Читать книгу Неродная сестра мажора - Злата Романова - Страница 2

В день, который изменил все или, как говорится в кино, стал началом конца, я пошла в клуб с однокурсницами Таней и Леной. Все шло как всегда: танцы, коктейли, очередной отшитый придурок, текила, снова танцы и БУМ! Я упала. К счастью, не на пол, а прямо в руки парня, оказавшегося рядом со мной. Высокого, темноволосого красавца, с модной стрижкой, накачанным телом и потрясающе голубыми глазами. Тогда, во мне еще было что-то от детской наивности и романтичности. После того дня я часто повторяла, что это судьба. Каковы были шансы встретить именно ЕГО в огромном мегаполисе, именно в этом клубе и именно в этот день и час?

А много. Иногда ведь бывают совпадения. Случайность… или злой рок. Так я думаю сейчас. Тогда это казалось знаком судьбы. Мне всегда нравился один-единственный парень и вот ОН, тот в которого я уже почти влюбилась, стоял здесь и поддерживал мою пьяную неустойчивую тушку. Разве это не мечта каждой наивной и жаждущей любви, глупышки? Я прильнула к нему, обхватывая руками за сильную шею, с жадностью всматриваясь в знакомые черты, и счастливо улыбнулась, прошептав заветное имя:

– Федя…

А потом благополучно отключилась в его сильных руках.

Ну, просто идеальное начало романтической комедии! Или трагедии, как случилось в моем случае.

***

Пробуждение оказалось безрадостным. Хотя я никогда не мучилась похмельем после пьянки, коих в моей жизни было немного, потому что, несмотря на любовь ко всякого рода клубам и барам, к употреблению алкоголя я отношусь скорее негативно, самочувствие оставляет желать лучшего. Жутко хочется пить, а во рту образовался ужасный привкус желчи. Встав со своей кровати, я обнаруживаю, что спала в платье, которое надела в клуб вчера. Подумываю переодеться, прежде чем идти на кухню, но потом плюю на это, так как пить хочется невыносимо, а папы, скорее всего, дома нет, как и всегда в последнее время.

Только выпив пару стаканов воды из холодильника, наплевав при этом на нечищеные зубы, я начинаю полностью пробуждаться. Вспоминаю о том, как окончила вечер и тут меня охватывают сомнения. Вряд ли Федя действительно вчера был в клубе. Скорее всего, я сама пришла домой, ведь Лена с Танькой не знают, где я живу, а Федя меня проигнорировал бы, если даже и был там. Все это наверняка мне приснилось, когда я уже добралась до дома. Третьего не дано. Хотя и жаль.

Идя обратно в свою комнату, в коридоре сталкиваюсь с Кириллом. Он выходит из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы и зевая на ходу. Мой брат большой любитель поспать и, чтобы проснуться окончательно, ему требуется все утро.

– Когда в следующий раз будешь пить, делай это подальше от меня. Из-за тебя пришлось уйти в самый разгар веселья, алкоголичка, – грубо говорит он.

Я вздрагиваю от удивления.

– Так это ты привез меня вчера домой? С чего бы такая забота?

Кир гадко ухмыляется.

– Не обольщайся. Я просто не хотел ставить друга в неудобное положение, а то Фед, знаешь ли, джентльмен. Когда ты свалилась ему на руки и отключилась, он посчитал своим долгом доставить тебя домой.

– Так Федя и вправду был вчера в клубе? – необдуманно показываю свою радость. – Я думала, мне это приснилось.

Ухмылка Кира становится шире. Ой-ёй.

– Федя? – вкрадчиво спрашивает он. – Все еще вздыхаешь по нему, Ася? Ты себя в зеркале-то видела? С твоей внешностью никакая косметика не поможет, у тебя нет шансов.

Я чувствую, как во мне поднимается волна обиды, которую не хочу ему показывать, но сдерживаться нет сил, потому что он давит на больную мозоль, причем делает это намеренно, пытаясь причинить мне боль.

– Иди к черту! Я красивая! – заявляю с уверенностью, которой не чувствую, и не дожидаясь очередного оскорбления, ретируюсь в спальню, быстро захлопывая за собой дверь.

Замечания Кирилла всегда больно жалят своей правдивостью и отрицать смысла нет. В моей внешности действительно нет ничего примечательного, я просто симпатичная. Одна из многих. Русые волосы и серо-голубые глаза, не отличающиеся яркостью, обычная худая фигура без выдающихся форм. В отличие от высокого красавца-брата, с его светлой шевелюрой и медово-карими глазами, я самая что ни на есть обычная и, хотя обычно не испытываю комплексов насчет своей внешности, если только не вижу шикарных девушек Феди поблизости, издевка Кира сегодня задевает за живое.

В детстве мы с приемным братом неплохо ладили, но с возрастом он изменился и начал находить удовольствие в том, чтобы унижать меня. Я научилась обороняться, не показывать, что задета, но иногда он нападает, когда я не готова достойно ответить, и тогда уж его ничто не может остановить. С садистским удовольствием Кир доводит меня до слез и только потом оставляет в покое. Я ненавижу его в такие моменты. Злюсь, хочу уничтожить, однако, в конце концов, прощаю, потому что, каким бы плохим не было его отношение ко мне, он все же остается членом моей семьи.

Видимо, Кирилл решает, что в это утро ему не хватает острых ощущений, потому что дверь моей спальни открывается через десять секунд и он заходит следом за мной.

– Убирайся, Кир. Я не в настроении с тобой общаться, – говорю ему как можно более безразличным тоном.

– Ну, почему же, – лениво протягивает он и, игнорируя мою просьбу, с удобством размещается на моей кровати, глядя на меня насмешливым взглядом с откровенной издевкой. – Давай поговорим. Ты расскажешь мне о своих чувствах к Феду, а я помогу тебе советом, как заботливый старший брат.

– У меня нет к нему никаких чувств, а если бы и были, то ты последний человек, с которым я стала бы откровенничать! Убирайся отсюда, я хочу переодеться.

Подойдя, толкаю его в плечо, но он и с места не двигается.

– Давно я не видел тебя такой эмоциональной, – издевается гаденыш. – В последний раз это было… год назад, кажется?

Я вздрагиваю от напоминания и быстро отворачиваюсь. Подойдя к комоду, достаю платье, которое ношу дома, и направляюсь к двери, игнорируя его и желая лишь сбежать от неприятного разговора.

– Так и быть, переоденусь в ванной, но будь добр исчезнуть, когда я вернусь, – говорю нейтральным тоном, но Кирилла не обмануть.

Вскочив с кровати, он успевает захлопнуть дверь перед моим носом прежде, чем я успеваю открыть ее достаточно, чтобы проскочить в коридор. Не стоило и надеяться, что Кир позволит мне уйти, когда я так уязвима.

– Ну, чего тебе? – спрашиваю со вздохом, удивляясь тому, насколько усталым и обреченным стал мой голос.

– Иди к зеркалу, – стальным тоном приказывает он.

Зная, что он потащит меня, если не сдвинусь с места, я подхожу к туалетному столику с зеркалом. Видок у меня тот еще: волосы всколочены, под глазами остатки туши для ресниц, губы потрескались. В отражении, позади меня, появляется Кирилл. Его мокрые волосы растрепаны, но он не кажется неряшливым, напротив, даже привлекательнее, чем с лучшей своей укладкой. Медовые глаза исследуют мое лицо с непонятным мне любопытством и я чувствую холодок в груди.

– Ну, и что ты видишь? – задает глупый вопрос.

– Нас, – закатив глаза, отвечаю я.

– А я вижу маленькую глупенькую девочку, которая влюбилась во взрослого парня и думает, что сможет заинтересовать его, – серьезно говорит Кир. – Я не хочу снова с тобой сюсюкаться, мелочь. Пойми уже, что мы с Федом не из твоей лиги. Не пытайся вписаться в нашу компанию. То, что мы с тобой семья, тебе не поможет.

– Я не влюбилась в Федю, – отрицаю, пытаясь сдержать слезы. – И я не собираюсь называть его Федом, потому что это глупо. Какими бы крутыми вы себе не казались, вы просто два избалованных идиота, возомнившие себя какими-то мажорами из фильмов. Это жалко.

– Жалкая здесь – ты, – спокойно констатирует он. – Найди себе кого– то своего уровня, Ася. Я тебя предупредил. Не лезь к моим друзьям, не то последствия тебе не понравятся. Ты ведь помнишь, что было в прошлом году?

– Да пошел ты! – зло отталкиваю его, поворачиваясь к нему лицом. – Ты обещал забыть об этом!

– Я бы забыл, если бы ты снова не вляпывалась в очередное болото, мелочь. Я предупредил. Не смей приближаться к Феду, поняла?

– Не поняла! – отчаянно не желаю подчиняться, хотя и понимаю, что он не допустит ослушания.

Кирилл ухмыляется, не реагируя на провокацию, и потрепав меня по подбородку, отчего я непроизвольно вздрагиваю, разворачивается и уходит.

Как же я его ненавижу!

***

Каждый раз, когда Кирилл обижает меня, я напоминаю себе, что заслужила. Это мое искупление за то зло, что я причинила ему. И, как бы мне не хотелось отомстить, я этого не делаю. Глотаю обиду и живу дальше. Но самое сложное то, что поначалу все было не так плохо и я привыкла к тому, что у меня есть почти… друг? Больно осознавать, что те времена и те отношения никогда уже не вернуть, но я давно даже не надеюсь.

Когда мои родители усыновили его и его сестру Лиду, мне было десять, а Киру тринадцать. Лида была совсем маленькой, всего пять лет, как и мне, когда мама с папой стали моими родителями. Но, если меня взяли из детдома, не помнящую своих настоящих родителей и не знавшую ничего хорошего, то Лида с Киром оказались вырваны из прекрасной любящей семьи злодейкой-судьбой.

Их родители дружили с моими еще со студенческих времен, а наши отцы вместе открыли автомагазин, который в итоге разросся в целую сеть. Смерть тети Вари и дяди Миши стала неожиданностью для всех. Они были в отпуске, оставив детей на маму и папу, когда тетя Варя заплыла слишком далеко и стала тонуть, а дядя Миша, поплывший ей на помощь, так и не смог вытащить их из-под разбушевавшихся волн. Тела нашли только через три дня и хоронили их в закрытых гробах. У меня все еще мороз пробегает по коже, когда я вспоминаю истерику Кира на похоронах, требующего дать ему посмотреть на них в последний раз.

Мама и папа стали опекунами Лиды и Кира, и, они начали жить с нами. С Лидой не было никаких проблем, но Кир был в ужасном состоянии весь первый год и вел себя, как настоящий дикий волчонок. Не сказать, что он уже тогда плохо относился ко мне, но и друзьями мы не стали. Разница в три года в детстве казалась существенной, чтобы мы могли подружиться. Все изменилось, когда он более-менее успокоился и смирился со смертью родителей. Кир стал более общительным, легче шел на контакт. Помогал мне и Лиде, которая пошла в первый класс, с домашкой, гулял с нами на улице, когда мама не хотела отпускать нас одних. В общем, был хорошим старшим братом. Пока один несчастный случай не изменил все снова.

***

Я практически не помню первые пять лет своей жизни. Только обрывочные кусочки воспоминаний о девочке из детского дома, с которой я подралась за куклу, причем ясно я помню только уродливую однорукую игрушку и боль он царапины соперницы на шее. Еще помню строгий голос воспитательницы и то, что она была толстой, хотя понятия не имею, ни как она выглядела, ни даже какого цвета были ее волосы. Зато мое первое четкое воспоминание – это тот день, когда мама и папа забрали меня. Они говорили, что встречались со мной и до того дня, но я этого не запомнила. Только нашу поездку на машине домой и как мне тогда было страшно.

Помню, как мы поднимались по лестнице на четвертый этаж, потому что лифт не работал, и свое удивление, когда я увидела, где мне предстоит жить. Квартира родителей тогда показалась мне настоящим дворцом. Именно тот день я предпочитаю считать началом своей жизни, потому что мне никогда не забыть, как приятно пахла мама, когда обняла меня впервые, и какими теплыми были ее объятия.

Я люблю обоих своих родителей, но связь с мамой была особенной. Папа все время пропадал на работе, а мама была той, что заботилась о нас. Бог не мог придумать наказания хуже, чем отнять ее у меня. И сделать это в тот самый день, когда я наговорила ей то, за что мне до сих пор хочется отрезать себе язык.

***

В тот день, мы должны были вместе поехать в супермаркет, чтобы закупиться продуктами на неделю. Мама ненавидела ходить по магазинам одна, поэтому обычно брала с собой меня или Кира. В тот раз должна была поехать я, так как у Кира была тренировка, но я не хотела. Должен был вот-вот начаться молодежный сериал, премьеру которого я ждала, и мне не хотелось его пропускать. Мама настаивала на том, что купит мне подписку на канал, но я хотела посмотреть его немедленно, именно в тот день, чтобы обсудить потом с подругами в школе. В конце концов, я так разозлилась на нее, что начала кричать, что она не имеет права мне указывать, потому что она мне не мать, а просто исполняет эту роль, потому что не может родить своих детей. Выражение ее глаз после этих слов навсегда въелось мне в память. Кир тогда одернул меня, сказав, что поедет с ней, но мама не разрешила пропустить тренировку и решила взять с собой Лиду.

Они не вернулись из той поездки…

Я так и не смогла извиниться перед мамой и сказать, что люблю ее больше всего на свете и что я на самом деле не думаю о ней так. А Лида… Бедная Лида заняла мое место и умерла вместе с ней из-за моего эгоистичного желания посмотреть какой-то тупой сериал.

И кажется, не только я это осознаю. Спустя несколько месяцев очередной депрессии, Кирилл начал срываться на мне, а я превратилась в добровольную жертву, потому что понимала, что не смогу расплатиться с ним до самой смерти за то, что отняла у него последнего родного человека. Так, в четырнадцатилетнем возрасте, начался мой персональный ад…