Читать книгу Дети погибшей звезды - А. В. Хайретдинов - Страница 4

Положив трубку, я докурила «Вирджинию» и пошла заваривать кофе. Это был один из тех редких дней, когда мой дорогой братик со своей женушкой не ночуют дома. Она невзлюбила меня ещё с нашей первой встречи, из-за чего мои отношения с братом стали ухудшаться все больше и больше. Эта стерва с первых дней начала вести себя здесь, как хозяйка, и доставала меня по любому поводу. Тупая сука! Лучше бы она сдохла. Однажды, брат первый раз в жизни поднял на меня руку и обозвал оторвой. Из-за неё. Возможно, в каком-то смысле так и есть. Нашу мать частично парализовало после инсульта, и мне приходилось ухаживать за ней. В остальное время я просто сбегаю из этой чертовой квартиры, в которой меня воспринимают, как служанку. Брат с женой сбросили на меня все обязанности по дому, объясняя это тем, что зарабатывают в этой квартире только они, а я должна как-то окупать расходы на своё содержание. Хотя часто бывали такие дни, когда в квартире вообще нечего было есть. Как только стукнет восемнадцать, найду работу. И это семейство больше не сможет меня шантажировать. Друзья вряд ли смогли бы мне чем-то помочь. Поэтому я ничего не рассказывала им о моей жизни. В конце концов, осталось потерпеть ещё немного. Нужно всего лишь продержаться до моего совершеннолетия. Наверное, это будет единственный день рождения в моей жизни, которому я буду рада по-настоящему.

Я приготовила маме обед. Мы посидели с ней немного и я пошла в ванную. Из зеркала на меня смотрела уставшая девушка с рыжими скомканными волосами и парой прыщей на лице. Мне всегда кажется, что я ужасно выгляжу, поэтому я ненавижу зеркало. Пора уже волосы подкрасить и подстричься не мешает… Да уж. Совсем ты себя запустила, Вспышка. Ладно, надо замаскировать эту ущербность. Приняв душ, я принялась «накладывать штукатурку»: немного тоналки, лёгкая коррекция, тени и чёрная помада. Образ завершился красными узкими джинсами, полосатой футболкой, любимой косухой и кедами.

Призрак и Полночь уже ждали меня возле курилки. Они сидели на железных перилах и что-то увлечённо обсуждали. Первый, как всегда, во всём чёрном, с капюшоном на голове и неизменных очках на носу, меняющих цвет на солнце. Образ дополняли скейтера с черепами и маленькими цепями по бокам. Через плечо висела сумка с оранжевой звездой. Полночь диссонировал Призраку белой футболкой с надписью «I don’t give a f*ck» и серой курткой. На нём были штаны цвета хаки в пятнах от розового баллончика и кросы «Адидас». Увидев меня, они подошли, и мы обнялись.

– Здарова, Вспышка! Как жизнь? – у Призрака явно было хорошее настроение.

– Такое себе. Задолбалась дома, но в целом всё окей, а вы как?

– А мы кусок бомбанули на набережной, смотри! – Полночь вытянул телефон и показал фото недавно сделанной работы, – круто, правда?

– Может и круто. Я же не разбираюсь в вашей мазне.

– В искусстве! – поправил Призрак.

– Как скажешшшшшь, – зашипела я, закатив глаза.

– Готова вытянуть наших хиканов13 во внешний мир?

– Да, выкурим Рыжего из норы! – подхватил Призрак.

– Предлагаю сначала бухлишком затариться. Тогда шансы на успех нашей операции возрастут.

– Согласен!

Мы перешли дорогу и пошли «огородами» через стадион мимо старой музыкальной школы, которая выглядела как следственный изолятор: с решетками и сетками на окнах. По дороге Призрак, который прочитал очередную странную книгу, втирал нам, что наш мир – иллюзия и каждый феномен в нём лишь имя, данное нашими собственными мыслями. Поэтому все концепции порождаются в уме и исчезают в нём подобно облакам, не имея независимого существования. Он рассказал нам историю про Миларепу14, на которого напал злой дух, и пытался объяснить нам, что такое Мадхьямика-прасангика15 на примере «Леса без деревьев». В результате никто так ничего и не понял. Я никак не могла определиться: хочу я быть с ним или нет. Он определённо мне нравится, как человек, хочется быть с ним рядом, проводить вместе время. Но я не воспринимаю Призрака в качестве моего парня. Да и «любви до гроба» я, в общем-то, не ищу. Поэтому через неделю наших отношений я решила расстаться с ним и разобраться в себе, чтобы точно знать, какие чувства к нему испытываю. Когда Приз бросил свои попытки нас просветить, Полночь начал писать смс Окурку. А я достала из пачки сигу, закурила, включила музыку в телефоне, и мы шли, молча слушая песню Noize MC «Выдыхай»:

«Затянись мною в последний раз, ткни меня мордой в стекло… Дави меня, туши мою страсть, я буду дымить назло. Боль на фильтре грязным бурым пятном — всё, что мне от тебя останется. Урна — мой будущий дом и вряд ли мне там понравится…»

Дойдя до конца забора, мы прошли мимо сгоревших мусорных баков и гаражей, пролезли в дырку и вышли к рынку Десна. Здесь находился винно-водочный, в котором нам без проблем продавали любые алкогольные напитки. Поэтому мы закупались именно в нём. Перейдя через трамвайные пути и завернув за угол парикмахерской, мы вошли в магазин.

– Мне только что отписал Окурок. Просил взять алкашки, а они проставятся хавчиком.

– Отлично. А что будем пить в этот раз, «Портвейн» или «Заговор»? – зловещим голосом спросил Призрак.

– Даже не думай об этом! Прошлый раз, когда мы нажрались, я всю ночь пускал розовые ленты через балкон на белую простыню соседей снизу, как Бластойз16. Там тогда осталось всё, что мы выпили за неделю. Жизнь вернулась только утром. И это не смешно, понял? Я чуть не сдох.

– Спасибо, Полночь, я мечтала об этом услышать.

«Портвейн 777» или «Три топора» – стандартное студенческое пойло, которое действует, как марганцовка, если перебрать. А «Заговор» – убийственная смесь для бюджетных алкоголиков, которую Окурка научил делать какой-то знакомый футбольный фанат. Рецепт довольно простой: нужно купить медицинский бальзам типа «Девять сил» или «Семь небес», высыпать внутрь крепкий черный кофе из стикера и пить, запивая колой. Сначала нам нравилось это дешевое пойло, которое быстро вставляет, но после третьего раза мы уже просто не могли затолкать в себя эту дрянь. Сегодня сошлись на том, что нужно взять «Revo» – десятипроцентный алкогольный напиток в серебряных банках с нарисованным пистолетом, по вкусу немного напоминающий гранатовый сок. Огромным его плюсом было отсутствие сильного запаха, что позволяло не палиться перед предками. Пухленькая продавщица достала банки и, как обычно, начала отчитывать нас за то, что «такие молодые, а уже пьют», на что Полночь только захихикал, а Призрак ответил, что мы и так уже одной ногой в гробу, осталось лишь гвозди забивать, что мы и делаем.

Половину банок мы с Полом разделили между собой, остальное запихнули в сумку Призрака и пошли к Блуму. Они с Окурком жили в доме недалеко от рынка, на одном этаже и в соседних квартирах. Мы подвалили к парадняку. Код вводить не пришлось: двери опять выломали наркоманы, которые тусили у них на лестничной клетке. Окурок как-то пробовал гонять их оттуда, но они всё равно возвращались, как тараканы. Лифт тоже был сломан, и нам пришлось подниматься пешком на восьмой этаж. Лестничную клетку Блума можно было назвать произведением уличного искусства. На полу большими белыми буквами было написано «Зона укола», рядом валялись окурки, использованные шприцы, презервативы и стоял литровый бульбулятор17. Стена была исцарапана отборными матами, рисунками половых членов, карикатурами и стандартными надписями типа «Ёб*ный район», «Я видел Бога — он стоял в ларёк за пивом», «Кто читает, тот лох» и «Дорисуй вагон, если не голубой». Но среди всего этого встречались очень даже интересные и глубокомысленные фразы вроде: «Спору нет, вы очень хороши, это очевидно. Ну а то, что нет у вас души, — то не волнуйтесь, этого не видно» или «Доброту храни в глубине. Где-то там, под слоем льда. Только так удастся тебе не проникнуться злом никогда». Мы подошли к двери Блума, над которой гордо красовалась надпись «Armageddon Crew» и я нажала на опаленную кнопку звонка.