Читать книгу Школа жизни. Сеча. Часть 3 - Злата Федосеева - Страница 6

Злата отложила книгу в сторону, у неё сегодня дико кружилась голова, и она то и дело проваливалась в глубь своего сознания, становясь то Тефнут, то Сехмет. Она всё так же сидела на кровати, свесив ноги, аккуратно прислушиваясь к самой себе в попытке собрать себя воедино.

Она закрыла глаза и снова куда-то провалилась.

Вот она есть, и её бесчисленно много. И от каждой неё, от каждой её точки, пронизывающей все слои не только игрового пространства, но и всего мироздания в целом, тянутся золотые нити. Все эти нити и есть она, и есть форма её присутствия в этом огромном мире, созданном однажды для неё. И нет в этом огромном, необъятном космосе места, в котором бы отсутствовало её присутствие. Она, как и её муж, её истинное «я» – Сокар, была везде, во всём и всюду.

«Меня должно быть больше, ещё больше, я должна раствориться в тысячах перерождённых себя».

И она стала делиться от того максимума, что есть, стремясь к минимуму, тем самым скрывая себя от себя самой. Это решение она приняла давно и не собиралась его менять.

«Я должна стать песчинкой среди тысячи себе подобных песчинок».

Наплевав на свою безопасность, Сехмет начала деление своей души. Она делилась, делилась и делилась. Невзирая на тот факт, что с каждым таким делением свет тьмы, идущий некогда ярчайшим потоком, становился всё меньше и тусклее, а осознание себя самой призрачнее. Тем не менее она не остановилась. А когда она достигла того уровня деления своей души, что свет, исходящий от неё, не померк, а полностью погас, а тьма вновь стала тьмой, вот тогда её сознание, как и свет, идущий от души, тоже погасло. И её не стало. Де-юре она по-прежнему существовала внутри мироздания, отныне она и была этим мирозданием, а де-факто, будучи везде, она не находилась нигде. Осталась лишь надежда, что она когда-нибудь снова сможет собрать себя всю воедино.

Но не сейчас. Сейчас она сделала то, что должна была: защитить своих детей и детей их детей. Она, как истинная мать, защищала своё потомство, потомство, рождённое внутри «Школы жизни», от своего истинного «я», от Сокара – первого высшего. Спасала от грядущего уничтожения, от рабства, неволи и насилия и всего того, что происходило внутри игрового пространства, с чем она в корне не была согласна и на что с недавних пор она уже не могла влиять и что не могла контролировать. Она защищала себя в них, а их в ней, она защищала саму «Школу жизни», проект, опять же созданный благодаря ей. Являясь главным ключом от всех врат, она не могла поступить иначе, кроме того, как она поступила. Никто и никогда не сможет ею завладеть. Своим действием она полностью пресекла такую возможность на корню. Никто и никогда, включая самого Сокара, не сможет отследить её в ком-то или чём-то, потому что она полностью растворилась внутри пространства, слившись с ним воедино.

Когда Сокар резко перестал ощущать свою Сехмет, он не сразу на это отреагировал в силу занятости процессами уже бушующей сечи, идущей глобально и повсеместно по всему созданному им мирозданию, как в реальном мире, так и внутри игрового пространства.

И лишь на миг, когда он отвлёкся от сечи, его тут же пронзила боль, та, что испытывают люди от одиночества, он задыхался, больше не в силах сдерживать свой истошный крик. Вопль отчаянья, страха и дикой, невыносимой боли пронзил всё вокруг. Он был повержен насмерть, но он был бессмертен, а значит, он всё ещё был жив. До него постепенно, шаг за шагом стало доходить то отчаянье, которое испытала Сехмет, поняв, что всё уже не обратимо, чётко увидев миг в вечности, когда начнётся сеча, а уж просчитать, что станется после, было несложно, ведь она знала тайну сотворения мироздания, знала, что она является той матрицей, на которой основан её мир, мир, созданный для неё. А также она знала очень хорошо Сокара, который ничего не будет предпринимать, позволяя случиться неизбежному, пытаясь быть отстранённым наблюдателем, а не тираном, создавшим мир для того, чтобы повелевать. Она понимала, что, помимо сечи, уже объявлена охота не неё и её детей, которых она должна спасти во что бы то ни стало. Знала, на что шла. Она также знала, что будет, когда он поймёт, что его истинное «я», его Сехмет, растворилась в пространстве, став им, знала, что он не сдержится, а значит, тот истошный вопль испепелит многое, остановив всё это безумие раз и навсегда, а она станет теми семью печатями, которые запечатают «Школу жизни», тем самым спасая не только само игровое пространство, но и всех её обитателей, включая их с Сокаром детей.

Она действительно это сделала, а ведь они даже не успели попрощаться. Сокар жалел лишь об этом. Он чётко знал, что у него не было возможности что-либо изменить. Ему осталось лишь одно: ждать долгую вечность, не теряя надежды, что когда-нибудь его Сехмет возродится.

Печать, которая до этого момента никак не устанавливалась в междумирьях, что бы он ни предпринимал, теперь плотно встав в пазы междумирий, начала навечно запечатывать мир, лишив всех и каждого обратного пути. Именно поступок Сехмет заставил Сокара действовать, а не наблюдать. Боль, рвущая его душу, рвущая его самого для всех, стала сокрушительно испепеляющей. Лишь миг между прошлым и будущем, миг до и после, а мироздание отныне и навсегда стало другим, словно по дуновению космического сквозняка, в одночасье, захлопнув все двери Вселенной и запечатав на вечные века всю, некогда столь популярную транспортную систему, тем самым изменив пространство до неузнаваемости, в дополнение лишив его главного, неиссякаемого источника абсолюта. Ибо та самая транспортная сеть, для всех являющаяся неотъемлемой частью мироздания и несущая в себе функционал лифтовых шахт, позволяющая перемещаться между различными слоями миров, была неиссякаемым источником энергии, идущей от абсолюта, она была той нейронной сетью, окутывающей всё пространство, питая его.

Сеча прекратилась мгновенно, просто больше не стало высших тёмных среди низших, столь нагло и безжалостно пытающихся вырваться вперёд среди себе подобных, завоёвывая себе место уже среди светлых высших, не щадя никого, даже собственных новорождённых душ. Всё пространство погрузилось в первородную тьму, в которой отсутствует какая-либо форма движения, сковав всё и вся. Началась глобальная перезагрузка некогда созданного мироздания. Звучала лишь гробовая тишина, сковавшая пространство, звенящее от боли.

Такова стала цена безрассудства, допущенного пекельным миром в попытке осуществить план по раболепству души.

Сехмет распознала сие намерение первая и сделала то, что должна была, нанеся главный сокрушающий удар, а реакция Сокара лишь стала причинно-следственной связью её поступка, включив и введя в исполнение закон ответственности и справедливости. Карма, вещь прямая и негибкая, достанет каждого.