Читать книгу Пленники горы - Зохраб ШАМХАЛОВ - Страница 4

Тропинка петляла из стороны в сторону, вверх–вниз, то рассыпалась по нескольким направлениям, то вновь собиралась в одну. Переходы становились короче, привалы – длиннее. Шли молча, иногда обменивались отрывистыми фразами. Вдруг Заур остановился. Эмин недовольно глянул на друга. Тот приложил палец к губам.

− Стучит кто-то, – прошептал он.

Эмин прислушался.

− Тебе показалось.

– Нет, не показалось. Слышу стук.

− Я не слышу. Пойдём, проверим.

Они осторожно продолжили путь. Вскоре оказалось, что Заур был прав. Теперь уже и Эмин мог расслышать удары топора, только звуки выходили глухие, не такие, когда стучат по дереву. Метров через двадцать деревья расступились, и они увидели небольшую поляну и людей.

Их было трое. Мускулистый мужчина средних лет сидел под деревом и клевал носом в колени. Двое других разделывали тушу косули на стволе поваленного дерева. Мужчина, орудовавший топором, был небольшого роста и с обширной проплешиной на макушке. Ему помогал юноша лет пятнадцати. По неопрятному виду всех троих можно было догадаться, что их поход длится уже несколько дней. На земле валялись рюкзаки цвета хаки, к дереву прислонены два ружья и старый карабин. Рядом, на расстеленной клеёнке – еда, канистра с водой и пустая бутылка водки. На ветвях деревьев развешены шкуры животных: одна – недавно убитой косули и две шкуры горных козлов с головами, увенчанными огромными рогами. В метре от клеёнки, из-под широкого плаща-дождевика, выглядывал пушистый хвост.

− Браконьеры! – молнией пронеслась в голове Эмина мысль.

Горные леса вокруг городка входили в заповедник, поэтому за отстрел любых животных полагался большой штраф или даже срок. Отец часто рассказывал, как он ловил браконьеров совместно с лесниками, и как, иной раз, между ними завязывалась перестрелка.

Вид незнакомцев к общению не предрасполагал. Инстинкт подсказывал ему, что лучше обойти их стороной. Он потянул было Заура за рукав, но поздно. Предательски хрустнула ветвь, и лысый коротышка с юношей разом повернулись в их сторону. Некоторое время они напряжённо разглядывали незваных гостей.

− Вы что здесь делаете, дети? – спросил, наконец, коротышка.

− Ничего, – выдавил из себя Эмин, – на Улубаш идём.

− Улубаш? – переспросил коротышка, оглядываясь по сторонам. – Это где?

– Гора, с которой мы сегодня спустились, – прогну-савил юноша, – у здешних жителей считается святым местом.

– А-а… – протянул коротышка, – понятно. Ну, так поспешите, дети, а то к вечеру вернуться не успеете. Давайте, давайте.

– Будущие грехи замаливать идёте? – голос принадлежал сидевшему под деревом мужчине. Он очнулся ото сна и теперь охотно присоединился к беседе.

Мужчина, пошатываясь, поднялся. Он оказался высокого роста. Было видно, что он пьян.

– А я, грешник, на той самой вершине помочился. Не видать мне рая, – мужчина громко рассмеялся, показав ряд почерневших от никотина зубов.

В отличие от напарников его не тревожило то, что кто-то стал свидетелем их незаконной охоты.

Коротышка недовольно покачал головой и с размаху ударил топором по туше.

Мальчики переглянулись. Незнакомцы были явно не из местных, и они им не понравились, особенно высокий. Встреча не предвещала ничего хорошего. Промолчав, они, словно по команде, повернулись, чтобы продолжить путь.

– Куда это вы собрались? – верзила, театрально раскинув руки, загородил им дорогу, – вы наши гости. Отдохните немного. Перекусите, чем бог послал.

– Спасибо, нам спешить надо, – сказал Эмин.

– Не пущу! – не унимался верзила. Он повернулся к юноше: – Ну-ка, сын, отрежь им кусок побольше. Вам здорово повезло, ребята: ещё со времён Ноя есть у нашего народа святой обычай – выделять путнику его долю. Впрочем, откуда вам, беднягам, это знать.

– Спасибо, дядя, – процедил сквозь зубы Эмин, – мы спешим.

– Ты посмотри на них, от такого подарка отказываются, – обратился верзила к помощнику, – когда в последний раз вы ели мясо косули, неблагодарные?

– Не нужно нам ваше браконьерское мясо, – вмешался в разговор Заур, – это территория заповедника, и охота здесь запрещена. Смотрите, сколько животных загубили.

– Загубили, – передразнил его верзила, – заработали тяжким трудом – вот подходящее слово. Дары природы, трофеи, добытые в честной борьбе.

– Особенно этот, – он рукой указал на плащ, – второй по значимости трофей в моей жизни. Первый – это мой сын.

Оглушительно рассмеявшись своей шутке, он откинул плащ в сторону.

Наступила мёртвая тишина. На земле лежала шкура животного, которого ребята раньше никогда не видели. Великолепный экземпляр: шелковистая бело-серая шкура с кольцевидными черными пятнами, длиной больше полутора метров с длинным хвостом и пушистым кончиком. Морда застыла в последнем оскале.

Это был леопард. Редкий, почти исчезнувший на Кавказе вид, невероятный факт для здешних мест. За его убийство одним штрафом не отделаешься.

– Ты что, совсем сдурел? – сказал коротышка, – как выпьешь, так тормоза отказывают. Идите, дети, идите своей дорогой.

– Никуда они не пойдут, – то, как верзила произнёс эту фразу, не оставляло сомнений в её категоричности. Стало ясно – просто так он их не отпустит.

Природа наделила этого человека множеством отталкивающих черт характера, и они проявлялись при первой же возможности. Среди них – способность обострить любую, даже самую безобидную ситуацию. Как и других людей, алкоголь его веселил, но природная жестокость делала эту весёлость крайне опасной.

Он презрительно посмотрел на мальчишек и криво улыбнулся.

– То был честный поединок. Он глодал горного козла в тридцати метрах от нас, на уступе скалы. Увидев нас, он оскалился и зарычал, – верзила сделал зверское лицо, – я подумал: а вдруг он оставит добычу и бросится на нас, начнёт терзать моего мальчика. И тогда я тщательно прицелился и …, – он зажмурил левый глаз, – пухх!

– Дались вы ему, дядя. Вы что, вкуснее козла? – в голосе Заура сквозила нескрываемая издёвка.

– Зачем он дерзит ему? – с ужасом подумал Эмин, – неужели не видит, с кем мы имеем дело?

Коротышка, не выдержав, фыркнул. Юноша стал медленно подниматься с корточек.

– Ну, ты, сопляк, заткни свой дерьмовый рот, – сказал он.

Верзила жестом приказал ему замолчать и повернулся к Зауру.

– А у тебя характер пуще моего: плохо воспитан, груб со старшими, – он схватил Заура за ворот: – Шутить вздумал?

– Отпусти, – тихо сказал Заур. Он побледнел, глаза его дико сверкнули.

– Уберите руки! – крикнул Эмин.

Ему стало страшно: никто не знает, где они, и если вдруг пьяный дядька замыслил что-то недоброе, их будут искать сто лет и не найдут.

Он знал характер своего друга. Мало кто из сверстников, да и ребят постарше, хотел бы связаться с Зауром, когда он так смотрел на них. Обычно он был приветлив, любил подурачиться, пошутить, но если его задирали по-настоящему, он превращался в дикого, необузданного зверя, готового биться насмерть. Много лет спустя, сидя в тиши кабинета, Эмин часто вспоминал этот горящий, почти гипнотический взгляд. И тогда он признавался себе, иногда с облегчением, но чаще с завистью, что ему никогда не удавалось и не удастся посмотреть в глаза человеку так, как мог смотреть Заур.

Но верзилу угрозы тщедушного мальчишки только рассмешили, пальцев он не разжал. Было видно, что сцена доставляет ему удовольствие.

Заур дернулся изо всех сил, треснула рубашка, но тщетно. Тогда он извернулся и укусил мужчину за руку. Тот взвыл и закатил мальчику оплеуху. Заур повис на державшей его руке, из разбитой губы пошла кровь.

– Беги! – крикнул он Эмину.

Эмин сорвался с места, но не успел пробежать и десяти метров, как юноша догнал его и сбил с ног.

– Давай его сюда, – приказал мужчина сыну, – уложи обоих вниз лицом.

Юноша подтащил упиравшегося изо всех сил Эмина к отцу, бросил его на землю, рядом с Зауром.

– Дай веревку, – сказал верзила.

Юноша достал из рюкзака верёвку и протянул её отцу. Руки у него тряслись.

– Может не надо, отец? Ну их к чёрту.

– Заткнись. Делай, что велят.

Верзила разрезал верёвку на две части, одну половину бросил на землю, а другой начал вязать руки Зауру. Он окончательно протрезвел. Коротышка, безмолвно наблюдавший сцену, вышел, наконец, из оцепенения.

– Не делай этого, Сардар, – сказал он, – отпусти детей. Нам лишние проблемы ни к чему.

Верзила со злостью посмотрел на компаньона. То, что произнесли его имя, ему крайне не понравилось.

– Ты тоже заткнись. Совсем соображать перестал, – связав Заура, он принялся за Эмина, – пусть полежат, отдохнут, подумают, как следует вести себя со старшими.

– Развяжите, – морщась от боли, потребовал Эмин, – сейчас же развяжите мне руки. Не то плохо будет.

Мужчина зло расхохотался.

– Как страшно. И что же ты мне сделаешь?

– Не я, а мой отец. Мы сказали ему, куда идём.

– Ах, отец. Верю. В районе он авторитет, – верзила улыбнулся, – может быть, даже вор в законе?

– Нет. Начальник милиции, – сказал Эмин, но тут же понял, что совершил непростительную ошибку.

Лицо юноши вытянулось от страха. Коротышка покачал головой. Верзила испытующе посмотрел на Эмина.

– Врёшь, – сказал он.

– Не врёт, – сказал Заур, – если мы к вечеру не вернёмся, он поднимет на ноги всю милицию, нас начнут искать, и когда найдут, вас подвесят за яйца.

От размашистого подзатыльника Заур ударился лицом о каменистую почву и застонал от боли. Мужчина грязно выругался.

Ситуация накалялась с каждой минутой. Словно речной водоворот, она засасывала участников конфликта всё глубже и глубже, стремительно приближаясь к черте, за которой возврат будет уже невозможен.

Вызывающее поведение мальчишек, и особенно блондина, бесило этого грубого, ожесточившегося на весь мир человека. Где-то из глубины сознания внутренний голос призывал его оставить опасную затею, но сладостное чувство насилия и злоба заглушали его. Зло всегда влекло Сардара. В свои сорок с небольшим лет он уже успел отсидеть три срока: один за грабёж, остальные два за поножовщину. Одна из его жертв смогла выжить, второй повезло меньше.

– Не люблю собак, – процедил он сквозь зубы, нагнулся к Эмину и, грубо повернув его лицо к себе, испытующе посмотрел в глаза. – Врёшь, красавчик. Кто вас, сосунков, одних в горы отпустит. Наверняка никому не сказали о прогулке. Хватятся вас только вечером, а искать будут до Судного Дня.

Эмин закусил губу.

– Вы не посмеете, – с трудом сдерживая слёзы, сказал он, – мой отец… Он найдёт вас и …

– Не дури, брат, – хриплым от волнения голосом сказал коротышка, – покуражился и хватит. Отпусти детей. Мы так не договаривались.

– Замолкни, лысая башка, – верзила схватил напарника за шиворот и, оттащив в сторону, начал что-то шептать на ухо.

– Понятно тебе, ишак ты этакий? – завершил он свой монолог.

Коротышка зло посмотрел на напарника, но промолчал.

Верзила отошёл за ближайшее дерево, помочился и, вернувшись, коротко бросил сыну: – Привяжи их дереву. Останемся на ночь здесь. До утра решу, что с ними делать.