Читать книгу Не знаю… - Зорикто Селин - Страница 7

На следующий день я вышел на улицу ранним утром, на секунду встав и посмотрев с презрением на свой двухэтажный обшарпанный панельный домишко. Да… это был мой дом, потресканный и безобразный до такого, что где-то даже местами проглядывал первый слой стены. Этот дом находился в центре города, но всё равно его ещё нужно было постараться найти, так как, возле него в полукруге стояла колонна из заброшенных, и таких же омерзительных гаражей. Куда нормальному человеку было боязно повернуть. И мне даже порой казалось, будто он был спрятан от лишних глаз, словно больное дитя стыдящихся родителей. Первый этаж был частично заброшен, и даже непригоден для жизни, окна там были заколочены досками, а в следующих же, даже стояли пластиковые окна, изнутри украшенные воздушными, белыми как первый снег, кисейными тюлями. И из всего этого явно выделялся новенький номерной знак дома. Дома 76… странная цифра. Вы только загляните в окна. В полутьме одного из них, я вижу ссутулившегося молодого паренька курящего сигарету, от туда же доносится волнительный женский голос, с каждой секундой всё сильнее переходящий на шёпот. Кажется они меня заметили. В другом наполовину окна натянута сетка от мух, зачем так сделали? Возможно просто окно выломили. Поначалу мне здесь было даже страшновато. Когда я заселялся, первое что я почувствовал, это сырость и невыносимая затхлость в воздухе. Отчего она была, непонятно. Когда здесь ещё жила моя хозяйка, она безрезультатно пыталась привлечь местную власть к ремонту дома. Но переехав к своей дочери, шумиха по поводу ремонта утихла. Здешних жителей – это не интересовало. Да и раз уж зашёл разговор о моих соседях – я никого не знал, хотя их и было то всего человек двадцать от силы, от всего дома, учитывая то что половина дома было заброшенно. Двор был постоянно пуст. И лишь изредка, чуть позже, я начал замечать, как кто-то выходил из квартир и гулял во дворе. Отчего быть может, я и продолжил жить в этом доме, до сих событий. А ну его… этот дом.

Отойдя чуть подальше от моего дома, я почувствовал как теплый ветерок начал обдувать моё тело, наверное только от этого можно быть счастливым – на секунду подумал я. Но нет, мне снова было как-то не по себе. Мне кажется что это просто что-то такое утреннее, что посещает каждого, такая знаете утренняя ноша, которую ты по немногу, куда-то раскидываешь в течение дня, а потом всё равно всё возвращается, и так каждое чёртово утро. Ну например, тот пидорский сосед, что ставит свою машину прямо возле входа в подъезд, уебать бы её что ли? Да нет же сука – заметит. Вот дворник от которого прям таки прёт нищетой и безысходностью, вот зажравшиеся голуби что лезут прямо под ноги. Ухожу чуть подальше, и вот они люди… и их бесконечно выпуклые глаза на выкат, в которых нет ничего, ничего же нет, кроме пустоты. Да ладно бы только в глазах. Плоть! Плоть! Это давно уже не люди, а лишь кашеобразные тошнотворные массы с остылыми внутренностями, и больше ничего.

Ну как спрашивается, здесь не стать таким как я? Невозможно… И вот ты жрешь это, хоть и тошно жрать.

В детстве я умел радоваться мелочам. Но наверное что-то во мне поменялось. И эта такая нужная мне черта, куда-то пропала. Куда… куда пропала эта слепота? Повзрослел видимо, да только не в ту сторону.

Врач попросила меня периодически разбавлять в мою историю воспоминаниями из детства, что-то хорошее ведь должно быть в моих записях. Пожалуй, так и поступлю.

И это наверное будет единственное хорошее воспоминание из моего детства. Больше, я к сожалению, ничего не помню. В последнее время, оно всё чаще заседает в моей голове, будто шипение хорошей музыки на допотопной пластинке. Я вспоминаю это, точно пересматриваю старый черно-белый фильм, с теплом и ностальгией. Актёры в нем такие добрые, и кажется, что для них и не существовало никогда другого мира. Только этот.

Мы всей семьей идем счастливыми по дороге домой, в руках у папы полные сумки с едой. Ух, какие же они были полные. Казалось весь магазин купили не иначе. Коробка сока острым углом немного продырявив сумку, манила меня своим ярко-оранжевым цветом, как будто зовя меня опустошить её содержимое. Там было всё, что я так любил, колбаса, сыр, какая-то зелень, сладости которые я в жизни даже никогда не пробовал.

Из домов наших соседей лают собаки на проходящих мимо стадо коров, в воздухе пахнет сеном, луговыми цветами, легкой и почему-то приятно-сладковатой мне пылью. Август раскалённый жарой просит пощады по вечерам, так пахло мое лето.

Я иду позади от папы и грызу ещё тёплую приятную на ощупь буханку хлеба, и мне кажется, что я в жизни ничего вкуснее не ел, это точно.

Моя младшая сестра идёт возле меня вприпрыжку, безумно чему-то радуясь, она как и я была просто счастлива.

– Ай, Ванно!? – крикнул папе местный шабашник арбузов, увидев нас подходящих к его лавке, которая стояла прямо возле его же дома.

– Ай, здравствуй Гена джан! Как продается?!

– Отменно! У меня всё отменно, потому что арбузы отменно! – сказал он, с заметным акцентом. Безумно радуясь, нашему появлению на горизонте.

– Ну я и не сомневался, ладно какой тут у тебя самый отменный, и желательно спелый?

– Ай, обижаешь, все отменно, слушааай!

– Ладно, давай какой-нибудь небольшой.

– Небольшой?! По что небольшой, Ваня? Это твои саррванцы слушай? – сказал дядя Гена, посмотрев на нас сестрой, не прекращая улыбаться и блестеть своим золотым зубом. (Ну вообще то его звали Габит, но папа звал его Геной)

– Да мои! – ответил отец.

– Эй, бандит, ты чего глаз подбит? – спросил он меня, по доброму усмехнувшись.

– Это я за девочку одну подрался! – похвастался я.

– Ой, дурак – прошептала сестра, заводя глаза.

– Эээ какой, посмотри! – отреагировал он, рассмеявшись ещё сильнее.

– Её качеля обидела, а я за это, на качелю с палкой побежал. Бил её бил, она не выдержала видать, и мне тоже ответила.

– Как это, слушааай?

– Ну у меня руки устали качелю бить, палка и отскочила мне прям в глазище, хлясь так!! Вот и фингал.

– Эээ, да ты, рыцаря, слушай ростишь Вано!

– Ага, это точно! – тоже рассмеявшись, и потрепав мою голову, ответил папа. Расплатившись за арбуз мы пошли дальше к дому.

Я как вчера помню, то розовато-белое небо, и папину спину закрывающую меня от уставших, но еще ярких лучей летнего вечера.

Подойдя к дому, они стали о чем-то нервно перешептываться с мамой, я ничего не понимал… Мы были бедны, вот что я понимал, будучи четырехлетним мальчиком. Но разве меня это могло смущать… нет навряд ли.

Сейчас я вспоминаю, они говорили о том, что их скоро выселят из дома, потому что им нечем платить. Нам не хватало даже на еду, и вместе мы шли чтобы сдать металл на сборный пункт, как я думал тогда, местным деловым дядям, от которых постоянно пахло машинным маслом и запахом алкоголя, как от папы. Папа взял нас с сестрой, потому что вместе мы утащили бы намного больше, чем если бы, он это делал один. Мама была этим очень недовольна.

– Почему дети должны страдать, Вань?! – с мольбой спросила мама. – Еду ещё эту накупил, зачем спрашивается?

– Кать, ну не начинай, у тебя же сегодня день рождения, в конце то концов. А они большие уже, пусть помогают, ничего страшного, даже?! – с уставшей улыбкой на лице ответил папа, посмотрев на нас.

– Даа!! Мам, ну не начинай! – хором ответили мы с сестрой.

Я очень хорошо тогда запомнил его взгляд… И только сейчас, я смог сквозь время понять, то что он хотел мне сказать. В его глазах читалось отчаяние, как не странно доброта ещё не рассеянная по ветру жизни. Ну и конечно же куча вопросов которые он не мог решить. А самое главное это наверное то, что он сказал мне тогда глазами. Да, пусть и не вслух, но всё же: сынок, добейся чего-то лучшего чем я, чтоб твой сын не видел этой дороги… Сейчас я понял, я был счастлив, когда папа только начал испытывать первые настоящие трудности жизни. Он страдал, и не чувствовал уверенности в завтрашнем дне. Но я этого не замечал, и так наверное должно быть, зачем ребенку знать всё это. И за это… ну хотя бы за это, я хотел бы сказать, ещё тогдашнему моему папе спасибо, но не сказал. Он дал мне детство, пусть и совсем ненадолго. Он был с нами, что ещё мне могло быть надо…

Вскоре всё поменялось. Как это часто бывает в жизни. От большого количества проблем и вечной нехватки денег у него опустились руки, и в его жизнь плотно вошла дешёвая китайская водка в пакетах, (в которых сегодня разливают в основном, разве что молоко) а следовательно и в нашу тоже. Нет конечно, он и раньше выпивал, но не да такой степени. Но за долго до всего этого, я был действительно счастливым ребенком. За что ему, ещё раз хотелось бы сказать, спасибо…

Не знаю, зачем я вам это всё рассказал… Врач говорит что так мне будет лучше, и я быстрее выздоровлю. Хоть я не верю в это, повторюсь, по-моему это всё полный бред.