктору. – Главное – наша планета и звёздная система уже в безопасности. – Тут он взглянул на Лану и покачал головой:

– Непонятно то, как тебе, ещё юное и слабое создание, удалось пробить защиту таких невероятных сущностей? Как ты смогла подобраться к нужной формуле? Возможно, они сами, или – он сам, допустили тебя слишком близко, в надежде, что ты станешь марионеткой в их… планах. Насчёт рук, щупалец, лап и так далее – ещё вопрос, что у них там есть. В общем – ты настоящий Герой, Лаонэла Микуни – твоя Гирлянда Славы по праву, как и у остальных членов экспедиции! И в СПоЖИ – Список Почётных Жителей Итты – нами решено вписать тебя из команды учёных этой экспедиции самой первой – ведь ты рисковала больше всех. Это величайшая честь для тебя, не имеющей научных регалий и званий, но ты это заслужила. Потому что, похоже, без твоего участия экспедиция была бы… не столь удачна. Честь ей и слава! Никто не в обиде? – спросил он у членов экспедиции. Они в ответ радостно закивали. – Вторым в списке будет досточтимый профессор Донэл Пиуни. Он нашёл таблички Баританы, создал и возглавил эту опаснейшую экспедицию. Нашёл нужный выход из всех этих непростых ситуаций. Сохранил в целости команду и членов экспедиции. Честь ему и слава! Третьим в списке будет астрофизик Конэл Тигуни, поскольку ответ из академии уже пришёл – его открытие подтвердилось! Честь ему и слава! Остальные члены – по алфавитному списку. Все до единого – и команда, и члены экспедиции. Каждый из вас рисковал и каждый не покинул своё ответственное место. Честь вам и слава!

Ему эхом отзывалась та половина зала, где сидела Комиссия.

– Честь и слава!

И это вызывало слёзы восторга практически у всех, кто сидел и в первой и во второй половине зала. А Лана уже едва верила происходящему. Неужели всё это ей не снится? Сам великий Потэн Сигуни, Глава Совета Итты, похвалил её! И ей тут кричали «Славу» даже те, кто был к ней во время экспедиции в оппозиции. Не будем показывать щупальцем, но это был сам досточтимый ворчун – профессор Боэн! О, древние мудрецы! И все-все, кто пережил вместе с ней не лучшие мгновенья всех этих приключений в Мари-Кане, были также отмечены и также получили свою порцию «Славы». Как это умилительно!

Но, спохватившись, Лана попросила слова и, поднявшись, сбивчиво проговорила:

– Почтеннейший и высокочтимый академик Потэн Тигуни! Уважаемые члены Коллегии и все, кто прибыл к нам с других планет! Я бесконечно благодарна за высокую оценку моих незначительных заслуг и счастлива, что чем-то сумела помочь нашей экспедиции! Я обожаю всех, с кем провела эти незабываемые дни. Но, правда, я даже не знаю, как всё это получилось – шифр, Решётка, Кристалл? Честно – мне было страшно. И я не знаю, можно ли за это назвать героизмом? А тем более – подарить мне эти великолепные ракушки с планеты Тооса и поставить первой в списке Героев Итты! – она обернулась к своим коллегам и сказала: Простите меня, что я оказалась такой выскочкой и нахватала столько почестей, опередив досточтимых профессоров и не имея на это никакого права.

Академик Потэн Тигуни почтительно поклонился ей и сказал:

– Ты всё получила по праву, уважаемая Лана. Молодость и отсутствие регалий не помешали тебе выйти на первый план в схватке с неведомой опасностью и защитить всех нас! Честь тебе и Слава! – все снова отозвались – честь и слава! – И у тебя всё отлично получилось. А страх в некоторых случаях это не трусость, а инстинкт самосохранения, помогающий найти верное решение. Совет, Комиссия и всё население Итты безмерно тебе благодарно за стойкость и спасение планеты. За галактику пока судить не берусь, – усмехнулся он, оглянувшись на пузыри присутствующих в зале инопланетян, мило помахавших ему кто чем, – но, думаю, и там понимают опасность того, что могло произойти. Хотя – что мы всё о грустном? Давайте уже радоваться и веселиться – опасность миновала!

– Да! Да! Верно! Слава Древним Мудрецам!

Все, кто сидел рядом с Ланой, потихоньку поднялись и одобрительно похлопали её по плечам традиционным знаком одобрения.

Академик Потэн же тем временем проговорил:

– И ещё… Мы тут обсудили.… Думаю, население Итты нас поддержит. Решено на месте стоянки батискафа установить стандартную каменную Стелу Первопроходцев. И высечь на ней имена всех участников этих событий. Вы это заслужили. Вы – Герои! Честь и слава!

Участники экспедиции, едва не рыдая от гордости и восторга – для иттян вообще характерна слезливость, поднялись и замахали поднятыми руками в знак восторга. Это было уже из области фантастики – Стела Первопроходцев стоит вечно! И иной раз лишь архив помогает выяснить причину её установки. И таких на планете всего тридцать две. Теперь добавится тридцать третья. И их имена останутся навечно в истории их планеты!

Члены Совета тем временем перешли на другую сторону зала, к экспедиции, и стали поздравлять, каждого из них похлопывая по плечу.

– Вот, я же говорил вам, что наши имена высекут во впадине Мари-Кана где-нибудь поближе к дну! – тихо прошептал Сэмэл. – Помните?

– Ты говорил что – ножичком на скале, – улыбаясь, возразила Танита. – Забыл?

На них шикнула гидролог Вионэла:

– Молодёжь! Не забывайте, где находитесь!

– И их имена тоже высекут? За что? – тихо возмутился досточтимый профессор Боэн, указав рукой на Таниту с Сэмэлом. – Фигляры! Детсад!

– Кажется, кое-кому уже пора возвращаться в Медицинский Центр! – шепнул Сэмэл. – Там лампочкой посветят, здесь ароматной струйкой обдадут, глядишь – нервишкам досточтимого Боэна и успокоятся. А то так и ищет – в кого бы вонзить свой критический коготь.

Тут к нему приблизился академик Потэн и Сэмэл вытянулся перед ним в струнку, подставляя плечо – и он ведь тоже Герой, надо соответствовать